Глава 10 Врачи без границ

1001 палец

Среди писателей, как и среди преступников, бывают оборотни. Кто самый опасный оборотень-преступник? Правильно, милиционер. Точно так же среди людей, больных писательской болезнью, самыми опасными являются врачи.

В 1997 году Саша Гагин, первый веблоггер Рунета, в то время еще называвший себя Иваном Паравозовым, объявил конкурс на лучшую эмблему Интернета. В ответ я, в то время еще Мэри Шелли, предложил не мелочиться и устроить сразу конкурс на Гимн Русских Интернетчиков Повсеместно Протянутых (ГРИПП). Да и победителя назвал сразу же – это была известная песня Сили из группы «Выход». Последний ее куплет звучал так:

С тех пор многие пытались написать свой вариант ГРИППа. Но ни в одном варианте не было столь точного указания на самых опасных оборотней Интернета.

Самым известным из них стал мужской уролог Антон Носик, чья настоящая профессия полностью соответствовала тексту гимна. Второго я встретил недалеко от первого, в той же «Ленте. Ру».

Кто-то вбегает в редакцию и сообщает, что по коридору в нашу сторону движется добрый доктор Шахиджанян. Я внутренне содрогаюсь. Этот Геббельс электронного секса и Пиночет слепой десятипальцевой печати давно терроризирует Рунет. Он появляется во всех форумах, о чем бы там ни говорили, желает всем «счастья и радости» и зазывает на свой сайт «1001 вопрос про ЭТО». То же самое он делает в почтовых рассылках. Если его просят перестать писать, он продолжает писать, но со словами «Извините, я пишу это письмо Леониду Делицыну, но оно почему-то попадает к вам, счастья вам и радости!»

Спастись от виртуального преследования Шахиджаняна не удается даже тем, кто отключился от Сети. Одну такую историю, практически без преувеличений, я привел однажды в журнале «Internet», где рассказывалось об ужасах сетевой жизни.

Герой истории, журналист А., так устал фильтровать письма Шахиджаняна, что перешел на новую работу, где не было Интернета. Ясным зимним утром А. вошел в метро, размышляя, как это здорово – отделаться от наркотика под названием «Сеть». В этот миг он услышал: «Здравствуйте, меня зовут Владимир Владимирович Шахиджанян…»

Голос шел откуда-то сверху. Ни поставить фильтр, ни «удалить сообщение» не было никакой возможности – это же real life, куда денешься с эскалатора! На другой станции, где А. выходил из-под земли на работу, Владимир Шахиджанян снова поздоровался с ним откуда-то сверху и рассказал много нового о своей книге «1001 вопрос про ЭТО».

Так было и в последующие дни. А. почувствовал, что проваливается в страшную сказку под названием «Анти-Шехерезада». На третий день пытки А. выбежал из метро с твердым намерением ездить только на такси. Немного успокоившись, он вынул сигарету и спросил у прохожего спичек. На коробке было написано «В.В. Шахиджанян». Надо заметить, что А. был большим любителем Филипа Дика. Поэтому то, что происходило с ним потом, довольно очевидно. Все лотки у метро оказались заставлены книгой «1001 вопрос». Очень вежливый милиционер пожелал А. счастья и радости. Ребенок с бородой и собакой сказал А., что он замечательный человек и должен написать книгу.

Когда галлюцинация немного ослабла, А. собрал в кулак остатки разума и побежал к психиатору. Он уже собирался рассказать все как есть этому человеку с добрыми понимающими глазами, но неожиданно увидел у того на столе книгу с цифрами «1001». После этого с языка А. неожиданно для него самого сорвались слова: «Здравствуйте, меня зовут Владимир Владимирович Шахиджанян…»

Врач с понимающими глазами ответил: «Что-то вы к нам зачастили, Владимир Владимирович!» В палате А. встретили еще шестерых Владимиров Владимировичей. Четверо предложили помощь, двое попросили помощи у А., который тоже представился им как автор книги «1001 вопрос про ЭТО».

Можно понять, с какими чувствами после таких историй я ждал появления у нас реального доктора Шахиджаняна. И не зря. Он осмотрел меня, лежащего на столе перед монитором, очень скептически. Позвоночник, говорит, себе уродуете. И вообще, говорит, через пять лет у вас будут проблемы с предстательной железой. Сначала, говорит, будете мочиться часто. Потом на холоде. А потом просто постоянно будете мочиться, мочиться, мочиться!

Много еще полезных вещей рассказал он о моем будущем. А глаза такие добрые-добрые… В довершение всего Шахиджанян профессионально поджег мою пепельницу и взамен подарил мне печально известный коробок с 1001 спичкой, который, как говорят, он дарит всем своим жертвам – это типа симпатической магии.

Короче, я чуть не сдох от страха. Целый день за компьютером стоя работал. И в туалет не ходил вообще, до трех ночи. Все вспоминал, как выглядит доктор Шахиджаняна. И понимал, что он прав. Он был очень сутулым. К тому же в очках. Да и весь этот его интерес к сексуальным проблемам…

С тех пор каждый раз, когда меня спрашивают, что дает пишущему человеку его ремесло, я с благодарностью вспоминаю доктора-лектора Шахиджаняна. И честно отвечаю на вопрос: постоянная сидячая работа за компом в первую очередь принесет вам остеохондроз, плохое зрение и импотенцию, не говоря уже о необходимости постоянно мочиться.

Но есть и хорошая новость: вы можете остаться писателем, если заранее овладеете методом слепой десятипальцевой печати доктора Шахиджаняна. Пальцы-то у вас еще останутся, а это для писателя – самое главное.

Только не верьте фильмам, где показывают писателей со здоровым лицом, типа Шона Коннери в «Найти Форрестера». Шон Коннери, к вашему сведению, вообще не умеет печатать на клаве. Для фильма был нанят специальный дублер, чьи руки и делали в кадре то, чему так и не научился лучший исполнитель роли Джеймса Бонда.

Не научилась и моя жена Катя. Какое-то время она очень увлекалась программой под названием «Соло на клавиатуре». Напрасно я убеждал ее, что внутри этой программы злостный психиатор Шахиджанян вставил множество психовирусов. Сначала люди набирают бессмысленные сочетания типа «чмо-сумо-гаунтанамо». А потом, когда их психика расслабится, им тут же предлагают набить фразы «Я люблю доктора Шахиджаняна! Я хочу доктора Шахиджаняна! Доктор Шахиджанян – наш президент!» и так далее.

Но Катя мне не верила. Сидела и целыми днями тыкала в клавиши. Целых три дня. На четвертый здоровая природная лень все-таки сделала свое дело. Программа была заброшена, слепой печатью Катя так и не овладела. Зато до сих пор выглядит не хуже Шона Коннери!

Секта «Русский Фэндом»

К следующей встрече с писателем, замаскированным под человека с медицинским образованием, я был подготовлен лучше. Случилось это эпохальное событие в сентябре 2002-го. На следующее утро я в очередной раз проснулся знаменитым. Почта и аська ломились от вопросов. «Слыхал я, на тебя была атака клоунов при поддержке спившихся джедаев?», спрашивал художник Паша Хихус. Другие знатоки фантастики тоже интересовались, что именно отрубили мне в очередных боях за любовь.

Я отвечал, что вся аппаратура на месте, самочувствие космонавта отличное, и мне по-прежнему снится не рокот космодрома, а исключительно хорошая трава. Да и вообще, когда речь об отечественных фантастах, эффект неизведанных планет теряется: подобно сапожникам без сапог, наши предсказатели «невероятного будущего» являются самым предсказуемыми из людей. За год до этого события Алексей Шведов вполне детально описал пьяный бардак, именуемый «Росконом». А в 1999-м тот же Шведов написал фантастический рассказ «Измененные состояния фантастики», в котором два известных писателя-макулатурщика приезжают на съезд фантастики и убивают там другого писателя, а заодно и критика.

Я и сам еще во времена «Газеты. Ру» предупреждал своих читателей об опасности психиаторов из Алма-Аты. В августе 99-го там арестовали группу людоедов, которые оказались бывшими медработниками республиканской психиатрической больницы. Они заманивали девушек, накачивали их спиртным, а потом съедали, сообщило нам доброе ИТАР-ТАСС.

Сложите все это вместе – и вы поймете, что встреча была неотвратима. «Телеграфный столб быстро приближался. Я пытался свернуть с его пути, но он врезался в мою машину», – писал по сходному поводу Дэн Симмонс.

