"Галоши счастья" - читать интересную книгу автора (Рощин Михаил Михайлович)

Часть вторая

Картина третья

Марта сидит в халате и водит по ногам электробритвой. Входит Ганс.

Марта. Ой, я взяла твою бритву, Ганс!

Ганс. Пустяки, подумаешь! (Усмешка.) Включила хоть правильно?

Марта. Да. Я уже, уже. (Выключает.)

Пауза.

Ганс (как бы про себя). Я сказал «пустяки», а сам… Мелочь, ерунда, но что-то произошло в ту минуту… Я уви­дел, что она взяла мою бритву, и…

Марта. Тебе неприятно, что я взяла твою бритву?

Ганс (не отвечая ей). У каждого, как бы человек ни растворялся среди других, – вот, я помню, в армии осо­бенно, где все общее, – всегда остается одна-две вещич­ки только твои. Ножичек, брелок, фотография… Это ис­ключительно твое, и никто другой трогать не должен. А если увидишь в чужих руках, то как будто от тебя уже ничего не осталось.

Марта. Ты что, Ганс? Ведь я твоя жена.

Ганс. Мне даже стыдно стало. «Ты что, – говорю се­бе. – Ганс, ведь это твоя жена». И, между прочим, толь­ко тут я до конца понял, что такое жена. Это был первый человек в моей жизни, который имел право на все.

Марта. И все-таки тебе было неприятно?

Ганс. Да, что-то все-таки осталось такое. Как будто меня, именно меня, одного, уже нет… Глупо.

Марта. Я понимаю. Я тоже не люблю, например, когда ты открываешь мою сумку.

Ганс. Вот-вот, понимаешь? Отчего это?

Марта пожимает плечами. Пауза. Входит Губерт в условной воен­ной форме, с барабаном. Бьет марш.

Подожди, Губерт! Минуточку.

Губерт. Нам пора.

Ганс. Ну сейчас, сейчас.

Губерт (поет).

Ганс. Губерт! Ну я же прошу!

Губерт. Слушаюсь! (Поет.)

(Уходит.)

Марта. А помнишь дождь?

Ганс. Что?.. А, тот потоп?.. (Смеется.) Да.

Марта. Какие мы были счастливые, Ганс!

Ганс. Да. Да-да.

Марта. Какой ты был тогда! Что ты устроил!..

Ганс кивает.

..Я тебя таким раньше не видела.

Пауза.

Ганс. Она не знает всего, что тогда было.

Марта. Как ты меня любил, ты помнишь?

Ганс кивает. Начинается и с каждой секундой усиливается шум дождя. Гремит необычайная гроза. Темнеет.

В возбуждении, смеясь, движутся люди. Отблеск огня, молнии. Это подвальный ресторанчик Ганса.

Дождь так силен, что заливает пол. Хустен сидит, поставив стул на стол. Кто-то на другом столе, кто-то на стойке. Нэф и Урсула – она в огромных галошах – вычерпывают с полу воду. У очага – Ганс в поварском колпаке. Он возбужден и весел, как все, жарит мясо, угощает. У людей в руках кружки. Они поют: «Нам не страшен серый волк!» Шум грозы забивает голоса.

Штоп. Боже, боже! Что же будет! Все пропало, все залило!

Нэф. Аврал! Свистать всех наверх!

Xустен (кричит весело). Раз в неделю соберешься спокойно поужинать, и что? (Хохочет.)

Ганс. Все нормально, дядюшка Хустен! Ваш цыпле­нок! (Подает ему цыпленка на вертеле.)

Учитель. Стихия, стихия! Такой грозы не было де­вяносто шесть лет, клянусь вам!

Полицейский. А может быть, это какое-то новое оружие, а? Под видом грозы? Может, началось, а?

Новый раскат грома.

Мария. Ой! Я с ума сойду от страха!

Ганс (обнимает ее). Ну-ну, что ты, девочка, не бойся.

Мария. Ой, Ганс, не могу. А тебе? Не страшно?

Ганс. Мне весело. (Целует ее.)

Мария. Ты что, Ганс?

Ганс. Тихо, тихо! (Опять целует.) Как ты мне нра­вишься!

Мария. Ой, Ганс! А Марта?

Ганс. Марта – это Марта. Я очень (целует) люблю (целует) Марту (поцелуй), очень (поцелуй), очень (поцелуй).

Мария. О Ганс!

Хустен (поет, приплясывая на столе). «Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк!..»

Ганс. Так, дядюшка Хустен, так, так! Веселей!.. (Це­лует Марию.)

Полицейский. Э, э, Ганс!.. Пережаришь мой ку­сок!..

