"Как прелестна роза" - читать интересную книгу автора (Маккини Миган)

Глава 23

— Куда ты? — шепотом спросила Кристал, наблюдая, как Маколей, поднявшись с кровати, натягивает брюки. Наверное, уже полночь, решила девушка. В темноте хижины день наступил и миновал незамеченным.

— Кобыла чем-то обеспокоена, — рассеянно отозвался Кейн, думая о своем. Южный акцент в его словах слышался явственнее, чем обычно.

— Думаешь, волки?

— Нет… — Аппалузская верховая на улице нервно заржала. Кейн, тревожно нахмурив лоб, смотрел на запертую дверь. — Может, медведь. Голодный после долгой спячки, вот и решил поохотиться.

— Не уходи. — Кристал протянула к нему руку. — Я видела однажды, как медведь-гризли завалил оленя. В считанные секунды разорвал его на части.

Кейн четкими, но торопливыми движениями пристегнул портупею с оружием.

— Запри на засов дверь. Если это медведь, он учует запах еды и будет здесь раньше, чем я успею остановить его. — Он бросил взгляд на стол, где лежали еще не распакованные седельные вьюки.

Кристал натянула сорочку.

— Ты его убьешь? — прошептала она. Кейн надел фланелевую рубашку и куртку с бахромой.

— Может быть. Сначала посмотрю, что там.

— Будь осторожен. Прошу тебя. — Последние слова прозвучали как мольба.

Маколей взял в руки свою бессменную магазинную винтовку «Шарп» и открыл дверь. Укутавшись в его пальто, Кристал выбежала на порог, с удивлением отметив, что уже занимается новый день. Долина лежала, омытая серым светом.

Аппалузская верховая бродила возле озера. Даже в предутреннем полумраке девушка различила, что уши кобылы стоят торчком, хвост вздернут. Лошадь была напугана и возбуждена. Она унюхала что-то в воздухе. Что-то опасное.

Кейн обернулся к Кристал, угрюмым взглядом приказывая ей вернуться в дом. Девушка притворила дверь, но не плотно, чтобы видеть происходящее на улице. Если к ним забрел медведь, она успеет закрыться на засов прежде, чем зверь приблизится к хижине. Кейну придется смириться с тем, что она за ним наблюдает. Если с ним что-то случится, она хотя бы будет знать.

Кристал следила, как Маколей осторожно спускается к берегу озера. Лошадь при его появлении немного успокоилась, и, когда он, взяв ее за гриву, повел к хижине, она пошла за ним не сопротивляясь.

Вдруг послышался какой-то шум. Кусты, торчавшие в подтаявшем снегу чуть выше берега озера, закачались и затрещали. Кристал затаила дыхание, неимоверным усилием воли подавив готовый вырваться из горла крик. Кейн застыл на месте. Лошадь, до безумия напуганная кем-то или чем-то скрывающимся в зарослях по левую сторону, била копытами.

Кристал, вопреки голосу рассудка, выскочила из хижины и помчалась к Кейну. На расстоянии тридцати ярдов от него она резко остановилась, коченея от страха и холода; она бежала по снегу босая.

Нарушителем спокойствия оказался серый медведь. Производя столь же мелодичные и стройные звуки, какими сопровождается землетрясение, он продрался сквозь кусты к отлогому берегу, тощий, тяжелая шкура с косматой буроватой шерстью обвисла, когти непомерно длинные — доказательство того, что он много недель никого не убивал, с тех самых пор, как снег, устлав долину, обратил ее в ледяную пустошь.

Лошадь заржала пронзительно, хотя и не громко. Кейн обхватил руками ее морду и притянул к своей груди. Не видя хищника, она и пугаться будет меньше.

— Кейн, Кейн, — прошептала Кристал. К ее удивлению, Маколей услышал тихий зов.

— Я же сказал, чтобы ты не выходила из хижины, — 4 ровным голосом произнес он. Маколей, казалось, вовсе не был напуган.

Медведь остановился на берегу и уставился на Кейна.

— Может, мне его как-то отвлечь, Кейн? — спросила девушка слабым дрожащим голоском,

— Да нет же, черт тебя побери. — Лошадь вскинула морду. Кейну с огромным трудом удалось пригнуть ее к груди.

