"Афромент" - читать интересную книгу автора (Серегин Михаил)

8

— Ну что, теперь можно и обсудить положение, — довольно сказал Веня, когда курсанты улеглись на мягком сене.

— Я есть хочу, — жалобно промямлил Леха.

— Можно подумать, я не хочу. Однако решение этой проблемы временно откладывается.

— На неопределенный срок?

— Почему на неопределенный? До темноты. Поскольку есть нам нечего, придется позаимствовать немного еды на деревенских огородах.

— Ты воровать предлагаешь? — изумился Леха.

— Тоже мне воровство. Неужели же жители деревни не захотят спасти от голодной смерти представителей власти? Да это их прямой долг! Просто мы не будем их беспокоить, а сами возьмем все, что нужно. Но это позже. Чтобы не травмировать нежные души сельских жителей, мы сделаем все ночью. А пока у нас есть чем заняться.

— А может, нам что-нибудь купить?

— Ага! В том самом магазине, который с пяти часов вечера закрыт. Если очень хочешь, можешь оставлять на месте каждого сорванного помидора монетку.

— А вы обратили внимание, как он старался нас выпроводить из деревни? — спросил Дирол.

— Кто? — не понял Леха.

— Леха, ты что, все еще о еде думаешь? Ну, Крутов, конечно!

— А может, нам его и послушать? Скоро будем в городе, там везде можно поесть.

— Ага, и упустить преступника? — возразил Дирол. — Не зря он нас выгонял, боится.

— Да, и это не единственный его просчет в разговоре с нами. Он, наверное, решил, что мы ни на что не способны, вот и забыл про осторожность. Слишком уж настойчиво советовал уехать из Копылки. И еще один раз он здорово напрягся. Помнишь, Дирол, ты что-то такое ляпнул.

— Ничего я не ляпал. Просто сказал, что кубок могут найти на помойке.

— Наверное, для него в этом кроется какой-то скрытый смысл. Понять бы только какой… Но ясно одно — на душе у него неспокойно.

— Да, я тоже обратил внимание, как он замялся, а потом справился с собой, — вставил Леха.

— Как думаешь, почему?

— Ну, в принципе, это вполне понятно. Ему просто неприятно, что кубок может быстро найтись. Ведь из-за этого пострадает Илья Крутов.

— Вот-вот, но он-то не расстроился и не огорчился. Он так на меня посмотрел, словно искал подвох. Как будто я что-то знаю и стараюсь его подловить. Знать бы только, что я знаю…

— Может, он видел этот кубок на какой-нибудь помойке? И не заявил об этом, чтобы отсрочить конкурс. Вот и волнуется теперь, — предположил Леха.

— А знаете, я склонен думать, что он не врал нам, когда говорил, что не знает, где находится кубок, — решительно сказал Веня.

— То есть он знал об этом когда-то, но вот сейчас не знает, — подхватил Дирол.

— Во-во, это я и хотел сказать. Потому что если подумать, то мотив для ограбления магазина у него есть. И возможность тоже была. Помните, я спросил у него номер мобильного. На самом деле он мне совершенно не нужен, просто хотел выяснить, а есть ли он вообще. Так как мобильник у него имеется, значит, он вполне мог прямо из больницы позвонить и организовать ограбление. Думаю, у такого большого человека, как Александр Ильич, и в Калошине полно знакомых.

— В общем, и мотив, и возможность у него имеются. Да по времени все тоже укладывается. Не хватает только одного — кубка! Или еще каких-нибудь вещей из этого магазина. Кстати, Веня, у тебя опись есть? — поинтересовался Дирол.

— Да, мне Добродушевич дал один экземпляр.

— И что там есть?

— Кроме интересующего нас кубка, еще пара примерно таких же, еще какие-то чашки-плошки, несколько часов. А остальное — различные скульптуры от двухметровых и ниже.

— И на какой же именно помойке теперь все это искать?

— Да мало ли в Калошине помоек? — вздохнул Леха.

— Ага, я представляю. Завтра придем на почту и телеграфируем ребятам: «Обыскивайте помойки. Всегда ваши, Леха, Дирол и Веня». Обратно после такого лучше вообще не приезжать.

— На месте Крутова я не стал бы выкидывать весь антиквариат в Калошине, — высказался Дирол. — Слишком опасно. Мусор приметный, наверняка найдут очень быстро. Надежнее выбрать какую-нибудь свалку за городом, желательно подальше.

— А если учесть, что у него машина, а за ночь можно даже до другой области доехать, — вздохнул Леха.

— Да, боюсь, что обыскивать все российские свалки нам не под силу. Остается только надеяться на счастливый случай да еще на то, что Крутов сам совершит промашку.

— А пока пойдем поищем еды! — обрадованно воскликнул Пешкодралов.

Действительно, пока ребята разговаривали, сумерки уже сгустились. Выглянув на улицу, Веня убедился, что скоро окончательно стемнеет.

