"Последняя индульгенция" - читать интересную книгу автора (Стейга Миермилис)XXXIXВ комнате раздалось шипенье магнитофона, из которого вылуплялись слова и фразы. «Чего вы от меня хотите? – голос директора Зале выражал недовольство. – Пора бы знать, что меня поймать на крючок или запутать в сеть никому не удавалось». «Значит, сегодня это произойдет впервые». Эдит, услышав свой голос и вспомнив ситуацию, побледнела. «Мы будем все же иметь эту честь», – поддержал ее хрипловатый голос Лубенса. Сейчас он, под надзором конвойного, сидел на стуле посреди комнаты и внимательно слушал запись, как если бы слышал разговор впервые. «Прошу вас. Вот фотокопии всей вашей подпольной бухгалтерии, страница за страницей, – голос Лубенса звучал необычайно мирно, – сколько доставлено левого товара, когда, откуда, на какую сумму, сколько денег взято из кассы… А здесь сфотографированы некоторые любопытные накладные, которые, без сомнения, в ваших официальных отчетах не фигурируют…» Наступившую затем тишину нарушил низкий альт Зале. «Можете дальше не показывать. Сколько вы заплатили Канцане за иудин труд и сколько хотите заработать сами?» «Почему Канцане? А может быть, Зиедкалнс?» – вступила Эдит. «Зиедкалнс не в курсе дела». Снова пауза. «Без Зиедкалнс вы не могли провернуть эти операции», – усомнился Лубенс. «Мне хватает одной продавщицы на отделение, – отрезала Зале. – Итак, сколько вы хотите за пленку? За негатив, не за копии, разумеется». «Гм… Зиедкалнс не в курсе дела? – Лубенс был разочарован. – Жаль. Она отнеслась к делу с таким интересом…» «Вы показали ей снимки?!» «Некоторые». «Этого достаточно. Что вам было нужно от нее?» – в голосе Зале чувствовалась осторожность. «Был один вопрос личного характера. Теперь это не актуально». «И ваши векселя потеряли силу. Меня не сегодня-завтра арестуют. Вы начали не с того конца». «Все еще поправимо». «Каким образом?» «Надо убрать Зиедкалнс». «Этого только не хватало! Лучше уж тюрьма». «Да только ли тюрьма? Ваши масштабы, похоже, легко тянут на вышку», – с издевкой засмеялся Лубенс. «На мокрое не пойду. Пускай расстреливают». «Погодите, да почему именно вы? Любой шофер из тех, кто вам привозит левый товар, не откажется. Несчастный случай на дороге – пять, от силы шесть лет. Да и то, если еще поймают». «Это все пьяницы, дураки и трусы. Стоит такому попасть – потянет всех остальных». «Сколько заплатите за работу?» «Я уже говорила». «Ну что ж – тогда собирайте вещички и заодно напишите завещание». Скрипнул стул. Пауза. «А какие гарантии?» – хрипло выдавила Зале. «Векселей не выдаю. Но сам заинтересован не влипнуть». «Сколько вы хотите?» – спросила Зале нетерпеливо и взволнованно. «Десять тысяч за пленку, десять за Зиедкалнс. Из них пять заплачу сам за свою ошибку. С вас – пятнадцать», – хладнокровно объявил Лубенс. «Двен адцать!» «Не будем торговаться. Сделка для вас выгодна. Окупится за год». Запись кончилась. Розниекс выключил магнитофон. Глаза Эдит сверкали, словно она только что посмотрела фильм ужасов и не могла еще вернуться к действительности. Лубенс поежился. – Кто это записал? – спросил он негромко, чтобы скрыть дрожь в голосе. Розниекс вынул из стола пачку «Риги», открыл, предложил присутствующим, закурил сам. Стабиньш удивленно поднял брови. – Записала Зале, – ответил следователь, неумело выпустив дым. – Это был ее последний шанс, как говорят, последняя индульгенция – гарантия на случай, если вы решите утопить ее, чтобы вывернуться самим. – Такие дела, – добавил Стабиньш. – После этого разговора Зале пыталась заставить Зиедкалнс молчать, перетянуть ее на свою сторону, предотвратить убийство и сэкономить деньги. Тогда Зале предложила бы вам совсем другой вариант сделки: обменять пленку на ее ленту. Но