На конгресс фантастов «Странник» меня пригласили организаторы. И даже намекнули, зачем. В последнее время тусовка фантастов стала слишком замкнутой, вроде секты «Белое братство». Что не удивительно: литература как жульнический бизнес очень похожа на религию – при обнаружении дефекта в продукте потребитель никогда не может получить свои деньги назад. Не говоря уже о компенсации морального ущерба. Даже такая форма обратной связи, как критика, в этих сферах очень ограничена. Сразу упираешься в какой-нибудь неоспоримый догмат веры, который в литературной версии называется «о вкусах не спорят» или «тысяча мух не могут ошибаться». Ну и организаторам Конгресса хотелось немного расшевелить это литературное сектантство, пригласив в этот раз несколько нормальных людей. Хотя один из героев Стругацких посоветовал бы им быть проще. «Пару галлонов фосгена», или как он там говорил?

Тем не менее, Конгресс все-таки начался с «Форума Будущего» – довольно интересного мероприятия, где умных людей было гораздо больше, чем макулатурщиков. Мне лично очень понравился доклад президента «Экспериментального творческого центра» Сергея Кургиняна. Он действительно говорил о будущем, а не о прошлом – на которое скатывались другие выступающие. Кургинян в частности заявил, что в «обществе трех ППП» (пост-индустриальном, пост-модернистском, пост-историческом) едва ли возможно конструирование будущего «сверху», так что лучше воспитывать в людях не идею «управления будущим», а идею «готовности к будущему». Позже в приватном разговоре мы с ним обсудили секты как возможную альтернативу современной управленческой системе (секты будущего очень достают одного из героев моего албана «2048»).

Еще один забавный доклад на непонятную тему, но с интересными отступлениями исполнил советник представителя президента по Приволжскому округу Островский. В его «джазовой импровизации» промелькнула загадочная Знакоткань, что не могло меня не порадовать – с похожей Тканью работают в том же «2048».

Потом на семинарах говорили о синергетике, телепатических протоколах общения и о фантастической стране Кыргызстан. Многим выступавшим я умудрился задать вопросы, и никто из них не сошел с ума.

Однако будущее, как известно, заранее высылает своих ласточек в настоящее. Таким «первым звоночком» на Форуме Будущего была девушка, которая во время фуршета оказалась рядом со мной и Пашей Фроловым.

– Вы тоже футуролог? – спросил я для поддержания разговора.

– Кто-кто?! – обиделась девушка.

– Вы не знаете, что такое футуролог?

– Нет…

– Ладно, ну а кто вы?

– Я фэн!

– Кто-кто?! – выдохнули мы с Пашей одновременно.

Тут бы мне и понять, что это уже конец человеческого разума, что надвигается совсем другое будущее – о котором предупреждал мудрый старик Кургинян. В принципе, я даже понял этот звоночек. И на открытие «Странника» не пошел. Но на награждение все же решил зайти: обещал, как-никак.

Следующая «ласточка будущего» просвистела уже там. Сама церемония шла симпатично: шутки Успенского, девушки-манекенщицы с цветами, режиссер «Кин-дза-дзы», все дела. Но где-то ближе к концу ведущий вдруг сообщил залу, что его давно мучает слово «дизъюнкция», которого он не понимает. И попросил у зала дать определение.

После вопроса в зале сделалась странная такая тишина. Особенно эффектно это было с учетом того, что чуть раньше один из выступавших произнес со сцены фразу «Кто передаст?», отчего весь зал разразился громким пошлым хихикаканьем. «Извините! Кто отдаст?», поправился тогда смущенный оратор. Теперь же красноречивое молчание зала означало, что никто из этих людей, так хорошо разбирающихся в передастах, не способен дать определение элементарной операции со множествами из курса школьной алгебры.

В конце концов в задних рядах поднялся какой-то скромник и сказал что-то про пересечение и объединение ареалов и локусов. Собравшиеся дружно схватились за головы и застонали. Я хмыкнул.

– Это Еськов, он палеонтолог, – объяснил мне Переслегин. – Он дал биологическое определение.

Около Еськова я еще раньше заметил Митьку Коваленина, с которым мы не виделись пару-тройку лет. Митька получил «Странника» за Мураками, с чем выглядел довольно-таки «белой вороной» на общем фоне любителей фэнтэзи и прочих шуток про передастов. Когда награждение закончилось, мы с Митькой пошли курить и болтать о Японии. В ходе разговора возник вопрос насчет заколки-«кандзаси», и мы решили найти присутствующего на «Страннике» японца. И зарулили на банкет, где уже закончился первый раунд бутылок.

Митьку сразу взяли под белы руки и увели выпивать. А я обнаружил, что стою у стола прямо напротив трех манекенщиц, которые раздавали призы на награждении. Теперь манекенщицы откровенно скучали. До этого я твердо обещал себе молчать, но при виде такого расклада не выдержал.

– Что же это фантасты бросили таких красивых девушек одних! – произнес я. Девушки заулыбались.

– А может, тебе дать в табло и засунуть тебя под стол?! – тут же спросил голос над ухом.

Вначале я подумал, что это телохранитель девиц – то-то к ним никто не подходит. Но подошедший пиджак имел в виду не защиту манекенщиц. Его задел «наезд на фантастов». Мне пришлось поговорить с ним минут десять. В результате он передумал драться. И сошелся со мной на том, что «у нас есть ряд имен», однако уровня Кларка или Ефремова нет, и даже на «Небулу» никто претендовать не может.

– А может, это и хорошо! – резюмировал пиджак, протягивая мне визитку: Ларионов Владимир Александрович, журнал «Ф-Хобби». В целом, он оказался разумным мужиком. Даже попытался дать определение дизъюнкции.

– Бывает дизъюнкция… и адъюнкция, – многозначительно произнес он.

– И еще конъюнкция, – добавил я, стараясь не улыбаться.

Дальнейшие события забавно восстановить по комментариям из форума «Нуль-Т»:

Впрочем, на том же форуме есть и другая версия:

Тут надо уточнить, что о педофилии я вообще не заикался. Хотя в таком вопросе ничего особенного не было бы. Западные деятели искусства вполне открыто признают, что специально культивируют свои отклонения, чтобы их продавать. Когда Дэвиду Линчу предложили полечиться от шизофрении, он в ответ спросил: «И что, я после этого лечения перестану снимать такие странные фильмы?» – «Конечно, перестанете!» – «Тогда спасибо, не надо, мне фильмы дороже». Однако этот культ индивидуализма пока чужд нашим писателям, которые умом понимают, каким изюмом торгуют, но по чисто советской привычке очень расстраиваются, когда им указывают на их отличие от коллектива.

Зная об этом, я ничего и не указывал. Меня подвела к Лукьяненко девушка по имени Вера Михайлова. И сама заговорила о том, какой хороший роман «Спектр» и вообще как хорошо, что хоть кто-то пишет о подростках. А я поддержал разговор в том духе, что подростки вполне могут читать и взрослые книжки, от «Трех мушкетеров» до Фаулза. И вот на этой волне я действительно спросил у Лукьяненко, почему он пишет именно о подростках.

– Ага, вы хотите обвинить меня в педофилии?! – с надеждой спросил детский психиатор.

Я попытался его убедить, что вопрос совсем о другом. Просто, говорю, интересно, чем, по-вашему, отличается эта аудитория.

Лукьяненко как будто начал отвечать вполне связно. Сначала сказал, что ему «удобно» так писать. Потом добавил: то, что в «Трех мушкетерах» случалось с 19-летними, сейчас происходит в 13. Это уже было кое-что. Хотя я не совсем врубился, что он имеет в виду, и хотел уточнить.

Но его вдруг понесло. Я обычно долго называю людей на «вы», пока они сами на «ты» не перейдут. Не то чтоб из вежливости, просто предлагаю человеку самому выбрать. Что касается Лукьяненко, он решил вопрос очень быстро: начал вдруг меня обнимать и обращаться со словами «слышь, мужик!», спрашивая при этом, почему меня вообще интересуют такие вопросы. Я почему-то сразу представил в этой роли известного математика сэра Роджера Пенроуза («Cлышь, мужик, а почему тебя интересует эффект квантовой гравитации в цитоскелете нейрона? У тебя была детская травма на почве квантовой гравитации? Может, лучше потанцуем?! Do you love me?!»)

