"Планета зимы" - читать интересную книгу автора (Миллс К. Дж.)

3

Карн стремительно вскочил на ноги и сбросил шлем и китель. Шлем с шумом покатился по гладкому полированному полу к столу Председателя. Звук казался гулким в наступившей внезапно тишине. Карн стоял, прямой и гордый, медленно поворачиваясь, чтобы все увидели его золотые глаза, глаза сына Ларги. Зал загудел, пришел в движение. Представители Халареков прыгали от радости и кричали:

— Халарек жив! Халарек жив!

Все размахивали руками, потрясали кулаками, спорили. Друзья Дома Халареков пробирались по рядам к Карну.

— Успокойтесь! Успокойтесь! — призывал Председатель, но его возгласы тонули в нарастающем гаме.

Ник в сопровождении молодых Джастинов пытался пробиться к скамье фон Шуссов. Победно улыбнувшись Карну, он сел рядом на заранее приготовленное место. Джастины с трех сторон окружили Карна.

— Мы хотим, чтобы вы жили, милорд, чтобы вы поведали всем вашу историю.

— Спасибо, — сердечно ответил Карн, не отрывая глаз от происходящего в центре зала. Он лишь мельком увидел Ричарда Харлана, и толпа скрыла того от Карна. Наследник Харланов был разъярен. Со всех сторон по-прежнему доносились крики. Голова Халарека гудела от шума, запахов, яркого света и непрерывного движения в зале. Внезапно свет погас. Отовсюду послышались короткие возгласы удивления, затем все стихло. Карн слышал дыхание своих соседей и шуршание работающих вентиляторов. Молодые Джастины теснее окружили его, несколько человек встали впереди.

— Когда вы успокоитесь, господа, свет зажжется, и мы подведем итог собрания, — жестко прозвучал в тишине голос Председателя.

Никто не шевельнулся, не заговорил. Де Ври дважды стукнул молотком по столу, и вспыхнул свет. Лорд Астен поднялся. Сын тянул его за рукав, но тот не обращал на него внимания.

Дюк поклонился Председателю. Лицо его горело и блестело от пота, он тяжело дышал.

— Это подлог! Карн Халарек погиб на борту «Альдефары». Капитан подтвердит это клятвой! Этот парень — самозванец!

Благодаря хорошей акустике его прерывистое дыхание слышал весь зал.

— Вы же знаете Халареков! Разве у них могут быть стройные, тонкие в кости сыновья?

— Нет! — взревели ряды Харланов и Одоннелов.

— Трев Халарек ни разу не приводил своего третьего сына на Совет. Фактически он сослал его на Альтаир, как только ребенок достаточно вырос для того, чтобы отправиться туда без сопровождающих. Кто из присутствующих здесь знает, как этот самый третий сын выглядит?

Всего несколько человек помнили Карна, да и то совсем маленьким. «Теперь наш Дом расплачивается за твое тщеславие, отец. Даже мои вассалы не узнают меня», — с горечью думал он.

— Он умер в космосе, господа, как я и сказал. Капитан Телек подтвердит мои слова.

Дождавшись, когда стих гул в зале, Карн вышел и встал возле стола Председателя, повернувшись лицом к де Ври. В знак уважения, по обычаю, существующему в Федерации, он коснулся лба и сердца. Затем обратился к представителям Девяти Семей. Даже начав говорить, Карн слышал голоса, доносившиеся со стороны Харланов и Одоннелов. Это непрекращающееся перешептывание подчеркивало союз двух Домов. Карн выпрямился и гордо поднял голову, как подобает истинному Лхарру.

— Гильдия может не сказать правды Харлану. Спросите Первого Купца. Я должен был умереть в космосе, господа и граждане. Сейчас «Альдефара» находится над нами на орбите и ждет исследовательского патруля. На борту корабля были наемные убийцы, а вы знаете, джентльмены, как относится к подобным вещам Гильдия.

