"Спасительный удар" - читать интересную книгу автора (Серегин Михаил Георгиевич)

Глава восьмая

Александр жадно шарил глазами по толпе. Он нигде не мог найти Графа и запаниковал, сердцем чувствуя, что с его четвероногим другом что-то случилось. Его уже не интересовали ни пожар, ни подставивший Ашота директор, которого они так безуспешно пытались найти, главным сейчас было выяснить, куда пропала собака. Величко звал, свистел, подавал известные только им двоим позывные, но пес не отвечал и не показывался.

Поняв, что у Графа явно какие-то проблемы, Александр бегом вернулся к своим друзьям и, едва их завидя, взволнованно закричал:

– Граф пропал! Его нигде нет, и он не отзывается!

– Так, может, он взял след и пошел за этим типом? – обрадованно предположил Ашот.

– Сомневаюсь, – покачал головой Величко. – Если бы он его выследил, мы бы давно его взяли. А след не мог увести дальше чем к ближайшей стоянке.

– А ведь верно, – теперь уже согласился с этим Грачев. – Пожаров сюда пешим не попрется.

– Надо его найти, – скомандовал Величко, и друзья, коротко кивнув ему в ответ, разбрелись в разные стороны, настроившись на поиски исчезнувшей неизвестно куда собаки.

Ашот, понявший, что дальнейшее шоу не требуется, дал отбой Максимову, который почти сразу же стал сворачивать свое пиротехническое оборудование, прекратив все полыхание и дымление возле дома. Ошеломленная увиденным, толпа недоуменно таращилась на все происходящее и, конечно же, делала свои собственные, логичные только для нее выводы.

Пока вокруг дома происходила суета, четверка друзей металась по округе, зовя собаку. А так как та не откликалась, постепенно начали спрашивать у зевак, не видели ли те немецкую овчарку, очень похожую на известного киногероя – пса по кличке Рекс. Некоторые говорили, что не видели, были и такие, что заметили пса, но не обратили внимания на то, куда он удалился, но все же никто не мог дать точного ответа.

– Господи, ну куда он мог деться? – метался перед забором Величко. – Не может такого быть, чтобы его никто не видел.

– Видели, – выдохнул Мачколян, подбегая к другу. – Одна женщина сказала, что пса унес на руках в ту сторону, – он указал вправо, – какой-то паренек. Собака была то ли мертва, то ли…

– О нет! – схватился за голову Александр. – Господи, и почему только я не пошел за ним следом?

– То ли без сознания, – закончил свою речь Ашот. – А значит, ничего серьезного, выживет. Не из таких передряг еще выкарабкивался.

– Верно, – поддержал его Грачев, неотступно следовавший везде за Величко. – И потом, кому нужен дохлый пес…

– Я тебе дам дохлый! – замахнулся на него Александр. – Граф не может умереть.

– Так и мы о том, – попытался урезонить его Ашот. – Пойдемте лучше по этому частному сектору прошвырнемся. Тут-то его проще найти будет, нежели в высотках.

– Не нравится мне все это, ох как не нравится, – направляясь следом за остальными, пробубнил себе под нос Величко.

Втроем, так как Максимов должен был еще отправить оборудование на телестудию, мужчины стали прочесывать частный сектор, понимая, что столь тяжелую собаку, как Граф, унести далеко не так-то и легко. Забегая в каждый двор, мужчины стучали и звонили в двери, а как только появлялись хозяева, с ходу интересовались у них, не забирали ли они от дома, где происходил пожар, немецкую овчарку. Ответ был везде одинаков – нет. И вот уже перед ними последний дом этого небольшого сектора, за ним широкий овраг с мусорными ямами на дне, который даже местные жители предпочитали обходить по мосту, расположенному в нескольких метрах отсюда. С затухающей надеждой Грачев постучал в последнюю дверь и, едва из нее показалась девчоночья головка, устало спросил:

– У вас есть собака?

– Нет, мама мне не разрешает заводить, – немного удивившись вопросу, все же ответила девчушка.

Грачев вздохнул, протянул длительное «а» и сразу вышел за ворота. Девочка какое-то время удивленно смотрела ему вслед, а как только увидела еще двоих, не внушающих, на ее взгляд, никакого доверия мужчин, побыстрее исчезла в доме, решив зря не рисковать.

– Все, его нигде нет, – по лицу Валентина поняв, что и здесь того поджидала неудача, занервничал Величко. – Ни здесь, ни там. Я даже не знаю, что с ним произошло, а ведь ему наверняка требуется моя, а не чья-то еще помощь…

– Кстати, о помощи: если верить той женщине, – посмотрев на Ашота, вновь заговорил Грачев, – собака получила какую-то травму.

– Ну и? – прищурился Мачколян.

– А что вытекает из этого? – вопросом на вопрос, на одесский манер, ответил Валентин.

– Лекарства, микстуры там разные нужны… – принялся перечислять Ашот.

– Отсюда вытекает, что пострадавшему нужна медицинская помощь, – перебил его Грачев.

