"Вокзал потерянных снов" - читать интересную книгу автора (Мьевилль Чайна)

Глава 24

Мэр Рудгуттер снова вынул из трубы заглушку:

— Давиния, отмени все мои мероприятия на сегодня. Нет, на два дня. Если понадобится, принес и извинения. Меня не беспокоить, разве что взорвется вокзал на Затерянной улице, ну, или случится еще что-нибудь такого же масштаба. Ясно?

Он воткнул заглушку и зло уставился на Стем-Фулькер и Рескью:

— Черт! Мать-перемать! Джаббер! Что затеял этот ублюдок Попурри? Какую ведет игру? И он еще считается профессионалом!

Стем-Фулькер кивнула:

— Это всплыло, когда мы организовывали транспортировку товара. Заглянули в его досье — должна заметить, он работал против нас — и обнаружили, что обеспечить безопасность он способен не хуже нашего. Он не дурак.

— Нам известно, кто это сделал? — спросил Рескью.

Стем-Фулькер пожала плечами:

— Возможно, конкуренты — Франсина, Джудикс, еще кто-нибудь… Если это правильная догадка, то они отхватили кусок, который в горло не пролезет…

— К делу! — властно перебил ее Рудгуттер.

Стем-Фулькер и Рескью, повернувшись к нему, ждали. Он сцепил пальцы рук, утвердил локти на столе и закрыл глаза. До того сосредоточился — казалось, еще чуть-чуть, и лицо пойдет трещинами от напряжения.

— К делу, — повторил он и закрыл глаза. — В первую очередь надо убедиться, что ситуация именно такова, какой мы ее себе представляем. Пускай все кажется очевидным, но нам нужна стопроцентная уверенность. Во-вторых, надо разработать что-то вроде плана: как взять ситуацию под контроль, чтобы получилось быстро и без шума. Что касается первой задачи, то всем нам понятно: нельзя полагаться на человеческую милицию или на переделанных, ксении тоже непригодны. У нас общий базовый психотип, мы все — потенциальная пища. Надеюсь, вы помните наши первые тесты «нападение-самозащита»? — Рескью и Стем-Фулькер поспешно кивнули. — Вот и отлично. Зомби исключать не будем, но это вам не Кромлех — нет у нас технологии, чтобы производить зомби в нужном количестве и должного качества. Так вот, мне кажется, что и первую задачу нельзя решить, полагаясь лишь на обычную нашу разведку. Сейчас необходимо получить доступ к информации особого рода. По этим двум причинам мы вынуждены обратиться к силам более приспособленным к ситуациям вроде той, в которую попали мы. В данном случае требуется модель психики, отличающаяся от нашей. Мне представляется, таких сил всего две, то есть выбор небогат.

Он умолк, ощупал глазами Стем-Фулькер и Рескью. Ждал возражений, но не дождался.

— Так вы согласны? — тихо спросил он.

— Речь идет о после? — спросила Стем-Фулькер. — И о ком еще? Вы не Ткача имеете в виду? обеспокоено сощурила она глаза.

— Ну, надеюсь, без него мы обойдемся, — успокаивающе проговорил Рудгуттер. — Но вы совершенно правы: именно этих… гм… потенциальных союзников я и подразумевал. И именно в таком порядке.

— Согласна, — поспешно сказала Стем-Фулькер. Если в таком порядке — согласна. Ткач… О Джаббер! Давайте поговорим с послом.

— Монтджон? — повернулся к помощнику Рудгуттер.

Рескью, задумчиво поглаживая шарф, медленно кивнул.

— Посол, — тихо произнес он. — Надеюсь, до Ткача не дойдет.

— Мы тоже на это надеемся, помощник, — кивнул Рудгуттер.

На территории вокзала, занимая четыре этажа с одиннадцатого по четырнадцатый — крыла, носящего название Мандрагора, над одним из самых непопулярных торговых пассажей, где продавали лежалые ткани и иноземные батики, за рядом давно опустевших башенок располагалась дипломатическая зона.