Он медленно зашагал по кругу, оглядывая ряды Свободных граждан, малых Домов и скамьи Девяти Семей.

— Посмотрите на мои глаза, господа и граждане. Это глаза моей матери. Из всех Гхарров только у моей матери, моей сестры и у меня такие глаза. Это всем известно.

По залу прошелестел одобрительный шепот, и это придало Карну сил.

«Меня поддерживают не одни фон Шуссы!» — подумал он, чувствуя прилив бодрости.

Ричард Харлан, наклонившись к отцу, что-то прошептал. Дюк замотал головой, вскочил на ноги и, ткнув трясущимся пальцем в сторону Карна, заорал:

— У него же специальные линзы, которые изменяют цвет глаз! Такие легко найти в других мирах.

Ричард скривил рот от отвращения и, отвернувшись от отца, скрестил руки на груди. Маркиз Гормсби поднялся со своего места и, обойдя вокруг стола, остановился перед ним.

— Я не друг Халареков, как вам известно, Астен Харлан, но я не дурак. Мы здесь Семья, а не рабы, и не позволим себя дурачить! Ваш Дом и так за последние дни наделал столько глупостей, что их хватит на целое поколение!

Маркиз демонстративно повернулся к Харлану спиной и прошел на свое место.

— Милорд, я могу говорить? — обратился Карн к де Ври.

Председатель кивнул, и Карн повернулся к Харлану.

— Милорд, мы оба знаем, что сейчас вопрос не в том, кто я. Вопрос в том, кто послал наемных убийц и организовал осаду замка. — На мгновение все затаили дыхание, а затем по залу прошел шепот, в котором то и дело слышалось слово «осада». Карн дождался тишины и заговорил тихо, обостряя таким образом внимание слушателей:

— Харланы пытаются отвлечь вас, господа и граждане, чтобы защитить себя. Флайеры без опознавательных знаков, направленные Ричардом Харланом, чей голос я сам слышал, атаковали меня над Цинном, сбили мой флиттер и все мое сопровождение. В осажденном городе, в замке, окруженном войсками Харлана, Халареки не могли никому сообщить, что…

— Нарушен порядок ведения собрания, — вмешался Ричард Харлан.

— Что вы хотите сказать, милорд?

— Господин Председатель, Карн Халарек не является членом Совета, а потому не имеет права говорить.

Поднялся молодой представитель Дома Джастинов:

— Синкойд Джастин, милорд. Человек имеет титул и положение по праву крови, а не с разрешения Совета.

— Он пока несовершеннолетний, — спокойно поправил Ричард.

— Он законный представитель своего Дома, — возразил Синкойд.

— Господа, — начал Председатель, — вы только что говорили о порядке, а никто из вас не заметил, что Фрем Дейвин Рид встал со своего места.

— Свободный гражданин!

— Этот вопрос касается только Семей.

— Какое дело гражданам…

— Дайте ему сказать, — гаркнул де Ври.

— Благодарю, милорд, — Дейвин Рид прошел на место оратора. Он был в традиционных чулках и сорочке с коротким рукавом. Нагрудный знак свидетельствовал о том, что он был бургомистром свободного города Лока.

— Свободные граждане, господа, представители малых Домов, право Карна Халарека на титул и положение в Совете — это дела Домов и только их, но он говорил об осаде, а это уже наше дело.

Ричард Харлан снова поднялся и вежливо поклонился Председателю и Риду:

— Фрем Рид, мы, члены Девяти Семей, ценим стремление Свободных граждан защищать законы кровной вражды, но это не столь значительный вопрос, его можно решить путем обсуждения и переговоров.

Безупречные манеры Харлана-младшего, его почтительная речь покорили представителей старшего поколения некоторых Семей, они одобрительно кивали и улыбались. Глядя на них, Карн надеялся, что кто-то из них, может быть, смеялся над юношеской пылкостью и заносчивостью Ричарда, а вовсе не разделял его позиции.

