"Любовь капитана «Феникса»" - читать интересную книгу автора (Ловлейс Мэрлин)

Глава четвертая

Сара проникла на судно с толпой китайских поставщиков провианта и спряталась в тесном душном трюме. Затаившись, она стала мучительно размышлять о том, когда следует открыть свое присутствие.

Прежде всего, «Феникс» должен выйти в открытое море, тогда капитан не сможет вернуться и высадить ее на сушу или – что более вероятно – выбросить ее за борт, чтобы она добиралась до берега вплавь.

И уж конечно, не следует обнаруживать себя до того, как они минуют английский патруль. Даже сидя скорчившись на твердом, колком канате в своем уединении, она всеми фибрами души ощущала напряженность, воцарившуюся на корабле. Стрэйт приказал погасить бортовые огни и соблюдать на палубе мертвую тишину. Ей было хорошо известно, что вооруженные до зубов фрегаты имеют приказ обстреливать любые суда контрабандистов, пытающиеся прошмыгнуть мимо них вдоль берега.

Но когда наконец «Феникс» вышел в открытое море и капитан приказал повернуть паруса навстречу резкому юго-западному ветру, нервное напряжение Сары сменилось такой расслабленностью, что она, ослабев, не нашла в себе мужества выйти из своего укрытия. Поджав ноги, подложив вместо подушки заплатанный жакет, который она надела поверх синих штанов и блузы, Сара, убаюканная шумом волн и качкой, заснула.

Пробудилась она на заре, от сильного толчка, сбросившего ее с неудобного ложа. Падая, она сильно ударилась головой о стенку, попыталась встать на ноги, но судно сильно накренилось, словно встав на нос.

Сорвавшиеся с крючков канаты хлестали Сару по голове и плечам. Деревянные перегородки угрожающе скрипели. Внезапно дверь распахнулась – не выдержала задвижка, – и Сара вывалилась наружу.

В тот же миг теплый ливень промочил ее до костей. Волны заливали палубу, кренившуюся то в одну, то в другую сторону. Беспомощно размахивая руками, Сара заскользила по мокрым доскам палубы и с размаху ударилась головой о крышку открытого люка. Ухватившись за него, она попыталась подняться, но сумела лишь встать на колени.

Чья-то сильная рука подхватила ее сзади, оторвала от палубы и, как мешок картошки, оттащила подальше от люка. За секунду до того, как новый вал обрушился на «Феникс», спаситель Сары открыл какую-то дверь и толкнул девушку по ступенькам вниз, где она приземлилась на бедро и локоть. Затем он припер дверь своим огромным плечом, преграждая путь воде, а как только волна схлынула, отбросил со лба мокрую прядь темно-рыжих волос и просипел:

– Сидите здесь! Капитан придет, как только ветер стихнет.

Он вышел, заперев за собой дверь, и несколько блаженных секунд «Феникс» шел ровно. Но затем снова рухнул куда-то в бездну, и все началось опять.

Сара знала, что обычные в конце лета муссоны дуют около часа, а то и меньше, но этот – показалось ей – длился целую вечность. Спустя некоторое время она собралась с силами и медленно, осторожно поднялась на ноги.

Упираясь обеими руками в стены узкого коридорчика, она стала продвигаться вдоль него. Миновала сначала две небольшие каюты, принадлежавшие, по всей видимости, помощникам капитана, затем – открытое помещение, скорее всего кают-компанию, где они столовались, и в самом конце увидела дверь, ведущую в каюту капитана.

Возблагодарив Бога, Сара с трудом втащила свое измученное тело внутрь и упала на один из стульев, привинченных к полу, как и круглый стол посередине.

Немного отдышавшись, она огляделась и пришла к выводу, что скудно обставленная каюта – кроме стола со стульями и кровати, там стоял еще огромный сундук и висела полка с книгами и приборами – тем не менее, опрятна и украшена дорогими вещами. Кровать была убрана зеленым шелковым покрывалом с изысканной вышивкой золотой нитью, стены обшиты красным деревом, тускло поблескивавшим в мутном утреннем свете, бронзовые канделябры.

Да, комната дышала теплом и достатком, но не роскошью.

Как странно, подумала Сара. Стрэйт в каждом плавании вдоль берега рискует головой, наживает, если верить сплетникам, бешеные деньги, а, судя по каюте, излишеств не любит. Не иначе как он все свои неправедные доходы пропивает, тратит на азартные игры или спускает в заведениях вроде Обители Танцующих Цветов.

И тут Сара, промокшая насквозь, расчихалась. Переодеться бы во все сухое, да те немногие вещи, что она взяла с собой, остались лежать – так она, во всяком случае, надеялась – в трюме под канатами. Рядом стоит сундук капитана, но тайком пробраться на его судно – это одно, а копаться в его вещах – совсем другое.

