"Книга Брандера" - читать интересную книгу автора (Миллс К. Дж.)

15

Карн пересек зал своей стремительной походкой. Едва поспевавший за ним личный телохранитель рысил сзади. Карн даже не взглянул назад, чтобы убедиться, что его распоряжения относительно Шарлотты выполняются. Он доверял леди Агнес, как доверял немногим. Можно было не сомневаться — Шарлотту без промедления возвратят в ее жилище. У Карна уже не оставалось времени, чтобы заниматься самой Шарлоттой, слишком много проблем свалилось на него из-за ее поведения. Он прекрасно понимал, что должен, хотя бы в общих чертах, за оставшиеся до летнего заседания Совета четыре дня составить себе план, как расхлебать всю эту кашу.

Карн с такой силой толкнул дверь библиотеки, что она ударилась в стену, и ее металлические части завибрировали, издавая отвратительный звук. Библиотека была пуста. Тан и Вейсман обычно приходили позже. Карн отпустил телохранителей, и они удалились, аккуратно прикрыв за собой дверь. Разумеется, в холле за дверью и перед его помещением оставались дежурные, так что непрошеный гость проникнуть сюда не мог. Карн знал об этом, и это иногда придавало ему уверенность, порой же вызывало отчаяние. Оно приходило обычно, когда груз необходимости постоянно быть начеку становился невыносимым. Тогда Карн жалел даже о том, что судьба привела его в Болдер. Если бы ему не пришлось вкусить той жизни, разве он чувствовал бы с такой силой, как ограничена его свобода? Люди в поместьях Болдера не убивают друг друга. Там появление нового соседа отмечают песенным конкурсом, выставкой лошадей или, в крайнем случае, устраивают соревнования на ринге. Тогда, правда, бывают и смертельные исходы. Здесь же смерть подстерегала человека постоянно. Душа жаждала спокойствия и отдыха. Карн грустно покачал головой. Он вернулся, таков был его собственный выбор. Он должен был вернуться, хотя имел право отказаться. Он не отказался.

Обойдя стол, он нажал кнопку и вызвал Вейсмана. Вейсман долго не отвечал, а точнее, его слуга не слишком торопился передать его ответ Карну. Фрем Курт Вейсман с сожалением извещал своего патрона, что, по крайней мере, еще пару дней он не сможет выполнять свои обязанности из-за свалившихся на него жестокого кашля, насморка и мучительной лихорадки, вследствие чего доктор Отнейл настаивает на необходимости два, а то и три дня провести в постели.

Карн долго вертел это послание перед глазами. Информация от разведчиков Дома Халареков была нужна ему сейчас. До Совета оставалось только четыре дня. Если Вейсман прохворает три… с другой стороны, до сих пор Вейсману случалось доказать свою преданность, он не жалел себя, даже будучи совершенно больным. Так что, если он не может встать с постели, дело, должно быть, и вправду обстоит скверно.

Карн бросил листок на стол, взглянул на него еще раз, затем прошел в другой конец комнаты и остановился перед маленькой сдвигающейся дверцей под лестницей. Набрав кодовую комбинацию на табло рядом с дверью, он подождал. Минуту спустя отрывистые гудки, не слишком громкие, чтобы не мешать работе в библиотеке, известили его, что все готово. Он открыл дверцу и нашел за ней дымящуюся чашу с клэгом и тарелочку с сосисками и булочкой.

Он взял салфетку и столовый прибор из встроенного шкафчика и понес свой завтрак к столу.

Усевшись, он откинулся на спинку кресла и на мгновение закрыл глаза. Еще одна накладка в преддверии Совета. Ему придется работать без разведсети Халареков. Вздохнув, он нагнулся и протянул руку за лежавшими на обычном месте ручкой и блокнотом Орконана. Он записал себе для памяти, что нужно назначить кого-нибудь в помощь Вейсману, и с сожалением подумал, что теперь уже двое будут знать о его контактах с другими Домами.

Он поднял чашу с клэгом. Горячий густой запах напитка поднимался вместе со струйками пара. Карн с наслаждением вдохнул и отпил глоток. Прекрасная штука — этот клэг. Чтобы в эти ранние часы голова работала как следует, вещь совершенно необходимая. Он устроился в кресле поудобнее, чаша с клэгом приятно согревала руки. Нужно было поразмыслить.