Тем не менее, раз уж данный сэр начал со мной «мужикаться», я тоже назвал его в единственном числе. Вот тут-то Лука и взорвался окончательно – с криком «Мы с тобой на брудершафт не пили!» он высадил бокал у меня из рук. А может, это случилось из-за того, что подошел Паша Фролов и назвал меня по имени. И до бедного Луки вдруг дошло, кто написал «Детей Стекольщика».

Другой вариант свидетельских показаний:

Впрочем, и эти показания опровергает писатель-фантаст Дивов. Дивова я всегда считал перспективным текстовиком: он мог бы писать отличную порнушку. К сожалению, какие-то обстоятельства привели его в неудачный жанр фантастики. Но и там эротический талант Дивова прорывался. В занудных романах про экстрасенсов прятались крылатые фразы типа «ей в бедро уперлась его восставшая плоть». А девушки в романах Дивова не просто сосут – они «берут в губы». Но самые яркие сексуальные находки – в рассказе «Другие Действия». Сначала там «Иван на кухне яйца бил», потом «Иван с яйцами практически на ощупь разбирался», и наконец полный отжиг: «Он стремительно проматывал вверх ленту чата и сыпал на яйца сырную крошку».

В своих показаниях по «Страннику» Дивов тоже лаконичен – он признает, что ничего не видел. Но, возможно, у него был бинокль с рентгеном:

Увы, мне придется опровергнуть и этот уважаемый прибор с четырехкратным преувеличением. Лукьяненко меня не бил и, видимо, даже не собирался. Уронив мой бокал, он повернулся в другую сторону и начал «собирать толпу», издавая настоящий плач Ярославны. Ютанов тут же предложил ему: не надо здесь шуметь, назначьте место, время и спокойно, один на один… Но Лука этим не заинтересовался. Он хотел поиметь аудиторию, как тот евангелист. И продолжал громко вести торговлю: «Если он еще раз тут появится!.. Если мы ему сейчас не набьем морду!.. То я больше сюда никогда!.. И с вами больше никогда!..» Вокруг собралась куча пьяных, поддерживающих решения партии.

Дальше все было еще прозаичнее, чем описывают свидетели с других этажей. Мы с Митькой направились вниз, поскольку организаторы натурально попросили меня уйти. Когда мы уже подходили к выходу, сзади накатила толпа. Меня кто-то схватил с одной стороны, а кто-то еще потянулся к моему лицу и сорвал очки. Первая мысль была: «Ага, щас опять будут кидаться богемским стеклом! Прошлый раз не попали в глаза, теперь решили очки снять сначала…»

Поскольку налетели сзади, не знаю даже, был ли то Воха или какая-то менее крупная вошка, не получившая премию (говорят, не получившие больше всего психуют после таких награждений). Когда я обернулся, организаторы уже оттаскивали двух-трех особо буйных психиаторов. Лукьяненко продолжал бегать в задних рядах, подначивая толпу, но особого эффекта не добился. Ко мне сунулась еще пара пьяных, но уже без рук. Они просто выкрикивали что-то типа: «Я вам как бывший журналист говорю, что Мэри Шелли – не настоящий журналист!»

Потом подошел палеонтолог Еськов. И вот тут я первый раз за весь вечер удивился, подумав: «Неужто человек, знающий определение дизъюнкции, тоже собирается кидаться в меня богемским стеклом?» Но Еськов просто пожал мне руку и ушел. Не знаю, что он имел в виду.

Насчет бокса – это скорее всего намек на старую шутку, которую знают мои знакомые и все, кто читал рассказ «Как перестать программировать и начать жить». Ну, ту самую историю, где мой знакомый немецкий журналист ляпнул про «русского боксера-убийцу» и тем самым изменил ход заварушки. Мораль простая: квалификация пишущего человека определяется силой его слов, а не длиной рук или размерами живота. Поэтому я вполне готов поверить, что скорее уж Васильев – боксер. А у Лукьяненко наверняка есть черный пояс по баскетболу. По крайней мере, мне они показали, что с русским языком у них проблемы, так что их профессии явно далеки от литературы.

Я, правда, не часто видел, чтоб боксеры и психиаторы нападали на одного клиента всей кодлой. Но тут уж флаг в руки знатокам: я не в курсе современных тенденций в этих видах спорта. Психиатором вообще никогда не был, а с боксом завязал больше десяти лет назад, еще в универе. На момент «Странника» я занимался в другой секции, где мне сразу сказали: «Ты только помни, мы тут не драться учим, а наоборот». В данном случае вполне обошлось без айкидо. Достаточно было представить себе, что я нахожусь в самолете «Аэрофлота» с пьяным пилотом за рулем. После этого сразу стало легко и спокойно, потому что на самом деле я находился не там, а всего лишь в Доме композиторов. А вокруг – просто нервные вундеркинды из провинций, чьи руки безостановочно тянутся к прекрасному после переезда в Москву. Вполне естественно, что у них выработались какие-то цеховые правила, которые любой незнающий человек может случайно нарушить:

Не знаю, долго ли переводчик «Охоты на овец» обдумывал эту волчье-баранью дилемму. И заметил ли он вообще, какой судьбоносный выбор ему предложен. Но так уж получилось, что в этот вечер мы с ним не заморачивались больше проблемами животноводства. А просто пошли с девушками танцевать рок-н-ролл в бар «Корсар». Правда, по дороге гуманитарный Митька все-таки попытался объяснить мне на личном примере, что к настоящим писателям нужно относиться с благоговением:

– Представляешь, вчера после открытия Конгресса стою-курю в туалете. И вдруг в этот же туалет входит… Сам! Борис! Натанович! Стругацкий!!! И я в первый раз так близко вижу этого Человека, на произведениях которого я учил русский язык! И вот он здесь, рядом, вживую! И как ни в чем не бывало проходит к писуару… А я все стою, все слушаю, и все думаю: «Борис Натанович Стругацкий… Какая мощная струя!»

Включи-ка слюноотсос!

Не прошло и полгода, как я получил приглашение на другой съезд фантастов, «Роскон». И снова все оказалось таинственным образом завязано на медицину. Только теперь – на зубы. Гадкий кариес подтолкнул меня к очень непопулярному выбору. Пришлось выбрать ту фантастику, которой как бы нет.

Впрочем, по порядку. За что ополчилась на меня секта «Русский Фэндом»? За то, что в паре статей я изложил суть двух разных фантастик. Казалось бы, возможности жанра с таким названием дают огромный простор для воображения. Но тот же прием – фантазию – можно использовать для совершенно противоположной цели: чтобы скрыть свою лень и глупость.

Ну вот хочет автор, чтобы его герой был крутым. В обычном детективе пришлось бы описывать, как достигается крутизна. По каким улицам герой так ловко проехал, на какой тачке смог оторваться от врагов? Но наш автор не знает никаких улиц, кроме той, где бухло продается. Да и тачки у него нет. Поэтому он высасывает из пальца собственную липовую реальность, далекую планету Му-Му. А герою дает супер-пупер-космолет с большой Красной Кнопкой Крутизны. Опытные авторы-пальцесосы дают еще и Синюю Кнопку Тормоза – на случай, когда надо потерять любимую женщину или опоздать на казнь друга. Тогда у героя сразу появляется веская причина спасти человечество от жестоких Пришельцев-Хренолюдей.

Более модный вариант пальцесосной фантастики работает без звездолета: Красную и Синюю Кнопки помещают внутрь героя, делая его экстрасенсом или эльфом. Тогда в качестве фона идет альтернативная история – то есть история, содранная у кого-то другого. Берешь Москву (Киев, Питер) и добавляешь побольше вампиров (гоблинов). Далее просто пародируешь Толкиена или сериал «Баффи», подставляя русские имена. Именно такую – и, пожалуй, только такую фантастику пишут сейчас в России: «Яйцо мага», «Дело пьяного гоблина», «Тимур и его дозоры»… Парадокс, но фантазии в такой фантастике даже меньше, чем в детективах Марининой.

Но аккурат перед «Росконом» меня увела к себе другая фантастика. Вышло так: у меня ужасно заболел зуб. И тут как раз получаю приглашение на «Роскон», ежегодный съезд всех этих знатных космооперистов, опытных мечезвонов и прочих эльфоводов-стахановцев.

