"Возлюбленная" - читать интересную книгу автора (Джеймс Питер)29– Я не записана на прием, – сказала Чарли. – Нет ли хоть какой-нибудь возможности попасть к доктору Россу? – Я уверена, миссис Уитни, что доктор Росс сможет найти для вас время. Эта секретарша в приемной – хорошо сохранившаяся блондинка лет сорока с небольшим – всегда напоминала Чарли о персонаже из киноэпопеи о Джеймсе Бонде, мисс Манипенни. Она покачала своими волнистыми волосами и одарила Чарли сердечной улыбкой. – Он не заставит вас слишком долго ждать. Через темную приемную Чарли прошла в комнату ожидания, еще хранящую следы былой роскоши. Какая-то мамаша сидела с маленьким мальчиком у самой двери. Все те годы, которые Тони Росс был ее врачом, комната ни разу не отделывалась заново. Гипсовые лепные украшения крошились и трескались, уродливая хрустальная люстра свешивалась над обеденным столом из красного дерева, заваленным журналами, а стены, по которым не мешало бы пройтись краской, были беспорядочно заставлены самыми разными стульями. Опущенные скользящие окна позади несвежих кружевных занавесок пропускали в помещение дым и грохочущий рев уличного движения с Рэдклиф-роуд. – Нет! – О, пожалуйста! Мальчик молотил кулаком по груди матери, и та шикала на него, бросая в сторону Чарли смущенные взгляды. – Нет! – Ах ты Билли, мой дружок, с длинной штукой между ног… – Фи, как грубо! Мальчишка захихикал и посмотрел через всю комнату на Чарли, ища одобрения. Но она не обращала на него внимания, вся уйдя в свои мысли, ставшие для нее чем-то вроде кокона. Она чувствовала себя оборванкой, все еще одетая в то, что натянула ранним воскресным утром. Дома она не была. Джинсы, так и липнувшие к ее ногам, казались тяжелыми и колючими. Чарли оставалась в частной лечебнице все воскресенье, слишком истощенная, чтобы ехать обратно домой, оказаться лицом к лицу с его пустотой, со своим больным сознанием. Или встретить что-то в доме. Ей следовало поехать обратно, надо было проявить волю именно сейчас, если уж она хотела, чтобы Том вернулся. Ну не ушел же он из-за того, что они занимались любовью лишь раз в месяц. Возможно, это было одной из причин, но были и другие, столь же важные. Главной из них была та, что, по его мнению, она сходила с ума. Возвращения в прошлое раздражали его, как и все эти постоянно меняющиеся курсы лечения от бесплодия. Увиденный же ею призрак мужа Виолы Леттерс вовсе вывел его из себя. Эти конюшни. Этот автомобиль в амбаре. Медальон. Ее возрастающее умственное расстройство в некотором роде способствовало, по его мнению, тому, что она ошпарила пса Виолы Леттерс до смерти. А если уж она съедет из дома сейчас и не станет присматривать за рабочими, то это станет для него последней каплей. Она должна вернуться, остаться там и держаться молодцом. Она должна показать свою силу себе, равно как и Тому. Секретарша пригласила мальчишку с матерью. Служащие частной лечебницы хорошо отнеслись к Бену и позволили ему войти. Сиделка принесла ему миску с водой, а попозже еще и немного печенья и консервную банку с собачьим кормом. А вечером ночная сиделка принесла в палату раскладушку. Было странно спать в палате, слыша спокойное дыхание матери. Чарли как бы снова ощутила себя девочкой. Весь вчерашний день и минувшую ночь она решала, правду ли ей сказала Лаура. Если Том и Лаура не были вместе, то в каком-то смысле Чарли легче принять его уход. Она радовалась, что его не оказалось в квартире Лауры, радовалась задним числом. Это было глупо. Желать казаться сильной, продемонстрировать, что он ей безразличен, – и потом появиться вдруг посреди ночи у его порога! Да, она будет сильной, как бы тяжело это ни оказалось. Она ненавидела Лауру едва ли не сильнее, чем Тома. В коридоре Тони Росс прощался с мальчишкой и его матерью. Мягкий заботливый голос Тони был пронизан искренним интересом и воодушевлением: он прилагал все усилия, чтобы каждый его пациент чувствовал себя неповторимой личностью. – Чарли! Счастлив видеть тебя! Давай, заходи! На нем был серый костюм в клеточку, достойный принца Уэльского, галстук с перекрещивающимися теннисными ракетками, а на ногах – кроссовки фирмы «Адидас». Серо-голубые глаза посверкивали на тощем лице, а рот почти беспрерывно улыбался. Серые с проседью волосы, остриженные аккуратно и коротко с боков, переходили в лысину на макушке, прикрытую слабым пушком. Он