"Последняя битва" - читать интересную книгу автора (Ахманов Михаил)

ГЛАВА 7. ЗНАК ДЬЯВОЛА

Брат Альдо оказался прав — в этих краях не было влажных джунглей, и хвойный лес Сайберна сразу переходил в простор лесостепи. Весь следующий день под ними тянулся изумрудный океан, где каждая крона сосны или кедра казалась взметнувшейся вверх волной, а все уменьшавшиеся в числе утесы были словно острова в бушующем море, полном мириадов зеленых хвоинок-капель. Затем наступили ночь и тьма, снова пришло утро, и обнаружилось, что под гондолой «Вашингтона» уже расстилается другая местность — бескрайняя равнина, поросшая травами и рощами лиственных деревьев, пересеченная медленными спокойными реками, разлившимися кое-где так широко, что лишь с высоты полумили были видны оба берега.

Признаков человеческого жилья или кочевья по-прежнему не замечалось, зато в степи бродили гигантские стада антилоп и быков, похожих на баферов, а также другие животные, невиданные в прериях западного материка. Здесь были странные копытные — большие, неуклюжие, с огромными ногами и длинным мехом, свисавшим с боков, с горбатой спиной и шеей, что поднималась вверх изогнутым в обратную сторону вопросительным знаком. Бегали эти горбачи не слишком быстро и не имели рогов, но их копыта, как разглядел Иеро в подзорную трубу, казались страшным оружием — вдвое шире, чем у Клоца, и, вероятно, с острыми краями. Название этих животных не сохранилось в памяти брата Альдо, зато других он узнал — легконогих, стремительных, изящных, с развевающимися гривами и хвостами. По его словам, то были легендарные лошади, исчезнувшие на американском континенте, но процветавшие тут, в сердце Евразии, где наблюдалось множество их пород — крупные скакуны с гибкими шеями и гладкими шкурами белого, черного, серого и карего цветов, мохнатые бурые лошади помельче, и совсем небольшие, с длинными ушами и черной полоской вдоль хребта. Кроме травоядных, водились здесь огромные птицы с мощными кривыми клювами, покрытые то ли перьями, то ли пухом, и масса хищников; мелких, вроде волков и лисиц, было трудно заметить с высоты, но пару раз Иеро видел огромных полосатых кошек, а однажды — незнакомого зверя с белоснежным мехом и клыкастой пастью. Он был величиною с бафера, и лошади, быки и горбачи бежали от него в такой панике, словно их преследовал губительный степной пожар.

В водоемах нашлось кое-что знакомое — снаперы, хищные чудища, произошедшие от безобидных черепах, а также большие водяные змеи и зубастые рептилии внушительной величины. В рощах обитали дикие свиньи, столь же крупные и злобные, как гроконы из лесов Канды, а кроме них — множество птиц и мелкого зверья. Эта степь, как и саванна иир'ова, кишела буйной жизнью, но, к счастью, здесь не водились твари, похожие на доисторических динозавров. Быть может потому, что этот не слишком населенный в прошлом район не подвергался интенсивным бомбардировкам, а значит, мутагенный фактор действовал тут слабее, чем в странах запада. Так считал брат Альдо, и Иеро готов был согласиться с его мнением.

Теперь, когда они приближались к загадочной обители Нечистого, он непрерывно поддерживал свой ментальный щит — если не считать кратких периодов, когда приходилось зондировать пространство. Этим умением, доведенным практически до автоматизма, обладал всякий опытный телепат, и священник, воздвигнув однажды защиту, более не задумывался о ней. Его барьер был многослойным, надежным и прочным, будто стена, построенная из незримых мыслей-кирпичей, непроницаемых для стрел, снарядов и тарана.

Но все же зов Нечистого, пришедший уже не с небес, а с юго-востока, проник через преграду. Это случилось в первую ночь, проведенную над степью, часа за два до рассвета, когда Иеро спал. Ослабленный защитными экранами, зов был едва заметен и не опасен; к тому же этим ментальным импульсом Владыка Зла не пытался подчинить себе разум священника, а лишь выражал свое удовлетворение. Ветры несли «Вашингтон» в нужную сторону, стрелка курсоуказателя алела посреди бескрайней равнины, и это было правильно. Точное место, где поджидали дирижабль, отсутствовало на карте; видимо, в прошлом там не воздвигли ни города, ни сколь-нибудь крупного поселения. Но общий курс был верен, о чем Нечистый — или его адепт по имени Локи — сообщал священнику.