Почему Брандер сам доставил Шарлотту обратно? Если бы он отправил ее к Ричарду, это не требовало бы объяснений, но почему он не отправил ее под надзором слуги или своего кузена, а то и вовсе без сопровождения? Возможно, Брандеру было нужно, чтобы Халарек знал, что сопровождающим будет он. Трудно было бы ожидать от Шарлотты, что она станет хранить такой незначительный секрет, особенно после того, как ее так недвусмысленно оскорбили манерой и поспешностью ее отправки. Но почему же Брандер захотел себя раскрыть?

Возможно, он пытался представить себя потенциальным союзником, с тем, чтобы Халарек из благодарности защитил его, когда Ричарду станет известно, что он способствовал побегу Шарлотты.

В принципе, возможно, хотя и маловероятно, что Брандер в какой-то степени находился в зависимости от Шарлотты или Дома Рица и был вынужден помочь ей при побеге. А не может ли быть так, что он просто не хотел быть обнаруженным на пути из Бревена к Халареку, и поэтому потихоньку исчез, посадив с собой на лошадь Шарлотту? В этом случае лишь немногие могли знать, куда он направился, и даже, если все было тщательно продумано, о том, что он вообще покинул владения Харлана. Хотя это уже совсем невероятно — с тем же успехом он мог уехать прямо домой один.

Тогда что же? Почему Брандеру было важно продемонстрировать Карну, что именно он был с Шарлоттой? Это указывало бы на причастность Ричарда к исчезновению Шарлотты, кроме того, если бы Шарлотта заявила, что ее побегу помогал Брандер, то это только склонило бы слушателей к версии Брандера, ибо репутация Шарлотты была известна. К тому же Брандер, чтобы обезопасить себя перед Ричардом, наверняка подготовил запасную кандидатуру на роль спасителя. Следовательно, наиболее вероятный ответ состоит в том, что пребывание Шарлотты в Бревене в такой же мере отвечало интересам Брандера, как и интересам Ричарда. Брандер хотел, чтобы как можно меньше людей знало, что он в равной мере причастен к выходке Шарлотты. А каковы могли быть цели Брандера? Он поддержал на осеннем Совете предложение об изменении порядка наследования у Харланов. Рассчитывал ли он войти в ряд наследников? Если так, то появление Шарлотты в Бревене, возможно, имело целью также дискредитировать Ричарда. Если это действительно так, то Брандер должен был каким-либо образом раскрыть местоположение Шарлотты. Интересная мысль. Карн всегда смотрел на Брандера как на мальчика для поручений при Ричарде, на его доверенное лицо (поскольку он не входил в линию наследователей). Карн готов был поклясться, что и большинство лордов Девятки придерживалось того же мнения.

Он даже был склонен объяснять помощь Брандера Шарлотте — предосторожности, передачу кое-каких сведений — в том духе, что это было каким-то образом полезно Ричарду.

Размышляя о Шарлотте и предосторожностях, Карн вспомнил, что у Шарлотты ничего не было, когда она убежала в Бревен. Перегнувшись через стол, он дотянулся до коммуникационной панели. Когда отозвался Отнейл, Карн распорядился выяснить, не беременна ли Шарлотта. Кнопку передачи он отпустил с горькой мыслью, что независимо от исхода проверки о ее результатах придется сообщить публично. Относительно линии кровного родства у наследника Халареков не должно быть никаких вопросов. Брандер умен. Он рассчитал, как должно выглядеть возвращение Шарлотты. Его присутствие в сопровождении — это угроза. Ты должен объявить о прегрешениях своей жены и Ричарда, или я объявлю о ее грехах. Хочет ли Брандер соединить ее с Ричардом? С какой стороны ни думай — выходит, что Брандер себе на уме.