— Нарушение, — чуть слышно выдохнул барон фон Шусс.

Рид наклонился к микрофону:

— Я не уступал трибуны никому, милорд Ричард.

Дейвин холодно посмотрел на наследника Харланов. Глаза Ричарда сузились, губы сжались, он пожал плечами и сел.

— Спасибо, — сухо сказал Рид и продолжал:

— У нас есть законы, которые управляют кровной враждой, это необходимо для безопасности остальной части планеты. Мы, Свободные граждане, поддерживаем наш нейтралитет, лишь добиваясь всеобщего повиновения этим законам. В данном случае не было ни предупреждения об осаде, ни сорокадневного перемирия для эвакуации гражданских лиц, ни призыва к медиации. НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НИКАКИХ НЕЗАКОННЫХ БЛОКАД! Свободные граждане настаивают, чтобы молодому Лхарру дали слово.

Де Ври развернулся в кресле, чтобы видеть Харланов:

— Вы допустили нарушение. Мы сейчас не обсуждаем положения Халарека в Совете. Он утверждает, что стал свидетелем осады и пережил незаконное нападение наемных убийц. Он может говорить как свидетель, и его возраст не имеет значения. Лорд Карн.

Карн обратился непосредственно к Председателю:

— Когда мой флиттер был сбит над пустыней Цинн, спастись удалось только пилоту фон Шуссу и мне. Три дня мы шли до моих Владений для того только, чтобы увидеть осажденный войсками Харлана замок Онтар.

— Лгун! — закричал Астен Харлан.

Карн оглядел сидящих в зале представителей Девяти Семей, от Кингслендов до Харланов.

— Мы украли флайер, фон Шусс и я, чтобы попасть на Совет. Флайер был серебристый, без опознавательных знаков на борту, точно такой же, как те, что напали на нас в Цинне, только охраняли его люди в этой форме.

С этими словами Карн отправил зеленый китель туда, где уже валялся шлем, — на середину зала.

— Вы все видели, что Харланы приняли нас за своих, когда мы вошли. Какие еще нужны доказательства?

Он подождал, пока стихнут гневные возгласы, вызванные его вопросом.

Халарек еще больше выпрямился и стоял, оглядывая зал, чтобы определить реакцию членов Совета на сказанное. Главы каждого из Домов совещались со своими семьями. Среди граждан и малых Домов наблюдалось непрерывное движение. Некоторые, поворачиваясь во все стороны, шептались с соседями. Многие с нескрываемым гневом глядели на Астена Харлана.

Карн обратился к Свободным гражданам:

— Всем вам известна давняя вражда Харланов и Халареков. Однако до сих пор она никогда не выходила за рамки законов. Но Астен Харлан так ненавидит мой Дом, что захватил нас без предупреждения, незаметно. Он даже организовал покушения наемных убийц, когда я находился под защитой нейтралитета Гильдии. ЧТОБЫ УНИЧТОЖИТЬ МЕНЯ, ОН ПОШЕЛ НА ОГРОМНЫЙ РИСК, ИБО ГИЛЬДИЯ МОГЛА НАЛОЖИТЬ ЭМБАРГО НА ВЕСЬ НАШ МИР. Я считаю, что сейчас для нас жизненно необходимо, чтобы Харлан был наказан за нарушение наших законов.

— Ложь! Ложь! Я не знал… — Астен задохнулся и склонился над столом, цепляясь за его край. Его люди бросились к нему. На скамье Халареков гневно зашумели. Представители четырех малых Домов вскочили с мест, требуя слова.

— Господа и Свободные граждане, — крикнул Карн, стараясь перекричать гул, — я еще не закончил.

Краем глаза он увидел Ричарда Харлана, чьи губы говорили:

— Ты уже все закончил.

И Карн понимал, что это значит. «Вот кто самый опасный из них», — сказал себе Карн и, отвернувшись от Харланов, обратился к Председателю:

— Милорд?