Иеро пробудился и сел, спустив ноги с узкого ложа. Слабые огоньки из пилотской кабины едва разгоняли мрак, в иллюминаторах полыхал пожар созвездий, а где-то внизу, в миле под дирижаблем, угадывались округлые смутные массы облаков. Мастер Гимп и медведь спали, оглашая гондолу дружным сопением, а над спинкой пилотского кресла виднелись плечи и голова эливенера. Теперь, когда их экипаж лишился и Рагнара, и Сигурда, сутки были разбиты на три восьмичасовые вахты, и брат Альдо взял на себя ночную. Спал он на удивление мало, не более трех часов, сохраняя при этом бодрость и юношескую подвижность. Эливенеры владели многими тайными искусствами, в том числе — крепкого, но кратковременного сна и долгой жизни, и в этих делах брат Альдо был, безусловно, мастером. Иеро мог лишь строить гипотезы о его возрасте да гадать, кем приходилась ему Лучар. Быть может, праправнучкой? Или их связывало еще более отдаленное родство?

Поднявшись, он направился в кабину к старому эливенеру и сел рядом, в кресло штурмана. Экран-карта сиял разноцветными красками прямо перед ним, а справа на пульте темнели кнопки, лампочки и круглые глазки приборов с неведомым или неясным назначением. Роль одних была покрыта мраком тайны, другие приоткрывали свой смысл в надписях — как небольшой зеленоватый экран, под которым виднелся недлинный ряд клавиш. Слова на них были понятны: «включение», «выключение», «поиск», «пароль», «связь» — но связь с кем? Поиск чего? И какой пароль? Это оставалось загадкой.

Иеро, насупившись, побарабанил пальцами по круглому зеленому экрану. Брат Альдо повернулся к нему; темное лицо эливенера озаряли блики сиявших на пульте огоньков.

— Опять, мой мальчик?

— Да. — Губы священника исказились в мрачной гримасе. — Кажется, он меня хвалил! Во всяком случае, был доволен, как объевшаяся россомаха… Курс верен, и движемся мы быстро, но не летим ли в ловушку? Как говорится, спаси меня Бог от заботы Нечистого, а с прочим я справлюсь сам…

— Это верно, — согласился эливенер, всматриваясь в клубившиеся внизу темные тучи. — И что же ты предлагаешь? Покинуть «Вашингтон» и идти пешком по этой равнине?

— Нет смысла — так мы от него не спрячемся, — Иеро покачал головой. — Ты помнишь, что у адептов Нечистого во многих приборах был маяк? Коварная штука! Пока он оставался при тебе, они знали, куда ты движешься, и могли тебя прихлопнуть как комара…

— Ты полагаешь?.. — Брат Альдо приподнял брови.

— Нет, отец мой, нет! Все тщательно проверено — никто не подкладывал таких штучек в «Вашингтон» или в наше снаряжение. Я вспомнил о маяках лишь потому, что этот Локи находит меня без всяких приборов и не взирая на мой ментальный щит. Тут какой-то другой принцип поиска… может быть, по возмущению ментального поля, которое я несу с собой…

— Чтобы его обнаружить на расстоянии сотен и тысяч миль, надо обладать невероятной мощью. Но что мы знаем об этом таинственном существе? — Старик вздохнул. — Вдруг это лишь малая часть его возможностей?

— Или он пользуется ментальным усилителем, подобным машинам Темного Братства, — добавил Иеро. — Но так или иначе, я не могу придумать, как скрыться от излишнего внимания. Он слишком силен и может найти меня всюду, и в небе, и на земле.

Наступило молчание; потом брат Альдо погладил бороду, усмехнулся и произнес:

— Но ты не выглядишь угнетенным, сынок, совсем не выглядишь! Выходит, что-то все-таки придумал?