– Ветеринарная, – мгновенно смекнул, к чему он клонит, Величко.

– Вот именно. Есть предположение, что собаку унесли именно в ветлечебницу.

– Кто-нибудь знает, где ближайшая? – в ту же минуту ошарашил всех вопросом Величко.

– Нашел что спросить! Мы в этом районе второй раз… Может, – рискнул предложить Ашот, – прежде чем эту ветеринарку искать, перекусим немного? Никуда наш пес не денется, оклемается – сам прибежит.

– Хочешь, можешь есть, – не стал отговаривать его от этой затеи Величко, прекрасно зная, что аппетит Ашота способен приглушить только очень сильный страх, он же его, пожалуй, и разжигает потом, когда все приходит более или менее в норму. – А у меня все равно кусок в горло не полезет, пока я не узнаю, где Граф и что с ним.

– Ну смотрите, а я к машине, – немного неловко пожал плечами Ашот, который действительно больше уже не мог терпеть и думать о каких-то делах, не утолив голода. – Помогу Максу, – извиняющимся тоном добавил он.

Грачев посмотрел по сторонам и, заметив сидящих на лавочке старушек, к которым он уже подходил с тем самым вопросом, вновь направился к ним. Оказавшись на расстоянии двух метров от скамьи, широко улыбнулся и обратился к сплетницам.

– Извините еще раз, добрые леди, – заискивающе вымолвил он, – но не подскажете ли нам, где здесь поблизости ветеринарный пункт?

Старушки, активно перебивая друг друга, стали объяснять ему, куда следует идти.

– Это тут недалече, – первой начала маленькая, скрюченная вдвое бабулька. – Прямо за поворотом и по той дороге.

– Угу, – поддержала ее соседка. – Там еще здание такое большое будет, то ли администрация какая, то ли еще чего, в общем, красивый дом. За ним надо свернуть, там двор. В нем и ищите.

– Недалеко, – добавила первая.

– Спасибо большое, вы очень нас выручили, – поблагодарил женщин Грачев и направился назад к Величко.

– Ну что, выяснил?

Грачев молча кивнул.

– Показывай, – велел Александр, насупившись.

Грачев кивнул и торопливо зашагал в указанном ему направлении. Вскоре они вышли в упомянутый двор, осмотрелись там по сторонам и наконец увидели блеклую и наполовину облупившуюся вывеску с надписью «Ветеринарный пункт».

– Вот он, – обрадовался Валентин.

Александр не ответил, молча направившись к двери в заведение. Открыв ее, попал в узкий, плохо освещенный коридор со множеством других, почти полностью распахнутых дверей. Грачев выглянул из-за его спины и буркнул:

– Неужели для собственного удобства пару лампочек вкрутить не могут?

Определившись, Величко направилися прямиком к кабинету с табличкой «врач». Это оказалась большая комната с высокой кушеткой в самом центре, на которой в данный момент лежала какая-то кошка. Маленький лысоватый мужичишка в белом халате внимательно осматривал и ощупывал ее. Застыв в дверях, Александр прокашлялся, привлекая к себе внимание. Мужичок неторопливо обернулся, прищурил свои и без того узенькие глаза и спросил:

– Вы уже оформились у медсестры?

– Нет, мы по другому поводу, – ответил ему Величко, которого почему-то удивила азиатская внешность ветеринара.

– В таком случае подождите за дверью, я скоро освобожусь, – на совершенно чистом русском сказал узкоглазый лекарь.

– Но мы только спросить, – настаивал Величко.

– Все равно подождите.

– Мы насчет собаки, – подал голос из-за широких плеч Александра его товарищ. – Хотели знать, не приносили ли к вам немецкую овчарку.

– А, так это ваша? – отвлекшись наконец от бедного, тяжело дышащего животного, обрадованно воскликнул ветеринар. – Такая темная, без ошейника?

– Да, наша. Она здесь? – обрадовался Александр.

– Да здесь, куда ж ей деться? Спит, родненькая, и в ус не дует.

– Как спит? – поразился Величко.

– А так, самым настоящим образом. Кто-то вколол ей снотворное, а один мальчуган приволок ее к нам. Просил никому не отдавать, очень уж ему пес ваш понравился.

– Снотворное? – немного напрягся Александр, затем резко повернулся к Грачеву, и вместе они почти в один голос произнесли: – Кирсанов!

– Что? – переспросил врач, снимая с рук перчатки.

– Да нет, это мы не вам, – отмахнулся Валентин и сразу же спросил: – Так мы можем забрать свою собаку?

– Честно сказать… – доктор замялся, – я обещал парнишке, что…

– Скажете, что за ней приходили хозяева, – не дослушав, добавил Александр.

– Да, но я пока еще не знаю, действительно ли вы – они, то есть хозяева, – высказал свое подозрение вслух узкоглазый. – Вот если бы собака проснулась, это стало бы совершенно ясно. А так…

– Его можно разбудить? – не задумываясь спросил Алекс.