Де Ври кивнул и стал призывать зал к порядку. Когда шума немного поубавилось, Карн заговорил:

— Я повторяю, Харланы нарушили основные законы клановой вражды. Я требую сурового наказания по закону — тюремного заключения для инициатора и опеки Совета над Домом. — Воцарилась тишина. Астен Харлан лежал на передней скамье, рядом был врач в черном. Ричард стоял у стола, катая по его поверхности свиток. Взгляд его узких глаз сосредоточился на Карне, красивое лицо было мрачно.

— Вы можете пойти в клинику, милорд, для более тщательного медицинского осмотра, — предложил Председатель. — Представители обвиняемого Дома не могут принимать участия в голосовании по обвинению.

— Нет, — Астен тяжело дышал, — я останусь, чтобы услышать результаты.

Врач что-то шепнул ему, но Харлан только раздраженно замотал головой. Ричард подошел к отцу.

Дейвин Рид, разговаривавший с солдатом в красной форме Совета, направился к столу Председателя и, поговорив шепотом с де Ври, вернулся на свое место.

Ричард Харлан положил руку на плечо отца.

— Я буду говорить от имени своего Дома, пока мой отец снова не обретет силы.

Астен сделал несколько слабых, беспомощных движений, пытаясь подняться, но тело не слушалось его. Ричард даже не взглянул на отца.

Де Ври сделал знак солдату, стоящему возле председательского стола.

— Позовите судебных приставов и проследите, чтобы они немедленно приготовили бюллетени для голосования.

Председатель стоял так, чтобы его могли видеть все члены Совета. Он продолжал:

— Дейвин Рид из свободного города Лока сообщил мне, что по спутниковой связи получено сообщение с Гильдии. Они подтверждают, что войска Харлана действительно окружили Онтар и Онтарский замок. Эта осада грубо нарушает наши основные законы, и, значит, решение по данному вопросу должно быть принято в первую очередь.

— У вас есть другие улики, лорд Карн?

— Только показания другого свидетеля, милорд.

Внезапно он ощутил сухость во рту и слабость в коленях, ладони его вспотели.

«Вот они, мой долгий путь, короткий ночлег, напряжение.

Господи, помоги мне продержаться еще немного! Сейчас опять начнутся дебаты, и я должен выглядеть сильным и бесстрашным. Иначе Семьи набросятся на мой Дом, как голодные звери на добычу».

Карн взглянул на фон Шусса. Как бы ему хотелось быть сейчас там, рядом с друзьями, но теперь он обязан был занять в этом зале место главы своего Дома. И он сел за стол Халареков, один, окруженный почти пустыми скамьями.

Председатель ободряюще кивнул ему, и Карн был благодарен де Ври за эту поддержку.

— Есть ли другие свидетели, кроме молодого фон Шусса, желающие под присягой дать показания по этому делу? — спросил Председатель.

— Халарека не привели к присяге.

— Несовершеннолетние не дают присягу, — возразил де Ври.

— Но главы Домов обязаны.

— Он еще не глава Дома, Тимкин Одоннел, как вы сами недавно заметили, и не участвует в голосовании.

— Николас фон Шусс, вы хотите что-либо добавить к показаниям Халарека?

— Нет, милорд. Все было именно так, как он рассказал.

Пришли судебные приставы и раздали всем присутствующим, кроме Карна и Харланов, голубые листки бюллетеней. Де Ври объяснил процедуру голосования:

— Закон требует приговора Совета. Вам, господа и граждане, предстоит решить, виновен ли Астен Харлан в незаконной осаде. Если да, а теперь мы имеем подтверждение Гильдии, то он будет приговорен к пожизненному тюремному заключению. Плюс — опека Совета над Домом Харланов на тот срок, который Совет сочтет необходимым. Прошу заполнять бюллетени.

Карн смотрел, как члены Семей тихо обсуждали свои решения. Видимо, так было принято.

