"Оглянись – пришельцы рядом!" - читать интересную книгу автора (Ахманов Михаил)

Почему Они не идут на контакт?

Вопрос «что Им надо?» обязательно сопровождается другим, не менее животрепещущим: почему Они не идут на контакт? Это совершеннейшая загадка, но прежде, чем с ней разбираться, уточним само понятие контакта. В начале этой главы мы уже говорили о контактах и даже классифицировали самые любопытные из них, контакты третьего рода, по четырем категориям. Можно ли после этого утверждать, что контакта не было?

Да, частные контакты случались – если не придираться к достоверности соответствующих историй. Но до сих пор пришельцы остаются явлением сомнительным, официально не признанным ни учеными, ни политиками, ни всей массой обитателей нашей планеты, кроме отдельных психически неустойчивых энтузиастов; до сих пор мы не имеем бесспорных доказательств Их присутствия, и этот факт не занял подобающего места в нашем земном менталитете. Значит, настоящего контакта не было.

Что же имеется в виду под «настоящим» контактом? Одна из двух возможных ситуаций:

пришельцы устанавливают официальный контакт с ООН и правительствами ведущих земных держав; ООН и правительства информируют о свершившемся событии все население Земли;

пришельцы устанавливают контакт непосредственно с большей частью земного населения.

Реализовать любой из этих вариантов нетрудно. Для этого совсем не нужны эффектные кульбиты летающих тарелок над Кремлем или Белым домом с последующей высадкой инопланетных дипломатов. В настоящее время пришельцы могут обратиться к правительствам и большей части земного населения с помощью радио– и телевизионной связи, и сделать это в глобальных масштабах, исключающих возможность какой-либо мистификации. Однако таких обращений, то есть попыток официально связаться с нами, мы до сих пор не наблюдали. Это странно, очень странно! Это ставит под сомнение ряд гипотез, изложенных в предыдущем разделе. Рассмотрим их еще раз, с точки зрения контакта.

Гипотеза 1, «милитаристская». С одной стороны, с теми, кто обречен на гибель, не стоит контактировать; с другой, контакт в жесткой форме (угрозы, жуткие предсказания и тому подобное) породил бы панику, что способствовало бы милитаристским намерениям пришельцев. В целом ситуация неясна.

Гипотеза 2, «прогрессорская». Контакт был бы безусловно полезен. Возможно, он вначале привел бы к панике, как в предыдушем случае, но затем мы получили бы мощный стимул для самосовершенствования; мы бы воспрянули духом, воодушевились и, засучив рукава, принялись строить «светлое будущее» (разумеется, без концлагерей и идеи о превосходстве черной, белой или желтой расы).

Гипотеза 3, «хищник в клетке». Контакт и строгое предупреждение были бы весьма полезны. Какую бы панику ни вызвал космический ультиматум (будьте, ребята, хорошими, а не то…), вступление в контакт оправдано: лучше уж напугать, чем уничтожить.

Гипотеза 4, «зоопарк идиотов». Здесь контакт действительно не нужен; кто же контактирует с идиотами?

Гипотеза 5, «туристическая». Контакт был бы полезен; воодушевленные предстоящим туристическим «бумом», мы тут же принялись бы строить семизвездные отели класса «Большая Медведица» для инопланетных постояльцев.

Гипотеза 6, «исследовательская». С одной стороны, контакт недопустим, так как нарушает «чистоту эксперимента»; но с другой, раз уж исследование не является тайным, почему бы не объявить о себе? Это существенно упростило бы исследовательские работы и послужило гарантией от неприятных медицинских опытов над пришельцами на американских военных базах.

Гипотеза 7, «номады космоса». Раз люди пришельцев не интересуют, то и контактировать с ними ни к чему.

Гипотеза 8, «благотворительная». Те же соображения, что в случае гипотезы 6.

Гипотеза 9, «небулярная». Ничего определенного о полезности контакта сказать нельзя.

Как видим, отсутствие контакта определенным образом классифицирует наши гипотезы, рисуя довольно безрадостный пейзаж. Наиболее вероятными становятся предположения о том, что мы либо безразличны пришельцам, либо Они убеждены, что все земляне, вместе с нашими учеными и политиками, страдают патологическим кретинизмом. Второе место разделено между «милитаристской» и «исследовательской» гипотезами, а самые приятные для нас, «прогрессорская», «туристическая» и «благотворительная», сползают в конец списка, вместе с гипотезой «хищник в клетке», способной хотя бы потешить наше тщеславие.

Я должен отметить, что, классифицировав гипотезы с точки зрения полезности контакта, мы приблизились к важнейшему моменту в своих логических построениях. Момент этот таков: хотя я полагаю, что нам удастся выяснить в главе 11, почему пришельцы не вступают с нами в контакт, данное обстоятельство не приблизит нас к пониманию их целей. Говоря иным, более строгим языком, доказательство невозможности, нежелательности или нецелесообразности контакта (разумеется, по мнению пришельцев) не имеет своим следствием однозначный ответ на вопрос «что же Им все-таки нужно». Этот ответ по-прежнему формулируется в виде более или менее достоверных гипотез, и самая вероятная из них та, что мы, увы, кретины [10]. Не во всех отношениях, но в некоторых, весьма существенных.