Заканчивая свой завтрак, Карн уже совсем по-новому смотрел на Брандера. Он вызвал слугу, чтобы тот убрал посуду, и вернулся в комнату три-д связи. Связавшись с бароном фон Шуссом, он поделился с ним своими соображениями и убедил его в необходимости ориентировать его агентов на сбор всей возможной информации о Брандере Харлане. После этого он связался с аббатом Бревена, чтобы получить список лиц, посетивших Ричарда в течение последних четырех месяцев. Аббат Годвин обещал отправить список, как только он будет готов. Карн уже повернулся было уходить, но передумал.

— Дайте мне Дом Дюрлена, — обратился он к ближайшему технику. Вскоре появилось изображение Синдта Дюрлена. На лице его, как всегда, когда он разговаривал с Карном, было выражение холодного презрения.

— Что теперь, Халарек?

Пренебрежительный тон заставил Карна стиснуть зубы. Всякое проявление чувств только послужило бы пищей для предубеждений Синдта относительно «этой бабы» Халарека.

— Для вас, Синдт, я Лхарр, или лорд Карн, или милорд. — Он поднял руку, не успел Синдт открыть рот. — Не спорить. Я глава Дома, независимо от того, как вы к этому относитесь. По крайней мере, внешне вы должны относиться ко мне с уважением. С тех пор, как я принял свои обязанности Лхарра, я поддерживал существование вашего Дома, но бог свидетель, вы не получите больше ничего, если хотя бы раз на людях будете непочтительны.

Синдт вспыхнул, закусил губу, но склонил голову в знак согласия.

— Теперь о новостях, ради которых я связался с вами. Ситуация изменилась. Мы еще не знаем в точности, что произошло, но у меня есть основания полагать, что для мальчиков возникла угроза. Люди, которым я доверяю, сообщают, что вы по-прежнему пренебрегаете своими обязанностями по обеспечению их безопасности.

— Которым вы доверяете? — процедил сквозь зубы Синдт. — То есть, ваши шпионы, вы хотите сказать.

Карн подавил вспышку гнева.

— Мне сообщают, что вы пренебрегаете их охраной.

— Они только дети, пока, но они мужчины. В Доме Халареков телохранители есть только у вас.

Это уже было прямым оскорблением. Впрочем, Карну уже приходилось слышать нечто подобное не только от него одного. Он заставил себя не обращать внимания на грубость.

— Я пока что жив и хотел бы, чтобы мальчики тоже были живы. Так как вы не склонны рисковать своим образом мужественного человека, Синдт, я вынужден послать два отряда синих, чтобы забрать мальчиков сюда, где они будут в полной безопасности.

— Вы не сможете. Я не позволю.

— В данном случае вам нечего сказать. Они ваши племянники, но и мои тоже. Однако я — лорд этого Дома и гарантирую их полную защиту. Подготовьте их и их мать к дороге вечером тринадцатого. Я слишком долго оставлял их в зависимости от ваших капризов. Не вздумайте препятствовать этому. В противном случае Дом Дюрленов будет поглощен Домом Халареков, и вам останется всего лишь статус младшего родственника.

У Синдта перехватило дыхание, лицо побагровело, затем изображение исчезло. Карн продолжал глядеть на пустой экран. Оставалось только надеяться, что он не слишком запоздал. Мысль о том, что Брандер может преследовать свои собственные цели, отличные, а то и прямо противоположные целям Ричарда, чрезвычайно его обеспокоила.

Он вернулся в библиотеку.

Список посетителей Ричарда прибыл из Бревена ближе к вечеру. Там перечислялись дьяконы, члены их семей, лорд Марк, Даннел из Юры, Брандер Харлан и доктор Геббитс Харлан.

«Ничего особенно примечательного, — подумал Карн, — но, как бы то ни было, я переправлю это барону, пусть его разведка поработает с этим. Посещения врача могут указывать на то, что Ричард был болен, а это на него не похоже. Интересно, что могло с ним случиться, чтобы потребовалась ежемесячная консультация с врачом?»

Карн подумал было передать список Вейсману, чтобы он попал к фон Шуссу по обычным каналам, но, судя по голосу, тот был совершенно болен, и в конце концов Карн отправился в кабину три-д, чтобы передать информацию лично.

— А я как раз сам пытался связаться с тобой, мой мальчик, — сказал барон, едва появившись на экране. — Канал шифрованный?

Карн сделал знак техникам, чтобы обеспечить кодирование.