— Еще чуть-чуть надо подождать, — решил он.

Через полчаса стало уже совсем темно.

— Скоро взойдет луна, — прошептал Леха. — Надо быстрее поворачиваться.

— Ладно, — так же тихо ответил Дирол.

Они вдвоем растрясли Веню, который к этому моменту уже немного задремал.

— Пора, — прошептал Дирол.

— А что вы шепотом-то? — не понял Кулапудов.

— Не знаю, — пожал плечами Дирол. — Так спокойнее.

И вот из сарая тихонько промелькнули три темные фигуры. Ребята заранее договорились, что ни в огороде Лидиного дедушки, ни в ближайших кормиться не будут. Кроме того, тени, то есть, конечно, не тени, а курсанты, решили разделиться, чтобы, во-первых, не производить слишком много шума, а во-вторых, извлечь из ночного рейда максимум пользы. Ведь на одном огороде можно найти помидоры, а вот огурцы там не растут. Где-то можно нарвать отличных огурцов, а вот вишня там мелкая и кислая. Ну и так далее.

— Расходимся в разные стороны, — скомандовал Веня, когда курсанты удалились на безопасное расстояние от ставшего на время родным огорода.

Сам Кулапудов расходиться в разные стороны не стал, а пошел прямо. Через десять минут он набрел на какой-то забор. Глаза уже вполне привыкли к темноте, и Веня смог различить, что за забором растут какие-то деревья.

«Сад», — решил он.

Преграда оказалась достаточно хлипкой. Покачав ее, Веня понял, что перелезть не удастся. Под тяжестью молодого тела она просто разрушится, что совершенно не входило в планы Кулапудова. Видимо, хозяева сада рассчитывали именно на то, что если кто и захочет поживиться плодами их трудов, то не сможет одолеть забор именно по причине его неустойчивости.

Но они не знали, да и не могли знать, что однажды ночью к их саду подойдет курсант Школы милиции, который в совершенстве владеет наукой добывания еды. Да и не столь далекое хулиганское Венино прошлое время от времени напоминало о себе.

Опытным взглядом Веня изучал забор. У подножья он сплошь зарос бурьяном, крапивой и лопухом.

«Если и есть здесь прореха, то только внизу», — решил Кулапудов и, опустившись на четвереньки, углубился в заросли.

— Ой! — тут же донеслось оттуда. — Блин! Черт! Ай!

Если бы хозяева проводили ночи в саду, они наверняка бы услышали эти возгласы. Но, к счастью, они были людьми нормальными и спать предпочитали в собственных кроватях. Знакомство со стеблями крапивы в итоге все же окупилось. Довольно быстро Веня нашел под забором лаз, вероятно прокопанный каким-то любопытным и голодным животным. Кулапудов лег на спину и аккуратно прополз под забором. Случайно он зацепился за одну из досок, но, к счастью, ничего не порвал. Аккуратно освободившись, он немного поднапрягся и — ура! — очутился в саду.

Сад оказался просто восхитительным. Он очень сильно зарос, во-первых, сорняками, а во-вторых, яблонями. Ветви, отягощенные плодами, опускались почти до земли, так что Веня вполне мог сорвать несколько яблок, не вставая при этом с колен. На ощупь, так как разглядеть яблоки было почти невозможно, он собрал десяток плодов и рассовал их по карманам. Довольный своим успехом, он тихонько пополз обратно и уже перед самой дырой услышал легкий шум за спиной. Кто-то, не включая никакого света, зашел в сад с другой стороны.

«Хозяева? Нет, исключено. Они бы взяли фонарик или свечку. Неужели Дирол или Леха? Но они ведь пошли совсем в другие стороны…»

Это все было крайне подозрительно. От хозяев можно было бы просто сбежать, но вот от человека, забравшегося ночью в чужой сад, Веня сбежать просто не мог. Добровольно избрав стезю милиционера, он был обязан преследовать преступников везде и всюду. Вот и теперь он начал потихоньку подкрадываться к неизвестному.

Когда он подобрался уже совсем близко, где-то метрах в десяти загорелся свет.

— Эй, где ты там? — крикнул кто-то.

«Попал!» — понял Веня. Это, несомненно, хозяин сада. Он услышал, как сюда забрался тот, второй, и вышел его ловить. А поскольку Веня находится совсем рядом, то и ему не избежать участи пойманного.

— А ну иди сюда! — грозно продолжал мужчина. — Все равно же поймаю.

«Как бы не так», — подумал Веня, стараясь тихонько убраться подальше.

— Иди сюда, кому говорю! — остановил его голос. — Негодяй, воришка!

«Неужели он меня видит? — засомневался Веня. — Да нет, не должен. Трава здесь густая, а у него нет фонарика. Да и далековато он стоит. Наверное, он видит этого второго».

— Ну все, ты меня довел. Сейчас я тебя поймаю.