Уфологи, рискующие высказать какие-либо предположения насчет пришельцев, обычно утверждают, что контакт невозможен в силу интеллектуального неравенства между Ими и нами. Это очевидная истина, покрывающая все остальные соображения на сей счет. Какие именно? Ну, например:

a) инопланетяне не вступают с нами в контакт, чтобы не нарушить процесс естественного развития нашей цивилизации;

b) инопланетяне не вступают с нами в контакт, поскольку на данном этапе развития земного общества контакт может оказаться для нас опасным;

с) инопланетяне не вступают с нами в контакт потому, что этот контакт может оказаться опасным для Них – земные пороки так прилипчивы!

d) инопланетяне не вступают с нами в контакт потому, что мы не можем сказать Им абсолюно ничего интересного – Они знают все, что знаем мы, и еще сорок раз по столько же.

Можно измыслить еще ряд причин, но все они сводятся к нехитрой мысли, что пришельцы слишком умные, а мы – слишком глупые, то есть все к той же идее интеллектуального неравенства. Однако я должен заметить, что такая попытка объяснения на самом деле не объясняет ничего. Интеллект – особенно интеллект не личностный, а общественный, так сказать, «интеллект расы» – очень глобальное понятие, и любые ссылки на него туманны и неопределенны. В широком смысле интеллект включает следующие элементы:

– сумму рациональных знаний, накопленных человечеством в научной сфере;

– ум в его высшем выражении – развитое абстрактное мышление, умение устанавливать связи между фактами, воспринимать и продуцировать новые идеи (словом, гениальность; всем нам ясно, что с пришельцами лучше общаться нашим земным гениям);

– высокоразвитый язык, с помощью которого можно описать сложные отвлеченные понятия;

– достижения в сфере культуры и искусства;

– этику общественных и личностных отношений, включая интимные отношения между полами, отношение к детям и старикам, понятие о Добре и Зле;

– сферу инстинктивного и иррационального – характерные эмоции, психологические штампы и привычки, религию, веру в Космический Разум или в Высшую Справедливость, суеверия и предрассудки;

– психологический и нравственный отпечаток всего нашего общества, некий информационный микрокосм, модель земного мира, которая складывается у нас к моменту интеллектуальной зрелости.

Все перечисленные выше сокровища – наш расовый интеллект, и я думаю, что еще упустил какие-то важные моменты, которые мог бы отметить профессиональный философ или психолог. Из сказанного ясно, что я понимаю под интеллектом не только разум, и в данном контексте такое широкое понятие данного термина представляется мне справедливым – ведь мы предстаем перед пришельцами во всем многообразии своих параметров, своего ума, знаний, эмоций, предрассудков и понятий о нравственности. Какой же конкретный параметр делает контакт невозможным?

Я полагаю, что не убогость нашего ума и знаний, и попробую сформулировать это утверждение в виде теоремы. Представим, что имеются две группы разумных существ (пришельцы – группа A, и мы – группа B), о которых известно следующее:

обе группы близки в физиологическом отношении, что гарантирует сходство восприятия мира, сходство ощущений – тактильных, звуковых, визуальных (обонятельные и вкусовые не так важны);

обе группы находятся на стадии машинной цивилизации и, следовательно, владеют математикой и логикой;

представители группы A владеют более обширными знаниями и имеют более изощренный разум, чем представители группы B.

Тогда можно сформулировать Вторую Теорему о Пришельцах:

Теорема 2: Контакт на уровне рациональных знаний между группами A и B всегда возможен – по инициативе группы A и в том объеме, который желателен этой группе.

Доказательство:

1. Контакт на уровне рациональных знаний требует разработки четкого алгоритма контакта.

2. Такой алгоритм включает:

2.1. определение группой A уровня знаний группы B;

2.2. разработку группой A языковых средств и сравнительно простых моделей, описывающих явления, неизвестные группе B. Эти модели, несколько превосходящие уровень знаний группы B, должны быть ей понятными;

2.3. ознакомление группы B с первичными простыми моделями;

2.4. циклическое повторение пунктов 2.2, 2.3 на уровне моделей все возрастающей сложности.

3. Первичные простые модели всегда могут быть разработаны группой A, так как возможность их разработки проистекает из высокого научного потенциала группы A (см. Постулат 1).

Следовательно:

4. Теорема 2 справедлива.

Примечание: Теорема 2 не касается социальных, психологических и иных последствий контакта, равно как и контактов в сфере этики, секса, искусства и иррационального знания.

