"Знатная плутовка" - читать интересную книгу автора (Басби Ширли)

19

За неделю, прошедшую со дня ссоры, Николь постепенно усмирила свой гнев. Ей пришлось с горечью признать: Кристофер никогда не допустит, чтобы какая-то женщина завладела его чувствами. И Николь решила выбросить из головы мысли о нем. Всю свою волю она направила на то, чтобы под руководством мисс Мауэр освоить изящные манеры.

– Мадемуазель, нельзя сидеть развалясь в кресле! Нехорошо закидывать ногу на ногу! Так вразвалку ходят только моряки, а ваша походка должна быть грациозной! Нет! Не так! Попробуйте еще раз! – И так повторялось снова и снова, пока Николь не выходила из себя и не убегала, в отчаянии хлопнув дверью. Впрочем – чтобы скоро вернуться, потупившись от смущения.

Поскольку Кристофер не слишком доверял Николь, Хиггинсу было поручено присматривать за ней. Но ей было даже приятно общество старого знакомого со шхуны. Они с Хиггинсом хорошо знали друг друга и всегда неплохо ладили. А теперь они частенько предавались воспоминаниям о пяти годах, прожитых вместе на борту «Ла Белле Гарче». В компании Хиггинса Николь могла себе позволить быть самой собой. Нередко они усаживались прямо на полу, как на палубе, Николь в совсем не светской манере поджимала ноги, и начиналась азартная игра в кости. Ставки были фантастически высоки, как и положено для всякой фантазии.

За этим занятием их однажды и застали неожиданно прибывшие Кристофер и миссис Иглстон.

– Мы вам не помешали?

Услышав этот произнесенный ледяным тоном вопрос, Хиггинс встрепенулся, проворно вскочил на ноги и, виновато бормоча что-то про неотложные дела, торопливо скрылся.

Николь и не подумала встать. Она вызывающе взглянула в глаза Кристоферу и фыркнула:

– Вот некстати! Я так хотела отыграться. А то я осталась должна ему полмиллиона фунтов.

Кристофер насупился, однако больше для тою, чтобы не рассмеяться над ее ребячеством. Он обернулся к миссис Иглстон и развел руками:

– Как видите, перед вами стоит задача не из легких!

При виде длинноногой девушки, развалившейся у камина, миссис Иглстон вынуждена была отбросить поэтичный образ «малышки Николь». Однако она обратила внимание на ее аккуратно уложенные волосы и со вкусом подобранное платье. Надо было признать, что Николь не совсем безнадежна. По крайней мере, выглядела она как леди.

Миссис Иглстон ласково улыбнулась и тихо сказала:»

– Здравствуй, дорогая Николь! Кто бы мог подумать, что, расставшись однажды в поместье Эшланд, мы встретимся снова в этой стране! И надо сказать, что ты, повзрослев, стала очень похожа как на своего отца, так и на мать.

Не обращая внимания на гримасу Кристофера, Николь сердечно улыбнулась ей в ответ. Потом быстро поднялась, стремительно пересекла комнату и крепко обняла миссис Иглстон как доброго старого друга.

– Позвольте, я покажу вам вашу комнату. Вы устали в дороге и наверняка хотите отдохнуть.

– О да. С удовольствием, – ответила миссис Иглстон, тронутая таким теплым приемом.

– А может быть, желаете чашечку чая? – не унималась Николь.

– Это было бы чудесно. Дорогая моя, ты так добра!

Кристофер наблюдал эту сцену с сардонической усмешкой. Он, однако, был доволен, что между женщинами не возникло антипатии. И слава Богу, что они не застали Николь за более неподобающим занятием, чем вульгарная игра в кости с камердинером. Хиггинсу еще достанется! Ведь миссис Иглстон могла впасть в глубокое разочарование, а это спутало бы все планы!

Но миссис Иглстон была довольна. Ее радовало, что Николь не утратила той непосредственности, которая отличала ее еще в детстве. Приятно быть наставницей того, кто тебе нравится, а миссис Иглстон всегда относилась с симпатией к Николь Эшфорд. Она была уверена, что сможет научить ее всему необходимому.

Николь также испытывала воодушевление. Наконец-то сделан первый реальный шаг к ее возвращению в Англию. В душе она опасалась встречи с миссис Иглстон. Ей и представить было страшно, что будет, если та от нее отвернется.

Николь проводила миссис Иглстон в ее комнату, где заботливая Галена уже растопила камин. Со словами «Увидимся за обедом» она оставила ее одну, гак как понимала, что после нелегкого пути пожилой женщине необходимо отдохнуть и собраться с мыслями.