Оставив дверь открытой, мужчина вышел в сад. Пользуясь тем, что глаза его пока не привыкли к темноте, а шелест травы заглушает прочие звуки, Веня начал тихонько отползать в сторону забора.

— Опять в дырку хочешь пролезть? — пресек его попытку хозяин сада. — Думаешь, я про нее не знаю? Черт, давно пора эту дыру заделать. Поймаю, окорок сделаю!

Несмотря на всю опасность ситуации, Веня подумал, что со стороны хозяина сада было очень неосмотрительно обещать такое. Теперь ни один нормальный человек с повинной не явится. Да еще бы, кому охота быть окороком.

«Забиться в угол и переждать!» — пришла в голову к Вене здравая мысль. Если незадачливый воришка пробирается к дыре, а ограбленный хозяин идет за ним, то самое спокойное место — где-нибудь в глубине сада.

Веня изменил направление движения. Теперь его целью стал дальний участок сада, подальше как от дома, так и от выхода.

«А что, если мужик прямо сейчас эту дырку и заделает?» — испугался Веня, но решил пока не задумываться на эту тему. Пока перед ним стояли более важные и животрепещущие задачи.

Однако в этот вечер все было против Вени. Продвинувшись метра на два, он понял, что и второй нелегальный посетитель сада выбрал ту же тактику. Совсем рядом с ним кто-то шуршал и сопел, причем так громко, что и мужчина быстро направился в тот же угол.

— Ах вот ты где! Обмануть меня решил. Не выйдет.

И тут Веня, который всегда действовал очень рассудительно и спокойно, который никогда не совершал ни одного необдуманного поступка, который считал, что из любого положения можно найти даже не один выход, этот самый Веня подчинился голосу эмоции. И этот единственный поступок стал для него спасительным. Разозленный тем, что его товарищ по несчастью ведет себя так шумно, что выдает обоих, курсант Кулапудов резко двинул кулаком в ту сторону, откуда слышались сопение и шорох. Вслед за этим раздался дикий визг и кто-то небольшой, но очень обиженный, ринулся прочь от Вени, не разбирая дороги, и попал прямо в хозяина сада.

— Попался! — довольно сказал он и поднял свою добычу. В руках у него отчаянно бился довольно крупный поросенок.

— Будешь знать, как воровать творог! — Мужчина несколько раз шлепнул визжащее животное, но не сильно, как будто наказывал ребенка. — Ладно, пошли.

Он вернулся в дом и закрыл за собой дверь, а Веня в углу сада перевел дух. Надо же! Охота за сбежавшим поросенком чуть было не превратилась в охоту за голодным курсантом. Но все прошло, и теперь пора выбираться, пока не сбежал еще кто-нибудь. Веня ужом пролез через дыру и скоро оказался на свободе.

«Надо бы набрать еще овощей», — решил он. По дороге Веня вспомнил про трофейные яблоки, достал одно и попытался откусить. Сразу у него это не получилось. «Странно», — подумал он и предпринял вторую попытку. Лучше бы он остановился на первой. Яблоко было тугим, кислым и даже немного горчило. Оно, к унынию добытчика, оказалось не летним, а зимним. До полного созревания ему было еще далеко.

Что касается Дирола, то он пошел налево. Не в том значении, в котором люди довольно часто употребляют это слово, а просто повернул влево. Пройдя несколько шагов по дороге, Дирол понял, что попал в самый центр деревни.

— Ну вот, тоже мне, пришел за едой, — проворчал он. Тем не менее, пройдя по прямой еще несколько сот метров, он снова вышел за дома.

Вот они, огороды! Конечно, лазить по огородам и дачам Диролу приходилось, но это было так давно, что уже почти забылось. Тем не менее навыки сохранились, а потому через пять минут Санек уже сидел посреди участка. Поначалу, правда, его немного напугал странный человек, возвышавшийся над забором. Однако чуть позже Дирол разглядел, что одежда его — не что иное, как старые лохмотья, ног нет, да и лицо отсутствует вовсе. Функцию головы выполняла палка, которую венчала большая соломенная шляпа.

«Это я удачно зашел», — подумал он, оглядываясь. Судя по тому, что можно было различить в темноте, на огороде росли помидоры, огурцы, капуста, кабачки и прочие, нераспознаваемые пока овощи. Набрав всего понемножку, Дирол собрался уже уходить, но понял, что унести все это за раз или даже за два раза он не сможет. Пришлось занять одежду у пугала. В соломенную шляпу поместились и капуста, и помидоры, и все остальное. Сверху Санек уложил большие салатные листья.

Дотащив свою ношу до сарая, Дирол убедился, что быстрее всех справился с задачей. Ни Вени, ни Лехи, ни какой-либо еды, принесенной ими, не обнаружилось. Выкинув из шляпы всю добычу, Санек поплелся обратно, чтобы все же вернуть шляпу. Дойдя до знакомого огорода, он тихонько пробрался внутрь и подошел к чучелу.

