"Хрупкая красота" - читать интересную книгу автора (Дил Мэри Линн)

Глава 9

Стоя у раковины в кухне Сэма, Кейт мыла яблоко. Движения ее были замедленными, время от времени она застывала в неподвижности, уставившись на стену прямо перед собой. Было субботнее утро. Сэм уже ушел, один Бог ведает куда, и она снова осталась одна.

Каждый день в Медвежьей Петле давался ей с великим трудом. Она не знала, долго ли еще сможет выносить это нервное напряжение. Хорошо хоть ее машину накануне отбуксировали в город. Земля подсохла, так что грузовик мог спуститься с горы с “хондой” на буксире. Таким образом, ее дни в Медвежьей Петле были сочтены.

Кейт со вздохом положила яблоко. Затем взяла посудное полотенце и вытерла руки. Минуту спустя яблоко вновь окажется в корзине для фруктов – она испытывала совсем иного рода голод. Ей хотелось проводить больше времени в обществе Сэма – “настоящего времени”, как тогда, в грозовую ночь. Но после пожара они стали как чужие. Нельзя сказать, что Сэм был настроен враждебно. Напротив, в последние дни он был очень вежлив. Но между ними словно возникла невидимая стена. Он относился к ней как к гостье – как к клиенту, оплачивающему свое пребывание в марине.

Прошлый вечер ничем не отличался от трех предыдущих. Они вернулись к Сэму, пообедав у Грэнни. Потом Сэм отправился на пристань, а она, прибравшись в квартире, села читать. Наконец он вернулся.

– Привет. – Сэм захлопнул за собой дверь. – Все в порядке?

– В полном. Там холодает?

– Да. Вполне возможно, что нас ожидает одна из самых холодных зим. – Стараясь не встречаться с ней взглядом, он направился на кухню.

– Хочешь, я что-нибудь приготовлю тебе? – Она поднялась с дивана, раздумывая, не пойти ли за ним на кухню.

– Нет, спасибо.

– Тогда я, наверное, лягу спать.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо.

– Спокойной ночи.

– Спокойной.

Потом она снова читала за закрытой дверью.

Кейт посмотрела на посудное полотенце, превратившееся в ее руках в мокрый комок. Она в сердцах швырнула его на стол, жалея, что ничего не может здесь разбить. Она оберегает свой душевный покой – но разве у нее есть выбор?

В сущности, даже забавно… Только вот очень грустно.

У нее было много романов после колледжа – множество ни к чему не обязывающих встреч. Она не хотела серьезных отношений, поэтому и не встретила мужчину, который по-настоящему заинтересовался бы ею. И, в конце концов, нашла удовлетворение в работе, в карьере. И опять-таки сделала все, чтобы не осложнить свою жизнь.

А теперь она встретила Сэма. Не в Цинциннати, где у нее была бы возможность посмотреть, как далеко могут зайти их отношения, а в крошечной Медвежьей Петле, неподалеку от такого же крошечного городка Трамбл. Но она лишена такой роскоши, как время, которое могла бы провести с Сэмом. Поэтому и решила, что безопаснее бежать от него. Однако ее чувства к нему не умерли. И Кейт поняла: боль в сердце останется, когда бы она ни покинула Медвежью Петлю.

Ей двадцать восемь лет. Если она впервые встретила настоящую любовь, то не глупо ли растрачивать время, которое ей осталось провести с ним? Она обязана выяснить, что может возникнуть между ними.

Приняв решение, Кейт взяла полотенце и разгладила его, прежде чем аккуратно повесить на крючок. Да, она больше не станет мириться с его вежливым безразличием к ней. Наверняка есть способ пробиться сквозь стену, которой он отгородился от нее. Она верила, что совсем недавно он любил ее. И если еще сохранились остатки этого чувства… она должна заставить его увидеть в ней прежнюю Кейт, увидеть в ней женщину.

Кейт сидела на одеяле у прилавка. Две дочки Луизы расположились рядом. Перед каждой лежали самодельные деревянные игрушки.

Кейт перелистывала каталог, придумывая для девочек разные истории о людях и вещах, которые они видели на картинках. Девчушки были в восторге, но все же каталог – плохая замена книге. Почему же тут совсем нет детских книжек?

Леонард стоял у одной из полок, перебирая рабочие перчатки. Когда он вошел, Кейт улыбнулась, пытаясь быть приветливой – или по крайней мере вежливой. Но он даже не взглянул на нее.

На наружной двери звякнул колокольчик. Кейт подняла голову и увидела Сэма. Он остановился, заметив малышек, сидевших на полу, расплылся в широкой улыбке, ямочки на его щеках стали глубже. Кейт почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, когда их глаза встретились. Она улыбнулась ему в ответ, наслаждаясь моментом, желая, чтобы он продлился подольше. Это была их первая непринужденная встреча за последнюю неделю, и Кейт не хотелось разрушить это очарование.

– Читай, Кейт. Читай еще, – попросила Тина, младшая из девочек.

Кейт взглянула на нее, крепко прижав к себе. А когда подняла голову, Сэм уже шел по проходу, направляясь к Леонарду. Кейт со вздохом снова взялась за каталог. Но уже через минуту тяжелые шаги и густой голос Сэма вновь прервали ее рассказ:

– Грэнни сейчас придет присмотреть за девочками, Кейт. Я подумал, что тебе нужно отдохнуть, но единственное, что могу предложить, – это поездка на гору. Ты, кажется, говорила о том, что хочешь помочь с расчисткой.