Миссис Иглстон расположилась у камина с чашкой горячего чая в руках и погрузилась в размышления. Сказать по правде, она только сделала вид, будто полностью поверила в ту невероятную историю, которую ей поведал Кристофер. Она знала его с детства и прекрасно чувствовала, когда его слова были не вполне искренни. Конечно, кое-что из рассказанного им было правдой, однако она понимала: Кристофер достаточно умен, чтобы вплести нить истины в свою историю для придания ей большего правдоподобия.

Но где же начинается вымысел? И какова его причина? Почти бессознательно она отбросила подозрение о том, что Кристофер мог обесчестить Николь. Разумеется, он на такое не способен!

Правда, не вызывало сомнения, что между молодыми людьми существует взаимное притяжение. Она ведь знала обоих с колыбели и не могла ошибиться, хотя они повзрослели и сильно изменились. Миссис Иглстон вздохнула, уже в который раз вспомнив о том, как она с полковником оказалась в отъезде, а в это время случилось нечто, о чем ей по приезде с рыданиями поведала Аннабель.

Еще когда до нее начали доходить первые слухи, миссис Иглстон поняла, что дело тут нечисто. Она помнила Кристофера мягким, чувствительным юношей, а теперь видела перед собой сурового, ожесточившегося мужчину. Эта разительная перемена еще больше укрепила ее подозрения по поводу искренности покойной Аннабель. Миссис Иглстон всегда считала ее циничной и лицемерной. И вероятно, не ошиблась. Однако все это в прошлом. А теперь Кристофер и Николь повзрослели, и дай Бог, чтобы им пошла на пользу эта почти невероятная встреча в далекой стране. Она довольно улыбнулась и вытянула ноги к огню. Еще никогда с того далекого дня, как она покинула Беддингтон Конер, она не чувствовала себя такой спокойной и умиротворенной.

В то время как миссис Иглстон блаженствовала у камина, а Николь в воодушевлении не находила себе места, настроение Кристофера было совсем иным. Из них троих он один отдавал себе отчет в том, что задуманное предприятие сопряжено с немалыми трудностями и опасностями. Впрочем, развитие событий его удовлетворяло. Все складывалось удачно. Все, кроме его отношений с Николь.

В последующие несколько недель он мучительно боролся с растущей привязанностью к Николь. Им приходилось постоянно быть вместе. Правда, за ними придирчиво наблюдала миссис Иглстон, которая снова и снова заставляла Николь повторять какую-нибудь фразу или жест, чтобы добиться непринужденного изящества. Кристофер старательно исполнял роль кавалера, поддерживал светскую беседу и исполнительно следовал инструкциям миссис Иглстон. Николь, поначалу скованная и настороженная, постепенно обрела некоторую уверенность в себе, хотя присутствие Кристофера все время держало ее в напряжении.

Она очень старалась. Ее движения понемногу становились не такими угловатыми, из речи исчезли вульгарные словечки. Наставники стремились также восполнить недостаток ее образованности, хотя бы и было делом второстепенным. Миссис Иглстон не скрывала, что от молодой леди никто и не ждет блестящей эрудиции. Миловидное личико, изящные манеры, вежливая речь – вот что имеет цену в обществе.

У Николь быстро вошло в привычку принимать услуги Мауэр и Галены. Лишь иногда она с сожалением вспоминала о той свободе, которой располагала совсем недавно. Новый образ жизни имел свои преимущества, и постоянное присутствие миссис Иглстон делало общество Кристофера вполне терпимым. По мере того как Николь все больше осваивалась в новой роли, расширялась и сфера ее общения.

Первым и, пожалуй, самым приятным опытом было приглашение к чаю управляющего Ганса с супругой. Николь с честью выдержала испытание, приняв гостей в полном соответствии со своим положением подопечной Кристофера. Следующим шагом был визит в соседнее поместье. Николь готовилась к нему с трепетом, но и на этот раз все прошло гладко.

Кристофер, наблюдая за ее преображением, испытывал смешанные чувства. С одной стороны, его радовали ее успехи, но с другой – настораживала та легкость, с какой она вживалась в роль. При виде вежливой улыбки, которая была адресована ему как опекуну, он не мог отделаться от воспоминаний о лицемерии ее матери. Вот так и Аннабель холодно улыбалась ему на людях, с тем чтобы час спустя стонать от восторга в его объятиях, думал он с раздражением.

Не по ночам злость отступала, сменяясь отчаянием. Днем под неусыпным оком миссис Иглстон ему удавалось караться бесстрашным. А ночь превращалась в пытку. Особенно после тех дней, когда, по настоянию миссис Иглстон, ему приходилось обучать Николь танцам, естественно, выступая в роли кавалера. Прикасаясь к ней, кружиться с ней в танце было для него и радостью, и мукой.