— Добрая ночь, синьор, — прошептал он, раскланиваясь. — Как ваше здоровьичко? А супруга ваша как, а детишки? Я безмерно рад видеть вас снова. От всего сердца благодарю за шляпу, она мне очень пригодилась. Позвольте вернуть ее вам с изъявлениями вечной благодарности.

Еще раз поклонившись, Санек напялил шляпу на столб, потом отошел на пару шагов, полюбовался пугалом и вернулся в сарай. Перед входом он обнаружил котелок, полный вареной картошки, посыпанной свежим укропом, примус и кастрюльку с водой.

«Хорошая девушка Лида!» — подумал Дирол, бросил взгляд на окошко дома и с сожалением обнаружил отсутствие освещения. «Ну что же, значит, на ужин ее пригласить не удастся», — грустно заметил он.

Втащив котелок в сарай, он приготовился уже трапезничать, когда внутрь ввалился Веня. Его улов был невелик и по ассортименту схож с добычей Санька. Картошке он обрадовался, немного пожурил Дирола за то, что тот не стал ждать товарищей. Устав тыкать его лицом в сено, Веня отпустил товарища и улегся на сено сам.

— Фу, гадость, — он выплюнул сухие травинки. — И как коровы это едят.

— Выбора у них нету, — объяснил Веня. Он начал понимать, что Дирол был не так уж и не прав, поскольку есть хотелось сильно. Да и надежды, что Леха принесет что-то еще, не было.

Зря Веня не верил в своего товарища. Лехе, наверное, больше всех повезло с добыванием еды. После разделения курсантов он пошел вправо и очень скоро совсем оставил деревню. Это, однако, его не остановило, и он продолжил свое движение, пока не добрел до близлежащего леска. Леха вспомнил, что вечером из этого самого леса вереницей тянулись грибники с полными ведрами. За несколько прошедших с того момента часов новые грибы, конечно, еще не выросли, но, может быть, некоторые из них пережили нашествие грибников. С этой мыслью Пешкодралов углубился в лес.

Сначала грибы ему как-то не попадались. То ли темно было, то ли жители Копылки действительно собрали все подчистую. Но Леха упорно шел вперед, веря в свою победу, и вскоре набрел на самый обычный забор, сделанный из сетки.

Уже сам факт, что забор тянется посреди леса, должен был бы насторожить старательного искателя провизии. Однако увлеченный одной-единственной мыслью, Леха воспринял забор только как преграду, которую немедленно нужно преодолеть.

Это не составило ему большого труда, и вскоре он с той же скоростью зашагал дальше, внимательно вглядываясь в темную траву.

«Если гриб будет достаточно большим, — размышлял Леха, — то я увижу его и в темноте. В крайнем случае просто наткнусь на него. А маленькие грибы мне без надобности. Собирать их долго, потом еще чистить запаришься. Нет, лучше сразу найти один, но большой».

Неожиданно его размышления были прерваны. Прямо у ног Лехи что-то резко зашебуршилось, гортанно вскрикнуло и помчалось прочь со всех ног. Проводив взглядом след, который существо оставляло в подлеске, Пешкодралов собрался уже идти дальше, но приостановился. Он заметил, что на земле, на том месте, откуда только что сбежало неизвестное существо, что-то лежит. Это «что-то» при ближайшем рассмотрении оказалось довольно большим яйцом со светлой скорлупой в крапинку.

«Это не гриб, к сожалению, — подумал Леха и собрался уже вернуть яйцо обратно, но тут его осенило: — Да, это не гриб! Но тоже вполне съедобно! Пожалуй, это даже лучше, чем гриб! Надо еще поискать».

Дополнительные поиски не дали никаких результатов. Видимо, дикие птицы, в отличие от домашних, откладывают свои яйца в разные места. Леха задумался и решил, что это вполне логично, так как предохраняет гнезда от расхищения. Ведь если хищник найдет одно яйцо, то съест только его, а другие останутся в целости и сохранности. О том, как высиживать такую разбросанную по всему лесу кладку, Леха как-то не подумал. Ну не до того ему было. Яйцо было довольно большим, значительно больше, чем куриное. Обрадовавшись, Пешкодралов развернулся и поспешил к товарищам. На обратном пути он снова пересек забор и вышел из леса практически в том же месте, где зашел. Выйдя на дорогу, Леха прошел по ней до перекрестка, потом в нужную сторону свернул и быстро дошел до места ночевки.

— Ничего? — спросил у него Дирол, увидев, что карманы Лехи совершенно не оттопыриваются.

— Ничего подобного! — гордо улыбнулся Пешкодралов и вытащил правую руку из-за спины. В ней лежало найденное яйцо.

— Ух ты! — обрадовался Веня. — А еще есть?

— Нет, больше нет. Но и это тоже довольно большое.

— Будем делать яичницу с помидорами, — размечтался Дирол.

— А где? — удивился Леха.

— На примусе. В кастрюле из-под картошки, — объяснил ему Кулапудов.