— Может, я… — Слова застряли у девушки в горле.

Медведь поднялся на задние лапы. В высоту он достигал восьми футов и, что самое ужасное, в стоячем положении напоминал человеческое существо. Кейн пытался усмирить кобылу, в то же время отворачиваясь, чтобы не встретиться взглядом со зверем.

— Возвращайся в хижину, Кристал, — спокойно и ласково приказал Кейн. — Не смотри ему в глаза и старайся не шуметь, а то он рассердится.

Кристал решила, что Кейн не в своем уме.

— Стреляй! Убей его, — скрипучим шепотом выдохнула она.

— Отступай осторожно и спрячься в хижине. Делай, что говорю! — Он пригнул морду лошади и посмотрел на Кристал.

Вновь взглянув на здоровенного зверя, высившегося на задних лапах, она едва сдержалась, чтобы не завопить.

— Он же сейчас бросится на тебя. Я не уйду…

— Он просто нюхает меня, только и всего. Он вел бы себя иначе, если бы готовился напасть. Рычал и ревел бы, как свирепый пес, А сейчас он просто хочет понять, что мы такое. Немедленно возвращайся в хижину. Ты мне только мешаешь.

Кристал попятилась к домику; босые ноги скользили на обледенелом снегу. Вдруг она увидела, что медведь и впрямь пытается унюхать запах Кейна. Он стоял, задрав нос; огромные лапы вяло болтались на весу. Кобыла тоскливо заржала. Кейн крепче прижал ее морду к своей груди, чтобы приглушить ржание.

Кристал находилась уже у двери хижины, когда медведь наконец-то опустился на четвереньки. Глазки у него были маленькие, и определить по ним намерения зверя не представлялось возможным. Зато на морде гризли отразилось отвращение, словно он учуял нечто зловонное, мерзкое. Но потом медведь развернулся и потащился вдоль берега на противоположную сторону озера. Кристал, Кейн и лошадь, каждый, замерев на месте, молча наблюдали, как он вприпрыжку затрусил к подножию горы Вориор-Пик.

Кристал, от облегчения почувствовав слабость в Ногах, ухватилась за дверной косяк. Кейн по-прежнему стоял не двигаясь у озера в ожидании, пока зверь удалится на достаточное расстояние, чтобы не чуять лошадь. Кристал едва не рассмеялась, вновь услышав жалобное ржание напуганной кобылы.

И потом вдруг на нее обрушилось небо. По крайней мере, так ей поначалу показалось. Что-то громоздкое свалилось с крыши, распластавшись на ней покрывалом из тяжелых мускулов. От неожиданности и боли девушка чуть не задохнулась и лежала на пороге, хватая ртом воздух. Перед глазами замаячил гигантский силуэт метиса.

Вытащив пистолет, он ударом ноги впихнул Кристал в хижину и запер дверь на засов. Девушка отползла в угол, бросив пальто Кейна на полу посреди комнаты.

— Зачем… зачем ты здесь? — выпалила она, задыхаясь от ужаса и боли в груди. — Что тебе надо?

— Потанцевать с тобой.

Метис хохотнул; его смех впился в ее сердце иголками страха.

Его тень надвинулась на девушку. Она обреченно съежилась в комочек, наперед зная, что сейчас услышит.

— Меня послал за тобой человек из Сент-Луиса. Заплатил золотом. — Метис опустился на колени и коснулся ее волос, так, словно претворял в жизнь свою мечту.

— Это мой дядя, — почти проскулила Кристал. Ее душил ужас.

— Кем он тебе приходится, не знаю, но он заплатил мне, чтобы я тебя убил. И я убью тебя.

— Нет, скорей тебя убьют, — набравшись смелости, заявила Кристал. Она не может позволить этому человеку убить ее и разрушить их с Кейном хрупкое счастье. — Мужчина, что сейчас на улице, убьет тебя, если ты причинишь мне зло. Я видела, как он убивал. Он не пощадит тебя.

— Медведя-то, однако, он не убил.