«Феникс» опять зарылся носом глубоко в воду, мачты его заскрипели и загудели, как нестройный хор. Сару знобило, глаза ее все чаще обращались помимо ее воли к богато расшитому покрывалу. Не выдержав в какой-то миг, она добралась, борясь с качкой, до кровати, быстро сдернула с себя насквозь промокшие брюки и тунику, поколебавшись, добавила к ним кусок льняной ткани, которой обвязала свою грудь, привлекавшую такое внимание Стрэйта, и, оставшись лишь в нижнем белье, набросила себе на плечи покрывало. Ощутив блаженное тепло, она с облегчением вздохнула, снова уселась на стул и стала ждать капитана.

Через несколько секунд ветер утих так же внезапно, как налетел. «Феникс» больше не бросало из стороны в сторону. Море успокоилось. А Сару, напротив, охватило невероятное волнение. Сердце ее громко билось. Услышав, как стукнула дверь кают-компании и капитан приказал держать шхуну точно по ветру, она затаила дыхание. Стискивая обеими руками вышитый шелк, она ни жива ни мертва ждала наступления бури иного рода.

И действительно, Стрэйт ворвался в каюту со стремительностью тайфуна, так что дверь с грохотом захлопнулась за ним. У порога он замер, глядя на нее с такой яростью, что Сара невольно поднялась на ноги.

Под мокрой льняной рубашкой четко обозначились напрягшиеся мускулы Стрэйта. Вид у него был дикий, как у той неукрощенной стихии, с которой он только что боролся. Вот тут-то Сара наконец поняла, почему китайцы иногда называют особенно сильных мужчин белыми тиграми.

А женщин – напомнила она себе – зелеными драконами.

– Я так и знал, – произнес он низким угрожающим голосом. – Как только Бёрк сообщил мне, что на борт «Феникса» пробралась англичанка, прикинувшаяся китайцем, я сразу понял: это можете быть только вы.

Едкое замечание не было вопросом, и Сара не сочла нужным на него отвечать.

– Вы что – сумасшедшая? – Он медленно стал двигаться в глубь каюты.

Сара, далеко не робкого десятка, тем не менее, сделала шаг назад, затем второй, пока путь к дальнейшему отступлению не преградил стол.

– Нет, я не сумасшедшая, – возразила она менее уверенно, чем ей хотелось бы. – Я просто решительная.

– Решительная? Что же вы решили доказать? Что вы столь же безумны, как ваш отец? Или вы решили опозориться?

Подумать только, лорд Стрэйт заботится о ее репутации! Изумленная до предела, Сара не сразу сообразила, что ей ответить.

А Стрэйт истолковал ее молчание по-своему. Лицо его приняло жесткое выражение, он переводил презрительный взгляд с ее лица на плечи и с плеч на лицо. Только тут Сара заметила, что зеленое покрывало сползло. И мокрый лифчик обрисовывает ее грудь так же четко, как рубашка Стрэйта – его мускулатуру. Залившись краской, она быстро подтянула покрывало до самого подбородка.

Капитан сделал еще один шаг вперед. Губы его сложились в презрительную усмешку.

– Приношу вам свои извинения, мисс Эбернати. Знай я, что вы твердо намерены забраться в мою постель, я бы не дал вам так просто уйти из Обители Танцующих Цветов.

Его присутствие выводило Сару из равновесия. Она забыла, какую мужскую силу источает этот человек. Ей пришлось собрать в кулак все свое самообладание, чтобы заговорить тем тоном, каким она привыкла делать замечания своим братьям.

– Не смешите, лорд Стрэйт. У меня и в мыслях не было забираться в вашу постель. Я хочу одного – найти отца.

– Но я же сказал, что приложу для этого все усилия.

– Я вам не верю, – заявила Сара, поднимая подбородок.

Он взглянул на нее с яростью. Да, его обвиняли во многих прегрешениях, большинство которых он признавал. Но, несмотря на весьма вольное поведение, он тем не менее придерживался нравственного кодекса, который не позволял нарушить данное слово.

Ему случалось убивать, но исключительно во время сражения или на дуэли. Он никогда не принуждал к соитию женщину, которая того не желала. Никогда не торговал опиумом или рабами, чем промышляла Ост-Индская компания. И никогда, никогда ни один мужчина и ни одна женщина не смели обвинить его в том, что он не сдержал обещание!

А тут дочь какого-то жалкого миссионера заявляет, что не верит ему! Удивительно ли, что его беспредельное раздражение переросло в гнев. Заскрипев зубами, он сделал еще один шаг по направлению к ней.

– Как бы вам не пришлось об этом пожалеть, мисс Эбернати! Не доверяя мне, вы предпочли пробраться на корабль, где команда – сплошь отпетые негодяи. Пока я не переправлю вас на судно, идущее в Макао, станете жить в этой каюте. И не вздумайте высунуть нос за дверь, иначе будете наказаны точно так же, как любой из моих подчиненных, осмелившийся ослушаться моего приказания.