— Из-под картошки? Правильно ли я понял? Это значит, что у вас была вареная картошка, а теперь ее нет? — страшным голосом спросил Леха.

Веня поспешил его успокоить:

— Почти правильно. Картошка действительно была в кастрюле, и теперь ее там нет. Мы уже поужинали немного, но тебе оставили, не волнуйся. Вон твоя картошка лежит на листе лопуха. Ешь, пока она еще теплая.

— Вот это жизнь! — невнятно пробормотал Леха, набив рот картошкой.

— Интересно, а эту яичницу потом можно будет есть? — размышлял Дирол, разбивая яйцо.

— Если сомневаешься, можешь отказаться, пока не поздно.

— Жаль, что соли нет, — сказал Санек вместо ответа.

— Тебе повторить предыдущую фразу?

— Не стоит, я запомнил. Интересно все-таки, а что это за яйцо? Леха, ты где его взял?

— В лесу, — тот пожал плечами.

— В каком еще лесу?

— Да вот, недалеко тут лесок есть. Я за грибами туда пошел, а нашел вот это.

— За грибами? Ночью? Ну ты даешь! — восхитился Дирол. — Как странно, что ты ничего не нашел!

— Погоди, Санек, — остановил его Веня. — И где в лесу ты это нашел?

— На земле, — объяснил Леха, но, увидев, что Веня жаждет более подробного рассказа, углубился в подробности. — Иду я по лесу, вдруг смотрю — забор.

— В лесу? — уточнил Дирол.

— Не перебивай. В лесу, конечно. Я же по лесу шел. Перелез я через него и пошел дальше. И вдруг у меня из-под ног кто-то как побежит. Я сначала не понял, кто это, а потом уже догадался, что это птица. Когда увидел, что она яйцо оставила.

— А может, это черепаха или крокодил? Они, между прочим, тоже яйца откладывают.

— Ты бы видел, с какой скоростью эта черепаха от меня побежала, — обиделся Леха.

— А птица, говоришь, была небольшая? — вернулся к серьезному разговору Веня.

— Да не видел я ее. Ну, не больше метра в высоту. Да даже еще меньше.

— А яйцо-то большое. И на вид странное какое-то.

— И форма у него тоже непривычная — слишком продолговатое, — подхватил Дирол.

— Что же, вы хотите сказать, что в этом лесу какая-то неизвестная науке птица проживает?

— Ну почему сразу неизвестная? Просто нехарактерная для этих мест. Ну да ладно, сейчас уже все равно поздно этим заниматься. Завтра с утра все осмотрим, а пока давайте есть. Думаю, что какая бы птица ни была, а яйцо ее должно быть съедобным.

Яичница и правда оказалась вполне сносной. Конечно, ее было маловато на троих курсантов, но Лидина картошка не позволила им голодать. Поэтому заснули они сытые и довольные, еще не зная, что ожидает их утром.

Утром Андрей Утконесов проснулся по будильнику. За окном было еще темно, и курсант с надеждой посмотрел на часы. Надежды не оправдались. Половина четвертого. Через полчаса Федя и Антон ждали его в больнице. Конечно, можно было бы поспать еще минут десять, однако страдающую душу курсанта это не спасет. Андрей потянулся и встал с кровати. «Да, — подумал он. — Не зря Дирол так сокрушался по поводу подушки».

Сейчас у Андрея самым большим желанием было не расставаться с ней максимально долго. Однако чувство долга пресекло эти поползновения и повлекло Андрея в ванную. Оттуда он вышел уже весьма посвежевшим. На плечи его был накинут белоснежный махровый халат.

«Интересно, на какого человека рассчитан этот парашют?» — заинтересовался Андрей, внимательно разглядывая халат. Тот действительно был гигантский, как будто предназначался для великана из сказки. Откуда было знать Андрею, что, увидев его вес в анкете, служители гостиницы долго ломали голову, а потом решили сшить два халата на заказ. И уж тем более откуда ему было знать, что весы были проградуированы в фунтах, а не в килограммах.

«Интересно, а что, если мне заказать в номер кофе и завтрак?» — подумал он. Телефон он заприметил еще со вчерашнего дня. Рядом с ним лежала небольшая картонка, на которой по-русски и по-английски было обозначено несколько наиболее важных внутренних номеров, в том числе и номер ресторана. Набравшись наглости, Андрей снял трубку и набрал номер.

— Доброе утро, — ответил ему приятный женский голос.

— Доброе утро. Кофе, пожалуйста.

— С сахаром, сливками?

— С сахаром, но без сливок. И погорячее.

— Конечно. Что-то еще?

Андрей задумался.

— Сделайте еще пару бутербродов с сыром.

— Принесем через пять минут. Приятного аппетита, — пожелала девушка и повесила трубку.

«Ну вот, теперь будем ждать заказ. Надеюсь, его не потребуется оплатить сразу. Ой, а ведь чаевые еще. Интересно, сколько здесь принято давать на чай?»