Ганс. Не волнуйся! Лови!

Не отпуская Марии, Ганс другой рукой выхватывает из огня кусок мяса и бросает Полицейскому. Тот ловит.

Штоп. Боже, чему вы радуетесь? Все пропало!

Ганс. Бросьте канючить! Такая гроза! Черт возьми, как мне весело! Включите музыку!

Штоп. Не включайте! Ничего не включайте! Никако­го электричества! Еще не хватало пожара!

Полицейский. Пожар во время наводнения – это класс!

Ганс. Тогда споем! Все! Дружно! Дядюшка Хустен, ну-ка!

Поют. Вбегает Прохожий с портфелем и зонтиком. Попадает в воду.

Прохожий. О! А я хотел скрыться у вас от потопа!

Xустен. У нас у самих потоп! Наводнение!

Ганс. Тонем!

Нэф. Пробоина в трюме!

Смеются.

Учитель. Вы знаете, что такой грозы не было де­вяносто шесть лет?

Полицейский. Но, возможно, это и не гроза.

Хустен. Потоп, потоп!

Прохожий. Но надо же что-то делать, принимать меры.

Штоп. Да-да, я тоже говорю: принимать меры.

Прохожий. Дисциплина. Порядок. Хаосу мы дол­жны противопоставить порядок.

Ганс. Все прекрасно, уважаемый! Присаживайтесь! Влезайте на стойку! Вы когда-нибудь ужинали в такой обстановке? Все ужины похожи один на другой, как биф­штексы. Не так ли? А этот, по крайней мере, запомнится вам навсегда! Что желаете?

Прохожий. Какой ужин! Тут как в окопе под мас­сированным обстрелом!

Ганс. В таком случае съешьте консервов и запейте водой!

Хустен (хохочет). Правильно, Ганс! Консервы!

Нэф. Вот вода!

Потешаются. Новый удар грома. Вбегает Марта. С нее льет.

Марта. Ганс! Ганс!.. О, слава богу! Ты здесь!.. Ой, как я бежала!

Ганс. Марта? Ты? Почему? Зачем?

Марта. Ой, дай отдышаться!.. А у вас-то что дела­ется!

Хустен. Потоп! Наводнение!

Учитель. Такой грозы не было сто лет!

Ганс. Ты мокрая, хоть выжми. Надо переодеться… Мария! У тебя ничего не найдется? Как ты добралась? (Марии.) И налей ей, пожалуйста, чего-нибудь покреп­че… (Марте.) Ну что ты? Ты же была дома.

Марта. Да. Но это так страшно. Я испугалась. Мне бог знает что лезло в голову. Что рушатся дома. С тобой что-то случилось.

Ганс. Ты пешком?

Марта. Да, я не выдержала. Бегом. А знаешь, какой ливень? Просто нельзя дышать. Одна вода… Ганс!.. (Смеется.)

Ганс. Глупенькая моя! (Гладит и целует ее.)

Мария подносит рюмку, ждет.

Марта. О Мария, спасибо. Это крепко?

Ганс. Выпей, выпей, тебе надо согреться. И я с то­бой, хочешь?

Марта. Ты, по-моему, уже. Что у вас так весело?

Ганс. А что? Почему бы не отпраздновать такое рос­кошное явление природы? Правда, Мария?..

Мария (Марте). Идемте, я дам вам переодеться.

Марта. Спасибо. (Пьет.) О, крепко!.. Не пришлось бы здесь ночевать. (Уходит с Марией.)

Ганс. Ну и что? И заночуем! А?.. Друзья! Останем­ся здесь! Еды и вина хватит! Ночуйте! Гуляйте!.. Нэф, подбрось углей!.. Я обещаю вам ужин, какого вы не ви­дывали!.. Вы слышали? Вы видели мою жену? Она при­бежала пешком с Блюменштрассе под таким дождем! Ра­ди меня! Поняли? Разве не стоит выпить за такую жену? Я угощаю.

Хустен. Ура! Да здравствует Марта!

Полицейский (тихо). По-моему, ты только что обнимал Марию?

Ганс. Я? Ну и что? Мария – это Мария, а Марта – это Марта… Друзья! Прошу! Прошу, всех! (Наливает всем.)

Прохожий. Я выпью. Но я заявляю: это странное, беспричинное веселье. Надо работать.

Штоп. Ганс! Что ты распоряжаешься? Я закрываю ресторан. В такой обстановке…

Ганс. А людей выгоним на улицу?.. Бросьте, Штоп! Выпейте лучше!

Штоп. Я не хочу пить! И вообще! Я вас предупреж­даю. Пьете во время работы, обнимаете женщин…

Ганс. Моя работа – это мой родной дом! О чем го­ворить!

