"Как птица Гаруда" - читать интересную книгу автора (Анчаров Михаил Леонидович)ЭПИЛОГДед говорил: — Был в Греции великий город Сибарис рядом с великим городом Спартой. В Сибарисе жили праздно и в роскоши и себе ни в чем не отказывали. Из принципа. Считали, дело свободного человека — досуг. В Спарте жили нищие. Из принципа. Считали, дело свободного человека — воинское дело. Вокруг города даже стен не ставили, гордились, что ихняя доблесть сильнее стен. Вроде бы разные города, а сходились в одном — и в Спарте и в Сибарисе презирали работу и того, кто работает. Названия остались, а от вольного города Афины остался фундамент всей европейской культуры, чем мы сейчас живы. Потому что там работу позором не считали. Потому что догадались: свобода — это работа. Не свобода достигается работой, но сама работа — это и есть свобода. Вот тайна, которую знаем мы, Зотовы. И Зотов заснул и увидел смешной сон про Витьку Громобоева. …Зотов добрался до места и увидел берег воды. Но до него нельзя было дойти из-за лавины машин на шоссе. Женщины почти все перебежали, а мужчины уважительно толпились на этой стороне. Но вдоль по улице шла Нюра, и Зотов увидел ее. — Не перейдешь, — сказал он и кивнул на поток машин. — А мне вот как нужно. Нюра посмотрела на Зотова и сонно мигнула. — Какой нетерпеливый… — сказала она и отвернулась. Она стала смотреть на поток машин и все оглядывалась, пока не увидела, что ей надо. Она увидела, как по переполненному машинами шоссе мчится шляпа, а за ней гонится человек с бутылочными глазами, и машины на него не наезжают. Нюра долго смотрела вслед, потом поклонилась в пояс, будто ягоду на асфальте сорвала, обернулась и выпрямилась с просветленным лицом. — Ты что? — спросил Зотов. — Теперь дойдем, — сказала она, — дорога открылась. Я знак видала. И вдруг на шоссе выключились моторы. Все посмотрели вверх и увидели большой диск. — Летающая тарелка, — догадались обученные неученые. Все смотрели на небо. Естественно, всех пришельцев ждут с неба. Но это было спроектированное на облако изображение мокрой шляпы Громобоева. Дунул ветер и сорвал с него шляпу. Диск на облаке мгновенно исчез. Громобоев помчался за шляпой между остекленевшими машинами, у которых выключилось зажигание, фары, подфарники и клаксоны, остановились транзисторы, праздничные магнитофоны, встроенные холодильники, электробритвы, пылесосы, полотеры, кофейные мельницы, электрические часы и утюги. Пока машины стояли молча, с обочин хлынули люди и пошли поперек движения в сторону водохранилища, скидывая пиджаки и доставая бутерброды. Купальщики прошли через шоссе, и на той стороне их встретили визгливые купальщицы, поймавшие свои подолы. Громобоев ухватил шляпу, ветер кончился. Лавина машин включилась и панически рванула по шоссе сообщать о пришельцах, которых испокон веку ожидали только с неба. И никто не обратил внимания на тот простой факт, что пришел Великий Пан, зотовский воображаемый «Пункт встречи», стоит на пешеходной тропе и смеется. Кое-кто уже видел его воочию. Кое-кто испытывает непонятный ужас, и в панике совершает мерзости, и ищет лекарства или оружия. Но ничего не поделаешь. Витька Громобоев смеется, и хочешь не хочешь — придется жить. От жизни никакой бомбой не спастись. Пан это не значит «бог», Пан это значит «все», т. е. природа. Выхода нет. Придется жить талантливо. Живое время так хочет, и мы, люди, — его пророки. А кто не пророки — опомнятся. А кто не опомнится, того задавит зевота. — Зотов, слышишь меня? — спросил Громобоев. — А как же! — ответил Зотов. И проснулся. …Фантазия… Фантазия… |
||
|