В ожидании завтрака Андрей надел форму, пригладил волосы. Посмотрев на себя в зеркало, он остался доволен. Обследовав свои карманы, он нашел несколько монеток.

— Готов к труду и обороне! — гордо произнес он, взглянув на себя в зеркало. Потом немного подумал и понял, что для полной готовности ему не хватает только одного — достаточного количества информации. За неимением более надежных источников, Андрей включил телевизор и нашел один из местных каналов.

Через пять минут он понял, что является одним из немногих бодрствующих жителей города. Никаких новостей не передавали, на экране бодро прыгала какая-то красотка в легком намеке на одежду.

«Очевидно, клип снимался не в четыре утра, иначе бы она так не прыгала», — автоматически подметил Андрей.

В этот момент дверь открылась и внутрь вплыла тележка, сияя блестящими металлическими ножками. Сверху тележка была накрыта снежно-белой салфеткой и уставлена чашками.

— Доброе утро! — произнесла тележка.

Андрей уже успел удивиться, когда следом вошла улыбающаяся дама лет сорока, такая же сияющая, как тележка. Она осмотрела комнату и увидела стоящего с пультом в руках Андрея. Убедившись, что, кроме него, в комнате никого нет, дама принялась накрывать на стол. Делала она это с таким достоинством, как будто обслуживала по меньшей мере принца Уэльского. Завершив процедуру, она еще раз осмотрела всю комнату и молча направилась к выходу. Уже у самой двери она бросила взгляд на Андрея:

— А ты что тут стоишь? Так и останешься?

— Ну… да, — близнеца несколько смутил ее уверенный тон.

— А хозяин где?

Удивленный Андрей хотел было сказать, что он и есть хозяин, но вдруг вспомнил, что вчера, едва не заснув около портье, он по ошибке попросил ключ не от своей комнаты, а от номера Антона.

«Надо же, какая наблюдательная горничная, — подумал он. — Еще никто нас с первого раза не отличал. Вот что значит высокий класс!»

Вслух он попытался объяснить, что хозяин временно отсутствует, но он в курсе, что Андрей здесь, и не возражает.

— А телевизор включать тебе разрешили? — упорствовала горничная.

— Ну-у-у… Не то чтобы разрешили, но хозяин не против. Не буду же я о каждой мелочи у него спрашивать.

Больше всего сейчас Андрея интересовало, с какой стати горничная так подробно выспрашивает у него, что он делал в номере. Неужели по его лицу не видно, что он — родной брат хозяина. По мнению курсанта, это давало ему некоторые права, в том числе и на просмотр телепрограмм. Поэтому он решил поставить любопытную даму на место.

— А почему вы меня об этом спрашиваете? — Он выключил телевизор и бросил пульт на диван, потом подошел к столику и снял крышку с подноса. На тарелочке рядом лежали два бутерброда, сыр немного подплавился по краям и выглядел весьма аппетитно. От чашки кофе поднимался пар.

— Послушайте, а вы ведь еще и ночевали здесь? — подозрительно спросила приставучая тетка.

Это высказывание Андрей решил проигнорировать не столько в силу своей невежливости, сколько потому, что рот его наполнился слюной.

— Эй, это не для вас! — всполошилась горничная, когда он схватил бутерброд и затолкал в рот добрую его половину. — Ну все! Я вынуждена буду заявить на вас менеджеру гостиницы. Знайте, что вас непременно уволят!

«Уво… Что? — подумал Андрей, но сказать вслух не смог. — Неужели она принимает меня за служащего гостиницы?»

— И стоимость завтрака вычтут из вашей зарплаты! — С этими словами горничная покинула номер.

Немного поразмыслив, Андрей понял, что это происшествие ему даже на руку. Чаевых давать не нужно. Потом он взглянул на часы, понял, что уже опаздывает, и поспешил в больницу. По дороге он мечтал, как расскажет об этом брату, но, дойдя до цели, совершенно забыл о нем. И даже не подумал, а что именно стало причиной такой путаницы. А зря! Горничная приняла его за служащего из-за формы, которая очень напоминала униформу «Счастья Калошина». А ведь такую форму носили все курсанты без исключения.

Ровно в четыре часа утра Андрей явился в больницу с халатом. Гардеробщица пропустила его без проблем, и вскоре он появился у палаты Крутова. Там он застал Антона и Федю, которые играли в шахматы. Впрочем, так как Федя уже засыпал, он был слишком слабым противником для Антона.

— Здорово, — Андрей хлопнул брата по плечу и разбудил Гангу.

— О, Андрей пришел, — обрадовался тот.

— Возрадуйся же! — воскликнул тот. — Ты можешь отправляться в родную гостиницу, где тебе обеспечены как минимум шесть часов спокойного сна. Кстати, Дирол был прав, подушка очень даже ничего.

— Да мне еще записку относить на экспертизу, — грустно пробормотал Федя. — Пальчики снимать.