«Неужели Совет ненавидит грубую политику моего отца настолько, чтобы погубить наш Дом? Если Харланы останутся безнаказанными, на Старкере-4 начнется война, и первой ее жертвой станет Дом Халареков», — мрачно размышлял Карн, и его пальцы нервно сжимались и разжимались под столом.

Десятки представителей малых Домов и Свободных граждан в раздумье склонились над бюллетенями. На них, этих людей, вся надежда Карна. Они составляют две трети Совета, и, если они проголосуют против Харлана, у Халарека будет шанс спасти свой Дом.

— Время голосования подошло к концу, — объявил де Ври, — судебные приставы соберут и сосчитают листки.

Бейлифы в красной форме быстро собрали бюллетени и удалились подсчитывать голоса. Карн положил руки на стол и стал пристально разглядывать свои длинные смуглые пальцы. В это время барон фон Шусс поднялся с места:

— Эмиль фон Шусс, Дом фон Шуссов. Будет ли Совет обсуждать убийства в пустыне Цинн, пока подводятся итоги голосования?

— Этот вопрос остается на повестке дня, барон.

Карн упрямо, с силой сжимал кулаки, глядя, как напрягаются мышцы, как белеют костяшки пальцев. Слева от скамьи фон Шуссов кто-то встал, чтобы выступить, но Карн даже не взглянул в его сторону. Он сосредоточил все внимание на своих руках и на поверхности стола, где они лежали. Старый, почерневший от времени стол, уже не один век стоявший здесь, был покрыт рубцами, пятнами, выбоинами. Словно бывалый израненный воин, он хранил на себе следы минувших сражений. Возле правой тумбы остался глубокий, незаживающий шрам от охотничьего ножа, будто кто-то жестоко вонзал его в гладкую поверхность долго, до тех пор, пока под ударами не обнажилось добротное темно-красное дерево, напоминавшее пролитую в битве кровь. Отметина эта была, должно быть, очень давней: в Палате Совета уже на протяжении многих поколений существовал запрет на любые виды оружия. Под правой рукой Карн заметил круглую, точно по размеру крупного, тяжелого кулака, вмятину — отголосок проходивших здесь когда-то страстных и напряженных споров.

Карн очнулся, услышав холодный, пронзительный голос.

— Бранд Кингсленд, Дом Кингслендов. Доказательств нападения наемных убийц не существует, — и Кингсленд снова сел на свое место.

Повернувшись и изучая его строгий породистый профиль, Карн думал о том, кто же союзники Дома Кингслендов.

«Интересно, Бранд — граф? Конечно, ему за пятьдесят, он слишком стар, но, если у клана нет влиятельных и сильных врагов, он может…»

Он мысленно проклинал надменность и заносчивость своего отца, отказавшегося дать третьему сыну политическое образование.

О Кингслендах он знал только то, что они связаны родственными узами с Домом фон Шуссов, но даже это стало ему известно не от отца.

«У тебя было четыре сына, отец, теперь я остался один, чтобы спасти наш Дом», — с горечью думал Карн.

— Ян Виллем, Дом Джастинов, господин Председатель.

Маленький, коренастый, он был чуть старше Халарека.

— Показания Гильдии еще окончательно не изучены, но цвет формы и серебристый флайер доказывают выдвинутое лордом Карном обвинение. Личные армии и их солдаты не должны участвовать в убийствах, милорд. Это закон. Мы все это знаем. Таким образом, нападение в пустыне Цинн — грубое нарушение закона, и вынесение обвинительного приговора должно повлиять на срок опеки, устанавливаемой Советом над Домом Харланов.

— А кто сказал, что она будет установлена? — усмехнулся Гаррен Одоннел.

— Мы, господа! — раздался резкий, гневный голос со стороны скамей Свободных граждан. — Харим Гашен, свободный город Ниран, господин Председатель. Спутник Гильдии сделал снимки осады. Есть ли снимки флайеров над пустыней, нет ли их — законом предусмотрено наказание за предпринятую осаду, а закону надо подчиняться.

