"Рассказы о Чапаеве" - читать интересную книгу автора (Баныкин Виктор Иванович)

«Я — ЧАПАЕВ»

Под окном стояла желтеющая рябина. Пронизывающий ветер срывал с неё мокрые, блестящие листья и уносил их куда-то в серую, туманную даль наступающего вечера. Один листик, охваченный багрянцем, ветер наклеил на оконное стекло.

Василий Иванович часто смотрел на улицу и хмурился, досадуя на погоду. Уже третий день не переставая моросил надоевший всем дождь.

Отодвинув от себя миску с крупной горячей картошкой, Чапаев опёрся локтями о стол, зажал между ладонями голову.

Через некоторое время, вскинув глаза на лежавшего на печи ординарца Исаева, он спросил:

— Чего не слезаешь? Остынет картошка, и вкуса того не будет.

— А сам почему не ешь, Василий Иваныч? — вопросом ответил тот, уткнувшись в подушку.

— Не хочется, — махнул рукой Чапаев, опять заглядывая в окно. — На уме совсем другое, Петька…

Он не успел закончить — дверь широко распахнулась, и в штаб вошли, о чём-то запальчиво споря, командиры Лоскутов и Дёмин.

Широкоплечий, грузный Лоскутов неторопливо подошёл к столу и положил перед Чапаевым помятый лист бумаги грязно-зелёного цвета.

— Почитай-ка, Василий Иванович, о чём пишут белоказаки, — сказал он и, шагнув в сторону, взмахнул фуражкой, стряхивая с неё блестящие капельки.

— И что за непогодь… хлещет и хлещет без устали! — проговорил зло Дёмин, тоже отряхиваясь от дождя.

Чапаев расправил влажную листовку, наклонился над столом.

Штаб белоказаков призывал красноармейцев переходить на сторону контрреволюционной, так называемой «народной армии».

«Торопитесь перейти в народную армию, тем самым вы искупите свой великий грех перед господом богом, — читал Василий Иванович. — Недалёк тот час, когда мы уничтожим красную заразу, а ярого коммуниста-антихриста Чапаева, друга дьявола, проклятого Христом и матерью его пресвятой богородицей, повесим на первом попавшемся столбе».

Скомкав в руках листовку, Василий Иванович встал, прошёлся по избе.

— Тоже сочинители! — усмехнулся он презрительно, сверкая потемневшими глазами. — Не иначе как длинногривые монахи у белых в штабе сидят. Они, видать, только понаслышке знают, кто такие красные бойцы-чапаевцы… Вот я их проучу ужо!

Остановившись посреди избы, Чапаев крепко взялся руками за широкий ремень, туго обхватывавший его тонкую талию, и подозвал к себе Лоскутова.

Командир полка подошёл, выпрямился.

— Подобрать человек сорок — пятьдесят самых смелых, — произнёс Чапаев и, взглянув на часы, добавил: — Через сорок минут отправить в разведку.

— Есть, Василий Иваныч! — Лоскутов взял с лавки фуражку и направился к двери.

Вдруг Василий Иванович остановил командира полка:

— Когда подберёшь бойцов, меня вызовешь. Я сам с ними поеду.

Лоскутов посмотрел Чапаеву в глаза:

— Стоит ли самому тебе, Василий Иваныч? На днях наступление большое предстоит… У тебя и без того много хлопот.

— Вот потому-то и надо знать все намерения неприятеля… А ты иди! — проговорил Чапаев, направляясь к столу.

Лоскутов ушёл.

С печки проворно слез Исаев. Услышав о предстоящей разведке, ординарец сразу весь как-то преобразился. В нём уже ничего не осталось от скучающего парня, полдня пролежавшего на печи. Статный, подтянутый, в начищенных до блеска сапогах, Исаев подлетел к Чапаеву, на ходу пристёгивая саблю, и весело сказал:

— Василий Иваныч, мне с Лоскутовым можно идти? А как всё будет готово, я за тобой явлюсь.

Оглядев с ног до головы ординарца, Чапаев улыбнулся:

— Иди!

На землю спускались чёрные тревожные сумерки, и в штабе с каждой секундой становилось всё темнее, всё тоскливее. Порывами налетал злющий ветер, и стёкла в раме жалобно дребезжали.

Дёмин зажёг лампу, и за окном сразу стало темно, как глухой ночью.

— Разреши, Василий Иваныч, и мне с тобой отправиться в разведку, попросился смуглолицый Дёмин, вывёртывая фитиль.

Василий Иванович подумал, кивнул головой:

— Собирайся.

Через сорок минут Чапаев подъехал к бойцам, назначенным в разведку. Некоторое время Василий Иванович молчал, пристально вглядываясь в лица чапаевцев. Потом, взмахнув рукой, громко сказал:

— Дело, ребята, может, будет трудное… И мне нужны только смелые. Кто трусит — отходи в сторону!

Ряды всколыхнулись. Сразу раздалось несколько голосов:

— Мы не боимся!

— Среди нас нет трусов!..

В полночь отряд Чапаева находился вблизи вражеской деревни, на которую предполагалось сделать дерзкий налёт. Но когда до деревни оставалось не больше километра и Василий Иванович вполголоса отдавал последние приказания, вдруг из-за ближайшего бугра показались смутные силуэты всадников. В кромешной темноте невозможно было разглядеть, свои это или чужие.

Исаев закричал:

— Какого полка?

— А вы какого? — раздалось в ответ.

Минуты две длилась перебранка.

— В цепь — и быть наготове, — тихо скомандовал Василий Иванович Дёмину и понёсся вперёд.

Подъехав ближе к столпившимся на бугре всадникам, он увидел, что перед ним белоказаки. И было их, как показалось Василию Ивановичу, чуть ли не в два раза больше его отряда. Не растерявшись, Чапаев выхватил наган и закричал:

— Я — Чапаев! Бросай оружие! Вы окружены!

Чапаевцы кинулись на помощь своему командиру…

Среди казаков, сдавшихся в плен, были два офицера. У офицеров обнаружили важные документы: карты, приказы, донесения.

— Мне это как раз и надо, — сказал Василий Иванович, принимая от Исаева сумки белоказачьих офицеров.

В Подшибаловку возвращались на рассвете. И хотя по-прежнему моросил нудный дождь и шальной ветер не утихал, у чапаевцев было бодрое, весёлое настроение.

Подъехав к штабу, Чапаев первым спрыгнул в хлюпающую под ногами грязь. Василий Иванович поднимался на крыльцо, когда его окликнул Дёмин.

Остановив разгорячённого коня у самого крыльца, командир протянул Чапаеву тяжёлый свёрток, перетянутый сыромятным ремнём.

— У одного из казаков к седлу был привязан, — сказал Дёмин.

— А что тут такое? — спросил Василий Иванович.

Дёмин сунул руку в разодранную мешковину и вытащил несколько листов бумаги грязно-зелёного цвета:

— Листовки… Точь-в-точь такие же, какую мы вчера с Лоскутовым тебе принесли.

Чапаев обернулся к белоказачьим офицерам, которых вели на допрос. Окинув их сузившимися глазами, он насмешливо произнёс:

— Ну как, господа белопогонники, кто кого забрал в плен? Вы Чапаева или вас Чапаев?

Помолчав, он добавил, сжимая в руке эфес сабли:

— Будет скоро вашим… большая баня!

Посмотрев на стоявшую под окном рябину с редкими теперь листочками, на линючие облака, сумасшедше несущиеся по небу, Василий Иванович неожиданно улыбнулся:

— А ведь дождь, Дёмин, перестаёт. По всему видно — хорошая погода установится!