– Увы. Слишком большая доза, да и препарат, как я могу судить, один из самых крепких и сильнодействующих. Ваш пес еще не скоро придет в себя.

– И что же нам теперь, ждать, как принц – пробуждения спящей красавицы? – попробовал отшутиться Грачев, видя, что нервы Величко на пределе и он может неожиданно взорваться и устроить тут настоящий погром. Слишком уж много событий выпало на последние дни, а нервам, как и всему остальному, иногда требуется отдых или хотя бы разрядка.

– Приходите завтра, – как ни в чем не бывало предложил врач. – Я думаю, что как раз тогда все и станет ясно.

– У нас нет времени этим заниматься. Эта собака – часть команды спасателей, – принялся внаглую врать Грачев. – Мы заберем ее с собой, и наш собственный врач, если это потребуется, окажет ей всю необходимую помощь.

– И все же я… – попытался было начать старую песню ветеринар, но на этот раз Величко уже вплотную подошел к нему и, устремив на мужчину свой стальной взгляд, произнес:

– Вы же не желаете себе и своей клинике проблем, я правильно думаю?… – Мужчина осторожно кивнул, испуганно глядя на Величко. – В таком случае мы договорились.

Александр решительно развернулся на месте и, шагнув за порог, не оборачиваясь, спросил:

– В какой комнате мой пес?

– Следующая по коридору, – осторожно ответил врач.

Грачев бросил ему короткое «спасибо» и прикрыл за собой дверь. Войдя в следующую комнату, мужчины действительно увидели лежащего на мягкой подстилке спящего пса. Грудь его равномерно вздымалась, а затем плавно опускалась.

– Граф, милая ты моя псина! – кинулся к собаке Величко. Подхватив ее на руки, как будто овчарка весила не более обычной мягкой игрушки, крепко прижал к себе и облегченно вздохнул: – Ну все, дружок, теперь все наладится. А этому кретину я лично башку оторву.

– Это ты не о Кирсанове ли? – полюбопытствовал Грачев, так же радующийся тому, что их всеобщего любимца наконец-то удалось найти, да еще живым и относительно невредимым, если не считать следа от укола.

– О нем самом. Уверен, он неспроста нейтрализовал Графа, – привычным сдержанным голосом произнес Александр. – Собака наверняка напала на след Пожарова, а он этим попросту воспользовался.

– Вот букашка маленькая, – процедил без особой злости Валентин. – Сообразительный на редкость. И откуда только такие смекалистые берутся? Опередить и просто обвести вокруг пальца нас всех! Это же надо!

– Не удивлюсь, если выяснится, что и про Пожарова он нам рассказал не просто так, – продолжил Величко, направляясь к выходу.

– Ты полагаешь, он заранее планировал использовать нас как ищеек, а затем просто обмануть и самостоятельно прибрать к рукам все деньги?

– Наверняка именно так оно и было. Но это ему с рук не сойдет. Надо найти остальных – и за дело.

– Ой, было бы чему удивляться, – выслушав рассказ и версии Грачева и Величко, вздохнул взлохмаченный, как бродячий пудель, Максимов.

За время поисков собаки он уже успел разобраться со своей техникой, разогнать всех от дома и вернуть в жилище его законных владельцев. Все это он по своей привычке делал шустро и быстро, так что остальные не успевали выполнять его приказы. Сейчас же, когда все было урегулировано и Макс даже успел угоститься прихваченными с собой припасами Мачколяна, он находился в прекрасном расположении духа. И было от чего – подобного этому по своей масштабности шоу ему еще никогда не приходилось не то чтобы устраивать самому, но и видеть, и он ужасно гордился и собой, и произведенным на толпу впечатлением. Не меньше первого его радовал и тот факт, что получивший похвалу от вышестоящего начальства Косицин лично оформил им еще один выходной, так что теперь дежурство в МЧС откладывалось на день – было время разобраться с личными вопросами.

– Значит, тебя совершенно ничего не удивило? – принимая протянутый ему Ашотом бутерброд, переспросил Грачев. – Может, скажешь еще, заранее знал, что все именно так и случится?

– Нет, ну знать-то, конечно, не знал, – не стал врать Максимов. – Но сразу понял, что от того долговязого хмыря можно ожидать чего угодно и что сюрпризы от него нас еще ждут впереди. И, как видите, не ошибся.

– А что ж ты тогда не поделился своими соображениями с остальными? – теперь уже накинулся на друга Ашот.

– А что было отвлекать-то вас от более важных вещей? Тем более что с этим товарищем мне и самому вполне по силам было справиться.

– Что-то ты темнишь, Макс, – прищурившись, покосился на него Грачев. – А ну давай выкладывай, что там у тебя.

– Только, чур, бутербродами не кидать, – сразу предупредил заулыбавшийся Андрей.

– Не будем, – пообещал ему Величко, на коленях у которого все еще лежал пес.

Макс слегка склонился на другую сторону и заговорил:

– В общем, так. Когда ты этого малого припер, я на него глянул и…

– Сразу понял, что о взаимной любви речи не пойдет, – скромно пошутил Мачколян.