Большинство посольств разместилось в других районах Нью-Кробюзона, заняв вычурно украшенные особняки в Ближних стоках, или Восточном Гидде, или Плитняковом холме, но и здесь их было достаточно, на чтобы арендовать целые этажи и давать им соответствующие названия. Крыло Мандрагора существовало почти на полном самообеспечении типичный бетонный прямоугольник, ограничивающий центральное пространство; на дне — запущенный сад, с деревьями и экзотическими лесными цветами. По дорожкам носились дети, они играли в этом крытом парке, пока родители ходили по магазинам, путешествовали или работали. Стены вздымались в циклопическую высь, откуда заросли казались мхом на дне колодца. В верхних этажах от коридоров отходили анфилады комнат, большинство из них когда-то служили министерскими кабинетами, потом каждая побывала конторой той или иной мелкой фирмы, потом комнаты много лет пустовали, но наконец пришли уборщики, удалили гниль и плесень, и вселились послы. Произошло это чуть больше двух столетий назад, когда правительства земель Рохаги вняли голосу здравого смысла дипломатия куда предпочтительнее войны.

В Нью-Кробюзоне посольства существовали гораздо дольше, но после того, как Сурошская бойня положила конец так называемым Пиратским войнам, или Медленной войне, или Фальшивой войне, множество стран и городов-государств согласились начать переговоры, а число вопросов, требующих дипломатического решения, росло как лавина. Со всего континента и из-за его пределов прибывали эмиссары. Безлюдные этажи крыла Мандрагора вмиг переполнились народом, и старым консульствам пришлось перебраться в другие помещения.

Режим охраны был крайне строг — даже для того, чтобы покинуть какой-нибудь лифт, лестницу или этаж зоны, необходимо было пройти систему контроля. В коридорах было холодно и сыро и стоял монотонный полумрак — лишь кое-где чернеет дверной проем или Горит слабая газовая лампа.

Рудгуттер, Рескью и Стем-Фулькер шагали по этим пустым коридорам двенадцатого этажа. Их сопровождал жилистый коротышка в толстых очках, он семенил сзади, нес тяжелый чемодан.

— Элиза, Монтджон, — познакомил по пути мэр Рудгуттер, — это брат Санчем Вансетти, один из лучших наших карсистов.

Рескью и Стем-Фулькер обернулись на ходу, однако Вансетти, если и заметил их приветственные кивки, не подал виду.

В дипломатической зоне была занята далеко не каждая комната, но бронзовая табличка на иной двери объявляла находящееся за ней помещение суверенной территорией того или иного государства — Теша, Хадона или Чарчельтиста. И за дверью располагались огромные, в несколько этажей, апартаменты автономные башни-дома. Некоторые из этих суверенных территорий находились в тысячах миль от своих столиц. Отдельные помещения пустовали. По традициям Теша, например, посол жил в Нью-Кробюзоне, не имея даже официального посольского статуса, а дела вел через переписку. Рудгуттер ни разу с тешским представителем не встречался. Иные послы разъехались по домам — кого-то перестали финансировать, чья-то миссия исчерпала себя. Но в основном здесь проворачивались весьма и весьма серьезные дела.

Несколько лет назад апартаменты, вмещавшие посольства Миршока и Вадонка, расширились — выросли масштабы делопроизводства, появились новые коммерческие связи, все это потребовало дополнительных площадей. Теперь пристроенные кабинеты выпячивались из стен одиннадцатого этажа уродливыми опухолями, опасно нависая над садом.

Мэр и его спутники прошли мимо двери с табличкой «Крейское содружество Салкрикалтора». Стены, пол, потолок содрогались и вибрировали — поблизости работали огромные механизмы. Паровые насосы ежедневно часами качали свежий рассол из лежавшей в нескольких милях Железной бухты для нужд крейского посла, а отработанную воду сливали в ближайшую реку.

Коридор и сам был не прост. Если смотреть под одним углом, он казался слишком длинным, в другом ракурсе — чересчур короток. Тут и там от него отходили недлинные проходы, они вели в другие, меньшие посольства, в складские помещения или к заколоченным досками окнам. В конце основного коридора, за крейским посольством, Рудгуттер свернул в одно из этих ответвлений. Вскоре оно расширилось, изогнулось, потолок резко снизился — наверху было несколько лестниц, — и коридор закончился у неприметной и никак не обозначенной дверки.

