"Повесть о разуме" - читать интересную книгу автора (Зощенко Михаил)5Об этих сценах, вероятно, я не вспомнил бы, если б не подумал о том, о чем думаю теперь, стараясь понять, откуда возникли эта боль, эта радость и сожаление. В студенческом кителе, со стэком в руках, я иду по берегу моря. Сестрорецкий пляж. Жарко. Лето. Играет симфонический оркестр. На горячем песке расположились люди. Шикарные женщины в шляпах, с зонтиками в руках. Чахлого вида мужчины в пенсне, в пиджаках. Мило прогуливаются детишки. Они в шляпах, в чулочках, в башмаках. Какая-то девчурка хнычет. - Маменька, - говорит она, - пожалуйста, разреши мне снять чулочки. - Нет, это неприлично, - говорит мать. - Мы снимем чулки, когда пойдем купаться. Кругом чинно, скучно. Почти не видно загорелых тел. Почти не слышно криков, возгласов, смеха. Кто-то визжит, входя в воду. Кто-то завывая читает стихи. Кому-то на подносе несут пиво. Боже мой, как нестерпимо скучно… Похлопывая стэком по узким своим брюкам, я подхожу к моим знакомым. Это - знаменитый адвокат Н. и его жена мадам Н. Н. Мне нравится жена этого адвоката. Я немного ухаживаю за ней. Мадам Н. Н. улыбается, когда я подхожу. Стыдливо прикрывает свое тело, наглухо затянутое в шикарный купальный костюм. Помахивает белым веером из страусовых перьев. Я сажусь рядом. Мадам Н. Н. кокетничает со мной. Однако разговор не клеится. Рядом муж. Это пресно. - Серж, - говорит она супругу, - ты бы, право, пошел к воде. Не нужно купаться, но один раз окунуться - это следует, мой друг. Это полезно для твоего здоровья. Серж безропотно сдирает с себя чесучовый пиджак. Отстегивает шелковые подтяжки. Раздевается. Я вижу чахлое его тело. Впалую, чахоточную грудь. И жалкие руки, лишенные мускулов. Увидя на себе мой взор, судебный работник бормочет: - Дух выше, молодой человек. Дух, а не тело - вот в чем наша забота, наша красота. Осторожно ступая на песок, Серж, как по гвоздям, идет к воде. Его руки, худые и безжизненные, болтаются, как плети. Изящная гостиная. Шелковая мебель. Кружева. Тюль. Фарфоровые безделушки. Французская речь. Хозяин - бледный, томный, усталый. Нечто декадентское в его лице. Плавно жестикулируя, он читает свои стихи. Он читает поэму о какой-то "первоначальной" красоте, к которой должны стремиться люди, об утонченной страдающей душе, блуждающей в грубом мире, в мире низменных страстей. Чтение прерывается каким-то криком в передней. Хозяин морщится. Страдальчески наморщив лоб, выслушивает горничную, которая что-то ему тихо докладывает. Неожиданно на пороге гостиной появляется женщина. Она немолода. Плохо одета. Седые ее волосы торчат из-под шляпки. - Ты что же со мной делаешь, Пьер? - говорит она. И, увидев гостей, продолжает: - Нет, я не погляжу, что у тебя гости. Пусть все знают, какой ты негодяй: твой покойный отец, мой родной брат, велел ежемесячно выдавать мне по сто рублей. А ты что делаешь? Ты что, ирод, издеваешься надо мной? Наморщившийся, как от зубной боли, хозяин тихо говорит: - Уйдите, тетя Лизет. Отец не говорил мне этого. Подавайте в суд. Горничная и хозяин выпроваживают тетку. Неожиданно та падает на пороге. - Притворяется, - говорит хозяин. И, вытащив из кармана кредитку, швыряет тетке. Дверь гостиной закрывается. Мы не видим продолжения. Закрыв глаза рукой, хозяин извиняется перед гостями за невольную сцену. Кто-то из гостей говорит: - Как совпала ваша поэма с тем, что случилось! Какой грубый мир! И какое счастье, что его можно избежать, отгородиться от него поэзией, душевным одиночеством… Хозяин продолжает читать прерванную поэму. На ступеньках лестницы сидят рабочие. Они грязные, оборванные. Некоторые из них - в лаптях. Это рабочие-сезонники. Они достраивают дом во дворе. И вот сегодня, в воскресенье, они пришли к домовладельцу, чтоб получить свой недельный заработок. Кто-то из них говорит: - Нет, они не любят сразу платить. Они поманежат людей, а потом уже платят. Кто-то из рабочих встает и, подойдя к двери, несмело стучит. В дверях появляется горничная. Она в белом передничке. На голове ее - накрахмаленная белая наколка. Горничная говорит: - Ну что вы стучите, дьяволы… Кажется, сказано вам - барин занят. Приходите вечером. Сезонник говорит: - Вечером придешь, скажут - утром приходите. Ведь каждую неделю такая канитель. Сделайте милость, доложите барину, дескать, люди ждут… Горничная с досадой говорит; - Барин занят. Не будет сегодня платить. Уходите к лешему. Дверь захлопывается. Я сижу на подоконнике с Валей. Валя - дочь этого домовладельца. Нам по пятнадцати лет. У нас нечто вроде флирта. Вот уже час мы сидим на подоконнике и о чем-то болтаем. Я спрашиваю Валю: - Валечка, а чем занят ваш папа? Смущенно потупив глазки, Валя говорит: - К нему опять пришла Анель. Когда была жива мама - она не смела приходить. Теперь она приходит. Я боюсь, что папа на ней женится. Она с утра у него. Они собираются ехать на бега. Я смотрю на сезонников, расположившихся на ступеньках лестницы. Некоторые из них курят. Другие пьют и закусывают. Мы с Валей смотрим в окно… |
|
|