— Свободные граждане никогда не вмешивались в…

— Мы и сейчас не вмешиваемся, лорд Тимкин. Ольдермен Ташек, свободный город Йорк. Существующий закон, изданный Семьями, будет соблюден. Мы, Свободные граждане Старкера-4, проследим за этим.

— Рид, свободный город Лок. Господа «благородные» представители Девяти Домов, ваши рабы бунтуют, вражда между вами усиливается. Мы не позволим вам своим произволом и беззаконием втянуть Свободных граждан в войну, не позволим оттолкнуть от нас Гильдию. Мы сделаем законы еще более суровыми, чтобы защитить наши семьи и города.

Между рядами торопливо пробирался бейлиф.

— Господа и Свободные граждане, приговор, — поднял руку де Ври.

Разгневанные граждане нехотя уселись, не сводя взглядов со своих противников. Пробежав глазами текст, Председатель поднял лист, чтобы его было видно всему залу, и провозгласил:

— Астен Харлан признан виновным в незаконной осаде и приговорен к пожизненному тюремному заключению в Бревене. А теперь Совет обсудит, кто станет опекуном Дома Харланов, и срок опеки. Первым будет говорить граф Неллис Кингсленд.

Услышав приговор, Карн почувствовал облегчение — у него будет время для передышки; расслабившись, он понял, что теряет контроль над своим измученным страшным перенапряжением телом. Он должен был уйти, чтобы не опозорить перед всеми своего Дома. Он вышел настолько быстро, насколько позволяли приличия, и, оставшись один в холле, побежал в ближайший туалет, где его стошнило. Он сел на холодный пол, уронив голову на руки. Когда стало немного лучше, Карн прислонился спиной к стене и сосредоточил взгляд на цветке, изображенном напротив него на кафеле. Это был прием для снятия внутреннего напряжения, которому их учили на первом курсе Академии. Когда перестала болеть голова, Халарек медленно поднялся и вышел в холл. Совет закончил работу, и из зала высыпали участники собрания. Со смешанным чувством надежды и отчаяния Карн оглядывался вокруг, ища знакомых. Пышно разодетая толпа напоминала калейдоскоп, и Карну, который еще не совсем пришел в себя, не хотелось долго находиться в этом круговороте красок. Чуть ниже, в двух шагах от холла, стояла группа людей в богато украшенных перьями голубых шляпах. Кто-то помахал Карну, и он увидел барона, приглашающего его присоединиться.

— Ты уже знаком с Эллитом, графом Джастином, да, Карн?

Карн кивнул — Эллит Джастин был одним из любимых приятелей его отца, с которым они вместе охотились.

Барон представил Халареку остальных:

— Вильден Фризн, Чилдрет Коннор, Ван Макнис.

Фон Шусс продолжал:

— Совет потребовал от Харлана немедленного снятия осады. Если он этого не сделает, на его Дом будет наложено эмбарго, ты знаешь. Опека продлится до сообщений Гильдии о расследовании несчастных случаев на «Альдефаре» или до Оттепели.

— Боже мой! — воскликнул Карн.

— Да, приговор мягкий. У Харлана влиятельные союзники, а Свободные граждане не вмешиваются в дела Семей, ты ведь знаешь. Астен парализован, и врачи говорят, не переживет опеки, а Ричард не может официально управлять Домом, пока отец жив.

— Пусть не официально, но он будет правителем. Ричарда я помню, — горько ответил Карн.

— Опекуном назначен Кингсленд, не самый худший выбор для тебя, — добавил Коннор.

— Совет признал последнюю волю Трева. Ларга будет правительницей до твоего совершеннолетия. Но Совет не будет обеспечивать вашему дому никакой защиты, — голос Макниса дрожал от возмущения.

Карн почувствовал, как кровь отливает от головы. Фон Шусс слегка тряхнул его за плечо:

— Потому мы и собрались здесь. Я сейчас же пошлю сотню своих солдат.