Выражение лица метиса, вернее, отсутствие всякого выражения, привело ее в трепет. В медведе и то больше человеческого, чем в этом мерзавце. Он одержим только одной мыслью — добиться осуществления своей цели, даже если эта цель порочна и безнравственна.

— Медведь… он ведь сам ушел, — заикаясь, выговорила Кристал. — Если ты уйдешь, не причинив мне зла, Кейн и тебя не тронет. — Она смотрела на метиса, выискивая в его глазах хоть капельку сочувствия.

— Я всю ночь ждал, пока откроется дверь хижины, и, увидев медведя, очень обрадовался. Я медведей не боюсь. И его не боюсь. — Он кивнул на дверь.

Кристал сидела в углу, сжавшись в комочек, и глядела на метиса. Она уже успела позабыть, какой он рослый. Мускулистый. Очень похож на гризли. Только вот в глазах гризли, в отличие от этого двуногого хищника, не было злобы.

— Медведь ушел. Ты тоже уходи. Не бери грех на душу, — прошептала девушка с гулко колотящимся в груди сердцем.

— Кристал! Открой дверь! Почему ты заперлась? — послышался с улицы сердитый голос Кейна.

— Помоги… — Метис зажал ей рот своей грязной ладонью. Он воззрился на девушку долгим взглядом, и почему-то глаза его были прикованы к ее волосам.

— Черт побери, Кристал, открой сейчас же дверь! В голосе Кейна теперь звучала ярость. И беспокойство.

— Молчи. — Метис приложил палец к своим губам.

Он по-прежнему не сводил взгляда с ее волос. Это конец, думала девушка, наблюдая за метисом. Дядя настиг ее. Он победил. Метис убьет ее. И Кейна, как только тот появится в дверях.

— Не делай этого, — прошептала Кристал, глазами моля метиса о милосердии.

Тот улыбнулся, обнажив нижний ряд желтых кривых зубов.

— У меня нет выбора. Думаешь, он позвонит мне забрать тебя?

Кристал с безысходным отчаянием в душе думала о том, сколько раз Кейн защищал ее. Даже когда она была пленницей в банде Кайнсона, он никому не давал ее в обиду, хотя сама она считала его разбойником. Маколей не должен погибнуть из-за нее теперь. Она перед ним в долгу и обязана спасти его. Если уж ей пришел конец, что ж, она примет смерть в обмен на его жизнь.

Внезапно вскочив на ноги, Кристал, словно дикая кошка, вцепилась в пистолет метиса. У того на лице отразилось изумление. Он выпустил оружие. Девушка нацелила пистолет на метиса, но тот ударил ее с такой силой, что она отлетела к стене. Метис отобрал у Кристал оружие и, довольный своим превосходством, вновь воззрился на нее. Кристал, огорченная неудачей, дрожа и задыхаясь, лежала в углу. Вдруг она осознала, что не слышит больше криков Кейна. Хижину и всю округу окутала напряженная тишина. Зловещая тишина.

Метис взял девушку за запястье и рывком поднял на ноги, потом провел грязной ладонью по ее волосам. В нос ей ударил запах прогорклой тухлятины. Взглядом она стала обшаривать углы хижины в поисках хоть какого-нибудь оружия, но так и не нашла.

— Я заберу с собой твои волосы. Кристал похолодела.

— Что тебе толку от пучка волос? — Она старалась не выдать голосом своего панического состояния. — Разве… разве ты не хотел бы… взять себе всю меня, целиком? Я… я буду готовить тебе еду… — Ее ум судорожно работал, пытаясь придумать, чем бы соблазнить его. — Я… я и ночью буду тебя согревать. Знаешь… мне ведь уже приходилось жить с разбойниками. Я… мы будем скитаться вместе.

Метис посмотрел на девушку. Его мысли оставались для нее загадкой, но Кристал почудилось, будто в его ужасных темных глазах мелькнула искра некоего чувства, присущего человеку.

— Ты лжешь. Ты прекрасно знаешь, что не останешься со мной, не скрасишь мою жизнь. Убежишь при первой же возможности. И тогда я останусь ни с чем.