Николь в эти минуты, когда их тела почти соприкасались, испытывала похожие чувства. Казалось, это испытание невозможно вынести. К счастью, миссис Иглстон не считала возможным, чтобы молодые люди слишком продолжительное время предавались подобным вольностям.

Наконец настал день, когда Кристофер, посоветовавшись с миссис Иглстон, решил, что они готовы предстать перед новоорлеанским обществом. Сразу по прибытии он отправился к Саважу. Джесон после недолгих приветствий перешел к делу:

– Вы, должно быть, читаете мои мысли. Я сегодня отправил к вам посыльного с просьбой прибыть в Новый Орлеан, если мисс Эшфорд уже находится в более или менее приемлемой форме. Надо думать, так оно и есть?

Кристофер кивнул:

– По-моему, да. По крайней мере если и остаются кое-какие шероховатости, которые необходимо сгладить, то сделать это можно и здесь. Ей следует показаться на людях, а не только сновать между миссис Иглстон и мною.

– Превосходно! А я в ваше отсутствие предпринял определенные шаги, которые вы, надеюсь, одобрите.

Мы об этом не договаривались, но, по-моему, вы не станете возражать.

Кристофер насторожился:

– О чем речь?

Джесон достал из секретера бумагу и протянул ее Кристоферу. Это было короткое письмо, и Кристоферу понадобилось лишь несколько секунд, чтобы, просмотрев его, понять его содержание. Храня невозмутимый тон, он спросил:

– Значит, я отправляюсь в Англию как неофициальный представитель Соединенных Штатов. Позвольте спросить, как вам удалось убедить Монро пойти на этот шаг?

Джесон многозначительно улыбнулся.

– Я объяснил, что желаю послать в Англию своего собственного представителя, который на месте смог бы сориентироваться в обстановке. Но я также намекнул, что мой доверенный человек сможет принести больше пользы, если его действия будут санкционированы Государственным департаментом. Как видите, госсекретарь согласился со мной.

Кристофер задумчиво произнес:

– В известном смысле, такое положение вещей даже предпочтительнее, чем то, что спланировано мною. Однако с письмом госсекретаря на руках я недвусмысленно принимаю одну из сторон.

– Я понимаю вас. Но это не меняет сути нашего плана, а лишь укрепляет наш пыл. И надеюсь, поможет получить информацию как можно скорее, – сухо заметил Джесон.

– Естественно, От этого дело становится особенно увлекательным. Мне придется дурачить англичан у них на виду. Впрочем, я к этому давно привык.

– Не забывайте про свою роль опекуна мисс Эшфорд.

– Да, и это тоже, – небрежно кивнул Кристофер.

Джесон немного удивился такому тону и поспешил перевести разговор на другую тему:

– Полагаю, вы по приезде не заглядывали в торговые ряды братьев Лафит?

– Нет, – спокойно ответил Кристофер, но потом, нахмурившись, добавил:

– А чем вызван этот внезапный интерес к моим отношениям с Лафитом? Я не желаю, чтобы меня использовали ему во вред.

Джесон поморщился:

– Не обижайтесь на мои вопросы. Я должен быть в вас уверен, особенно в свете последних событий.

– Каких событий? – насторожился Кристофер. – Произошло что-то серьезное?

– О да! Весьма серьезное. Лафит перешел все допустимые границы. Таможенный инспектор Стаут с отрядом из двенадцати человек отправился к братьям Лафит для проверки законности их торговли. Они были встречены вооруженными головорезами, завязалась стычка, в результате которой Стаут убит, двое его людей смертельно ранены, а остальные захвачены бандитами и в качестве заложников препровождены на остров Гранд Терра. Можете себе представить ярость губернатора. И я его понимаю. На сей раз Лафит бросил открытый вызов закону.

– Не все с этим согласятся.

Джесон испытующе взглянул на Кристофера:

– Вы имеете в виду себя?

С невеселой улыбкой Кристофер ответил:

– Речь не обо мне. Жан слишком близко сошелся с пиратами. С головорезами, как вы их называете. С той поры, когда контрабандой занимались понемножку и в пределах приличий, он сильно изменился. Я предупредил его, что он ступил на скользкую дорожку. Но он остался глух к моим советам.

– Жаль. Ведь у вашего Жана Лафита немало достоинств. – Джесон помолчал, потом все же решился спросить:

– Вы не откажетесь отправиться на остров, чтобы попытаться освободить заложников… тех, кто еще жив?

– Я ждал от вас этого предложения, – уклончиво ответил Кристофер.