– Но…

Он крепко ухватил ее за подбородок и притянул лицо к своему.

– Уж поверьте, это обещание я выполню. Ослушаетесь – велю раздеть вас догола, привязать к лееру и отстегать как следует.

– Вы… вы не посмеете! – Сара побледнела как мел.

– Еще как посмею, мисс Эбернати! И даже с превеликим удовольствием.

Джейми что было силы захлопнул за собой дверь. Будь проклята эта женщина! Совсем ничего не соображает! Хоть бы подумала о том, какой опасности себя подвергает.

Ему она не доверяет, но полностью отдается на его милость. Проучить бы ее как следует, бросить в трюм например. Или изорвать в клочки тонкие тряпки, прикрывающие ее прекрасные округлости, и испробовать вкус не только ее губ. И то, что это желание было настолько сильным, еще больше раздражало Джейми.

Он вышел на палубу, где, как и предполагал, собралась вся команда, жаждавшая узнать, что за женщина пробралась на «Феникс». Джейми осмотрел пестрое сборище. Он лично выбирал себе матросов и каждому из них, не задумываясь, доверил бы свою жизнь. А вот женщину – ни за что! Если Сара Эбернати дорожит своей честью, лучше ей не попадаться им на глаза.

Все как один матросы громко и долго выражали свое разочарование тем, что непрошеная гостья не лодочная девочка, горящая желанием предложить свои профессиональные услуги капитану, да и всей команде.

– Кто же она в таком случае? – поинтересовался худой, кожа да кости, весь в морщинах, одноглазый ветеран морских баталий.

Джейми заколебался. Если Сару не называть и вернуть своевременно в Макао, может, ее идиотская выходка не получит огласки и репутация девушки будет спасена? Недоумевая, с чего это он так печется о добром имени какой-то дочери миссионера, Джейми ответил уклончиво. Но одноглазый ветеран не унимался:

– Не станешь же ты утверждать, что уговорил бежать с тобой желтоволосую сестрицу голландского купца! Ту бесстыжую, что не лучше портовой проститутки липла к тебе, пока ты торговал пушку у ее братца.

– Нет, нет, Хардести, – прогудел Джейми. – Я и не думал ее уговаривать бежать со мной на «Фениксе».

– Как же, как же! – ехидно заулыбался одноглазый. – Ты и жену адмирала не соблазнял.

Команда развеселилась. Матросы гордились закрепившейся за их капитаном репутацией покорителя женских сердец не меньше, чем его познаниями в мореходстве. Джейми также не мог не улыбнуться, хотя прекрасно помнил, что не столько он соблазнял жену адмирала, сколько она его.

Едва он ступил на палубу королевского флагмана «Голубь», как Арабелла Кэтрайт положила на него глаз. Она не делала тайны из того, что укладывает к себе в постель каждого офицера, состоящего под командой мужа. И не успокоилась до тех пор, пока имя вновь прибывшего лейтенанта не пополнило ее победный список. По правде говоря, Джейми не особенно сопротивлялся ее планомерному наступлению. Против черных как смоль волос Арабеллы, белоснежной кожи и обольстительнейшего ротика не могли устоять куда более достойные мужчины, чем лейтенант Джейми Керрик. Но ни одного из них не застали в постели адмиральши. Слишком трусливый, чтобы вызвать любовника жены на дуэль, адмирал просто положил конец его военной карьере.

Краткий злополучный роман с Джейми окончательно погубил репутацию Арабеллы Кэтрайт. И он не допустит, чтобы сейчас то же самое произошло с Сарой Эбернати. Насколько это будет в его силах.

– Я не хочу называть имени леди, – сообщил он хихикающей команде. – На первом встречном корабле отправлю ее обратно в Макао.

– И правильно сделаешь, капитан, – отозвался кто-то из матросов. – Женщина на борту корабля приносит беду.

– Это точно! – отозвался судовой плотник. – Да вот она уже, беда-то! На нас идут пираты! Взгляни-ка, капитан!

Джейми оглянулся. При виде джонки, на всех парусах мчащейся к ним от берега, он нахмурился.

В разгар торгового сезона, когда суда со всех концов мира устремлялись в Кантон, пираты словно акулы набрасывались на купцов. Ежегодно треть европейских судов попадала в руки разбойников, которые сбрасывали команду в море и захватывали груз. Потому-то Джейми и пришлось усилить военное оснащение «Феникса». Быстроходное судно было теперь способно не только обогнать, но и отбиться от любого судна, плавающего в этих водах.