Вообще, есть подозрение, что без конов (съездов) они просто не могут работать. Нормальный человек ни за что не высосет из пальца три романа за год. Поэтому на конах, которые обычно проходят в пансионатах Минобороны, всех писателей в течение трех дней подвергают мощному зомбированию (ретроградная СВЧ-амнезия, гипнопедия и т. д.). После этого фантасты разъезжаются совершенно здоровыми, и самостоятельно продолжают зомбировать население более дешевыми, то есть литературными техниками. Число конов в стране неуклонно растет, так что Фэндом впору уже переименовать в Кондом.

В феврале 2003 года «Роскон» проводился в пансионате аппарата Президента. Видимо, этот аппарат для зомбирования еще круче, чем минобороновский, потому что посещение «Роскона» стоило дороже, чем посещение некоторых хайтек-конференций.

Однако меня пригласили забесплатно! «Московской группой писателей будет оплачен ваш проезд, питание, проживание, медицинская страховка», – говорилось в приглашении.

Все знакомые, кому я это цитировал, на словах «медицинская страховка» буквально падали на пол, держась за животы. Наверное, от зависти. Я и сам был польщен. Я понимал, что под вывеской «московской группы» рекламируются те скромные, но опытные украино-казахские психиаторы, которые уже пытались оказывать мне бесплатные услуги на «Страннике». Но тогда у них вышло как-то спонтанно. А тут и питание, и проживание, и зубы можно будет вылечить на халяву. В конце концов, нельзя сбрасывать со счетов альтернативную медицину. Гирудотерапия лечит пиявками, уринотерапия – мочой. Ну а психотерапия, очевидно, лечит психами. С непривычки метод кажется странным, но к чему держаться за стереотипы?

Опять же, пансионат аппарата Президента. Люди, которые пользовались этим аппаратом, неплохо отзываются. Бывший премьер наш Евгений Примаков даже стихи написал:

Увы, моим мечтам о халяве не суждено было сбыться. Кариес перекинулся на другую сторону челюсти, и теперь боль бегала у меня во рту туда-сюда, как шарик от пинг-понга. Я не дождался «Роскона». Сжав зубы, я вынул из тумбочки последний мешок денег – и выбрал другую фантастику.

Последний раз я лечил зубы в середине 90-х. Зубоврачебный кабинет представлял собой наскоро переоборудованную бытовку общаги для братских негров. Пьяная беззубая старуха в засаленном халате прихватила мой зуб мудрости разводным ключом, уперлась мне в грудь резиновым сапогом и стала рвать, выкрикивая слова из лексикона сантехников. Мудрость трещала на сломах, в дверь заглядывали братские негры с большими белыми зубами и плотоядно ухмылялись. После этого я несколько лет даже думать боялся о стоматологах.

Однако годы не прошли даром для главной страны киберпанка. В этот раз клиника была похожа на предыдущую только размером занимаемой площади. Зато внутри царила настоящая, профессиональная фантастика.

Симпатичная регистраторша предложила подождать «пару минут». Пока я листал свежие номера Vogue и Cosmopolitan, девушка профессионально подняла мне настроение, объяснив, что я «ничего не почувствую». Просветленный, я вошел в кабинет, где две другие прекрасные леди в салатных халатах ловко пристегнули меня к креслу.

«Интересно!» – сказала одна, заглядывая мне в рот. «Не машите языком!» – сказала другая, нежно вкалывая мне какой-то галлюциноген. «Включи-ка слюноотсос!» – сказала первая второй.

Это были последние слова, которые я понял. В течение следующих двух часов они говорили на совершенно чужом языке. Несколько раз я ловил термины, которые можно услышать от музыкантов («клип», «чистый канал», «революшн номер девять»). При этом девушки подпевали доносящейся из радио песенке про какие-то малюсенькие ножки, и на миг мне даже показалось, что симпатичные докторши – это переодетые Бивис и Батхед. В голове пронеслось несколько свежих новостей:

Но я отогнал эти вредные ассоциации, потому что девчонки работали не хуже механиков «Формулы-1» на пит-стопе. Четыре руки быстро запихивали мне в рот самые разные гаджеты – я узнал только плазменный резак, ультразвуковой сканер и модемный разъем. Не считая слюноотсоса, который сразу стал моим фаворитом. Использованные гаджеты девушки небрежно бросали мне на грудь, и скоро там скопился целый Comdex Fall 2003. Когда я невзначай вскрикнул, мне вкатили новую дозу наркотика. Поняв причинно-следственную связь, я невзначай вскрикнул еще дважды. Моя любимая героиня Кортасара была анестезиологом.

Во время перерыва дали кофе. Опять же, из чисто научных соображений: «чтобы последняя слюна ушла». На диване, где я его пил, лежал научный журнал с фотографиями зубных операций. Там были изображены зубы с маленькими чипами внутри. Не знаю, сколько таких чипов засунули мне, но всего поставили шесть термических пломб (их так называют по аналогии с термическими бомбами).

Когда я уходил, девушки с милыми улыбками посоветовали мне не делать «вот так». Иначе, когда пройдет анестезия, может оказаться, что я откусил себе язык. Я пообещал, что приду еще, – и откусил себе язык.

Вот она какая, фантастика другого типа, о которой у нас совсем забыли. Я предпочел ее «Роскону», и это предопределило новый поворот в моей судьбе.

Только не поймите меня неправильно, товарищи пишущие. Я вовсе не призываю вас вот так сразу бросить своих слюнявых эльфов ради красивых женщин-стоматологов в салатных халатах. Чтобы писать без лажи о медиках, нужно все-таки мозги иметь. Поэтому не надо напрягаться так резко. В современной России есть много других не менее популярных профессий. Играющий тренер, танцующий пидор, скучающий менеджер по развитию – все они ждут тех, кто опишет их тяжелые трудовые будни. Всем им нужна хорошая производственная гимн… в смысле, фантастика.

Хирург и терапевты

Оглядываясь назад, я вижу, что мог бы стать хорошим врачом, если бы не раннее заражение литературной болезнью. Даже в своих албанах я щедро разбрасывал новые термины, которые, без сомнения, войдут в медицинские словари всего мира: «прокрустов комплекс», «когнитивный декаданс», «пролонгация тормозного пути», «факоммерция» и т. д.

Мой медицинский уклон понимали и окружающие. Однажды в Питере, в Доме Книги, я наткнулся на толстую яркую книжку – первую «Антологию русского палиндрома». Я жадно пролистал ее, ища свои переветыши. Ну хоть самое банальное, типа «О видео, какое диво!» или «СОС! Около меня не молокосос!». Мой сборник палиндромов болтался в Интернете еще с американских времен. Неужто они не знали?

Знали, знали. Моих перевертышей в антологии не было, но на обложке имелась цитата из предисловия к тому сборнику: «Палиндромания – особая форма тихого помешательства. Проявляется в навязчивом стремлении…» и так далее. Да-да, они ценили меня как психиатора!

И не только они. В студенческие времена я с удовольствием прочитал книжку психолога Владимира Леви «Искусство быть собой». Спустя десять лет он ответил мне почти тем же: в его новой книжке «Травматология любви», в разделе «Стихотерапия» я нашел собственный стих «Искусство терять». Ну, если даже Леви признал меня за своего…

Возможность реализовать свой скрытый дар появилась, когда мы с Лесным работали на дизеле… то есть в проекте «Выборы мэра Москвы». Для этой работы мы снова загрузились в офис родной «Ленты. Ру». Вскоре из окружающего ленточного шума стало ясно, что у коллег проблемы с дочерним проектом «Медновости». Недостаток медицинских кадров вызывает много вопросов при подготовке новостей, о чем коллеги рассказывают на кухне:

– Леха, а скажи как футуролог – правда, уже существуют жевательные контрацептивы?

– В натуре. Называются «резинки», по-научному – гандоны.

Слава Варванин регулярно объявляет в Интернете набор редакторов для медицинских новостей. Но кандадаты не блещут целебными качествами. Это выявляется на первом же тестовом задании, которое посылает им Слава. В ответ нередко приходят такие письма:

Любой, кто знает наш дружный коллектив, легко догадается, что говорила Юля Миндер, читая такие письма. В переводе на приличный язык это звучит примерно как: «Да, нам нужны более опытные сотрудники!»

С теми кандидатами, которые брались за тестовое задание, Юле и Славе было еще тяжелей. Достаточно упомянуть самый расхожий штамп в тестовых работах: «Проблема импотенции еще никогда не стояла так остро».