— Только одно, отец мой, только одно. — Иеро потянулся в кресле, напрягая сильные мышцы. — После школы Аббатств, когда я прошел Посвящение, меня отправили в Военную Академию в Саске. Его преподобие Демеро решил, что пастыря из меня не выйдет, а вот в солдаты я сгожусь… И знаешь, он был прав — там, в Академии, меня кое-чему научили. Не только палить из метателя и рубиться на мечах…

— Хмм… Я согласен, что ты — великолепный воин, но что твои наставники знали о Нечистом? И какой совет могли они дать?

— Очень простой: если не можешь научиться у друга, учись у врага. Это записано в Боевом Кодексе Аббатств, и теперь, когда я стал опытнее и старше, я думаю, что в этих словах — святая истина.

— И великая опасность! — воскликнул брат Альдо. — Учиться ментальному искусству у Нечистого! Ведь это значит…

Он смолк с раскрытым ртом, уставившись на юго-восток. Там, далеко-далеко, среди темных туч вдруг начало разливаться дрожащее розоватое сияние. Оно росло и ширилось, пламенело и наполнялось алыми отсветами, будто с земли, пробиваясь сквозь облачную пелену, трепеща огненными крыльями, взлетала сказочная птица феникс. Розово-алый отблеск быстро сменился пятном цвета пламени с размытыми краями, затем — багровой точкой, неудержимо и стремительно ползущей вверх, прямо в звездное небо; она пылала и катилась над миром словно дьявольский глаз, запущенный во Вселенную, чтобы спалить ее до тла. Или, по крайней мере, поджечь, уничтожив со злобной небрежностью пару-другую планет, включая Землю.

Багряная точка превратилась в яркую искру, чиркнула по небосводу и исчезла. Священник и брат Альдо переглянулись; в глазах у обоих стыл ужас. Страх, впитанный с материнским молоком на протяжении сотен поколений, минувших после Смерти; страх, рожденный взмывающим в небо огнем и пламенем, что рушилось затем на города, поля, леса и горы, уничтожая жизнь в неистовом ядерном костре… Они не видели этого сами, но память предков, таившаяся в них, терзала воображение картинами нового Апокалипсиса.

Наконец, кашлянув, Иеро хрипло пробормотал:

— Что это было? Как ты думаешь?

— Полет ракеты. — Брат Альдо прикрыл ладонью глаза, будто ожидая ослепительной вспышки взрыва. — Ракета, сын мой, такой же снаряд, что уничтожили в древности Землю! Знак, что Нечистый пробудился!

— Он никогда не засыпал. — Иеро вытер пот с висков и, успокаиваясь, сделал несколько глубоких вдохов. — Но этот снаряд не взорвался! Он двигался вверх и вверх будто летящая звезда! Словно… — Внезапная мысль пришла ему в голову, и он, вытянув руку, показал на крохотный огонек, мерцавший в небе и торопливо бежавший на юг. — Звезда, отец мой! Звезда, которая летит так быстро, что обгоняет вращение небесной сферы! Помнишь, когда мы пересекли океан, то видели ее на востоке, а теперь она проходит почти над нами… Значит, она очень близка к Земле… Она вверху, она движется, и ракета тоже летела вверх… Что бы это значило? Что говорят о таких явлениях записи вашего братства?

— Лишь то, что всем известно… всем, кто читал древние хроники… — Будто ища поддержки, брат Альдо коснулся смуглыми пальцами плеча Иеро. — Видишь ли, сынок, в столетие перед Смертью люди летали к иным мирам, к другим планетам нашей Солнечной системы… Может быть, не сами, может быть, их корабли вели компьютеры — мы об этом никогда не узнаем. Бесспорно другое: вокруг Земли тогда вращалось множество небесных тел. Искусственных станций или сателлитов, предназначенных для связи, для наблюдения за небесами, погодой и территорией противника, для защиты от вражеских ракет и метания своих снарядов… Одни были совсем небольшими, другие строились так, что в них могли находиться ученые или воины… Значит, были корабли, перевозившие экипаж и грузы к этим летающим арсеналам! Но считается, что их уничтожили во время битв, а если что-то осталось, то эти сооружения сгорели в атмосфере в первую сотню лет после Смерти. Трение о воздух привело к снижению скорости и падению… Ведь там, — он поднял взгляд вверх, — тоже есть воздух, хотя и очень разреженный.