Рудгуттер кинул взгляд назад, убедился, что за ним и спутниками никто не следит. Видимость была плохая, но в ее пределах — ни души.

Вансетти уже доставал из карманов разноцветные пастельные мелки. Из особого кармашка вынул нечто похожее на часы-луковицу, открыл: «циферблат» поделен на множество мудреных секций, стрелок разной длины аж семь.

— Приходится учитывать переменные, мэр, — бормотал Вансетти, снимая с прибора загадочные показания. Ни на Рудгуттера, ни на других он в этот момент не смотрел и вообще, казалось, говорил сам с собой. — Прогноз на сегодня препаршивый… В эфире движется фронт высокого давления… Может пригнать откуда-нибудь из Бездны, через нуль-пространство, силовые бури… Для пограничных областей тоже прогноз не ахти… Гм… — Вансетти принялся вычислять, покрывая цифрами страницу в блокноте. — Все верно! — буркнул он и мрачно покосился на трех администраторов.

Карсист снова принялся писать в блокноте, но уже не цифры черкал, а выводил на толстой бумаге причудливые стилизованные символы. Когда закончил, вырвал листки. Три раздал Рудгуттеру, Стем-Фулькер и Рескью, четвертый оставил себе.

— Положите на грудь, у сердца, — лаконично велел он и свою бумажку сунул за пазуху — символом от себя. Затем открыл потрепанный чемодан и вынул несколько толстеньких керамических диодов. Встал в центре группы и выдал по диоду каждому спутнику. — В левую руку, и не вздумайте уронить! — После чего туго обмотал троицу медной проволокой, а концы ее присоединил к извлеченному из чемодана портативному механическому мотору. Вновь считал показания «луковицы», покрутил ручки настройки мотора.

Ну а теперь держитесь. — Он потянул рычаг запуска механизма.

По проводам между диодами разбежалось цветное сияние разряда. Все четверо оказались в тесном треугольнике тока. У всех поднялись дыбом волосы. Рудгуттер тихо выругался.

— Проработает с полчаса, — сообщил Вансетти. Так что не стоит мешкать.

Рудгуттер протянул правую руку и отворил дверь.

Все четверо так треугольником и зашаркали к ней, не отрываясь друг от друга. Кое-как протиснулись в проем. Стем-Фулькер захлопнула дверь.

В помещении царил мрак, светился только принесенный провод. Вансетти повесил на шею мотор и зажег свечу. В ее слабеньком свете они обнаружили, что комната имеет размеры двенадцать на десять, что в ней нет ничего, кроме старого стола посередке, стула у стены напротив входа, тихо гудящего бойлера у двери, да еще пыли и застоялого воздуха. Ни полок, ни окон.

Вансетти достал из чемодана необычную на вид портативную машинку. Витки проволоки, блестящие металлические поверхности, регулировочные ручки из разноцветного стекла — все мудреное, все сделано с любовью. Для чего предназначено — можно лишь догадываться. Вансетти на миг высунулся из треугольника и воткнул впускной клапан в разъем бойлера, передвинул рычажок наверху машинки. Та загудела, замигала лампочками.

— Давным-давно, еще до того, как я выбрал себе эту профессию, в таких случаях без живых подношений не обходилось, — говорил он, доставая из ниши в донышке аппарата смотанный в тугие кольца провод. — Но мы же не дикари, верно? С нами наука. Эта чудная малышка, — гордо похлопал он по машине, не что иное, как усилитель-трансформатор. Увеличивает выходную мощность мотора с коэффициентом двести, даже двести десять, и преобразует в форму эфирной энергии. Каковая отводится по проводу… Вансетти бросил размотанную проволоку в угол комнатушки, за стол. — Что нам и требуется! Жертвоприношение без жертв!

Гордо ухмыляясь, он хлопотал над шкалами и рукоятками усилителя-трансформатора, кропотливо поправлял-подкручивал.