– И что же?

Кристофер пожал плечами:

– Скажем так: у меня есть кое-какие свои дела на острове, и я не возражаю против того, чтобы передать Жану вашу просьбу. Большего я не обещаю, да и не могу обещать.

– Меня это устроит, – удовлетворенно кивнул Джесон.

Полагая разговор законченным, Кристофер поднялся с кресла, но Джесон остановил его.

– Помимо письма Монро, есть еще одна причина, заставившая меня послать за вами. Мы, однако ж, уклонились от нашей главной темы. Дело в том, что я договорился с капитаном одного немецкого судна, на котором вы могли бы отплыть уже через десять дней. Оно называется «Шевенинген», с капитаном я давно знаком. Ваше путешествие будет обставлено с наибольшим комфортом, какой возможен в это время года.

– Вы оставляете мне совсем немного времени, чтобы уладить дело с Лафитом, не так ли?

– Да. Но имейте в виду: отплытие в Англию гораздо важнее, чем визит на остров. Когда стоит вопрос о тысячах жизней, приходится сбрасывать со счетов десяток. Поэтому, если возникнут какие-либо затруднения, бросайте все и спешите на корабль.

– А пока я буду отсутствовать, не будете ли вы с вашей очаровательной женой столь любезны, чтобы взять под свое покровительство Николь и миссис Иглстон?

Джесон поднял на него удивленный взгляд и, усмехаясь, покачал головой:

– Вы умудряетесь воспользоваться преимуществами любого положения! Что ж, мы охотно займемся вашими дамами.

Кристофер широко улыбнулся:

– Николь не подмочит вашу репутацию в свете. Я бы только не допускал ее к азартным играм, а то она склонна чересчур увлекаться. Они с моим камердинером играли дни напролет.

Джесон с трепетом представил себе эту картину. Потом вздохнул и неуверенно произнес:

– Пусть Николь с миссис Иглстон придут к нам сегодня к обеду. Я потом сообщу вам, возьмусь ли я ее опекать.

– Отлично, – обрадовался Кристофер. – К которому часу?

– К семи. Не опаздывайте, мне не терпится взглянуть на эту девушку.

Кристофер, вполне удовлетворенный и довольный собой, отправился домой с новостями. Приглашение к обеду, а также известие о том, что он несколько дней будет отсутствовать, Николь восприняла равнодушно. Но когда он сообщил о предстоящем вскоре отплытии, у нее перехватило дыхание.

– Через десять дней, – повторила она как завороженная. – А мы будем готовы к этому времени?

– Разумеется, дорогая, – уверенно заявила миссис Иглстон. – Тебе нечего бояться. А благодаря той исключительной любезности, которую к нам проявил мистер Саваж, ты сможешь окончательно освоиться в обществе.

Николь не находила слов. Она лишь пробормотала:

– Ну, раз вы так считаете… Глядя на нее, Кристофер не мог понять, как она восприняла неожиданную новость. Она уже научилась скрывать свои чувства, и сейчас растерянность нисколько не обнажила ее истинного настроения. На мгновение он вдруг пожалел о том, что никогда больше не столкнется с мальчишеской непосредственностью юнги Ника.

Обед в доме Саважа прошел великолепно. Кэтрин быстро нашла взаимопонимание с миссис Иглстон. Николь поначалу вела себя несколько скованно, но вскоре подключилась к общей беседе. На хозяев она произвела хорошее впечатление.

Проводив гостей, Кэтрин продолжала думать о своей новой знакомой. Какая красивая девушка! Она с невольной ревностью сравнивала ее высокую фигуру со своей, миниатюркой, почти игрушечной. Потом с улыбкой подумала: маленькие женщины всегда завидуют высоким, а те, в свою очередь, еще кому-то… Интересно, а каких предпочитает Кристофер Саксон?

Уже в спальне она поделилась своим мнением с мужем. Тот почти не слушал, а лишь искоса поглядывал на ее точеную фигурку, едва прикрытую полупрозрачным пеньюаром. Он оживился, лишь когда она задумчиво произнесла:

– Николь Эшфорд – самая очаровательная девушка, какую мне доводилось встречать. Надеюсь, Кристофер Саксон относится к ней по-джентльменски. Мне бы не хотелось, чтобы с нею случились какие-нибудь неприятности. Ведь вы, мужчины, такие бессовестные и ненасытные.

Джесон обнял ее и серьезно спросил:

– Я думал, что за прошедшие годы ты составила иное мнение обо мне.

– Конечно, дорогой! Но я знаю, какие страдания мужчина может принести женщине. Я не желаю Николь это испытать;