— Какую еще записку?

— Я тебе все сейчас расскажу. У нас тут много чего интересного произошло. Кстати, ты внимание не обратил, отдел кадров не работает случайно? — спросил Антон.

— Не думаю, что он открывается в четыре утра, — пожал плечами Андрей.

— Значит, придется еще подождать. Садись, будем играть дальше.

— А где записка-то? — вдруг вспомнил Федя.

Антон быстро обшарил карманы халата, потом спохватился:

— Да ты что, совсем заснул? Она же у тебя.

— Ах, ну да! — Федя хлопнул себя по карману. — Ну, я пошел. Успехов вам!

Выйдя на улицу, Федя пошел к отделению милиции. Как ни странно, но даже с полузакрытыми глазами он это самое отделение нашел. Дежурный не спал, он быстро вскочил, посмотрел Федины документы и остался доволен. Осторожно взяв кусочки записки, он поместил ее в пакетик, налепив на него бирку.

— А быстро сделаете?

— Постараемся. Куда вам отправить результаты?

— В гостиницу.

— Оставить у администратора?

— Ну да. И пожалуйста, сделайте так, чтобы получить результаты мог любой из нашей группы. Хорошо?

— Будет сделано, — лейтенант вытянулся перед Федей, а тот от удивления даже почти проснулся. Если кто-то и вытягивался перед ним в струнку, то только Мочила, и это обычно не предвещало ничего хорошего. Поэтому теперь Федя осторожно поблагодарил лейтенанта и удалился спать.

Войдя в номер, он свалился на кровать с одним— единственным желанием — подольше не открывать глаз. Однако через пять минут встал с кровати и поплелся в ванную. Все же школьные привычки не позволили ему лечь спать неумытым, да и голод давал о себе знать.

Во время умывания Федя размышлял, подают ли в гостинице завтрак в половине пятого утра, но потом решил проверить это опытным путем. Как и Андрей, он не смог пройти мимо шикарного белого халата, облачился в него и сел в кресло у телефона. Услышав в трубке милый и ничуть не сонный женский голос, Федя обрадовался, заказал довольно скромный завтрак и принялся бороться со сном. К счастью, заказ подоспел довольно быстро.

В Федин номер вошла юная девушка с тележкой. Она работала в гостинице первый год, а потому ей обычно доставались утренние смены, самые трудные и наиболее скупые на чаевые. Анечка не жаловалась, она твердо верила, что однажды ей попадется миллионер, который любит вставать по утрам.

Правда, обычно так рано поднимались только отъезжающие, в спешке сборов забывающие о чаевых, да еще жаждущие опохмела туристы, быстро поглощающие принесенный стакан и немедленно засыпающие обратно. И вот теперь, когда она с замиранием сердца вошла в номер на десятом этаже, ее взгляду представился самый настоящий миллионер.

— Good morning, sir, — робко проговорила она. — Your breakfast.

— Доброе утро, — Федя лениво поднялся. — Я хорошо говорю по-русски, не волнуйтесь.

— Ваш завтрак, — повторила Анечка и несмело улыбнулась. Этот молодой чернокожий миллионер начинал ей нравиться. И белый махровый халат так оттенял его лицо!

— Спасибо большое, — курсант, не подозревающий о зачислении в сонм сильных мира сего, приступил к завтраку.

Анечка очень не хотела уходить, она боялась, что миллионера заприметит другая горничная и вцепится мертвой хваткой. А ведь она первая открыла такое сокровище, а значит, ей и принадлежат лавры победительницы.

— Только встали? — решила она завести разговор.

С полным ртом Федя помотал головой.

— Встали уже давно? И что же заставляет вас подниматься в такую рань? Неужели работа?

Курсант кивнул, поскольку сказать все равно ничего не мог.

— Это работа привела вас в наш город?

Следующий кивок.

— Надолго?

Федя пожал плечами. Анечка постепенно начала осваиваться. По всему заметно, что миллионер не строгий, а даже очень добрый. Не ругается, не кричит и не стремится выставить ее прочь. К тому же ест с аппетитом, а после еды все люди становятся еще добрее. А может быть, на негров это не распространяется? Совсем не к месту Анечка вспомнила историю про Отелло. Хотя тот, она точно помнила, был мавром, но чутье подсказывало девушке, что от мавров до негров не так и далеко. На всякий случай она отступила на пару шагов. Теперь в крайнем случае она могла успеть быстро добежать до двери и выскочить наружу.

— Вкусно? — вежливо поинтересовалась она.

— Угу, — промычал тот. Только начав есть, он понял, насколько же в действительности проголодался.

— Извините, — спросил он, прожевав, — вы не могли бы принести мне еще одну порцию?

— Того же самого? — просияв, спросила Анечка.

— Да.

Девушка быстро убежала. От волнения ее сердечко колотилось. «Я ему понравилась! — думала она восторженно. — Он хочет, чтобы я пришла еще раз. Он сказал, чтобы именно я принесла ему вторую порцию! Я, а не кто-нибудь еще! Я ему понравилась!»