Не воспринимайте мое доказательство как научный юмор; ведь я всего лишь описал тот процесс, в результате которого новорожденное дитя через тридцать или сорок лет (кому сколько отпущено таланта) становится доктором физики. Вы хотите, к примеру, чтобы я напомнил вам, какими языковыми средствами это достигается? Пожалуйста!

1. Агу-агу!

2. Мам-ма!

3. Хочу!

4. Хочу мишку. Мишка хороший!

5. Это – красный шарик, это – синий, это – зеленый…

6. Машины пьют бензин, а я – лимонад и молоко.

7. Из этого конструктора я сделаю подъемный кран.

8. Три умножить на четыре будет двенадцать.

9. Париж – столица Франции.

10. Под воздействием силы тело приобретает ускорение прямо пропорциональное приложенной силе и обратно пропорциональное массе тела.

11. Ах, Петрарка… Обожаю его сонеты!

12. Производная от икс в энной степени равна эн, умноженному на икс в степени эн минус один.

13. Хочу жениться!

14. Рассмотрим структуру карбида бора с дефицитом электронных связей…

15. Представьте: мой сын сказал агу-агу, а потом – папа! Не мама, а папа! Гениальный младенец!

16. В моей докторской диссертации получили дальнейшее развитие базовые представления о функционале плотности, который…

Вот так и идет у нас обучение, от первого «агу» до функционала плотности. А у пришельцев могут быть иные, гораздо более прогрессивные средства. Так что не стоит слишком напирать на интеллектуальное неравенство, понимая под интеллектом единственно разум и сумму знаний, которой владеет носитель этого разума. Проблема, я полагаю, в другом, и мы не приблизимся к ее решению, пока не поймем очень простой факт:

Я выделил этот тезис заглавными буквами, так как он является стержнем моей книги. Я не ввожу его в число аксиом, поскольку было бы слишком большой смелостью требовать, чтобы вы смирились с таким фокусом без доказательства. Но я не считаю его теоремой; тезис носит более общий характер, чем рядовое логическое утверждение, каких нам встретится еще немало. Самое лучшее назвать его базовой гипотезой и перейти к рассмотрению подтверждающих его моментов.

Первым делом надо отметить, что пришельцы способны перемещаться в пространстве с огромными скоростями – со скоростью света или большей (хоть это чистый криминал с точки зрения нашей современной физики). Значит, звезды принципиально достижимы, и мечта земного человечества о полетах в дальний космос не является химерой. Во-вторых, поскольку пришельцы антропоморфны, следует вывод, что эти полеты доступны гуманоидам, и что существа, подобные нам, могут преодолеть всяческие кризисы и построить чрезвычайно высокоразвитое в технологическом отношении общество. Предположим, что нам, землянам, это тоже удастся – через тысячу или десять тысяч лет. Тогда, базируясь на сходстве облика, физиологии и социально-психологических аспектов, определяющих тягу к космическим исследованиям, мы вправе предположить, что между нашим будущим обществом и современным обществом пришельцев будет просматриваться определенное подобие. Это третий момент, подтверждающий мой тезис. Добавлю, что если наша грядущая космическая цивилизация будет сильно отличаться от инопланетной, она все-таки больше похожа на нее, чем современное земное общество. При этом, сколь туманными ни были бы наши представления о будущем Земли, они все же определенней почти нулевой информации об обществе пришельцев. Значит, мы можем сыграть в такую игру: построить модель нашего будущего, представить себя своими собственными далекими потомками (то есть как бы пришельцами) и с точки зрения потомков взглянуть на нас сегодняшних.

Подобный фокус не так уж нелеп; ведь мы не отождествляем наших потомков с пришельцами, а лишь хотим выяснить, что заставило бы их, потомков, воздержаться от контакта с предками, если бы такой контакт был достижим. Быть может, в результате такой инверсии (подмены инопланетян нашими потомками) у нас возникнут соображения, опровергающие, подтверждающие или уточняющие тезис о том, что причиной отсутствия контакта является интеллектуальное неравенство. Вдруг мы обнаружим некий параметр, составную часть интеллекта, который делает контакты нежелательными или невозможными с точки зрения высокоразвитых существ? Это было бы любопытно, и это позволило бы нам, используя метод аналогий, что-то сказать о настоящих пришельцах.

Итак, в последующих главах мы с вами займемся футурологическим прогнозированием. Это непростая задача: нам придется проследить эволюцию такого понятия, как жизненные цели; нам предстоит коснуться весьма щекотливых вопросов, связанных с сексом и деторождением; мы рассмотрим противоречия и конфликты, мнимые и реальные, которые могут грозить нам в будущие эпохи. Но будущее, как известно, вырастает из настоящего, и потому нам придется обозреть это настоящее – жестоко и бескомпромиссно, без розовых очков, дабы доподлинно выяснилось, что же мы собой представляем.

Однако я собираюсь отложить все эти рассуждения до пятой главы, а в четвертой, взяв небольшой тайм-аут, снова поговорить о пришельцах. Но на этот раз я предлагаю Их вам под фантастическим соусом.