— Больше ни к чему учить дурацкие языки, — бормотал он при этом. — Вызов духов берет на себя автоматика. Вы хоть понимаете, что нам уже не нужно отправляться к черту на кулички? — вдруг повысил он голос. — Незачем спускаться в адову бездну, незачем шутки шутить с энергиями, способными обеспечить нам трансплантропийный скачок Мы теперь всего лишь заглядываем в крошечное оконце, мы разрешаем жителю преисподней прийти к нам в гости. Но размерность пространства этой комнаты какое-то время будет чертовски нестабильной, так что не вздумайте вылезти за линию защиты. Ясно?

Пальцы Вансетти забегали по машинке. Две-три минуты ничего особого не происходило, лишь давала себя знать духота, да гудел бойлер, да постукивало-попискивало устройство в руках Вансетти. И нетерпеливо притоптывал Рудгуттер.

Вдруг в комнатке стало заметно жарче.

И пошла глубокая инфразвуковая дрожь. Проявился слабейший красновато-коричневый свет и маслянистый дым. Пошел звук — сначала глухой, потом резкий.

У каждого возникло неприятное ощущение, будто его что-то куда-то тянет, и все поверхности заиграли красными мраморными бликами, и оттенки постоянно менялись, будто свет проходил через кровавую воду.

Наверху что-то дрожало. Рудгуттер запрокинул голову, всматриваясь в воздух, который теперь казался свернувшимся и пересохшим. За столом появился дородный мужчина в щегольском темном костюме. Он медленно наклонился вперед, опустил локти на бумаги, которыми вдруг оказался покрыт стол. Мужчина ждал. Вансетти глянул через плечо Рескью и ткнул в сторону призрака большим пальцем.

— Его потустороннее сиятельство, — заявил он. Посол ада.

— Мэр Рудгуттер, — приятным низким голосом проговорил демон. — Рад снова видеть вас. А меня, видите, текучка замучила, совсем закопался в бумагах.

Люди обеспокоено поглядели вверх.

У посла было весьма необычное эхо — через полсекунды каждое его слово повторялось ужасающим воплем истязаемого. Крики были негромки, как будто едва достигали этой комнаты, пролетев многие мили, отделявшие ее от ада.

— Чем могу быть полезен? — продолжал демон.

— Чем могу быть полезен? — повторил жалобный до чудовищности вой.

— По-прежнему интересуетесь, придется ли примкнуть к нам, когда для вас все кончится? — тронула улыбка посольские губы.

Рудгуттер улыбнулся в ответ и помотал головой.

— Посол, вы же знаете мою точку зрения, — спокойно ответил он. — Вам не удастся затащить меня к себе. И вызвать у меня экзистенциальный страх вы тоже не способны. — Мэр вежливо рассмеялся, и посол добродушно вторил ему. Не промолчало и душераздирающее эхо. — Моя душа, если она существует, — это моя собственность. И не вам ее карать или миловать. Вселенная куда капризнее, чем… Я уже спрашивал: что, по вашему мнению, происходит с демонами, когда они умирают? А ведь вы смертны, нам обоим это известно.

Посол картинно сложил руки на груди:

— Ах, мэр Рудгуттер, вы такой модернист! Не буду с вами спорить. Попрошу лишь не забывать, что мое предложение остается в силе.

Рудгуттер раздраженно отмахнулся обеими руками, но тут же спохватился — надо сохранять спокойствие. Не вздрагивать от жалобных воплей из преисподней, не раздражаться по пустякам. И не проявлять нервозности, когда вдруг у тебя на виду силуэт посла за столом исчезает, а через крошечную долю секунды там появляется другой.

Это Рудгуттер видел и раньше — когда моргал.

В тот самый миг, когда глаза закрыты, комната и ее хозяин могут принять какую угодно форму. Он то оказывался в дощатом ящике, то в клетке из чугунных брусьев, извивающихся по-змеиному, то в окружении силовых линий немыслимого поля, то среди неровных, колышущихся стен огня. И все это он видел сквозь смеженные веки. А на месте посла мелькало чудовище — на мэра таращилась, вывалив язык, тварь с башкой гиены, с клыкастыми грудями, с копытами и клешнями.

Духота в помещении вынуждала моргать. Рудгуттер никак не комментировал краткие видения. К послу он обращался уважительно и осторожно. Видимо, и демон считал целесообразным платить той же монетой.

— Посол, меня к вам привели две причины. одна из них — желание передать вашему господину, его дьявольскому величеству царю ада, почтительное приветствие от ничтожнейших граждан Нью-Кробюзона.