– Ну да, так оно и было. Тогда я немного пошарил по своим карманам и, обнаружив в одном из них весьма интересную вещицу, решил оставить ее про запас и держать все время на примете. Во время того разговора, ну, когда мы у него все выпытывали, я постарался понаблюдать за ним, не спускал глаз и в поездке на дачу к Пожарову. Когда же мы возвращались, случайно заметил, как он периодически чисто произвольно начинает хитровато так ухмыляться, словно бы чего задумав.

– Странно, почему этого мы не заметили? – удивился Грачев, которого наблюдательность вечно витающего в облаках Максимова заставила усомниться в своей компетенции. – Может, хватит уже врать? Честно скажи, что там у тебя, – потребовал он.

– Ну, в общем, – вздохнул Макс устало, – я просто решил на этом олухе одну свою вещицу испробовать, а наблюдательность моя в общем-то и ни при чем. Хотя о том, что Кирсанов мне не понравился сразу, я не соврал.

– Короче, Склифосовский, – пробасил Ашот угрожающе. – Мыльные оперы оставь для телеэкранов.

– Ну…

– Еще короче.

– Ну поставил я на этого шпендика «жучок», – наконец-то признался Максимов.

– И ты до сих пор молчал? – в один голос возмутились Ашот и Величко.

– Так ведь… вроде как и не надо было, – замямлил Андрей.

– Вот кретин! – ударил себя по лбу Александр. – Мы тут битый час уже головы ломаем, как нам этого козла найти, а на нем, оказывается, «жучок» стоит. Ой, мама не горюй…

– Только тот «жучок» немного новый и… – начал снова Максимов.

– В чем еще проблема? – повернули к нему свои серьезные лица остальные.

Макс медленно пожал плечами:

– Он не настроен и берет почти все шумы сразу. За этим треском можем и не разобрать ничего.

– Подключайся, проверим на деле, – скомандовал Величко и, встав с земли, где они все расположились для обеда, понес Графа в салон джипа. Уложив его там на заднее сиденье, снова вернулся и спросил: – От нас что-нибудь требуется?

– Пока нет, – замотал головой Максимов, выгребая из своего рюкзака всякую всячину, общим словом именуемую Мачколяном просто «хрень». Вскоре необходимый аппарат был изъят из сумки, установлен на импровизированный стол и запущен для работы. Не спуская глаз с множества мигающих на нем огоньков, Андрей не переставая что-то подкручивал на устройстве или же просто поворачивал его само в пространстве. Остальные молча наблюдали за его действиями, не рискуя отвлекать или же зря беспокоить. Наконец агрегат зашуршал и затрещал, и из него стали доноситься какие-то неопределенные звуки.

– Что это? – нахмурил лоб Величко.

– Что-что… – заворчал, вздыхая, Максимов. – Ни хрена не работает она как надо на таком расстоянии. Так я и думал, что дорабатывать эту штуку нужно.

– А если все записать? – предложил Грачев. – Потом подчистить запись как-то можно, шумы там убрать, все лишнее?

– Теоретически все можно, – философски начал Макс.

– А практически? – тут же перебил его Алекс.

– А практически требует слишком много времени. У меня под рукой почти ничего нет.

– В любом случае записывай, – с минуту подумав, выдал Величко. – Этот твой агрегат – единственная наша ниточка к Кирсанову и пойманному им Пожарову. Так что делай что хочешь, а прослушать мы это должны.

– Ну смотрите, я ничего не обещаю, – вновь склонился над аппаратом Андрей.

Остальные не стали ему мешать, а попросту продолжили свой сухой обед, состоящий из пары бутербродов с ветчиной, двух бутылок минералки и одной копченой рыбешки на всех. Максимов погрузился в технику и почти не подавал голоса на протяжении получаса. За это время от всей провизии Ашота давно не осталось и следа, и не занятые ничем мужчины маялись ожиданием.

– Ну скоро ты, что ли? – наконец не выдержал Мачколян. – Я уже себе все отсидел, что можно и что нельзя.

Грачев коротко хохотнул, видимо, живо представив себе, что именно могло подразумеваться под словом «нельзя» и как в таком случае должен чувствовать себя его приятель.

– Еще немного, минут пять. Конец дочищу, и можно будет попробовать послушать, – отозвался Максимов.

Грачев прыснул в ладонь. Мачколян неодобрительно на него покосился.

Максимов ничего этого не замечал. Он опять что-то подкрутил, потыкал в кнопки и только затем подозвал друзей смотреть на результат его работы. Перемотав кассету с записью, нажал на «воспроизведение». Раздались первые неопределенные шумы. Мужчины склонили головы поближе к агрегату и насторожились.

– Мне нужны… х-р-р. Тебе… ш-ш-ш, х-р-р,…ить. Го…ри, – далее вновь длительный шип и снова отдельные, малопонятные куски слов.

– Господи, ни черта не разобрать! – ударил кулаком по земле Величко.