Зиедкалнс не поддалась и тем подписала себе смертный приговор. Наутро вы получили аванс, а окончательный расчет состоялся уже после убийства, в железнодорожном ресторане. Но, понятно, не в присутствии Пуце и Канцане. Вы меня там не заметили? Жаль. И здесь Зале оказалась умнее. Она взяла с собой Пуце, чтобы на всякий случай заприметил вас, и Канцане, чтобы свести вас обоих вместе, напугать девушку и заставить ее молчать. – Зале арестована? – хрипло спросил Лубенс, протянув руку за второй сигаретой. – Естественно, – подтвердил Розниекс. – А Канцане? – И Канцане, – сказал Стабиньш. – Она ненавидела Зале, которая втянула ее в свои махинации, она хотела прервать отношения с ней, поэтому вам удалось заполучить ее на свою сторону. Что вы обратите полученное оружие против Зиедкалнс, она, конечно, не думала. – А когда сообразила, то пришла к вам и заложила всех, – злобно усмехнулся Лубенс и сплюнул на пол. От интеллигентного инженера не осталось и следа. – Не плюйте, Риекст, – предупредил Розниекс. – Так вас, кажется, звали в заключении? Или вернее – Яканс, Лейтманис, Ориньш или Овчинников. Расскажите лучше, как вы стали инженером Лубенсом! Лубенс не выглядел удивленным. Только гримасы стали еще резче. – Ничего не выйдет, начальнички, – перешел он на блатной жаргон. – Вторую мокруху мне не пришьете, хватит того, что есть. Лубенса я не кончал, – он не старался больше притворяться. – Перестаньте, Риекст, подчеркивать свою принадлежность к блатному миру. У вас незаконченное высшее образование, так что не пройдет. Расскажите, что случилось с Лубенсом. – Сам потонул. Провалился в полынью и потонул. – А вы ничего не сделали, чтобы спасти его. – Ха! – он презрительно глянул на следователя. – Чтобы потонуть с ним? – И тогда у вас возникла возможность побега. – Дураком надо было быть, чтобы не использовать такой шанс. Вижу – вы основательно изучили мою биографию. – Это произошло незадолго до его отъезда? – продолжал спрашивать Розниекс. – За несколько часов. – Вы взяли его одежду. – Ну да! – Риекстом овладело свойственное рецидивистам желание похвалиться. – Да, надел его одежду. Документы, деньги, билет – все было в кармане, чтобы ему только переодеться перед отбытием. А прилепить фото – плевое дело. Да к чему спрашивать, если вы и так знаете? – Риекст не мог простить себе, что он, кого прочие считали умным и удачливым, он, разработавший столь хитроумный и детализированный план преступления, так глупо попался. Это и выводило его из себя. Розниекс не обращал внимания на смены настроения Риекста. – И тогда вы явились к Эдит. Риекст вдруг развеселился. – Ах, вы думаете, эта красотка, эта змея, эта шлюха – вдова инженера Лубенса? – ему показалось, что наконец нашелся пункт, в котором следователь ошибся, и можно хоть немного отыграться. – Нет! – Риекст указал на нее пальцем. – Она этого Лубенса и в жизни не видала. Она из тех кошечек, которым нравится слизывать с жизни сливки. Но сын – мой. Это точно. Да, Ромуальд – мой. – Хорошо, что он этого не слышит, – тихо сказал Розниекс. Ему было от души жаль Ромуальда. Эдит, съежившись, сидела на стуле и была, казалось, уже далеко отсюда. Собственно, для нее все и кончилось. Дальнейшее ее не интересовало. – И еще один маленький вопрос, ответа на который мы не знаем, – усмехнулся Розниекс. – Кто ухитрился подсунуть Виктору Зиедкалнсу сумочку покойной Ольги? – Только и всего? – казалось, Риекст был разочарован. – Тоже искусство – всучить сумку такому алкашу! А ход был неплохой, а? Пришлось-таки повозиться с этим Зиедкалнсом. – Ну пока хватит, – Розниекс вложил в объемистую папку последний лист. – Могу посоветовать лишь одно: быть правдивыми и в своих показаниях. Может быть, на суде это поможет вам – хоть немного. |
||
|