Посол признательно кивнул.

— Вторая причина — мы хотим попросить у вас совета.

— Мы всегда рады помочь соседям, мэр Рудгуттер. Особенно тем соседям, которые наладили добрые отношения с его величеством. — Посол рассеянно почесал подбородок — он ждал продолжения.

— Двадцать минут, — прошептал на ухо Рудгуттеру Вансетти.

Мэр сложил ладони как для молитвы и задумчиво посмотрел на посла. Он чувствовал легкие порывы силы.

— Видите ли, посол, у нас появилась небольшая проблема. Есть причина полагать, что… гм… Назовем это утратой имущества при неясных обстоятельствах. И нам бы очень хотелось эти обстоятельства прояснить и вернуть пропажу. Можем ли мы просить вас о помощи такого рода?

— Что конкретно вы имеете в виду, мэр Рудгуттер? Истинные ответы? — спросил посол. — На обычных условиях?

— Истинные ответы… и, возможно, нечто сверх того. Посмотрим.

— Плата авансом или позже?

— Посол, — вежливо проговорил Рудгуттер, — вам изменяет память. У меня кредит — еще два вопроса.

Посол несколько секунд не сводил с него взгляда, а затем рассмеялся:

— Вы верны себе, мэр Рудгуттер. Приношу глубочайшие извинения. Продолжайте.

— Скажите, посол: не имеют ли силу в данный момент какие-нибудь особые правила? — с подчеркнутой серьезностью спросил Рудгуттер.

Демон отрицательно покачал головой (огромный язык гиены скользнул из угла пасти в противоположный) и улыбнулся.

— Мэр Рудгуттер, сейчас меллуарий, — объяснил он. — в меллуарий обычные правила. Семь слов, задом наперед.

Рудгуттер кивнул. Так, теперь хорошенько сосредоточиться, не напутать с этими дурацкими словами. «Детские игры, — подумал он. — Черт бы вас, чертей, побрал».

А потом он спокойно и четко проговорил, твердо глядя в посольские зрачки:

— Ущерб нами понесенный оцениваем мы ли правильно?

— Да, — тотчас ответил демон.

Рудгуттер обернулся, многозначительно посмотрел на Стем-Фулькер и Рескью. Они кивнули. Лица у обоих были хмурые, напряженные.

Мэр снова повернулся к послу-демону. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Хотите задать последний вопрос? — улыбнулся адский представитель.

— Пожалуй, нет. В следующий раз. У меня есть предложение.

— Я весь внимание.

— Вы знаете повадки сбежавших существ. И вы можете Понять нашу озабоченность, наше желание как можно быстрее восстановить статус-кво.

Посол кивнул.

— Вы также понимаете, что своими силами мы вряд ли справимся, тем более что времени в обрез. Нельзя ли нанять… ваши войска, изловить беглецов с их помощью?

— Нет, — кратко ответил посол. Рудгуттер растерянно заморгал.

— Все наши войска сейчас задействованы. — Демон бесстрастно глядел на Рудгуттера.

Мэр призадумался — может, адский посол цену набивает? Но в такой вот манере он еще ни разу не торговался. Рудгуттер очистил сознание от мыслей, закрыл глаза, но тут же резко раскрыл — чудище, увиденное сквозь веки, было страшнее всех прежних.

«Ладно, — подумал он зло. — Новая попытка…»

— Я даже мог бы согласиться на…

— Мэр Рудгуттер, вы не понимаете, — перебил посол. Голос был ровным, но в нем сквозило раздражение. — Мне безразлично, сколько единиц товара вы можете предложить и в каком состоянии этот товар. Выполнить ваш заказ мы не возьмемся. Вопрос снят.

Потом была долгая пауза. Рудгуттер изумленно таращился на демона. Только сейчас он начал понимать, что произошло. В лучах кровавого света он увидел, как посол выдвинул ящик и достал из него стопку листов.

— Итак, мэр Рудгуттер, — промолвил он как ни в чем не бывало, — если мы с вами закончили, то я бы хотел вернуться к своим делам.