— Срочные новости от Харлана, Карн. Два часа назад скончался от сердечного приступа Хеммил Харлан. Мои осведомители сообщают о фактах, из которых можно сделать вывод о подготовке убийства мальчиков Керэла и Нетты с инсценировкой несчастного случая.

У Карна упало сердце. К несчастью, его подозрения относительно покушения на мальчиков оказались справедливыми. Последняя новость делала участие Брандера в заговоре против Ричарда еще более вероятным.

— Эмиль, я передаю своим техникам список посетителей Бревена. Шеф моих разведчиков захворал и не в состоянии работать. Пусть ваши люди разузнают, что удастся, по этому поводу. Мне пришлось взять мальчиков под свою защиту.

Барон фон Шусс кивнул, жестом попрощался и исчез.

Карн приказал капитану Филлипсону подготовить сопровождающие истребители, чтобы доставить мальчиков в Онтар немедленно. Флиттер для мальчиков и эскорт вылетели с наступлением темноты. Карн наблюдал за отправкой в надежде, что его тревога безосновательна. Только позднее, когда Карн вернулся к своей работе в библиотеке, у него нашлось время поразмыслить о том, насколько выгодна Брандеру смерть Эмиля.

Три часа спустя после отправки флиттера и эскорта Филлипсон вышел на связь от Дюрлена. Он отказывался говорить с кем-либо, кроме Карна или Тана Орконана, вследствие чего оба столкнулись в комнате связи. Голос, донесшийся до них из громкоговорителей, не сулил ничего хорошего.

— Милорд, мы только что прибыли, но, увы, поздно. Менее часа назад оба мальчика были зарезаны помешавшимся рабочим с кухни. Лорд Синдт боялся вам доложить, а леди Нетта в истерике и не в состоянии говорить связно. Мне очень неприятно сообщать вам об этом, милорд.

Карну необходимо было сесть, но в присутствии техников он не мог этого себе позволить. Он лишь прикрыл глаза и, закусив губу, задержал дыхание, пока ему не удалось справиться с первым приступом горя и гнева. Овладев собой, он взглянул на Орконана.

— Очень похоже, что кто-то сообщил Харлану о том, что мы забираем мальчиков. — По его лицу было видно, что он все еще не в состоянии поверить в случившееся. — Как еще это можно объяснить?

Карн молча, боясь, что голос может его выдать, покачал головой.

— Лорд Карн, что мне следует предпринять? — вопрос Филлипсона повис в воздухе.

— Доставьте их сюда для погребения, — наконец произнес Карн. — Пусть их мать тоже будет здесь, после похорон я отправлю ее назад с надежным сопровождением. Не мешкайте, капитан.

— Что делать с преступником?

— Пусть решает лорд Синдт, если он сочтет нужным. Я уведомлю Совет о том, что произошло. — Карн повернулся к ближайшему технику. — Известите Дом фон Шусса по экстренному каналу — Кит и Джемми, возможно, тоже угрожает опасность. — Карн повернулся и покинул комнату.

Он поступит так, как обещал. Карн стремительно пересек зал, одним духом взлетел через шесть пролетов лестницы в оранжерею. Недоумевающий телохранитель пыхтел сзади. Это уже слишком. Это не укладывается в голове. Эти малыши мертвы лишь потому, что их отец Халарек. Но жестокость этого удара была невероятной даже для Ричарда. Эти смерти на совести кого-то еще. Брандера? А Синдт помог убийце. Помог своей самонадеянностью.

Стремительная ходьба не приносила успокоения, хлопание кожаных подошв по каменному полу гулко отдавалось в пустом помещении и звучало зловеще. Получить такой удар из-за легкомыслия и высокомерия своего же родственника. Да, Дом Дюрлена будет поглощен, как он и обещал. Он снова сделает Синдта младшим кузеном, каким тот был до того, как Нетта вышла замуж за Керэла и Трев Халарек подарил его семье статус самостоятельного Дома. Поглощение и объявление на Совете о преступной небрежности Синдта навсегда покончит с его политическими амбициями. Впрочем, для него уже нет достойного наказания.