— Я слышал об этом, как и о других вещах, рассказанных тобой, — заметил Иеро. Слышал, но позабыл, отметил он про себя, размышляя о зове, приходившем сверху. А забывать не стоило — ведь там, в небесах, кружились не только звезды, рожденные словом Создателя, но и творения человеческих рук. Это кое-что объясняло… может быть, не все, но многое… Мысль о Нечистом, парящем над океанами и землями, повергла его в дрожь, но, справившись с нею, он продолжал: — Давай представим, что некая станция летает очень высоко — там, где нет воздуха… и предположим, что сохранились корабли, способные подняться к ней… Почему бы и нет? Вспомни ту огромную пещеру за владениями Вайлэ-ри, в которую мы спускались… Машины в ней были как новые, и, возможно, в каких-то отсеках были запрятаны ракеты…

— Не стану с этим спорить, — кивнул эливенер. — В конце концов, мы путешествуем в дирижабле, который тоже построили до Смерти. Он превосходно сохранился и летает, хотя назначение его нам неизвестно.

— Да, неизвестно… — повторил священник, бросив задумчивый взгляд на правую половину пульта. — Ученые парни на Ньюфоле говорили, что эти клавиши и экраны как-то связаны с системой ориентации. Будто есть на дирижабле телескоп, но совсем не такой, как зрительная труба, без стекол и металлического футляра… телескоп, который много точнее и действует по принципу радио. Он способен различить звезды даже днем и передать их положение в компьютер, который прокладывает курс. И вот этот экран, — Иеро коснулся зеленоватого круга, — служит вместо окуляра зрительной трубы… Возможно, если включить его, мы проследим, куда полетела ракета? Или увидим парящую в небе станцию?

В глазах брата Альдо, еще недавно растерянных и тревожных, мелькнул огонек неподдельного интереса. Он провел ладонью по бороде — раз, другой, третий — и с каждым неторопливым плавным движением огонек разгорался все ярче и ярче. Наконец, хмыкнув, он произнес:

— Ну, что ж, сын мой, думаю, мы ничем не рискуем. Что бы ни произошло, мы не свалимся на землю, и ветер, несущий нас, не превратится в ураган… Включай!

После мгновенного колебания Иеро нажал клавишу пуска. Зеленоватый экран потемнел, налился призрачным мраком будто пластинка обсидиана, затем в его мерцающей глубине проступили линии координатной сетки и россыпь крохотных светлых точек. Брат Альдо, склонившись над плечом священника, взволнованно вздохнул: перед ними, в плоском маленьком круге, сияли звезды — те же светила, висевшие в данный момент в небесах, загадочные и безмерно далекие. С минуту они взирали на этот удивительный пейзаж, на точную копию Мироздания, что рисовал на светочувствительном экране электронный луч, затем рука Иеро потянулась к клавише с надписью «поиск».

Вспыхнул еще один экран, прямоугольный, и по нему, спустя недолгое время, побежали слова — компьютер сообщал, что поиск завершен. Одновременно в темном круге замигала линия, пересекавшая звездное поле из конца в конец, и оба испытатели, не сговариваясь, подняли взгляды вверх, к красной искорке, что мчалась в ночных небесах.

— Путь сателлита… — шепнул потрясенный эливенер. — Это устройство показывает, где он находился прежде, и где окажется в будущем… Видишь, на линии — точка… вот здесь, левее созвездия Кассиопеи… — он снова вскинул глаза вверх. — И эта летящая к югу звезда находится как раз там! А точка на линии движется… Я ведь не обманываюсь, сынок?

Иеро кивнул и покосился на прямоугольный экран. Надпись на нем сменилась, и теперь он с трудом разбирал таинственные письмена. Для брата Альдо, владевшего древним английским, это являлось менее сложной задачей.

— Тут написано, что установлен режим слежения за объектом, — пояснил эливенер. — Затем идет вопрос: желаем ли мы с ним связаться? Если да, надо послать пароль, а затем коснуться клавиши связи.