прямо-таки излучал уверенность, энергию и дружелюбие. – Ну, как ты? – Он крепко пожал ее руку и подержал некоторое время. – Рад видеть тебя! Честное слово! Как Том? – Отлично. – Она сглотнула. – Я рад! Чарли прошла за ним в крохотный кабинет. – Спасибо, что принял меня. – Извини, что тебе пришлось немного подождать. Я получил вашу записку. Сельская жизнь, да? Везет же вам. – Мы все же хотим, чтобы ты остался нашим врачом. – Разумеется, я был бы счастлив… Хотя вам следует зарегистрироваться у кого-то из местных на всякий случай. Выходит, Том у нас теперь землевладелец, а ты землевладелица? Она пожала плечами: – Нормально. – Всего лишь нормально! – Его лоб наморщился, бровь приподнялась. – А в чем проблема? – В нескольких вещах. – Она посмотрела себе под ноги. – Например, в том, что я постоянно чувствую запахи – либо очень сильный запах духов, словно кто-то надушенный ими входит в комнату, либо запах горелого, самый настоящий, кошмарный запах горелого. – Она нахмурилась. – Я где-то читала, что если чувствуешь запах горелого, то это симптом мозговой опухоли. Его глаза изучали ее. – Ты ощущаешь запахи в конкретных ситуациях? – По-разному. – А голова у тебя не кружится? Зрение не затуманивается? Головная боль? – Головная боль. – Резкая или тупая? – Тупая. Голова как бы раскалывается. Он достал из нагрудного кармана серебряную авторучку и нацарапал что-то на каталожной карточке. – Что еще? – Такое ощущение, как будто мой термостат разладился. В какой-то момент я замерзаю до костей, а в следующее мгновение – кипящая жара. И кажется, это не имеет отношения к тому, какая на самом деле температура. Он сделал еще одну пометку. – Меня очень часто тошнит. – Что-нибудь еще? – Порой бывают странные ощущения дежавю. – То есть ты думаешь, что уже была где-то раньше? – Да. Он заметил отметины на ее шее и чуть-чуть наклонился вперед, рассматривая их. – Это очень странно. А еще я хожу во сне. – Диету ты не меняла? – В общем нет. – А тебе не хочется какой-нибудь еды, непохожей на обычную? Тот сырой бифштекс, от которого она откусила кусочек. – Особенного – нет. Разве что пью иногда чуть побольше чая и кофе. Серебряная авторучка Тони сверкнула, когда он сделал еще одну пометку. По стенам поплясывал крошечный белый шарик отраженного солнечного света. – Как часто ты прогуливалась во сне? – Я не уверена точно. Думаю, раза три. – И ты просыпаешься? – Нет. – А Тома это не будит? Она поколебалась. – Нет. Он помолчал. – А это не твое воображение? – Нет. Определенно нет. – Как ты спишь в других случаях? – Плохо. – Ты чувствуешь себя усталой, просыпаясь по утрам? Она кивнула. – Испуганной? – Да. – Днем ты тоже чувствуешь себя испуганной? – Да. – Как насчет желудка? Все нормально? – Все в порядке. – А не мочишься хоть немного больше обычного? Она пожала плечами: – Точно не уверена. – Какой у тебя вес? – Прибавила немного с тех пор, как мы переехали. Я не ходила на тренировки и совсем не каталась на велосипеде. Он ободряюще улыбнулся: – А как у тебя с менструациями? – Все так же. – Такие же беспорядочные? – Да. – Когда была последняя? Чарли попыталась припомнить. – Около месяца назад. – Не принимала ли ты таблеток, чтобы упорядочить менструацию? – Мой иглоукалыватель хотел, чтобы я прекратила это. – Ты ходишь на иглоукалывание? – Да. – Она покраснела. Росс улыбнулся: – А почему бы и нет, Чарли? Попробуй все. Я слышал хорошие отзывы об иглоукалывании. – Он мельком просмотрел свои записи. – Сколько менструаций было за последние полгода? – Точно не уверена. Две… а может, и три. – Вы с Томом до сих пор пытаетесь завести детей? – Да. – А ты не собираешься снова попробовать имплантацию из пробирки? – Не знаю. Не думаю, что я смогла бы перенести мысль об еще одной внематочной беременности. – Тебе просто не повезло, Чарли. Шансы на вторую внематочную беременность очень малы. – Но у меня осталась только одна труба. – Еще есть время, и тебе не следует очертя голову принимать решение. Он отложил авторучку и закатал рукава над волосатыми запястьями. – За последние несколько лет тебе пришлось через многое пройти, ведь так? – спросил он. Почувствовав желание расплакаться, Чарли изо всех сил сдерживала слезы. Она посмотрела в окно на маленький садик, на лужайку с грядкой роз под высокой кирпичной стеной и на пожарный выход из здания. В помещении было тихо, и Чарли почти не слышала шума уличного