Прохожий. На работе можно. На работе все мож­но. Лишь бы на работе.

Выходит Мария. Ганс приближается к ней.

Ну что там? Все в порядке?.. Выпей с нами, девочка!..

Полицейский. За его жену.

Мария. Да, она переодевается. (Тихо.) А если бы она вошла минутой раньше?

Ганс (беспечно). Но она же не вошла. Что ты рас­страиваешься?

Мария. Да ну тебя! Идиотское положение.

Ганс. Ну-ну, Мария! Мое не лучше. Черт возьми, принять мусульманство, что ли! Почему нельзя любить сразу двух женщин?

Мария. Любить можно, жить нельзя.

Ганс. Это верно. (Хохочет.)

Мария. Чему ты радуешься? Не понимаю. (Отходит.)

Выходит Марта в платье Марии. Переводит взгляд с Марии на Ганса.

Ганс. О, прекрасно!.. Тебе идет это платье. Очень… Друзья! Я предлагаю выпить за мою жену!

Хустен. Ура!.. За здоровье!..

Марта. Чему ты так радуешься? Не понимаю.

Ганс (обнимает ее). А почему мне не радоваться? Прекрасный день! (Шепотом.) Я тебя очень люблю. Я люблю свою жену, я люблю свою работу, кругом – славные люди, почему мне не радоваться? (Всем.) За мою жену!

Все пьют, приветствуя Марту. Мария тоже сдержанно отпивает гло­точек. Нэф вскакивает на стойку и поет.

Нэф.

Все смеются, аплодируют Нэфу.

Прохожий. Я пью, но запомните: я страдаю.

Учитель. Что вы говорите? У нас нет почвы для страданий.

Марта. Что ты на нее так смотришь, Ганс?

Ганс. Я? На кого?

Марта. На нее.

Ганс. На нее? Как я смотрю?

Марта. Так.

Ганс. Не знаю. (Смеется.) Ну, она миленькая вообще…

Марта молчит.

Ну Марта, Марта! Не будем портить настроение!.. Ну, пожалуйста!..

Обнимает ее, целует, все медленно гаснет, ресторанчик исчезает, только старая Урсула снимает галоши и бросает их, уходя, Гансу под ноги.

Марта. О, я никогда не забуду ту ночь после грозы, Ганс! А ты? Как мы любили друг друга!

Ганс. И я. Я тоже.

Поцелуй.

Появляется Губерт и бьет в барабан.

Губерт (поет).

Тревога! Тревога, леди и джентльмены! Что делать! Как тут обойдешься без вранья? О, проклятье наших жела­ний! Человек любит свою жену, но ему чертовски нра­вится эта девчонка! Как быть? В старину сказали бы, что дьявол искушает нас. Ох, этот дьявол! Мы пускаем в ход весь свой разум, воспитание, мораль, здравый смысл, мы завязываемся в узел и скрипим зубами, но… девчон­ка стоит перед глазами, и желание тикает в нас, как ми­на замедленного действия. Что делать? Так было всегда. Божественная половина человека сражается со второй на­шей, дьявольской половиной, и не зря еще древние при­думали сфинкса – с мудрой головой и телом зверя. Не­ужели нам суждено вечно разрываться на две части? Ты идешь, Ганс?

Ганс. Куда?.. Извини, Марта, я сейчас.

Марта уходит.

Губерт. Куда-нибудь. Я же вижу. Меня не обманет твое веселье.

Ганс. А, не говори! Совершенно идиотская ситуация!

Губерт. Абсолютно.

Ганс. Но, с другой стороны, я ничего не могу поделать с собой, понимаешь?

Губерт. Еще бы!

Ганс. Врать противно. А сказать нельзя.

Губерт. Понятно.

Ганс. Было бы естественно, если бы…

Входят две Феи, очень деловые, в странных неземных костюмах, в наушниках.

Фея счастья. Антикот, унтикот, энтикот.

Фея печали. Вы думаете?

Фея счастья. Антикот, пордантум инфра конда суммикум.

Фея печали. Ну, не знаю, я не уверена.

Фея счастья. Фа! Тили-били, тили-били, тили-били!

Фея печали. Выбирайте выражения! Я постарше вас!

Обе уходят.

Губерт (показывает на галоши). Надевай, Ганс! Рискнем! (Барабанит.) Еще разок!

Ганс. Куда?

Губерт. Не знаю. У тебя же есть всякие варианты.

Ганс. И вариант конца?

Губерт. И вариант конца.

Ганс надевает галоши и исчезает. Губерт тоже. Вбегает Марта. Никого нет.