«Сейчас был бы очень кстати один из бурдюков, которыми запасся Гимп», — мелькнуло у священника в голове. Глоток вина снимает напряжение…

Резко выдохнув, будто перед прыжком в ледяную воду, он нажал клавишу «пароль», а за нею — «связь».

Несколько секунд не происходило ничего — по прежнему ярко горели экраны, и в кабине слышалось взволнованное дыхание двух человек. Затем мелькнула надпись «Связь установлена», вспыхнули зеленые огоньки, и тут же из решетки динамика раздался голос:

— Объект «Аргус», серийный номер 11-зет, на связи. Полный рапорт или сокращенный?

Голос был гулкий, безжизненный и совершенно нечеловеческий. Иеро вздрогнул. Примерно так мог бы вещать Нечистый, спрятавшись где-нибудь в пульте «Вашингтона», за панелью с россыпями ламп и стеклянными глазами экранов.

«Вашингтон», принадлежавший в древности Военно-воздушным силам США, являлся одним из дюжины мобильных пунктов слежения и контроля. Три из них были оборудованы на таких же дирижаблях, остальные — на самолетах «Супер-Авакс», и каждый тип воздушного судна имел свои преимущества и недостатки. Самолеты передвигались быстрее, маневрировали оперативней и несли на борту больше приборов, зато тихоходные дирижабли были практически невидимы — как для радарных станций, так и для визуального наблюдения. Они могли подниматься на высоту в десять-двенадцать миль, прятаться в облаках и плыть вместе с ними, они обладали огромным ресурсом хода и не нуждались в посадочных площадках. Это делало их отличным средством для выполнения поставленных задач.

Согласно военной доктрине минувших времен, первый ядерный залп противника уничтожал две трети наземных пунктов централизованного управления войсками, и было сомнительно, что остальные переживут второй. Найти и поразить мобильные пункты, которые мчатся или плывут в воздухе, было гораздо труднее, и потому им отводилась важная роль на завершающей стадии противоборства. Их оснастили мощными всеволновыми передатчиками, радиолокаторами и компьютерами, позволявшими выполнить несколько функций: во-первых, установить масштаб разрушений на собственной территории и в стане врага; во-вторых, связаться с уцелевшими силами и средствами, оценить их состояние и рассчитать на боевом компьютере оптимальный вариант «удара возмездия»; в-третьих, послать все нужные команды — в том числе, атомным подводным крейсерам и силам космического базирования. Кроме того, «Линкольн», собрат «Вашингтона», и один из «Аваксов» были приспособлены под резиденцию президента и генеральный штаб, поскольку не исключалось, что базовый комплекс в Скалистых горах окажется не столь надежным укрытием, как воздушные аппараты.

Все было рассчитано и предусмотрено, все направлено к тому, чтоб выжить и победить, но даже гениальнейший политик и самый опытный стратег не представляли размеров воцарившегося хаоса. Победителей в атомной бойне не было; в считанные минуты мир рухнул в пропасть, и над обезумевшей Землей сомкнулись объятия Смерти — такие прочные, что никто из президентов и генералов не мог ответить на простой вопрос: кем нанесен первый удар, и кем — удар возмездия? На фоне разрушения и гибели никто не выяснял, сколько мобильных пунктов поднялось в воздух и удалось ли им вообще взлететь; равным образом осталось тайной число подводных крейсеров, космических систем, секретных баз, что не попали под огонь противника.

Что-то безусловно уцелело. И теперь мобильный пункт слежения и контроля «Вашингтон» мог поговорить с боевой единицей космического базирования под названием «Аргус», серийный номер 11-зет.

— Полный рапорт или сокращенный? — раздавался в пилотской кабине грохочущий голос с небес.

Шок, испытанный Иеро, был сравним лишь с тем, что наступал после тяжкого ментального поединка. Шокировали резкий тон, нечеловеческие обертоны и внезапность — он не ожидал услышать чью-то речь; а кроме того, он не понимал ни слова, ибо в его эпоху древнеанглийский сделался классическим, таким же мертвым, как латынь. Конечно, он, вместе с индейскими наречиями, лег в основу языка западных и восточных метсов, хотя в Союзе Атви добавилось влияние французского и говорили там немного иначе, чем в Республике; конечно, английский был базой негритянского жаргона, который со временем превратился в певучий язык Д'Алви, Чизпека и Кэлина; да, все это было так, но слова, интонация и построение фраз изменились, и теперь немногие специалисты-историки читали на древнеанглийском, и лишь один из десяти мог понимать живую речь.