Однажды Юля поделилась своими проблемами со мной. Марихуана, связанная с выборами мэра Москвы, у нас к тому времени уже закончилась. Я спокойно писал очередной выпуск дневника Time O\'Clock, а на дисплее висели анонсы предыдущих:

Увидав это, Юля сразу предложила мне стать главредом «Медновостей» вместе с «Медмедией».

# # #

Выбор был непростой. Ведь это означало, что я больше не буду работать с диктаторами-гомосеками, политиками-некрофилами и прочими торговцами несмазанным оружием. Теперь придется помогать больным и детям. Заниматься долбаной любовью, а не войной. Неужели кончилось время, когда мы делали будущее? Неужели будущее и вправду рождается на улицах – а нам остается только вытирать ему сопли?

Но это же, черт побери, такая грязная работа! Первая новость «Медновостей» в 2000 году была про дизентерию в Сьерра-Леоне. В честь четырехлетия проекта старожил Денис Бегун выразился предельно кратко: «Как начал с новости про понос, так четыре года в дерьме и сижу…»

Хотя с другой стороны, мы знаем, что в XXI веке люди будут относится к фекалиям иначе. С развитием ДНК-диагностики каждая какашка станет личным портфолио. Вот и думай, что с ними делать – то ли шифроваться по полной программе, то ли наоборот, использовать в качестве визиток. Короче, совершенно новая индустрия на носу. И не одна.

11 декабря, через день после завершения проекта «Выборы мэра Москвы», я пришел собирать манатки в «Ленту». А по телику говорят – педофила Майкла Джексона оправдали. Следы спермы найдены на полу, на стенах и на потолке спальни великого певца. Но на кровати, где спал его друг-мальчик, – ни капельки!

«Вот что значит хорошая пластическая операция», – подумал я и пошел к Юле Миндер устраиваться на новую, медицинскую работу.

# # #

Первая проблема, которая обнаружилась в «Медмедии», – большинство ее текстов создавались гребаными гуманитариями. Из этих статей можно было узнать что угодно, только не то, что нужно. Берем «Эндокринологию», подраздел «Заболевания надпочечников»:

Хорьки, значит, лысеют. Нам их, стало быть, очень жаль. Прошлый редактор явно начитался «Каштанки». Ну-ну, идем дальше. Раздел «Андрология», статья «Преждевременное семяизвержение»:

Ага, дохлая кошка, которая говорит человеческим голосом: «Das ist fantastisch!» После такой картинки любую эякуляцию как рукой снимает. И надолго. Спасибо, обязательно испробуем. Что там у нас еще? Раздел «Наркология», статья «Родственникам наркоманов»:

Похоже, этот прошлый редактор не только сам был гуманитарием, но даже трава у него была какая-то гуманитарная. Жаль, он не написал, что у нашей экономики тоже не осталось никого, кроме наркоманов, чтобы опереться.

Ну нет, граждане, так работать мы не будем. Математическое образование и пять лет в жесткой интернет-журналистике – вот что встанет на службу наших медицинских новостей нового формата. Тем более что коллеги-журналисты показывают отличные примеры:

Читаю и еще раз убеждаюсь, что мой приход в «Медмедию» – правильный выбор. Раньше бы я что с такой новостью делал? Ржал бы как конь да знакомым пересылал. А теперь смотрю: цифры есть, диагнозы есть… Все нормально.

# # #

Научно-медицинский подход быстро переносится и на другие тексты. Включаю радио – а там в честь 23 февраля певец Газманов раскрывает истории болезней российских офицеров:

А у меня сразу мысль на автомате: надо же людям помочь, мы же медицинский ресурс. Но к кому отправить Газманова сначала? К гастроэнтерологу с животом? Или к маммологу, чтоб грудь подставить под сканнер?

За Газмановым в нашу палату N6 как бы входит группа «Любэ». Она рассказывает о женах военных. Женский алкоголизм – страшная штука, и «Любэ» само дает точный диагноз:

Но женскую тему лучше всего развивают исполнители того же пола. Бля, сколько же человеческих проблем я не осознавал до прихода в «Медмедию»! Теперь я знаю, о чем поет певица Земфирия!

Вот где нужно настоящее медицинское СМИ! Вот где мы, простые работники наркоза и вагиноза, можем реально помочь. Нужно всего лишь дать людям информацию. Нужно лишь написать: дорогие девочки! Если у вас замерзли колени и что-то важное между, не надо орать об этом на весь наш Татарстан. Этот шаманский способ ни хрена не помогает! Посмотрите хотя бы на Земфирию. В прошлом альбоме у ней были «замороженные пальцы». А теперь и колени, и эту штуку между ними прихватило. Если так пойдет и дальше, к следующему альбому обледенение доберется до молочных желез певицы. А там и до ушей недалеко – ведь темные очки совершенно не греют! И вместо девочки с плеером у нас получится плеер с примерзшей к нему девочкой. Техника глубокой отморозки.

Поэтому, дорогие девочки, не надо так шуметь, да? Просто купите себе трусы на меху, и все как рукой снимет.

Тест-драйв

Но кому же понравится врач, который только сидит да рецепты выписывает? И меня все сильнее тянет к практике. Весь мир – дурдом, а люди – пациенты, как не сказал все тот же Шекспир.

Прихожу в рамблеровскую столовку, а там не продохнуть от манекенщиц. Будто на Марс попал: вокруг колышутся такие вытянутые тельца с головками наверху – и лопочут, лопочут на своем марсианском… А рамблеровские мальчики вокруг суетятся, прямо-таки кончают на бегу. Космическое зрелище, «контакты третьего рода»!

Ну, встал скромно за ними в очередь. Смотрю и шизею: модели-инопланетянки берут самые отравленные блюда! Долго мучился – подсказать им, что тут у нас не стоит есть, или не подсказывать? Я все-таки главред главного медицинского ресурса Рунета… Победила скромность – не стал выпячиваться. А то еще подумают, что я к ним клеюсь.

Вернулся в офис, и тут дошло – ба, да это же были Миссы Вселенные! Теперь разглядываю их фотки на сайте и понимаю, что могу предсказать результаты ихнего конкурса красоты. Вот блондиночка, которая взяла говядину с картошкой на машинном масле – ну, эта еще выживет. Зато брюнеточка, которая взяла суп… Нет, пацаны, лучше не голосуйте за нее, ей совсем немного осталось.

Другое дело – самая нестандартная участница, москвичка Алена Писклова. Я был очень расстроен, что ее сняли с конкурса, хотя именно она победила в отборочном туре по результатам интернет-голосования.

Согласно официальной версии, дорогу в финал ей закрыли вовсе не потому, что некоторые издания назвали ее «страшилой» и «Масяней» (рост – всего 164, а вес – целых 60). Нет, Писклову отшили культурно: ей оказалось всего 15 лет, а в конкурсе можно участвовать лишь с 18-ти. Компания Rambler поздравила девушку утешительным «Призом зрительских симпатий», и после это вся активность народного движения «Скажи нет куклам Барби!» стала затихать.

Казалось бы, на этом историю о «нестандартной красавице» можно и закончить, признав ее то ли грамотным пиар-ходом, то ли еще одним массовым приколом заскучавшей интернет-общественности. Но я-то знаю, что скандал вокруг «девушки-Масяни» обоснован более серьезными причинами.

В 2000 году американские диетологи проанализировали параметры всех «Мисс Америк» за всю 78-летнюю историю этого шоу. И пришли к выводу, что метрики красавиц в последние годы все чаще соответствуют критериям дистрофии. Эксперты заявили также, что сохранение этой тенденции укрепит в массовом сознании откровенно патологические представления о женской красоте и обернется серьезными проблемами для миллионов женщин.

«Ну ладно, – скажет иной скептик. – Пусть для женщин Алена Писклова стала символом протеста против всей этой надоевшей борьбы с лишним весом. Но ведь бабы стараются похудеть, потому что так они больше нравятся мужикам!»

Однако и это не так. В 2003 году группа исследователей под руководством физиолога Терри Петтиджона установила связь между степенью худобы моделей и состоянием экономики страны. Анализируя фотографии «девушек года» в выпусках журнала Playboy с 1960 по 2000 год, эти ребята выяснили, что во время кризисов экономики США мужики предпочитали телок покрепче. А хрупкими изящными козочками увлекались, когда экономика стабилизировалась. Анна Николь Смит, самая полная из «моделей года», получила свой титул в 1993-м, который был одним из самых неудачных в новой истории США. «Мы ищем забавы, когда нам хорошо, и нуждаемся в заботе, когда нам плохо», – прокомментировал свои находки Терри Петтиджон.