Кристал пришла в замешательство. Она не ожидала от метиса подобной реакции,

— Нет, нет… не убегу. Я останусь с тобой в благодарность за то, что ты пощадил жизнь моего возлюбленного.

— Когда мы покинем хижину, твой возлюбленный попытается убить меня. И тогда я его убью. Не пожалею.

Кристал закрыла глаза, обессилев от ужаса.

— Отопри дверь. Позволь мне поговорить с ним. Я скажу ему, что ухожу с тобой. Скажу, что познакомилась с тобой в салуне Фолти.

Метис долго смотрел на девушку, затем приставил пистолет к ее виску.

— Отпирай.

Девушка отодвинула засов; сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Сопровождаемая метисом, который держал пистолет у ее виска, в любую секунду готовый нажать на курок, Кристал ступила за порог.

— Я беру ее с собой! — 'заорал в снежную пустоту метис.

Они обошли хижину. Кейна нигде не было. Мертвая тишина леденила кровь.

Метис ткнул дулом в ее голову.

— Позови его.

— Кейн! — крикнула девушка. Метис ткнул еще раз. От боли в виске на глаза навернулись слезы.

— Отпусти ее!

Голос прозвучал с выступа скалы над ними. Кристал подняла голову и увидела Кейна, нацелившего ружье в метиса.

— Скажи ему, — потребовал тот.

— Я ухожу с ним, Кейн. — Слезы заструились по ее Щекам, и, вероятно, не только из-за боли в виске. — Я Должна уйти. Он пришел за мной.

— Отпусти ее или ты — мертвец, — прорычал Кейн.

Метис расхохотался, притянул к себе Кристал и, просунув руку ей под подбородок, сдавил шею.

— Пристрелишь меня, пристрелишь и ее.

— Я пока еще не сошел с ума. Отпусти ее. Метис опять ударил девушку по виску, теперь уже железной рукояткой своего пистолета. Кристал сморщилась от боли.

Прогремел выстрел.

Руки метиса упали с нее, словно у куклы, приводимой в движение кукольником. Кристал резко развернулась, глядя, как он повалился в снег. Крови не было. Лишь во лбу, куда влетела пуля, зияла маленькая дырочка.

Кейн спрыгнул с гранитного выступа горы и размашистым шагом направился к девушке.

Напуганная, мучимая тошнотой, наблюдала Кристал, как Кейн склонился над телом метиса. Разумом она пока еще не в состоянии была принять то, что предвещало появление убийцы.

— Он индеец, да? — спросила девушка. Кейн помрачнел.

— Мокасины у него, как у индейцев племени чероки, но он не чероки.

— Как ты догадался?

— Я знаю его. Он вылавливает людей, находящихся в розыске, чтобы получить вознаграждение. В Вайоминге его знают все блюстители правопорядка.

Кристал оцепенела. Сейчас правда раскроется. Причем в самом отвратительном виде.

Кейн увидел за пазухой у метиса сложенный листок бумаги и протянул к нему руку. Кристал мысленно порывалась 'помешать ему. На бумаге темнела засохшая капелька крови, давнишняя, почти черная. Чья-то еще кровь.

— Не смотри. — Ей не удалось скрыть страх в своем голосе. Охваченная отчаянием, девушка пыталась придумать, как объяснить все Маколею.

— Тебе известно, что там написано?

Кристал кивнула, не смея поднять на него глаза. Кейн взглянул на неподвижное тело метиса.

— Значит, он пришел за тобой. — Это прозвучало не как вопрос.

— Его… его послал мой дядя. Он сам мне сказал. — Кристал отвернулась от Маколея. Вот и все.

Кейн медленно, как бы нехотя, извлек из грязной безрукавки метиса объявление и начал читать. Его лицо с каждой секундой становилось все бледнее, напряженнее, словно он силился побороть свои чувства.

Что еще она может сказать ему? Теперь он знает все. Все, кроме того, какую роль в ее судьбе сыграл Дидье. Она должна убедить его в своей невиновности, но, аргументируя своими свидетельствами очевидицы и уверяя, что такой человек, как она, просто не способен на преступление, она вряд ли добьется положительного результата. А других доказательств у нее нет.