– Погоди, слушай дальше, – успокоил его насупившийся Грачев, у которого явно уже зрела в голове некая идея.

Величко тяжело вздохнул и на некоторое время умолк. Подал голос он лишь тогда, когда услышал какой-то щелчок и стук, затем вроде бы отрывки матерных слов.

– А ну-ка, перемотай, – попросил он Макса. – Мне кажется, или в самом деле…

– Я тоже слышал выстрел, – насторожился Грачев.

Максимов слегка перемотал кассету назад, и теперь они уже более точно услышали хлопок от выстрела, а затем голос.

– Нет, похоже, Пожаров жив, – обрадовался Валентин в ту же минуту. – Это не голос Кирсанова.

– Мне тоже так кажется, – поддержал его Мачколян.

– Значит, он его ранил, – подвел итог Величко. – Пытает относительно денег.

– Если так и дальше пойдет, – почесал подбородок Грачев, – он окончательно угробит Пожарова, а он нам вроде как и живым бы пригодился. Что будем делать?

– Понятия не имею. Был бы звук чище, – закусил губу Величко, – можно было попробовать определить хотя бы местность, где все это происходит.

– Там проходят трамвайные пути, – сказал Грачев.

– С чего ты взял? – спросил у него Мачколян.

– Когда мы прослушивали кассету, я уловил какой-то протяжно-скрипящий звук и только сейчас понял, что это было. Так сигналят трамваи, когда кто-то преграждает им путь.

– Да, но трамваев в городе столько! – закатил глаза Ашот. – Боюсь, нужный не найти.

– Можешь снова настроиться на «жучок»? – поинтересовался Грачев у Максимова. – Вдруг что-нибудь еще удастся услышать.

– Могу, – спокойно кивнул тот и, нажав на одну из кнопок, запустил свой чудо-агрегат. Снова раздался треск и шум, от которого зачесалось в ушах. Мачколян даже не выдержал и слегка повернул чудо-технику колонками в сторону от себя. Как ни странно, это подействовало на машинку положительно, и все ею воспроизводимые звуки стали более различимыми.

Максимов молча послал Мачколяну благодарный взгляд, а тот просто пожал плечами, давая понять, что не знал, что так выйдет, и вновь все погрузились в прослушивание беседы Кирсанова и Пожарова.

– Где… спрашиваю? – раздался чей-то визгливый голос. Судя по количеству агрессии в нем, легко было понять, кому именно он принадлежит.

– В-о-о втором сейфе, – заикаясь, почти прошептал в ответ Пожаров и застонал.

Величко нервно сжал кулаки, боясь, как бы связь вновь не прервалась, ведь тогда многого уже не удастся узнать и услышать.

– Код? – потребовал Кирсанов.

– Ч-четыре, два… ш-ш-ш, восемь, – потеряв часть информации, передал агрегат слова Пожарова.

– Черт! – подосадовал Мачколян. – Прослушали!

– Тише ты, не шуми, – шикнул на него Грачев. – Это еще не все.

– С-соврал… пожалеешь, – послышался все тот же громкий голос, и вновь раздалось шипение.

Когда слышимость восстановилась, до мужчин донеслись какие-то стуки, чей-то топот, скрежет, скорее всего предметов мебели, стон и что-то еще.

– Вот! – буквально вскричал Грачев, услышав тот же звук, что уже был в первый раз.

– Это не трамвай, – закачал головой Мачколян.

– Это – нет, но он тоже был, – заметил Грачев. – А это… это что-то другое. Словно шум мотора…

– Мотоцикл? – предположил Ашот.

– Нет, не рычание, а именно шум. Как от вентилятора.

– Самолет! – догадался Величко. – Где-то рядом, так же как и здесь, проходит взлетная полоса.

– Это уже ближе к разгадке, – порадовался Ашот. – У меня в машине где-то карта города была, сейчас сверим.

– Как думаешь, почему голоса стихли? – прислушиваясь к шуму из хитрого устройства, спросил у Максимова Грачев.

– Вышли, – коротко ответил он.

– Похоже, что не все, – осторожно добавил Алекс. – Слышите, какой-то шорох.

– Думаешь, это Пожаров? – пристально посмотрел на него Валентин.

– Уверен. Если Кирсанов ранил его, ему нет никакого резона тащить его с собой туда, где якобы лежат деньги. Проще всего связать мужичка, сунуть ему в рот кляп – и пусть валяется до лучших времен.

– Логично, – согласился Ашот. – Он же ведь думает, что больше туда не вернется.

– Вот именно, думает, – поднял палец вверх Валентин. – Сомневаюсь, что Пожаров так сразу и сказал ему правду. Он мужик тоже неглупый, должен был сообразить, что его оставят в доме, а значит, пока Кирсанова нет, он получает шанс избавиться от пут и скрыться.

– Полагаешь, стоит попытаться добраться до него раньше, чем вернется Кирсанов? – уточнил пришедшую в голову мысль Величко.