К счастью, брат Альдо владел почти забытым языком.

— Я думаю, с нами говорит машина, — прошептал он на ухо Иеро под звуки грохочущего голоса. — Она желает что-то доложить и спрашивает, нужны ли нам подробные сведения. Ну, выбор тут ясен — чем больше мы узнаем, тем лучше. — И, набрав воздуха в грудь, брат Альдо гаркнул, подражая механическому голосу: — Полный рапорт!

В ответ раздалось:

— Хронологическая справка: объект «Аргус», серийный номер 11-зет, введен в эксплуатацию 22 сентября 2037 года. Участвовал в боевых действиях 7 августа 2039 года. Поврежден снарядом противника. Экипаж скончался в результате утечки воздуха. Произведены ремонт, а затем автоматическая консервация объекта — ввиду того, что команды наземного центра управления не поступали в течение пяти лет. Дата консервации — 30 августа 2044 года. Расконсервирован по команде с Земли 13 ноября 7422 года.

— Он утверждает, — пробормотал брат Альдо, — что больше пяти тысячелетий находился в состоянии… ну, скажем, спячки. Но около пятидесяти лет тому назад его разбудили.

— Кто? — шепнул Иеро, но эливенер лишь пожал плечами.

— Состояние объекта на данный момент: работоспособен, все системы функционируют нормально. Штатное вооружение: ракеты «Торнадо» с ядерными боеголовками, класс «воздух-воздух» — ноль; ракеты «Вулкан» с ядерными боеголовками, класс «воздух-земля» — ноль; ракеты «Вулкан» с химическими боеголовками, класс «воздух-земля» — ноль; лазер — полный боевой ресурс, подзарядка за счет солнечных батарей.

Брат Альдо вытер испарину со лба.

— У волка выпали зубы… У этой штуки — там, вверху! — больше нет снарядов. Правда, упоминается лазер… Ты не знаешь, что это такое?

На сей раз пожал плечами Иеро.

— Не имею понятия. В Академии я прослушал курс об оружии древних — пушки, ракеты, ядовитые газы, болезни, которыми заражали воду, воздух и животных… Чем они только не воевали! Но про лазер я не помню ничего.

— Нештатное вооружение, — продолжал грохотать голос. — Излучатели электромагнитных волн в диапазоне… — Последовал ряд цифр, терминов и кодированных обозначений, не говоривших слушателям ровным счетом ничего. Длинный перечень закончился фразой: — Монтаж излучателей продолжается.

— Этот сателлит пробудили и теперь ведут на нем какую-то работу, — пояснил эливенер. — Неважная новость, сын мой!

— Спроси: кто пробудил? — прошептал священник. Сердце его сжималось в тревоге, к горлу подступал ледяной комок.

Ответ был для них непонятным — снова буквы и числа, условные координаты какой-то точки на земной поверхности, откуда «Аргусу» поступали команды и доставлялось на ракетах оборудование. Эти ракеты он называл странно — челноками, словно речь шла об иннейский пирогах, в которых плавают по озерам и рекам. Иеро и брат Альдо так и не смогли понять, являлись ли эти устройства беспилотными или же на них имелся экипаж — равным образом как и то, какие грузы перевозились и какую работу вели на «Аргусе» пробудившие его создания. Но священник уже не испытывал сомнений, что здесь пахнет Нечистым.

Наконец их механический собеседник рявкнул: — Рапорт завершен! — и после краткой паузы поинтересовался: — Новые команды? Готов к выполнению!

Усмехнувшись, эливенер погладил седую бороду и сообщил Иеро:

— Он ждет от нас приказов, мой мальчик. Ну, и чего же ты хочешь?