Выйти замуж за миллионера было пределом Анечкиных мечтаний. Сначала она была разборчивой, предпочитала своих, отечественных, миллионеров и, желательно, с чистой совестью. Через некоторое время она поняла, что такое сочетание найти ей вряд ли удастся. Тогда она переключилась на заграничных бизнесменов. Однако в Калошин такие заезжали крайне редко, поскольку за всю жизнь Анечка не услышала ни об одном. Пришлось немного расширить рамки поиска. Теперь ей подходили все, кто не сидел в местах не столь отдаленных и не жил в странах Восточной Азии, где не так давно свирепствовала страшная эпидемия. Жизнь Анечка любила, а потому выключила эту категорию из своего списка.

Прибежав на кухню, девушка в трех, ну, может, четырех словах изложила свою счастливую историю. По ее словам получалось, что юный миллионер уже готов предложить ей руку и сердце, а пока просто отослал ее, чтобы без помех позвонить в Африку своему папе-царю и попросить благословения. Это самое благословение он, конечно же, сразу получит, поскольку папа души не чает в своем единственном сыне и после смерти обязательно оставит ему все свое немаленькое состояние.

Наконец сандвичи были готовы, Анечка кинула их на поднос, спешно накрыла салфеточкой и удалилась, гордо подняв голову. Впрочем, по мере приближения к комнате Феди ее уверенность в себе несколько иссякла. В комнату она вошла так же робко, как и в первый раз.

— Ваш завтрак, — почти прошептала она, а затем увидела, что Федя сидит в кресле. Видимо, он даже не двигался с тех пор, как исчезла Анечка.

— Вы меня ждали! — громко воскликнула она, разбудив задремавшего курсанта.

— А, это вы! — спросонья сказал он. — Я вас где-то уже видел? Или это был сон?

— Вы видели меня во сне! — еще больше обрадовалась Анечка.

— Вы спасли меня от голодной смерти, — признался Федя. — Спасибо за добавку.

Он снова принялся за еду, а Анечка стояла рядом, полная восторга. Теперь Федя жевал уже медленнее, меньше внимания уделял еде и больше стоящей рядом горничной.

«Интересно, почему она не уходит? — задумался он. — Почему так старательно наблюдает за мной?»

Девушка действительно не отрывала глаз от Феди, ожидая, когда он скажет ей следующий комплимент. Придуманная в детстве сказка стремительно становилась явью.

«Может быть, в этой гостинице всегда наблюдают за гостями. Мало ли, столько техники дорогой, еще стащат что-нибудь. Это что же, мне теперь и спать при ней? И раздеваться тоже? Я же ведь милиционер, я не собираюсь ничего воровать. Может, просто сказать ей об этом? Надо попробовать».

Федя решился, собрался с духом и начал:

— Знаете ли, я вообще-то хороший.

— Я верю! — с восторгом заявила Анечка.

— Я обычно не делаю ничего плохого.

— Это просто замечательно!

Федя замолчал в нерешительности. Он не ожидал столкнуться с таким воодушевлением. И чего она так радуется?

— И сейчас вообще-то не собираюсь, — попытался объяснить он.

Анечка в восторге закатила глаза. «Сейчас он будет ко мне приставать, — подумала она. — А потом подхватит на руки и увезет прочь из этого города».

— Что с вами? — Федя решил, что девушке нехорошо. Он вскочил с кресла и подбежал к ней.

— Ах! — вздохнула та и упала точно на руки курсанта.

«Вот это ничего себе! Неужели она меня так боится?» — Федя стоял в растерянности, думая, куда бы пристроить бессознательное тело.

Он не раз уже сталкивался с неадекватным отношением к собственной внешности. Но чтобы такое! Что же теперь делать с горничной?

Дело в том, что курсанту уже неимоверно хотелось спать.

Глаза прямо-таки слипались, но оставлять девушку в номере он не хотел. Кто знает, что у нее на уме.

Федя выглянул в коридор, надеясь сдать девушку кому-нибудь из персонала. Но все коридорные как назло пропали.

«Вымерли они, что ли? — подумал Федя. — Или у них одновременная потеря сознания?»

В этот момент темноволосую голову курсанта Ганги посетила весьма светлая мысль. Увидев уголок отдыха в конце коридора, где стояли кресла и кадки с огромными тропическими растениями, Федя решил отнести девушку туда. Во-первых, это будет вполне нормально выглядеть со стороны — подумаешь, просто девушка прилегла отдохнуть. Во-вторых, из курса биологии курсант помнил, что растения выделяют кислород в огромных количествах. А значит, воздух там свежий и девушка быстро очнется.

«Все-таки не зря говорил Мочила, что наше главное оружие — это мы сами», — довольно подумал Федя, подходя к двери номера. За его спиной осталась потерявшая сознание Анечка.