Джейми даже невооруженным глазом заметил, что идущий по направлению к ним огромный корабль значительно превосходит числом пушек обычные суда. Кровь его вскипела в предвкушении предстоящего сражения. Маневренность его шхуны выше всяких похвал, команда – что надо. Он без особого труда обратит хищника в бегство. С каким наслаждением он кинется в погоню, причем…

И тут его мысли приняли совсем иной оборот. Ведь у него на борту пассажир. Гостья, что и говорить, незваная, но вправе ли он подвергать женщину излишнему риску?

Черт бы побрал эту девчонку!

Крепко сжав губы, Джейми повернулся спиной к матросам.

– Поставить все паруса! Покажем рисоедам наши пятки!

На лицах матросов отразилось удивление. «Феникс» никогда не уклонялся от схватки, особенно с мерзавцами, нападающими на другие корабли. Да и любой моряк считает за честь пустить ко дну пиратскую посудину. Но только старпом отважился задать Джейми вопрос:

– Мы не будем с ним драться, капитан?

– Нет, не будем.

Заметив недоуменную гримасу дюжего ирландца, Джейми кивнул в сторону трапа, ведущего к каюте капитана. Мгновенно поняв его, Бёрк гаркнул:

– Слышали капитана? Смит, подбавь пару в котле! А ты, Хардести, гони своих людей ставить паруса!

Испытав на себе крепость кулаков старпома, которыми он подгоняет замешкавшихся, матросы бросились выполнять приказ.

А Джейми, с равным пылом проклиная в душе пропавшего миссионера и его старшую дочь, повернулся к китайскому лоцману. С нескрываемым разочарованием выслушал Сын Второго Урожая приказание лечь на курс, уводящий «Феникс» от преследователя, но безропотно повиновался.

Они бежали с поля боя, но не без потерь.

Капитан пиратской шхуны, устремившийся за врагом, очевидно, знал свое дело, что не без восхищения отметил Джейми. Он приказал так поставить паруса, что судно буквально летело по воде, взрезая носом волны. Пираты очень скоро настигли «Феникс» и дали залп из самого тяжелого орудия.

Снаряд, пробив палубу, взметнул вихрь щепок. Джейми, бросив беглый взгляд на поврежденные паруса, приказал не снижать скорость. Матросы, изрыгавшие проклятия и ругательства в адрес пиратов, бросились выполнять команду.

– Бёрк, ложись! – вскричал капитан, но было поздно: огромная щепа, оторвавшаяся от бушприта,[5] упала на голову Бёрка, и тот беззвучно свалился на палубу.

– Вниз его! – приказал Джейми.

Были поставлены дополнительные паруса, «Феникс» понесся от противника со скоростью испуганной птицы, а матросы стали очищать палубу от щепок. Чуть погодя Джейми передал командование второму помощнику и спустился вниз.

Его снедала тревога за Бёрка. Тот был не только его старшим помощником, но и единственным другом.

Когда-то Лайам Бёрк был кузнецом, но однажды так напился в трактире, что вербовщикам удалось обманным путем заманить его в Королевский флот. Пять лет он отбывал там службу, а возвратившись домой, узнал, что вся его семья – жена и трое ребятишек – погибла от голода. С горя он запил, и однажды его, дошедшего до скотского состояния, нашел Джейми, к тому времени лишенный звания и изгнанный из флота. Бёрк, которому нечего было терять, присоединился к бывшему лейтенанту, и последующие восемь лет были для них обоих заполнены бесчисленными приключениями. Он больше не пытался топить горе в вине, хотя не переставал горевать по своей семье.

Скользнув вниз, Джейми убедился, что дверь его каюты закрыта. Значит, у этой женщины, будь она проклята, хватило ума оставаться там, где он ей велел! Нетрудно себе представить, сколько страха она натерпелась, не понимая, что происходит над ее головой на палубе. И поделом ей!

Джейми направился к офицерской каюте.

Запах паленого мяса сообщил ему, что корабельный кок стерилизует рану Лайама. Дай Бог, подумал Джейми, чтобы от такого удара у старпома череп не раскололся: слишком серьезные раны в море лечить некому.

Два больших шага – и Джейми замер на пороге каюты: над распростертым на столе телом склонялась, бесспорно, женщина. В этом он был абсолютно уверен, несмотря на синие ситцевые штаны вместо юбки.

– Что за дьявольщина! – вырвалось у Джейми.

Сара не обратила на него ни малейшего внимания.

– Я же предупреждал, что вас ждет, если вы покинете мою каюту, – начал он, входя в комнату.

Она повернулась, лицо ее выражало нетерпение. И тут он заметил, что ее одежда вся в крови.

– Как же, как же, помню, – пробормотала она. – Вы велите раздеть меня догола, привязать к мачте и выпороть. Но вам, пожалуй, придется подождать, пока я закончу обрабатывать голову вашего помощника.