Рудгуттер дождался, когда утихнет страшный и жалкий отзвук:

«…к своим делам…»

— Да-да, посол, — кивнул он. — Извините, что отнял время. Надеюсь, мы вскоре еще побеседуем.

Посол склонил голову в вежливом прощании, достал из потайного кармана авторучку и принялся писать. Вансетти за спиной у Рудгуттера крутил регуляторы и жал на кнопки. Вскоре деревянный пол задрожал, словно началось землетрясение. Вокруг плотной кучки людей рос гул, тревожил их крошечное энергетическое поле. Вибрировал дрянной воздух, и эта дрожь передавалась телам. Посол раздулся, раскололся и вмиг исчез, точно гелиотип в огне. Текучий карминовый свет вскипел и испарился, разбежался по тысячам трещин в пыльных стенах кабинета. Снова вокруг пришельцев сомкнулась тьма — как в могиле. Замерцала и погасла принесенная Вансетти свечечка.

Вансетти, Рудгуттер, Стем-Фулькер и Рескью покинули комнату, позаботившись о том, чтобы это произошло без свидетелей. Какая восхитительная прохлада встретила их снаружи! Добрую минуту они стирали с лиц пот, приводили в порядок одежду, растрепанную ветрами чуждых измерений. Подавленный, растерянный Рудгуттер непонимающе качал головой. Помощники, приведя себя в порядок, повернулись к нему.

— За эти два года я встречался с послом не один десяток раз, — сказал Рудгуттер. — И никогда прежде он так себя не вел. Духота, чтоб ее, — добавил он, протирая глаза.

Четверка двинулась обратно по маленькому коридору, свернула в большой и добралась до лифта.

— Так — это как? — спросила Стем-Фулькер. — Я его во второй раз вижу — не успела привыкнуть.

Рудгуттер шагал, задумчиво теребя нижнюю губу и бороду. У него были очень красные глаза. Несколько секунд он не отвечал Стем-Фулькер.

— Итак, мы теперь имеем два вопроса: один — из области демонологии, второй — из области неотложных практических мер, — снова взял Рудгуттер спокойный и твердый тон, требующий от подчиненных предельного внимания.

Вансетти шустро топал впереди — он свою задачу выполнил.

— Первый вопрос требует изучения адских созданий, их психологии, мотиваций и тому подобного. Эхо все слышали? Подозреваю, он это специально устроил, чтобы меня припугнуть. Представляете, какое огромное расстояние должны были преодолеть звуки? Я знаю, — быстро добавил он, выставив перед грудью ладони, — это не в буквальном смысле слова звуки, и расстояние не в буквальном смысле слова расстояние. Речь идет об экстрапланарных аналогах, но ведь для большинства аналогов действуют одни и те же законы, разве что слегка измененные. Так вот, если задуматься о том, как велико расстояние от преисподней до той комнаты, то не могут не возникнуть некоторые сомнения… Как ни крути, а без значительного промежутка не обошлось бы. Я полагаю, сначала произносилось так называемое эхо, а красивые слова, которые мы слышали из уст посла, — это и были отзвуки, искаженные отголоски.

Стем-Фулькер и Рескью промолчали, вспомнив тот маниакально-страдальческий глас, ту бессвязную болтовню, что казалась пародией на дьявольски отточенную посольскую речь. Допустить, что в жалких попугайских стенаниях больше правды, чем в спокойных и взвешенных словах демона? Ну уж…

— Я вот подумал: а может, мы ошибочно считаем, что у них иной психотип? Может, они для нас и не загадка вовсе? Может, они и думают как мы? Если это так, и если по эху можно судить о состоянии демонического ума… Вам не показалось, что в конце разговора, когда я предложил сделку, посол испугался? То-то и оно. Вот почему он отказался нам помочь. Потому что демоны боятся тех, на кого мы охотимся.

Рудгуттер повернулся к помощникам. Несколько секунд трое стояли и смотрели друг на друга. Стем-Фулькер переменилась в лице, но в следующий миг взяла себя в руки. Рескью был бесстрастен как изваяние. Разве что чуть сильнее, чем обычно, теребил шарф. Рудгуттер кивал своим мыслям.

— Итак, — резким хлопком в ладоши прервал паузу мэр, — остается Ткач.