Вот какие серьезные механизмы привели к движению «Barbie No Pasaran»! Теракты и техногенные катастрофы последнего времени не очень-то располагали соотечественников к образу женщины в форме вешалки, которая хороша лишь там, где и положено быть вешалкам: на подиумах или в витринах бутиков. Толстая девочка Алена Писклова помогла выявить интересные тонкости здравоохранения в отдельно взятой стране!

# # #

Даже такое важное событие, как регистрация брака, не может затупить скальпель моего нового взгляда на мир. Нет, я вижу и приятное: кучу брачующихся в честь народного праздника Красной Горки, яркие пятна двух наших оранжевых футболок и такого же букета на фоне длинной очереди черно-белых, как старые телевизоры, женихоневест. И мост, через который нужно обязательно перенести свою половину вместе с маленьким Китом внутри, и китайский ресторан, где мы продолжаем праздник все в том же красном декоре…

Но одновременно я вижу, что Воронеж – город высокой скульптуры с медицинским уклоном. Вот какие памятники тут стоят: кастрированный Белый Бим Золотое Ухо; Пушкин с отрезанными по самые яйца ногами; Пятницкий с отрезанными руками и издевательской балалайкой перед ним; падающий (пизанский) Андрей Платонов.

Кто еще не верит, что литература – синоним инвалидности, отправляйтесь жениться в Воронеж.

# # #

Привлечь вторую жену Катю к совместной работе удалось ненадолго. Возможно, потому, что она чересчур ответственный работник. Всю работу прямо-таки через себя пропускает. Я это понял, еще когда нашел у нее опечатку «Государственная система здравоохренения». А после того, как она пару дней редактировала раздел «Аллергия», пришлось даже «скорую» вызывать.

– Я сначала думала, это чесотка, – сказала она мне потом. – Я ведь в тот день уже начала раздел «Кожные»!

А про то, как ее лечили методом Бутейко от насморка, она написала отдельный репортаж. Там у ней тоже выявился дифференциальный диагноз, связанный с редактированием предыдущих разделов:

В общем, бедняжка уже едва ходила после такой медицинской журналистики. К счастью, самый опасный раздел – «Психологию» – я к тому времени и сам более-менее отредактировал. Но Катю больше к работе не привлекал. Тем более что с переделкой «Медмедии» мы более-менее разобрались. Пришел черед делать совсем опасные вещи: проверять на себе не гуманный метод Бутейко, а самые высокие технологии современной медицины.

# # #

Журналистика тест-драйва отличается от обычной журналистики тем, что ты вновь понимаешь главное отличие живого от мертвого. Живое – это то, что еще можно убить. Самыми разнообразными способами.

В обычной, оторванной от реальности журналистике ты легко можешь, к примеру, гнать пургу о достижениях электротерапии. Ты можешь ярко живописать лягушку Луиджи Гальвани и другие опыты XVIII века, а также порожденные ими страшилки типа «Франкенштейна». Без особых эмоций ты подметишь, что самыми важными для медицины оказались токи с частотой 5000 Гц и более и что великий сербский ученый Никола Тесла чуть не получил Нобелевку за открытие медицинских приложений высокочастотного тока. И так далее.

В реальности же тебя укладывают на стол в маленькой каморке, обвешивают электродами и… уходят. Ты с ужасом взираешь на прибор, который типа будет тебя лечить. Первая волна электротока вызывает воспоминания о разнообразных глюках MS Windows – тут ведь может случиться то же самое, только не на дисплее, а на тебе самом, который лежит под электродами. Ты мучительно ищешь в памяти успокоительные абзацы красивых описаний этого прибора – но в голове крутится лишь одна дикая фраза из технического руководства, которое не показывают обычным журналистам:

Даже после завершения процедуры, когда ты чувствуешь ту самую легкость, которую тебе обещали, – все еще остаются большие сомнения. Возможно, легкость оттого, что адскую машинку все-таки вырубили и ты успел добежать до туалета.

И наконец, после публикации репортажа они звонят тебе и просят убрать из статьи слово «электроток»… Ну, тогда ты уже откровенно радуешься, что ушел невредимым из лап оборотней. Коллеги из «Ленты. Ру» отмечают твое чудесное выздоровление издевательским баннером со словами «Корреспондента пытали током», и жизнь снова расцветает всеми красками.

Зато отношение к высоким достижениям медицины становится как-то… хотя нет, не сразу. Наука ведь опирается на практику, верно? Еще несколько экспериментов, обмен опытом с другими журналистами-экстремалами – я ведь не один такой!

Пока меня мучают электротоком, редактор «Знания – Силы» и «Парадокса» Никита Максимов отважно подвергается гипнозу с целью проверить на себе технологии выуживания забытой информации из памяти. Будучи введен в транс, он должен вспомнить очень важный, но забытый факт: цвета стола во время одной нашей встречи:

Позже Никита в своем репортаже рассказал, что действительно вспомнил цвет под гипнозом – синий. Но я-то вспомнил и без гипноза! Выходит, есть способы попроще? А что, если с той же идеей подойти к остальной медицине?

Профессор под прессом

Главное отличие хорошего врача от оборотня очень похоже на главное отличие живого от мертвого. Верите или нет, настоящие врачи ненавидят технический прогресс. А точнее, ту его часть, которая касается массовых технологий. Они не всегда говорят об этом в лоб, но если поднажать…

Главный маммолог Москвы после долгого интервью про методы скрининга рака груди признается мне, что лучшее средство от этого самого рака для женщин – вовремя рожать детей и кормить грудью. Опытные аллергологи, продвигающие навороченные супер-тесты на аллергию и лекарства от нее, под хорошей журналистской пыткой рассказывают, что основа всех аллергий – пищевая, которая начинается в утробе матери. А дальше развиваются уже лекарственные болезни: вместо того, чтобы дать ребенку спокойно перенести легкую простуду, его кормят сильнодействующими препаратами, разрушая иммунную систему. Именно так вся Австралия заболела астмой, которой там раньше не было: лечили деткам бронхит таблетками. В целом же сегодня лекарственная болезнь входит в десятку самых популярных причин смерти. От таблеток умирает больше людей, чем от водки и от простуд.

Ну а прививки? Нет, я лучше не буду здесь рассказывать про прививки. Не потому, что вам кисло станет. А потому, что моя книжка – про литературу. Ведь именно через нее, через эти буквочки, распространяются глупости о тех же прививках. И потому хороший врач ненавидит современные СМИ.

Эту ненависть, повторяю, многие прячут. Ведь если раньше лекарства делались для врачей, то теперь наоборот – всемирный спрут фарминдустрии использует врачей для продвижения своей химии. А врачам, как и всем, хочется кушать. И они с улыбкой несут проплаченную пургу.

Обработка человека таблеточниками начинается еще до рождения: в роддомах стало обычным делом забивать тумбочку у кровати будущей роженицы смесями для искусственного вскармливания и прочим дерьмом. Нервная беременная женщина – идеальный объект для манипуляций.

Но это лишь нижний уровень пирамиды. В странах третьего мира – ну, типа нашей – таблеточники скупают оптом даже специалистов с докторскими и академическими степенями: эти высшие зомби работают на научных конференциях, окучивают коллег рангом пониже. Однако большинство высших зомби – все-таки не идиоты, и у них есть свой пристеб. Не прямым, но эзоповым языком издеваются они над поработившими их таблеточниками, а заодно и над полоротыми представителями СМИ.

Очень порадовал меня в этом смысле известный доктор-телепузик Бранд. Раньше, когда я смотрел его «Кому» по НТВ, он казался ужасным занудой. Но там у него, наверное, стояли за спиной плантаторы в пробковых шлемах и били по кумполу лопатой при всякой шутке. В менее скованной обстановке, на круглом столе «Есть ли секс на Марсе?» в гостинице «Националь», Бранд был живее. Мероприятие тоже было проплачено таблеточниками, но плантаторов не было на виду, и Бранд неплохо разнообразил медицинские беседы своими научными комментариями. Вот некоторые кусочки записи:

В ходе круглого стола пальму популярности у Бранда пытался отобрать корреспондент журнала «Домовой». Он просто очаровал присутствующих женщин рассказами о борьбе со своей импотенцией. Упоминает, например, выступающий профессор про лечение с помощью инъекций. Корреспондент «Домового» тут же вскакивает и кричит: «Да-да, я пробовал, неплохо стояло! Неужели эти чудные инъекции уходят в прошлое?»