— И я пришлю добровольцев, — сказал Джастин, — скорее всего, из своей черни. Их ничто не остановит.

— Мы будем делать все возможное, пока ты не можешь приступить к управлению Домом, — сказал Фризн, а Макнис и Коннор поддержали его.

Карн глубоко и облегченно вздохнул. Теперь он не одинок в своей борьбе за жизнь. Голос его дрожал, когда он благодарил друзей. «Ты проявляешь слабость», — снова услышал он суровые слова Халарека-старшего.

Усилием воли он заставил себя выпрямиться, в коленях еще ощущалась слабость. Карн с трудом улыбнулся:

— Поверьте, у меня нет слов, чтобы сказать, как я вам благодарен. Мой Дом к вашим услугам, если когда-нибудь нам понадобится помощь. Ваши люди получат в моем Доме все, что я смогу предложить им.

Говоря, Карн едва заметно прислонился к стене и стоял, ощущая усталой спиной приятный холод, но, несмотря на такую поддержку, перед глазами у него вдруг все поплыло.

— Извините, друзья. Семья ждет меня дома, — тепло попрощавшись, сказал Карн и, поклонившись, осторожно пошел к выходу.

Его провожал барон фон Шусс. Идя не слишком близко, чтобы не обидеть Карна своей помощью, он монотонно (что было совершенно на него не похоже) рассказывал ему всякие семейные сплетни и политические подробности, и эта монотонность действовала на Карна успокаивающе. По дороге к ним присоединился Ник, молчаливый и задумчивый. Барон все продолжал свой бесконечный монолог; так они подошли к флиттеру фон Шуссов, коричневому с золотом.

Барон остановился у крыла, готовый, если нужно, помочь племяннику и Карну забраться в машину. Он все еще что-то рассказывал, но глаза смотрели внимательно и серьезно, а сам он будто насторожился. Карн сам влез на крыло и подал руку Нику. Тот сначала колебался, но здравый смысл взял верх, и он принял помощь друга. Барон помрачнел, глядя на юношей.

— Надо было показать руку врачу, Ник.

— Ничего, меня посмотрит доктор Отнейл, когда мы прилетим в Онтар. Пилот на своем месте, дядя Эмиль.

— Но ты не можешь везти Карна домой.

— Ничего, дядя.

Все трое знали, хотя и не говорили об этом, что, если сейчас Ник останется, он может уже не попасть в Онтар. Без вмешательства армии Ричард Харлан, возможно, не подчинится решению Совета. Напряжение продолжалось еще несколько секунд, а затем барон возобновил свой рассказ. Карн посмотрел на него, поймал его взгляд и подмигнул. Барон рассмеялся.

— А ты молодец, Карн Халарек. Я думал, тебе нужно время, чтобы оправиться от твоего состояния. Поразительно! Ты так быстро пришел в себя. Не знаю, кто еще сумел бы так. Включи автопилот и поспи, сынок. Ты благополучно доберешься до дома, да и потом все будет хорошо. Даже Ричарду Харлану потребуется не один день, чтобы обдумать те условия, в которых оказался теперь его Дом. Да поможет тебе Бог!

Карн улыбнулся и, помахав фон Шуссу, нырнул во флиттер.

Ник уже сидел в пассажирском кресле, устроив как можно удобнее раненую руку и закрыв глаза.

— Если бы он знал заранее, что мы полетим, то прислал бы транспорт, но так как он этого не сделал, Джастины обещали сопровождать нас. Ян и Дэннен Виллемы остаются здесь. Как сказал дядя Эмиль, даже Ричард не отважится напасть на нас снова сразу же после вынесения приговора.

Через несколько секунд фон Шусс заснул. Карн поднял флиттер, включил автопилот и взял курс на Онтар. В последний раз он взглянул на сверкающую внизу снежную белизну и закрыл глаза.