движения. Росс снова смотрел на ее шею. Расскажи ему! Расскажи ему! – Переезд из дома в дом – очень большая травма, Чарли. Вероятно, все твои симптомы можно просто отнести на счет стресса, но мне бы хотелось провести несколько тестов. Я возьму у тебя анализы крови и мочи, а еще, думаю, имело бы смысл повидать психоневролога и сделать электроэнцефалограмму… просканировать твой мозг. – Тони, – сказала она, – я могу у тебя спросить кое-что? – Разумеется, конечно. Она покраснела. – У тебя хоть когда-нибудь были пациенты, которые… которые считали, что они воплощены в жизни заново? – Да, их было несколько за долгие годы, – сказал он, кладя авторучку в карман. – Сейчас у меня есть женщина… слегка чокнутая, с болями в спине без видимой причины. Так она убеждена, что это, мол, потому, что в какой-то предыдущей жизни она попала в аварию на дилижансе. – И ты веришь ей? – Я доктор медицины, Чарли, а не парапсихолог. Думаю, это чушь собачья. А почему ты спрашиваешь? – Я… да просто любопытно. Как ты считаешь, есть что-то, что могло бы объяснить с медицинской точки зрения… все вещи, которые со мной происходят? – Безусловно, и это куда более убедительно, чем какая-то предыдущая жизнь. – Он самонадеянно улыбнулся. – Никакая это не опухоль мозга, об этом тебе не стоит беспокоиться, но есть одна возможность, которую мне хотелось бы исключить. Ты не знаешь, не было ли в твоей семье случаев эпилепсии? – Эпилепсии? Нет, не знаю. – Разумеется, нет, бедняжка. Эти проклятые законы об усыновлении так глупы. Существует так много наследственных вещей, которые очень полезно знать. – Эпилепсия, – повторила она. – Поверь мне, Чарли, у тебя нет никаких серьезных причин для беспокойства. – А разве эпилепсия – это не серьезно? – Только не в наши дни. Я не хочу тревожить тебя, Чарли. Все симптомы соответствуют стрессу, и это наиболее вероятная причина, но я обязан исключить другие. Ты всегда страдала от стрессов, а переезд просто обязан был добавить еще один. Думаю, что с тобой происходит именно это, но некоторые из симптомов соответствуют легкой форме эпилепсии, временной и ограниченной эпилепсии. Температурные изменения тела, галлюцинации чувств, обонятельные иллюзии, то есть запахи духов и горелого, потом, дежавю, ощущение страха, подавленность, хождение во сне… Эпилептики со временной и ограниченной формой часто совершают какие-то действия бессознательно – либо ходят во сне, либо, когда просыпаются, делают что-то, не осознавая. Возбужденная речью Росса, Чарли смотрела на него в упор. – Делают вещи, не осознавая их? – Мы все время что-то делаем, не осознавая. Разве тебе никогда не приходилось ехать по какому-нибудь шоссе и вдруг обнаружить, что ты прокатила миль десять-пятнадцать, ни в малейшей степени не заметив этого? Чарли смахнула со лба несколько выбившихся прядей волос. – А можно сделать что-нибудь вредное для себя, также не осознавая этого? Уголки его глаз наморщились, и он покачал головой. – В человеческом теле есть сильное чувство самосохранения. И если бродящие во сне лунатики подходят к какой-либо опасности, они обычно просыпаются. – Но не всегда? – Ну конечно, есть загадочные случаи падения с лестниц или с балконов. Нет никакой гарантии, что люди сами не хотели причинить себе вред. Но такое происходит не часто. – А ты никогда не слышал о… – Чарли поколебалась, – о том, что кто-то пытался убить себя во сне? Их взгляды встретились, и его серо-голубые глаза показались ей такими кристально чистыми, словно он вытаскивал их наружу и отполировывал. – Нет, – ответил он. – Как ты считаешь, возможно ли такое? – Я считаю, что нет. – Он уже открыто посмотрел на ее шею. – А почему ты спрашиваешь об этом? – Да без всякой причины. Просто любопытно. Он встал. – Давай-ка сходим в смотровую комнату и поработаем с тестами. – Он вышел из-за письменного стола и положил руку ей на плечо. – Что-нибудь случилось, Чарли? У тебя на шее скверные отметины. – О… – Она пожала плечами. – Это я стукнулась… о багажник машины… Распаковывала кое-какое барахло, а крышка сорвалась – и… Он мягко стиснул ее плечо. – Ведь ты бы рассказала мне, если бы что-нибудь было не так, правда? Чарли кивнула, не в состоянии посмотреть ему в лицо, не в состоянии говорить, боясь разразиться слезами. Ощущая его взгляд на своей шее, она чувствовала себя так, будто он исследовал отметины своими пальцами. |
||
|