Потом рассказывают про виагру и сиалис. Чувак опять вскакивает: «Да-да! Сиалис – это чудо, я пробовал, стоит со страшной силой!»

Следующий докладчик говорит про операции на членах. И тут этот маньяк из «Домового» опять: «А вот я как-то делал репортаж про операцию на варикоцеле…»

Тут уж Бранд не выдержал, остановил его властным жестом – мол, не пора ли вам завязывать со столь актуальными репортажами, у вас и так уже все отрезано. На этом корреспондент как-то засмущался и забыл свой очередной вопрос.

Я же в присутствии таких экстремальных журналистов вел себя скромно, никаких провокационных вопросов не задавал. Только во время фуршета не удержался. У них там была презентация журнала «Секс и жизнь», весь внутренний дизайн которого был выполнен в грязно-зеленой палитре. Словно это не «Секс и жизнь», а «Химия и жизнь». Вот я и спросил у главреда, профессора Кротовского, кто же у них такой депрессивный цвет выбрал для сексуального журнала?

А Кротовский и говорит – да просто зеленый дешевле, чем оранжевый! Вот это я понимаю, сразу видно образованного человека. Никакой драки, никаких криков «Вы обвинили меня в некрофилии!», как на съездах фантастов. Одно слово – профессор. Не совсем еще оборотень.

Народная медицина

Вы когда-нибудь видели книжку о тошноте? Не абстрактные измышления Сартра, а про тошноту реальную. Про ту, которая доставляет удивительно приятные ощущения. Когда хорошенько проблюешься, во всем организме наступает как бы нирвана, сравнимая разве что с оргазмом.

Странно, что никто всерьез не воспел это ощущение. Хармс в «Старухе» воспевал понос. Тот же кайф регулярно воспевал Буковски с его вечными запорами. А вот тошноту – вроде бы никто. Мне кажется, это очередной заговор меметиков-инопланетян: нам с детства внушают негативное отношение к тошноте, чтобы мы и не думали получать кайф таким способом.

Потому как тошнота противна потребительству. Чтобы проблеваться, тебе не надо ничего покупать, как в случае еды или выпивки. Даже для поноса нужно купить бумагу. А для тошноты – ничего! Древние мастера еще использовали какие-то спецсредства, типа страусиных перьев. Но это уже понты. Нормальному человеку собственных пальцев хватает. Чистый, бесплатный кайф! Ясен пенть, общество потребления не может себе это позволить. Самое время основать движение сопротивления. Тайный опознавательный знак – два пальца. Если они испачканы марганцовкой – адепт высшего звена.

Устав от агрессивных таблеточников и их зомбированных врачей, я начинаю крениться в другую сторону. К альтернативной медицине. Тем более что люди там попадаются интересные.

В марте 2004-го в Подмосковье проходят первые научные хитиновые чтения, организованные Российским хитиновым обществом. Хитин – это вещество, из которого сделан внешний скелет насекомых. Первый лекарственный препарат на основе хитина создан в 1960-е годы в Советском Союзе: он использовался для защиты от ионизирующего излучения. И это не единственное полезное качество хитиновых лекарств. Возможно, первые лечебные тараканы будут созданы именно в России. Это как минимум решит проблему борьбы с тараканами. Ну правда, зачем так мучиться с пездицидами, которые убивают больше людей, чем насекомых? Лучше повернуться лицом к природе – и убедиться, насколько верно то, что пишут на сайте Русского хитинового общества: «Маринад, приготовленный из имбиря и соевого соуса, превращает черный хитиновый панцирь в настоящее лакомство».

Чтобы лично в этом убедиться, я звоню в Российское хитиновое общество за комментариями. На том конце мужик отвечает:

– Погодите, я отойду на минутку… Очень неудобно говорить по телефону, когда руки в кислоте.

И опять сразу видно: вот где настоящий ученый, а не зомби таблеточный!

# # #

7 мая, день моего 33-летия. Отличный подарок подбрасывают из США: там объявляют Всемирный День Без Штанов! Думаете, шутка? Нифига. Вполне научная мысль.

Брюки с крепким ремнем издавна считались символом мужественности. Все из-за военных, понятно: свободно висящие шмотки мешают движениям, а в бою даже небольшая заминка может стоить жизни. Но вот парадокс: после Второй мировой прошло столько лет, военные режимы сменились демократией, целые поколения выросли в мирное время – а крепко затянутые ремни так и не ушли в прошлое.

Феминизм надел брюки на баб. А индустриализация привела к возникновению «корпоративных стилей»: все опять стали рядиться в униформы. Дошло до того, что униформа, которая устраняет неравенство социальных групп, была объявлена одеждой будущего. Экипажи фантастических кораблей типа Star Trek носили одинаковое и тесное.

Модельеры тоже подсуетились. «Современные люди хотят носить униформу. У них нет времени, чтобы выбирать», – заявил Джанни Версаче в книге-прогнозе Fashion 2001. Однако модельер не будет модельером, если не найдет в новом стиле глубокой зацепки. И нашли: если униформу сделать облегающей, она не устранит сексуальные различия, а наоборот, подчеркнет кое-что. Результат – мода конца XX века затянула людей в одежду почти так же крепко, как средневековые корсеты.

А что хорошего? Стягивающая одежда ограничивает подвижность тазобедренных суставов. Постоянное ношение джинсов ведет к растяжению суставной капсулы и перегрузке спинных позвонков. Если вы носите облегающие джинсы с заниженной талией, вам еще грозит сдавливание нервов, что ведет к ощущению жжения в ногах. Кроме того, лимфатический дренаж органов брюшной полости осуществляется через сосуды, которые начинаются чуть ниже пупка – именно там, где носят ремень. Если талия затянута, движение лимфы замедляется, ограничивается доступ крови, ухудшается работа иммунной системы.

Эти недостатки одежды можно компенсировать активными движениями – что и делали во все века военные. Но современный офисный человек не настолько подвижен. Вот и получай свой простатит! А еще в тесных штанах – повышенная температура. Врачи называют это «тепловой кастрацией». Вплоть до бесплодия.

Очень заумно излагаю, да? Зато реальные медицинские факты. Тем не менее, человечество не готово отказаться от дедовских стереотипов. Можно вспомнить разве что отдельные запреты на ношение брюк для девушек в исламских странах и в советских школах. Но чтобы сильный пол отказался от штанов – это, увы, большая редкость. Тут требуется настоящая смелость. Шотландцы в килтах, жители Явы в саронгах да индейцы Амазонки в тростниковых юбках – вот и все немногочисленные примеры мужиков, ведущих здоровый образ жизни без штанов.

И даже им приходится нелегко под гнетом брючного большинства. Осенью 2003 года статистическое управление Евросоюза не позволило Шотландии зарегистрировать килт как основной предмет мужской одежды, что вызвало настоящий международный скандал. Великолепный Шон Коннери, не признающий печатных машинок, пригрозил оторвать яйца всему Евростату. И в конце концов оскорбленные шотландцы отстояли свою здоровую мужскую одежду – но не без труда. Вот где реальная клиника-то!

Человек-рентген

Ну что, читатель, ты снял штанцы? Или опять засомневался в сексуальной ориентации автора? Реакции-то предсказуемые. А ведь это лишь буковки, буковки…

Альтернативная медицина тоже бывает разная. Не успела отгреметь в прессе история о российской «девочке-рентгене», способной видеть насквозь даже англичан, как наша страна подбросила мировому сообществу новую сенсацию. Оказывается, людей с такими способностями у нас – пруд пруди. 9-10 июля 2004 года «Комсомольская правда» провела 1-й всероссийский съезд «людей-рентгенов». Центральным мероприятием стал конкурс, выявивший трех самых способных последователей Ивана Грозного.

Представьте огромный зал московского Дома ученых, но заполненный не учеными, как раньше, а самой противоположной публикой – от цыганок в темных платках до седовласых мужчин в военной форме. Эти люди рассказывают друг другу разные удивительные вещи: здесь и методы электронного зондирования души, и лечение чумы с помощью песен и плясок… Многие тут же проверяют ауры и чакры окружающих. Некоторых излечивают на месте.