Карн распахнул дверь и влетел в оранжерею. Он не часто бывал здесь, но все же достаточно часто, чтобы телохранитель усвоил, что следует остаться за дверью. Он замер на мгновение, окунувшись в атмосферу теплого, влажного, благоухающего воздуха. Садовник, что жил в каморке при оранжерее, просунул голову в маленькое окошечко и оглядел свои владения. Увидев Карна, он кивнул ему и снова скрылся. Карн закрыл дверь, толкнул задвижку и уселся на скамью. Сквозь стекла оранжереи проникал дневной свет. Это было его последнее прибежище, и сегодня он действительно в нем нуждался. Опершись локтями о колени, понурившись, бессильно свесив кисти рук, он сидел и рассматривал гравий под ногами. Они мертвы. Оба мальчика. И, конечно же, по приказу Харлана. Кто еще, в самом деле, выиграл бы от гибели наследников Халарека. Всех юных Халареков, кроме Дилеммы.

То, что произошло, означало, что шпион Харлана в Онтаре снова нанес свой удар. Иначе нельзя объяснить, как весть о военном эскорте Халарека могла так быстро достигнуть Дюрлена. Все знали, что в Онтаре скрывается шпион Харлана. Все знали это, но никто не знал, как его выкурить. Были сомнения насчет того, что эту роль в разное время исполнял один и тот же человек — акты саботажа случались нечасто, но установить личность не было никакой возможности. Одно время Трев хотел было сменить всех служащих в Онтаре, чтобы избавиться от шпиона, но это лишь дало бы возможность бесчисленным врагам занять место преданных работников и офицеров.

Карн покачал головой, выпрямился. Столько горя, столько смертей. Он должен передохнуть, скинуть на время этот груз, иначе он просто не сможет работать. Карн запрокинул голову и ощутил тепло солнечных лучей. От этого мускулы лица и плечи, постоянно до судороги сведенные от необходимости скрывать свои чувства на публике, расслабились. Он дал волю своему горю, своей скорби по мальчикам, которые были убиты лишь потому, что их отцом был второй сын Трева. Здесь, в тишине и уединении солнечного утра, он мог не сдерживать своих слез. Пусть они унесут с собой часть этой страшной тяжести. Сейчас он снова возьмет себя в руки.

Он встал. Втянул в себя благоухающий воздух, в котором смешались запахи сырой земли, листьев, мокрого камня и цветов там-тама. Он медленно прошелся по рощице там-тамовых деревьев. Эти экзотические растения, которые были кружным путем ввезены с Терры, цвели красными, розовыми и оранжевыми цветами почти круглый год, разливая вокруг себя запах пряностей и теплого меда. Карн прикоснулся к их крупным лепесткам, потрогал веточки папоротника, росшего у подножия деревьев. Пальцы стали мокрыми от тоненькой пленочки росы, покрывавшей листья. Кончиками пальцев Карн провел по краешку папоротникового листа, с удовольствием ощущая его нежную упругость. Отерев пальцы о брючину, он двинулся дальше, вглубь оранжереи. С каждым шагом боль, терзавшая его, постепенно ослабевала.

Карн долго бродил среди растений, пока свет, падавший сверху, не окрасился розовыми и бледно-лиловыми тонами. Он спустился в свое жилище, предварительно дав указание начальнику ночной смены дежурных, чтобы его не беспокоили, кроме как в связи с прибытием Дюрленов, связавшись от себя с Орконаном, распорядился насчет подготовки погребальной церемонии и лег спать.

Карн долго не хотел просыпаться, хотя Гарет, которого теперь повысили и не посылали больше с мелкими служебными поручениями, долго тряс его за плечо.

— Милорд, лорд Карн, вставайте. Леди Нетта бьется в истерике, и никто не может ее успокоить. Лорд Синдт ранил двух солдат синих войск, когда те готовили тела мальчиков к отправке. — Карн застонал и уткнулся лицом в подушку. Как пережить еще один день, подобный вчерашнему? Как пережить хотя бы половину того горя, что свалилось на него вчера?

Гарет продолжал его тормошить.

— Тан говорит, что вы должны позаботиться о леди Нетте. Вы здесь единственный, кто имеет для этого достаточный ранг.

Карн перевернулся на спину и воззрился на младшего кузена Орконана.