Грачев кивнул. В этот момент появился Ашот с огромной, уже развернутой картой города в руках. С пыхтением присев на корточки, он наклонился вперед, чтобы положить карту на землю, но не удержал равновесия и упал на нее сам, едва не пропахав носом поверхность.

– Мачколян, худеть надо! – подколол его Максимов. – Видишь, ноги тебя уже не держат.

– А что ноги? Ноги – они для передвижения, а для этого у меня машина есть, – ничуть не обиделся Ашот. – Зато живот – это как раз то самое, что выдает в человеке доброту.

– Помним, помним, хорошего человека должно быть много, – закивал Грачев, склоняясь над картой.

Ашот отодвинулся в сторону, освобождая обзор, но затем вновь попытался наклониться вперед, чтобы посмотреть, что уже успели заметить его товарищи.

– Так, вот здешний аэродром, – тыкая в карту указательным пальцем, заговорил Величко. – Вот та взлетная полоса, у которой мы находимся.

– Но здесь трамваи поблизости не проходят, – добавил Грачев. – Это нам плюс, меньше времени на поиски.

– Остается вот эта улица, – Александр указал на район Орлиной горы.

– Только вот длинная она, зараза, – добавил Ашот. – Эх, жаль, Граф того… – Мачколян зевнул, – а то его помощью можно было бы воспользоваться.

– И в самом деле, его очень сейчас не хватает, – согласился Грачев. – Может, попробуем разбудить? Сколько часов-то прошло с момента укола?

– Часа четыре точно, – отозвался Величко. – Только мы все равно не знаем дозу, что ему ввели. Может, еще часа два проспит, а может, и вовсе лишь наутро очнется.

– Нет, до утра мы ждать не можем, попробуем-ка его поставить на ноги сейчас, – потирая руки, сказал Мачколян. Затем с некоторым трудом встал и поплелся к машине. Александр пошел за ним следом.

Открыв дверцу в салон, Ашот погладил собаку по шерстке и попробовал слегка потрепать. Пес никак не прореагировал на эти его действия, продолжая мирно посапывать.

– Ну ладно, придется по-другому, – заворчал себе под нос Мачколян и потянулся за аптечкой. Открыв ее, достал какой-то маленький пузырек и принялся откупоривать его крышку.

– Что это? – просто не мог не поинтересоваться Величко.

– Нашатырь, – буркнул Ашот. – Лично меня даже мертвого способен поднять. Попробуем, может, подействует.

Выдернув пробку, он попытался поднести пузырек к носу Графа и на всякий случай приподнял голову того, но у него ничего не получилось, так как Грачев молниеносно перехватил его руку и отрицательно замотал головой.

– Чего? – не понял Ашот.

– Не надо собаку портить, – пояснил Валентин. – Резкие запахи способны отбить нюх, а нам именно это качество очень как раз и нужно.

– Ну да! А как тогда еще его будить?

Грачев неловко повел плечами и вопросительно посмотрел на остальных.

– Сильное снотворное, – скромно пояснил Максимов, хотя это уже давно поняли все. – Даже не знаю, что еще предпринять. Не кофеем же отпаивать, так все равно не поможет.

– Придется самим, – вздохнул Александр. – Другого выхода у нас нет, да и медлить мы более не можем.

– Ну тогда все в машину, чего тут торчать-то?

На слова Ашота прореагировали все: Максимов вмиг упаковал свой агрегат в рюкзак, Грачев собрал с земли все газеты и швырнул их в стоящие неподалеку мусорные бачки. Затем все загрузились в мачколяновский джип, и машина рванула с места.

На нужной улице они оказались минут через двадцать. Домчавшись до места, откуда начинались трамвайные пути и откуда при этом были слышны звуки взмывающих в воздух самолетов, выгрузились из машины и стали думать, что делать дальше. Учитывая то, что улица представляла собой сплошной частный сектор, к тому же построенный на азиатский манер, когда в один дом вели сразу три-четыре входа и число жильцов в нем исчислялось десятками, пройтись по всем не представлялось возможным.

– Ну и что будем делать? – стоя посреди улицы, как пень среди поляны, спросил у остальных Грачев. – Без Графа на прочесывание всего этого участка у нас уйдет целая вечность.

– Ну а от меня-то вы что хотите? – почувствовав на себе вопросительные взгляды товарищей, вспыхнул Александр. – Не самому же мне теперь след искать!

– Нет, конечно. Извини.

Мужчины замолчали, пытаясь найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Наконец Максимов произнес:

– Ашот, какие друзья, родственники, знакомые живут у этого Кирсанова на данной улице? Как-нибудь вообще это можно узнать?

– Нет, – вяло отозвался Мачколян. – Справочных бюро со всей информацией о его персоне пока не изобретено. – Можно, конечно, ту рыжую еще раз потрясти, только…

– Глухой номер, дольше искать будем, – сразу перебил Ашота Грачев. – Она теперь воробей стреляный, второй раз так же не попадется.

– А если по-хорошему?

– Здесь этого дома нет, – неожиданно почему-то очень уверенно заявил Величко.