Жюри конкурса «рентгенов» возглавляет доктор медицинских и технических наук, профессор Андрей Ли, руководитель Фонда парапсихологии имени Васильева. От него, известного московского «охотника за привидениями», я узнал основную статистику. Из 300 заявок со всей России по результатам анкетирования выбрано 50. Далее началось соревнование: каждому целителю предлагалось 3 пациента с разнообразными патологиями, которые с виду никак не проявляются. На диагностику каждого – не более 15 минут. Расспрашивать и трогать пациента руками запрещено.

По словам Ли, в финал вышли те, кто «хотя бы в чем-то попал». Однако и этим, по его признанию, далеко от сенсации. С людьми-«рентгенами» есть своя проблема – воспроизводимость результатов. За время мероприятия каждого экстрасенса успели проверить только на трех пациентах.

Но если Андрей Ли представлял собой более-менее научный «полюс» съезда, то ведущий мероприятия, глава центра народной медицины «Эниом» Яков Гальперин, оказался ярким символом противоположного, или, как принято говорить, альтернативного подхода. Из выступлений профессора Гальперина мы узнали, что один из участников конкурса с помощью своих экстрасенсорных способностей помог студентке журфака найти потерянный фотоаппарат; что в далекой Колумбии растут невероятно лекарственные травы; что в Санкт-Петербурге налажен массовый выпуск магических «жезлов фараона», которые практически неотличимы от настоящих и тоже приносят радость.

Время от времени профессор Гальперин давал слово «товарищам целителям». Они рассказывали, как велика была роль альтернативной медицины в культурах прошлого и как тяжело целителям в наше время, когда бюрократы от медицины не дают им работать. Все выражали надежду, что съезд «людей-рентгенов» поможет им легализоваться.

В то же самое время в фойе Дома Ученых все желающие могли наблюдать, как работают целители. Там проходил финальный тур конкурса: десять целителей диагностировали пациентов, сидящих перед ними в креслах. Кто-то внимательно осматривал пациента и морщил лоб, кто-то водил над телом рукой или рамочкой из проволоки.

Я решил взять интервью у «рентгена» Сергея Лысечко, который закончил диагностику одним из первых – и позже занял в финале третье место. Мне удалось узнать у него, что толпа и камеры вовсе не мешают диагностике; что в медицинских учреждениях нужно ввести должность биоэнергетика; что сам человек-рентген – по образованию летчик. Здесь интервью пришлось прервать, поскольку вокруг человека-рентгена собралась толпа немолодых женщин, громко скандирующих «Дайте телефончик!».

Когда мы с Катей собрались уходить, судьба послала нам еще одного кандидата для интервью. На выходе из Дома Ученых мы столкнулись с женщиной, которая громко возмущалась тем, что экстрасенсу Сергею Лысечко дали третье место. Женщина тоже была участницей съезда – но она выступала как добровольный подопытный кролик для проверки способностей людей-рентгенов:

– Он сказал, что у меня сердце справа и протез ноги. А у меня ничего такого нет! У меня только ампутирована одна грудь!

Вы все еще не согласны, что настоящие врачи ненавидят СМИ? Тогда я добавлю: это работает даже для представителей альтернативной медицины – но настоящей, непопсовой. А кто проводил съезд людей-рентгенов? «Комсомольская правда». Вот вам и протез ноги вместо груди. Гвозди бы делать из этих людей, как верно сказал поэт о комсомольцах.

Приемный покой

Итак, хороший врач должен уделять основное внимание персональной работе с пациентом. Можно ли делать это дистанционно? Не видя человека, поставить точный диагноз нельзя. Но если хотя бы организовать прямую связь с конкретным человеком, вместо новостного «Макдоналдса»… Так? Ну, теоретически.

Метод онлайновых консультаций я осваиваю быстро. В нашей редакции – целый взвод людей с хорошим медицинским образованием, и они регулярно дают окружающим полезные советы. Дима Ларченко проводит ветеринарные консультации по телефону:

– Ну посмотри ей под хвост. Не можешь? А почему? Хм, первый раз вижу человека, который стесняется посмотреть кошке под хвост… Нет, течка у кошки и менструация у женщины – это совсем противоположные вещи…

Чтобы научнее пояснить разницу, Дима обращается к «Яндексу». «Яндекс» сообщает, что «кошки прекрасно помогают женщинам переносить менструацию» и еще много полезной информации, которую Дима задиктовывает в телефон. В ходе этого консилиума я узнаю, что у кота на члене находятся рога, а кошку для прекращения течки лучше запирать в шкаф, создавая у нее иллюзию сокращенного светового дня. Надо же! У кошек все совсем как у орхидей!

На сайте «Медмедии» есть сервис онлайновых консультаций. За каждым разделом закреплен врач-специалист, так что любой желающий может задать вопрос – и вскоре получить ответ. Письменный, конечно. Я их иногда редактирую.

Ну, вы уже догадались? Это еще одна форма литературы. Но какая захватывающая! Какое обилие всего человеческого! И какая чудесная схема соавторства! Ильфа и Петрова однажды спросили, как они умудряются работать вместе. Те ответили, мол, ничего особенного: один бегает по издательствам, другой сторожит рукопись. А тут ни сторожить, ни бегать не надо. Один пишет вопрос-зачин, другой отвечает. Фактически, та же японская игра «хайкай-но-рэнга», она же «буриме». Но безо всякого оторванного эстетства. Все реальное, все живое!

Однако пользователи частенько задают нашим онлайновым экспертами такие вопросы, что нам, редакторам, приходится… ну в общем, беречь экспертов. Но люди-то ждут ответа! А меня тем временем уже распирает от обилия новых медицинских познаний. Значит, самое время поделиться ими с человечеством! Заняться гребаным гуманизмом по-настоящему! Ну, понеслась…

Другой Интернет

Ничего не поделаешь, придется в сотый раз повторить: в Интернете человека быстро настигает расплата за базар. Это просто какой-то гребаный филиал Страшного Суда.

Файл с моими ответами на дурацкие вопросы был опубликован на сайте «Медновостей» в апреле 2004-го, в честь международного Конгресса лечебного смеха, который проходил в то время в Штутгарте. Смехотерапия давно развивается на Западе, вот я и решил приобщить к ней наших читателей.

А в июне того же года у нас родился сын Кит – и я сам оказался по уши в дурацких вопросах, которые были еще похлеще. Но самое ужасное, что даже работа в ведущем медицинском издании Рунета не давала никаких ответов. Рунет, к которому я привык, был совершенно не готов к рождению Кита. Что-то было неправильно в этой великой информационной системе XXI века.

Как же это вышло? Где же те чудеса, которых мы ждали? Я просмотрел свои старые записи… и наткнулся на прогноз Марты Фрай, сделанный в декабре 2002-го. Марта описывала, что должно произойти с Интернетом в 2003-м. Когда-то я посмеялся над этим прогнозом, сочтя его хорошей пародией на мои киберпанковские увлечения. Но теперь все выглядело совсем в другом свете:

Все сбывалось с точностью невероятной. Именно в ноябре 2003-го случилось событие, которое разделило два Интернета. Мы с Носиком и Лесным тогда сидели в «Ленте» и делали проект «Выборы мэра Москвы». 26 ноября кто-то позвонил в «Рамблер» и сообщил, что там заложена бомба. Из-за этого мой дневник в этот день отличался необычным телетайпным стилем:

Позже, как я и обещал доктору Волошину, это сообщение «Евы. Ру» процитировали все новостные ленты мира, благо «Ева» была первой. В целом же эвакуация «Рамблера» под угрозой взрыва символизировала окончательное превращение старого Рунета в денежный мешок с дохлым котом внутри. Ведь только вокруг таких мешков и бывают такие нездоровые игры.

Зато сам способ передачи этой новости и первое место ее публикации подсказывали вход в «другой» Интернет. Дурацкий, но человеческий.

Дальше все тоже шло по прогнозу Марты. Через две недели, покончив с выборами мэра, я стал работать в «Медновостях» и собирать дурацкие вопросы – те самые «экзотические новости другого Интернета». Многие Не-Совсем-Дураки и вправду решили, что «у Лехи теперь такой скучный юмор». И уж совсем не поняли они моего юмора, когда еще через полгода, вскоре после рождения Кита, я перешел из «Медновостей» в «Еву. Ру». В проект, основой которого были дурацкие вопросы. И ответы на них.