— Я не могу заботиться о леди Нетте. Позовите леди Агнес. До окончания похорон Шарлотта прекрасно может обойтись без компании. Попросите прийти леди Катрин. Ей все равно нужно будет рано или поздно прийти. Я не могу заниматься Неттой.

Гарет повернулся, чтобы идти.

— На всякий случай. Не вздумайте передавать все буквально. Попросите леди Агнес прийти в самых вежливых выражениях и от моего имени. То же самое в отношении Кит. — Карн сел и протер глаза, отгоняя остатки сна. Вздохнул. — Стоп! Лучше я прежде сам свяжусь с фон Шуссом. Больше никто не должен знать о происшедшем. Тем не менее, позаботьтесь, чтобы леди Агнес взяла Нетту в свои руки.

Гарет отвесил легкий поклон и исчез.

Три-д связь с Домом фон Шусса — не единственное, что предстояло теперь Карну. Ему надлежало известить Председателя Совета Гашена о том, что он в связи с похоронами не сможет успеть к открытию сессии. Нужно было попросить Чилдрета Коннора занять место Карна за главным столом Халареков в Совете и, проконсультировавшись с его вассалами, выступать от его имени, пока не прибудет сам Карн.

Он должен вызвать Роннифа Халарека, чтобы тот подготовился занять место наследника. Джемми слишком юн, вассалы могут не принять его. Оставить его в качестве наследника, значит, подвергнуть его риску. Достаточно быть наследником фон Шусса, да и безопаснее к тому же.

От следующих двух дней у него сохранились лишь смутные воспоминания. К утру пятнадцатого адена, на которое были назначены похороны, он дошел до полного бесчувствия. Было слишком много соболезнующих и слишком много гостей, и пришлось перенести церемонию из церкви в Большой Зал. Карн исполнил свои обязанности лорда и родственника и удалился на час в тишину оранжереи, чтобы собраться с силами перед отлетом в Совет. Там, в Совете, ему приходилось играть совсем другую роль, и для этого требовался совершенно иной душевный настрой. Пока не завершится сессия, он не сможет позволить себе думать о погибших мальчиках иначе, как о примере того, на какую низость может пуститься Харлан, чтобы уничтожить Халареков.

Карн бесшумно проскользнул на свободное место позади Чилдрета, чье внимание было целиком поглощено обсуждением новых свидетельств вызывающего отношения Ричарда к постановлениям Совета и заповедям Пути. На этот раз от имени Ричарда выступал не кто иной, как Гормсби. Гаррен Одоннел сидел молча, а Изан Грент ограничился выражением крайнего удивления, что одна и та же уловка могла дважды привести к успеху. Это замечание вызвало возмущенную реакцию со стороны Дома Рица, который поддерживал версию о непричастности аббата ко всему этому делу. Кричали, что Годвин Риц честный и прямой человек, а во всем виновата охрана, назначенная Советом. Кое-кто предлагал отправить теперь Ричарда, как обыкновенного преступника, в пустыню Цинн. Шум то нарастал, то утихал, мнения склонялись то в одну, то в другую сторону, и Карн вдруг представил себе, как под порывами ветра гнутся вершины деревьев. Но он знал теперь, куда дует этот ветер.

Медленно и незаметно Совету пытались внушить, что Ричард потерял свое право быть одним из Девятки. Карн был уверен, что все высказывания о том, что своим поведением Ричард демонстрирует презрение к Совету и обычаям Девятки, были отрепетированы заранее. Слишком уж они разговорчивы, чтобы все это было импровизацией. Очевидно также, что все это идет не от Ричарда, поскольку отсюда недвусмысленно напрашивался следующий шаг — установить новую линию наследования в Доме Харлана.

Новая линия у Харлана. Новая линия у Халарека. Насколько ему была отвратительна эта мысль, настолько же он понимал, что при ином взгляде на вещи он не смог бы быть ответственным лордом. Из Роннифа выйдет хороший Лхарр. Конечно, то, что он всего лишь второй кузен, может обеспокоить кое-кого в Совете, но хуже всего то, что Ричард уничтожил всех мужчин из поколения Карна, кроме него самого и Трева, а братья и большинство первых кузенов погибли в сражениях.