Остальные удивленно уставились на него, ожидая разъяснений.

– От этого до того знака проезд запрещен, – указал на «кирпичи» Александр. – Значит, машин тут быть не должно, а если и были, с трамваем пересекаться им ни к чему – дорога широкая. Впрочем, это только предположение.

– Угу, значит, продвигаемся еще на квартал вперед, – довольно замычал Ашот. – Хоть с мертвой точки сдвинулись, это радует.

Все вновь затащили свои бренные тела в машину, и джип, проехав один квартал, снова свернул на тротуар и остановился. Затем Ашот повернулся к Величко и собрался было спросить что-то еще, но неожиданно Грачев и Максимов на заднем сиденье радостно вскрикнули и сразу сообщили:

– Граф просыпается! Мы спасены, ребята.

– Да у него еще отходняк полчаса будет, – махнул безнадежно рукой Величко. – А у нас времени в обрез.

– Ничего, подождем, – ответил Грачев и ласково погладил пса по голове. Граф что-то проскулил, но всем показалось, что просто проворчал о том, как ему сейчас плохо. Ашот предложил собаке воды, достав свой запас из «бардачка».

Вскоре от содержимого бутылки не осталось и следа, зато теперь уже собака выглядела более бодрой и активной.

– Ну что, Граф, как насчет того, чтобы поработать? – подмигнул ему Мачколян.

Короткий отрывистый лай был ему ответом. Обрадованные мужчины вывалились из машины, осторожно поставили собаку на землю и дали ей возможность немного размяться. Когда овчарка начала повиливать хвостом, Величко подозвал ее к себе и протянул к морде все ту же рубашку Пожарова, а затем еще и забытый Кирсановым в офисе носовой платок, которым он утирал пот со лба. Пес поводил мордой по вещам, затем развернулся и побежал вдоль улицы, петляя, как пьяный бомж, ищущий пристанища. Но петлял Граф вовсе не просто так: он искал след, а сделать это можно было, лишь обследовав наибольшую часть поверхности земли, чем, собственно он и занимался. При этом было видно, что собаке с трудом дается ее работа, так как организм еще окончательно не вышел из сонного состояния. Пса постоянно заносило в сторону или склоняло куда-либо прилечь. Как истинный боец, Граф перебарывал в себе эти желания, продолжая поиск.

Ни словом, ни жестом не отвлекая его, мужчины шли следом, ожидая результатов. Величко то и дело сжимал кулаки, болея за пса и прося его им помочь – это было единственным, что он мог сейчас сделать. Прошло минут двадцать, прежде чем Граф что-то учуял и, видимо, выйдя на след, более уверенно побежал во дворы. Приятели последовали за ним и вскоре оказались на маленькой улочке напротив деревянного, выкрашенного в синий цвет дома со множеством окон. Правда, в настоящий момент все ставни были закрыты, и рассмотреть, что творится внутри, не представлялось возможным.

Остановившись возле сетчатого забора, вместо запора на котором присутствовала лишь проволока, закрученная вокруг калитки и столба, с которым она соприкасалась, Граф тихо пролаял, понимая, что слишком громким голосом может спугнуть тех, за кем охотятся его друзья. Обменявшись взглядами с остальными, Александр осторожно раскрутил проволоку и прошел во дворик. Затем поднялся на крыльцо и, взявшись за ручку двери, дернул ее на себя. Дверь оказалась запертой.

– Попробуем через окна, – предложил Грачев.

Александр кивнул, и Валентин вместе с Ашотом стали раскрывать ставни, ища наиболее удобное для проникновения в дом окно. Максимов почему-то вышел за ворота и пошел обходить дом с другой стороны. Через несколько минут откуда-то сбоку донеслось:

– Идите сюда. Здесь окно с одной рамой.

Мужчины перебрались за угол дома и действительно увидели там незашторенное окно, за которым виднелась обшарпанная, лишенная каких-либо признаков жизни комната.

Величко заглянул внутрь: на подоконниках стояли несколько горшков с засохшими цветами, у самой стены – ветхий, прямо-таки доисторический пружинный диван. Стены комнаты выбелены, но штукатурка кое-где давно осыпалась, представляя взору глиняные внутренности самой стены.

Стараясь их как-то скрыть, хозяева дома на одну из стен повесили выцветшее покрывало, похоже, что с этого же самого дивана.

– Вполне подойдет, – прокомментировал он свои мысли вслух. Затем слегка отстранился и ударил по стеклу кулаком. Осколки стекла со звоном посыпались на подоконник и завалинку. Александр сбил с рамы оставшиеся осколки с опасными острыми краями, затем сунул за нее руку и, отодвинув шпингалет, открыл окно.