— Это правда? — отрывисто, как бы захлебываясь, спросил Кейн. Он разгладил ладонью засаленный листок.

Кристал посмотрела на изображение своего лица на измятой бумаге, на очертания шрама в форме розы, на текст объявления, порочащий ее доброе имя.

— Это правда? Что ты находилась три года в психиатрической лечебнице?

Отказываясь встречаться взглядом с Маколеем, Девушка едва слышно просипела:

— Да.

— В лечебнице для буйных душевнобольных?

— Да.

А затем последовало молчание. Страшное, чудовищное. Гораздо более оглушительное, чем грозный рев.

— К тебе… там хорошо относились?

— У моей семьи большие связи. Ко мне там относились замечательно. — Кристал наконец не выдержала. — Я не убивала, Кейн. Это не я. Мой дядя… дядя свалил на меня вину за свое преступление. Меня осудили по ложному обвинению…

Она наконец нашла в себе мужество взглянуть на Маколея.

Он внимательно рассматривал объявление, словно надеялся таким образом почерпнуть более надежные сведения о гибели ее родителей, чем те, что могла бы представить ему она.

— Прошу тебя, поверь мне. Ты должен мне поверить.

Кейн, казалось, не в силах был оторвать глаз от объявления с ее приметами.

— Теперь все ясно… твое странное поведение в Фоллинг-Уотере… твой страх перед законом… твой сон… чувство вины…

— Я не делала этого. О Господи, неужели ты не понимаешь, что я любила родителей. Их убил мой дядя. Пожалуйста, прошу тебя, поверь мне. Я не сумасшедшая. — Она едва не разрыдалась.

Кейн долго молчал.

— Ладно, Кристал. Я поверю тебе, раз ты утверждаешь, что не делала этого. — Он понизил голос до громкого шепота. — Я люблю тебя. Я должен тебе верить. И я готов тебе поверить.

— Но ты даже не взглянешь на меня.

— Ты только представь мне доказательство своей невиновности. Больше мне ничего не нужно.

— Я невиновна. Иначе, зачем бы дядя подсылал ко мне убийцу?

— Этот человек выслеживал объявленных в розыск людей, за которых обещано вознаграждение. Может, его никто и не подсылая. Не исключено, что он просто хотел сдать тебя правосудию и получить деньги. И Кейн, казалось, заставил себя встретиться взглядом с девушкой, но глаза его оставались непроницаемыми. — Расскажи мне о лечебнице. Почему тебя поместили туда?

— Это был своего рода компромисс — лечебница вместо тюрьмы. Мой дядя внушил всем, что печется о моем благополучии. — Кристал посмотрела на свою ладонь с позорным клеймом в форме розы. — Шрам неопровержимо доказывал, что я находилась в спальне родителей в минуту их гибели. Я же, в результате пережитого потрясения, начисто позабыла все, что увидела той ночью. Память вернулась ко мне четыре гола назад, и тогда я вспомнила, что их убил Дидье… а меня запер в охваченной пожаром комнате умирать вместе с ними…

— Должны быть какие-то улики.

— Если бы они были, я бы давно добилась справедливости, а не скрывалась бы от правосудия. Единственная улика — мое слово. — Девушка не поднимала глаз, пряча свою боль. — Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что я, возможно, и впрямь сумасшедшая и то, что я выдаю за правдивые воспоминания, — это лишь фантазии моего больного воображения, сон, приснившийся мне однажды, в котором преступником предстал мой дядя, а я избавилась таким образом от чувства вины. — По ее щекам струились слезы. — Я не знаю, что еще сказать в свое оправдание. Но я абсолютно уверена, что невиновна, и эта уверенность все четыре года поддерживала мои силы, заставляя бороться, копить Деньги, чтобы нанять детектива и с его помощью вывести на чистую воду дядю и восстановить свое Доброе имя. Но, может быть, я сумасшедшая. Может быть, память меня подводит и я просто не в состоянии принять рассудком… то, что совершила.

— Нет. — Кейн взъерошил свои волосы. — Ты не совершала этого преступления. — Скомкав объявление, он швырнул его в снег. — Я верю тебе, и больше говорить об этом мы не будем.