«У меня нет близких кузенов, — твердил себе Карн. — Это должен быть Ронниф».

Карн был настолько поглощен своими размышлениями, что пропустил момент, когда Председатель Гашен дал знак своим техникам подключить экраны на только что полученную передачу. Но когда загорелся экран и на нем появилась фигура Ричарда, это уже не прошло мимо его внимания. Члены Совета были застигнуты врасплох. Некоторые вяло запротестовали, что объект обсуждения, которому, по идее, запрещалось пользоваться три-д связью, вдруг предстал перед ними.

— Аббат, — свирепым голосом потребовал Гашен.

На экране рядом с Ричардом появилась смиренная физиономия Годвина Рица.

— Что это значит, аббат?

Аббат невозмутимо сложил руки на животе.

— Лорду Ричарду удалось убедить меня, что, если он не получит доступа к три-д связи для выступления в свою защиту, ему грозит скорая и неминуемая гибель. Он убедил меня, что в его собственном Доме существует направленный против него заговор. Досточтимый Председатель, я не мог остаться в стороне, когда человеку угрожает гибель.

— Вы остались в стороне и позволили ему снова привести в Бревен женщину. — Голос исходил из сектора Свободных, но его обладатель не пожелал встать и показаться собравшимся. Аббат вспыхнул. Рука его, помимо воли, потянулась туда, где прежде, до принятия им религиозного сана, висело оружие. Он опустил глаза, почувствовав, что это движение выдало его, но тут же снова посмотрел на членов Совета. — Лорд Ричард не приводил женщины. Ее провели, и весьма изобретательно, в одежде дьякона, в то время, как все члены общины были в трапезной. Она укрывалась в его комнате до тех пор, пока он и приставленная к нему Советом охрана не возвратились с вечерней трапезы. Охрана обыскала комнату, как это она делала часто, но никого и ничего не обнаружила. Охрана не виновата, так же, как и я. Нас просто перехитрили.

— Ну и сколько раз еще вы позволите себя перехитрить, пока лорд Ричард находится под вашим попечительством, лорд аббат? — съязвил кто-то из Макнисов.

Аббат выпрямился.

— Совет и я лично уже предприняли ряд мер, чтобы ничего подобного больше не могло повториться. Я не могу отвечать за то, что происходило при прежнем аббате. Я не снимаю с себя ответственности за последний инцидент, но прошу обратить внимание, что он, по сравнению с прежним, имел гораздо более скромные размеры. И он не повторится. — Он взглянул на Ричарда. — Однако же, как я уже сказал, лорд Ричард привел убедительные доводы в пользу необходимости три-д связи для того, чтобы сохранить его жизнь. Он обнаружил, что информация, которая к нему поступает, либо преднамеренно ограничивается, либо фальсифицируется. Повторяю, я не хочу отвечать за гибель человека. Итак, лорд Ричард…

Лицо Ричарда было сурово. Глаза были устремлены на аудиторию.

— Я должен признаться, что здесь у меня находилась женщина, Шарлотта Риц. Инициатива принадлежала ей. Я принял предложение. Доставил ее сюда мой кузен Брандер.

Карн сжал руками колени и уставился в пол перед собой. Снова позор перед лицом всех этих людей. И ради того, чтобы Ричард мог хотя бы отчасти оправдать свое поведение. Шарлотта сама предложила себя. Хотя, возможно, и даже скорее всего, Брандер постоянно искушал ее возможностью покорить сердце Ричарда. А Ричард не был невинной овечкой, неспособной противиться соблазну. Та сила, с которой его охватил гнев, удивила Карна. По-видимому, некоторые вещи, связанные с этой женщиной, все еще могли волновать его.

Он взглянул на Брандера — четвертую сторону в Бревенском противостоянии сил. Его лицо налилось краской. Было видно, как на его виске пульсирует жила.

Итак, Ричард предал и тебя. Карну захотелось выкрикнуть эти слова. Ты служил ему так верно и так долго, а он предал тебя, чтобы смягчить меру наказания, которое наложит на него Совет. Ну что же, и я найду способ отомстить тебе, Брандер, за все, что ты причинил моему Дому, служа своему.