Поочередно мужчины запрыгнули через окно в дом и сразу прошли в следующую комнату, небольшую кухню со множеством грязной посуды и невероятно сильно громыхающим холодильником. Не задерживаясь здесь, Величко поспешил дальше. Теперь уже он попал в полутемный зал, в дальнем углу которого, привязанный к батарее, лежал какой-то странный человек. Парик на его голове был сдвинут куда-то в сторону, рыжая борода, также являющаяся лишь элементом маскировки, прилипла к серому плащу. Пострадавший, в котором Величко сразу узнал Пожарова, смотрел на него выпученными глазами и пытался что-то сказать, но так как рот его был залеплен лентой, выходило лишь одно мычание.

– Ну, вот ты и попался нам, покойничек, – победным тоном прогромыхал за плечами Величко Ашот. – Долго же мы тебя искали…

– М-м-м, – вновь попытался подать голос Пожаров.

– Освободите его, – скомандовал Величко, озираясь по сторонам. – И ногу перевяжите, – заметив сочащуюся чуть выше колена кровь, добавил он тут же.

– Вот еще, пусть помучается, – заворчал Ашот. – Я из-за него, гниды, столько натерпелся! Не все коту масленица!

Понимая, что Ашот слишком зол для того, чтобы помогать Пожарову, Величко сам сорвал с его рта клейкую ленту и, не дав мужчине даже толком прийти в себя, с ходу спросил:

– Куда ты послал Кирсанова? Где второй сейф?

– Н-на даче, – с трудом выговорил Пожаров и простонал.

– Не ной, не ной, не одному тебе хреново, – снова буркнул Ашот. – Была б моя воля, я б тебя прям щас и добил… Твое счастье, что я не один.

Пожаров потупился, но уже через минуту поднял голову, виновато взглянул на Ашота и вроде бы совсем искренне произнес:

– Прости. Я подставил тебя.

Мачколян презрительно усмехнулся, пока еще толком не решив, как воспринимать это внезапное покаяние.

– У меня не было выхода, – продолжал, обращаясь к нему одному, Пожаров. Было видно, что ему нелегко говорить, но он, превозмогая боль, все же выдавливает из себя слова. – Они могли убить меня.

– И ты решил сделать так, чтобы они убили меня? – хохотнул в ответ Ашот. – Замечательная идея, а главное – какая выгодная! Я просто тащусь от твоей заботливости…

– Понимаю… – Пожаров до побеления закусил губу, а затем, когда боль отпустила его, снова произнес: – Да, я трус… но… но кто бы на моем месте поступил иначе?

– А вот не надо обобщать, – сложив руки на груди, возмутился Ашот. Затем подошел к бывшему начальнику поближе и, склонившись к его уху, сказал: – Спорим, что если я тебя сейчас грохну, мне за это ничего не будет? И пусть я буду последним ничтожеством, так ведь я же потом, если спросят, в этом сам и признаюсь… Как думаешь, это заслужит прощения?

– Хватит, Ашот, – одернул Мачколяна Величко. – Не до этого нам сейчас. Нужно поймать Кирсанова и не дать ему забрать деньги из сейфа.

– Кстати, о сейфе, – не удержался от вопроса Грачев. – Скажите честно, вы соврали Кирсанову о том, где сейчас деньги?

– Н-нет, что вы, – активно замотал головой как-то странно за последнее время постаревший Пожаров. Ашот помнил его совсем другим: бодрым, подтянутым, уверенным в себе. А сейчас он был похож на раздавленную пиявку, которой так и не удалось выпить все соки из тех, кто находился с ним рядом. – Он бы меня прикончил тогда… Я просто хотел договориться с ним, когда он вернется. У меня же связи, а его будут искать… – заторопился в разъяснениях бывший директор, – а я мог помочь. И с документами, и с выездом… Я хотел…

– Что будем делать? – не обращая внимания на бессвязное бормотание Пожарова, спросил у Величко Грачев.

– Нужно успеть его перехватить, – подумав, ответил Александр.

– А что будем делать с этим? Надо бы отвезти в больницу, рана-то не сквозная, пулю необходимо вынуть.

– Значит, кому-то придется остаться и заняться этим, – вздохнул Величко, не придумав ничего лучшего. – Остальные поедут на дачу.

– Нет, я не останусь, – услышав, о чем идет речь, усиленно замотал головой Мачколян. – Я его сразу тут же и урою.

– Так тебе никто и не предлагает, – усмехнулся Максимов.

– Ты ж за рулем. Алекса тоже не резон оставлять: нам без него и Графа не управиться. Так что, дружище, – Андрей подмигнул Грачеву, – остались только мы с тобой.

– Что ж, в таком случае, пожалуй, останусь я, – решился Валентин. – От меня все равно толку меньше, чем от других. Я ни в технике не шарю, ни машины у меня нет, – униженно вздохнул он. Правда, затем сразу же махнул рукой и бодро добавил: – Ну давайте, валите, нечего зря резину тянуть. Отвезу я нашего клоуна в больницу, ничего со мной не сделается.

– Ты с ним поосторожнее, – предупредил Ашот. – Если что говорить станет, лапшу-то с ушей стряхивай. Головой за него отвечаешь, я с ним еще не закончил.

– Будет сделано, – отрапортовал Грачев.