— Чтоб эта летающая гробница смерти провалилась в тартарары! Так же, как пещера с машинами, Домом и колдунами Нечистого! — Священник облегченно вздохнул, глядя, как тусклая искорка скользит по ночному небу. — Многие боевые механизмы древних имели систему самоликвидации. Наверное, есть такая и в этом сателлите. Значит…

— Хорошая мысль, — согласился брат Альдо. — Лучший способ покончить с делом.

Он вступил в переговоры с «Аргусом», о чем-то спрашивая его, выслушивая ответы, мрачнея и спрашивая вновь. Это длилось минут семь или восемь, и священник, покусывая губы, терпеливо слушал диалог двух голосов: теплого, живого и металлического, мертвого. Иногда он ловил знакомое слово — «порт», «пароль» или «челнок», но общий смысл беседы ускользал от него; звуки древнего языка казались непривычно резкими, будто разговор то и дело переходил в ругань.

Наконец брат Альдо повернулся к нему и с угрюмым видом произнес:

— Боюсь, сынок, мы не сможем взорвать эту штуку. Для этого, видишь ли, нужен особый пароль, известный только древним генералам. Тот, который излучается при нажатии на клавишу, разрешает сателлиту говорить с нами и выполнять наши приказы, однако не все. Пределов нашей власти я так и не выяснил, но ее не хватает, чтоб запустить механизм самоуничтожения. Правда, есть другой способ… не уничтожать, а сделать так, чтобы ракеты, летящие с земли, не могли соединиться с сателлитом. Он, — брат Альдо ткнул пальцем вверх, — называет это блокировкой стыковочных портов. Это не морские порты при гаванях, а что-то вроде особых дверей… я не совсем понял, как они действуют, но приказал, чтобы на них были навешаны замки.

— Что ж, если ничего иного нельзя сделать… — Иеро развел руками и надавил клавишу выключения.

Экран со звездным небом погас, как и другой, прямоугольный. Они сидели в молчании, глядя на громоздившиеся внизу облака и вспоминая про озарившее их дьявольское пламя. Лицо брата Альдо выглядело усталым, на лбу и у полных губ пролегли морщины, веки отяжелели. «Сколько ему лет? — подумал Иеро. — Наверняка не меньше сотни…» Такой возраст казался священнику почти бессмертием. Если обычный человек может достичь его и сохранить энергию и силу, чего стоят соблазны Нечистого? Все эти обещания власти и вечной жизни… Брат Альдо имел то и другое, не осквернив души союзом с дьяволом.

Внезапно он откинулся в пилотском кресле, закрыл глаза и тихо вымолвил:

— Не знаю, мой мальчик, верно ли мы поступили, отдав команду этому «Аргусу»… Враг коварен и хитер… Может, сами того не ведая, мы предупреждаем его? — Вздохнув, старик добавил: — Однако сделанного не вернешь! Надеюсь, рука у него не такая длинная, как мысль, и не дотянется до нас.

Но эта надежда не оправдалась.

Миновал день, и в сумерках дирижабль приземлился на вершине холма, торчавшего над степью как прыщик на коже великана. Верхушка этой возвышенности была плоской, окруженной гранитными глыбами, словно кто-то превратил ее в рукотворное укрепление, воздвигнув по периметру невысокие утесы и завалив проходы между ними камнями помельче. Тут струился ручеек, питавшийся, видимо, подземными водами; он пробивался среди скал и, проложив себе ложе по склону, наполнял довольно большое озеро у подножия холма. У ручья росли травы, а чуть поодаль — большой раскидистый граб, к стволу которого привязали канаты, подтянув гондолу почти к самой земле. Совершив быструю вылазку к озеру, Иеро и Горм возвратились с добычей, крупным гусем, весившим фунтов сорок. При виде его мастер Гимп облизнулся и начал торопливо раскладывать костер.

Заночевали путники в гондоле — с приходом темноты с севера надвинулись облака и хлынул сильный дождь. Шорох и шелест водных струй убаюкивал, влажная теплая тьма заползала в кабину сквозь распахнутый люк, тихо журчал ручей, пахло землей, травой, дымом от погасшего костра, и священнику казалось, что он вновь находится в далеких степях иир'ова, Детей Ветра.