— Я должна видеть в твоих глазах, что ты веришь мне, — голосом, наполненным страданием, промолвила Кристал.

Кейн не смотрел на девушку.

— В войну я прошел сквозь ад, полагая, что отстаиваю справедливое дело, — медленно заговорил он тихим, гортанным голосом, словно раненый зверь. А в итоге все настолько запуталось, что я перестал понимать, ради чего воюю. Я не могу позволить, чтобы подобное повторилось. Мы должны доказать твою невиновность.

— А если не получится?

Кейн взглянул на Кристал с непостижимо глубоким волнением во взоре.

— Решиться пойти на войну очень просто. Победить — труднее. Но если мы хотим, чтобы у нас было будущее, ты должна вернуться в Нью-Йорк и предстать перед судом. Мы найдем способ доказать твою невиновность. Отыщем твоего дядю. — Он наконец-то коснулся ее, притянул к себе. — Ты вернешься со мной в Нью-Йорк?

— Да, — прошептала Кристал с щемящим от отчаяния сердцем. Кейн поступал так, как она и предполагала. С нее снимут обвинения только в том случае, если Дидье сам признается в содеянном преступлении, что маловероятно, а скорее даже исключено. Она до конца дней своих будет гнить в лечебнице «Парк-Вью» или, если суд решит наказать ее за побег, распрощается с жизнью на виселице. Так или иначе, все кончено. Кейн для нее потерян. Доказать ее невиновность ему не удастся, а пока она считается преступницей, они не могут быть вместе.

— Знаешь, Кейн я так жалею, что ты не разбойник, — уныло промолвила Кристал. — Лучше бы ты и впрямь был бандитом из шайки Кайнсона и сбежал бы со мной в ту ночь, когда я просила тебя.

— Раз ты не совершала этого ужасного преступления, Кристал, мы найдем способ доказать твою невиновность.

— Тогда поехали в Нобл. Телеграфируешь оттуда в Нью-Йорк, чтобы за мной прислали сотрудника маршальской службы.

— Я сам тебя отвезу.

— Нет, — решительно возразила Кристал. — Ты со мной не поедешь. Тебе там нечего делать. Я не хочу, чтобы ты видел меня… в тюрьме… — У нее на мгновение пропал голос. — Если меня оправдают, я вернусь к тебе. Если нет… — Она не закончила. Все бессмысленно. Она не вернется. Сестра Алана много лет боролась за ее свободу. Возобновлять борьбу — тщетная попытка, но ради него она попробует добиться справедливости. Даже если на этот раз она может и в самом деле тронуться рассудком.

— Через пару недель в Нобл пришлют кого-нибудь, чтобы препроводили нас в Нью-Йорк. Я договорюсь. Спорь, если считаешь нужным, но я еду с тобой. А сейчас собирайся. Пора возвращаться в город. — Кейн бросил взгляд на мертвого метиса. — Торчать здесь дальше бесполезно.

Кристал кивнула. Вот и настигла их реальность. Девушка поежилась, только теперь почувствовав, как она замерзла, стоя на морозе в одной нижней сорочке.

Пока Кристал одевалась, Кейн оседлал лошадь. Девушка вышла из хижины, прижимая к груди сверток с отрезом небесно-голубой шерсти.

Кейн озадаченно глянул на нее, должно быть пытаясь уразуметь, как она может думать о тряпках.

— Я сошью себе платье, пока мы будем ждать приезда сотрудников маршальской службы, — объяснила девушка.

Кейн усадил ее на лошадь, и они покинули долину, поскакали прочь от островерхих гор в шапках из голубого льда, манящих, пленительных, — ворота в недостижимые фантастические миры.

Но, сидя за спиной у Маколея, Кристал размышляла вовсе не о возвышенном и отдаленном. Она думала о том, какой наряд сошьет себе из небесно-голубой шерсти. Если ее оправдают, это будет ее свадебное платье. Ну а если нет, умрет она на виселице или одряхлеет в лечебнице, платье во всяком случае будет сшито.

Она придвинулась ближе к Маколею и положила ладонь со шрамом на горло. Кожа гладкая, теплая. Кристал приободрилась. Может быть, еще и не все потеряно.