Он заснул с этой мыслью, но пробудился среди ночи будто от внезапного внутреннего толчка. Не потому ли, что прекратился дождь, и стих усыпляющий монотонный шелест? Нет… Может быть, какая-то опасность витала в воздухе, какой-то зверь взбирался по склону холма? Сомнительно… Слух и быстрый ментальный поиск не говорили ничего. Сигнал от компьютера? Звонок или вспышка лампочки? Но огоньки в пилотской кабине чуть тлели, и оттуда не доносилось ни звука.

Внезапно он понял и вскочил на ноги.

Предупреждение! Сигнал от Локи, от Нечистого! Не одобрительный, не направляющий, не саркастичный — совсем с другим оттенком! Как обычно, едва заметный, с трудом проникший сквозь многослойную защиту, но совершенно недвусмысленный!

Предупреждение!

— Вставайте! — крикнул Иеро. — Вставайте! Груз — наружу! Выбрасывайте все, что удастся, и бежим!

Он уже швырял сквозь раскрытый люк мешки с запасной одеждой, копья и арбалеты, ящики с продовольствием и стрелами. Брат Альдо и Гимп помогали ему без лишних вопросов. С минуту с кабине слышалось лишь громкое дыхание людей, мягкие шлепки мешков да лязг и звон оружия.

«Горм!» — позвал священник.

«Я уже на поляне».

«Перетаскивай мешки к скалам, прячь в щели. Все, что успеешь! И не приближайся к дирижаблю!»

«Понял», — пришел ответ.

Внутренние часы Иеро подсказали, что время вышло.

— Уходим! — распорядился он, хватая метатель, тяжелую сумку с зарядами и подвернувшуюся под руки корзину. — Брат Альдо, ты — первый! Хватай, что можешь — и к камням! Прячься!

Они побежали, инстинктивно пригибаясь и скользя в мокрой траве, отбрасывая груз подальше от дирижабля; луна в разрывах туч да рычание Горма помогали ориентироваться.

«Здесь проход среди утесов, — сообщил медведь. — Безопасное место. Но что случилось, друг Иеро?»

Трое человек скользнули друг за другом в узкую щель, бросили на землю свою ношу, а затем и сами распластались на каменистом грунте. Здесь было темно, как в желудке у снапера.

— Да, мой мальчик, что случилось? — повторил брат Альдо вопрос медведя.

— То, чего ты опасался. Враг коварен и хитер, и рука у него такая же длинная, как мысль… Не знаю, как, но он сейчас дотянется до нас.

Тонкий синеватый луч пал с неба, заплясал острием клинка в листве граба и по обшивке дирижабля, кромсая их в клочья; с глубоким шумным выдохом «Вашингтон» будто провалился внутрь себя самого, осел и расплющился, накрыв гондолу. Газ, наполнявший его оболочку, был негорючим, пластик корпуса тоже сопротивлялся огню, но дерево уже пылало, разбрасывая огненные искры. Затем синеватая игла нашарила баки с горючим, пламя вспыхнуло с громким хлопком, оранжевый столб взметнулся в воздух, и лицо священника опалило жаром. Он прикрыл глаза ладонью, а когда отвел ее, упавший с неба луч исчез, а на месте дирижабля пылал костер из обломков дерева и пластика.

— Все! — Он поднялся, отряхивая куртку. — Теперь остается лишь подойти к огню и поглядеть, что можно спасти из нашего имущества.

Капитан Гимп чертыхнулся.

— Нас нашел Нечистый? Не так ли, мастер Иеро?

— Нашел он нас давно, — откликнулся священник, — а теперь подверг наказанию. Отомстил! Думаю, за излишнюю самонадеянность.

— Но как ты… — начал брат Альдо.

Иеро резко вздернул голову.

— Он расщедрился на предупреждение! Понимаешь, предупредил меня, послав сигнал, проникший сквозь защиту! Не знаю, по какой причине, но он не хочет нашей гибели.

— Может быть, не нашей, а твоей? — тихо произнес брат Альдо, но эти слова безответно повисли в воздухе. Священник лишь пожал плечами и направился к разбросанным у пылающего огня мешкам и ящикам.

Кто может предвидеть умыслы дьявола?

Рука его безотчетно нащупала древний крестик в кармашке перевязи.