Кейт почувствовала спазм в горле – лицо Сэма снова стало непроницаемым.

– Да, конечно, – сказала она, помогая девочкам подняться. “Какой замечательный способ провести время с мужчиной твоей мечты – копаться в пепле и золе! Да уж, романтичное начало”. Но она тут же поправилась: “По крайней мере, я буду с ним. Хотя все, на что я могу рассчитывать, – это еще один шанс”.

На ней по-прежнему был ее серый спортивный костюм. В другое время она бы не боялась его испачкать, но, учитывая то, что сейчас это был один из ее лучших нарядов…

– Только обожди, я переоденусь.

– Вот, – сказал он, протягивая ей коричневые резиновые сапоги. – Надень их. – И потом осторожно, словно испытывая неловкость, добавил: – Может, лучше наденешь один из моих спортивных костюмов поверх своего? Тогда тебе будет тепло и без пальто. Можешь закатать рукава, а штаны заправишь в сапоги.

Кейт кивнула, раздумывая: что это с его стороны – просто практичность или он заметил отсутствие разнообразия в ее гардеробе? Она помнила, что в разговоре с Грэнни упоминала о своем намерении попросить Сэма отвезти ее в город за покупками. Но ей ужасно не хотелось просить его об этом.

Кейт по-прежнему смотрела в сторону. Джип подъезжал к тому месту, где совсем недавно стоял коттедж. Ей совсем не хотелось увидеть конечный результат своей “деятельности”. Лишь когда они припарковались, она осмелилась бросить в ту сторону быстрый взгляд. Вдоль дороги стояли несколько грузовиков, а за ними открывался вид на озеро. Зияющая дыра в ландшафте оказалась даже более пугающей, чем она предполагала. Уже шла погрузка обгоревших бревен в машины.

– Люди здесь с самого утра, – сказал Сэм, подходя к Кейт.

Она никак не могла оторвать взгляд от этой ужасной пустоты. И не решалась заговорить. “Все эти люди пришли помочь своему соседу…” – думала Кейт.

Сэм потянулся, к ее руке, когда Кейт начала спускаться по ступенькам, покрытым пеплом и заваленным каким-то мусором. Но она отстранила его руку. Неужели она – причина этого опустошения, надругательства над природой? Стало плохо от одной этой мысли. Единственный способ немного облегчить это ужасное чувство вины – работать изо всех сил, помочь расчистить…

– Кейт… – проговорил Сэм, встревоженный странным выражением ее лица. – Возьми рабочие перчатки. – Но она, казалось, не слышала его. – Кейт?

Сэм, заметив двоих мужчин, пытавшихся справиться с покореженной стиральной машиной и сушкой, направился к ним, чтобы помочь. Но он то и дело поглядывал на Кейт, копавшуюся в золе. Кто-то, должно быть, дал ей ведро, потому что она бросала в него кусочки металла, обломки сантехники и гвозди. Звон металла глухим эхом разносился по округе.

Сэм смотрел на нее и думал: какие мысли сейчас одолевают ее? Может, ему следовало уберечь Кейт от этого тягостного для нее занятия? Она казалась такой потерянной, такой одинокой. Он вполне мог приехать сюда без нее. Помощников хватало, как и всегда, когда кто-то из соседей нуждался в помощи, и ему следовало бы понять, насколько тяжело ей будет этим заниматься.

– Сэм! – услышал он за спиной скрипучий голос. – Тут помощь нужна. – И Сэм снова отправился помогать – на сей раз поднимать заполненную пеплом фарфоровую мойку. – Сгорело все, – добавил мужчина. – Вплоть до дверных петель.

Сэм кивнул. Потом снова посмотрел на Кейт. В течение нескольких часов все напряженно трудились. Мужчины загрузили в машины все, что не успело сгореть. Женщины работали с ведрами, лопатами и граблями. Сэм уже начал ощущать боль в спине, он поражался, что Кейт все еще способна продолжать работу. Спортивный костюм, который он ей одолжил, потемнел от сажи. Ее волосы были распущены, когда они приехали, но сейчас ее голову прикрывала красная косынка. Черные подтеки пересекали ее лоб и щеки, образуя причудливый узор в тех местах, где она вытирала лицо грязными руками. Его прекрасная Кейт сейчас ничем не отличалась от деревенских женщин, с которыми, как она считала, у нее не было ничего общего.

Неужели он стремился наказать ее, когда привез сюда? Внезапно разозлившись на себя, Сэм бросил лопату в кузов ближайшего грузовика и направился к Кейт. Она по-прежнему работала, не разгибая спины.

– Эй, привет, – сказал он, подходя к ней сзади. Кейт повернулась на звук его голоса и устало улыбнулась.

– Надо же, сколько уже сделали. – Ее жалкая попытка казаться бодрой тронула его до глубины души.

– Вот и хорошо, – сказал он, отбирая у нее лопату. – Пошли, перерыв. – Ему хотелось подхватить ее на руки и понести в гору, однако он сдержался. – Мне сейчас подумалось… Возможно, ты только что высыпала остатки своего гардероба в ведро. Думаю, когда мы немного приведем себя в порядок, у нас еще останется время, чтобы съездить в город и купить тебе что-нибудь из вещей. Согласна?

Кейт посмотрела на него и улыбнулась. Но тут же споткнулась, зацепившись ногой за ветку. Сэм едва успел подхватить ее. Он прижимал ее к груди всего лишь несколько секунд – пока она не обрела равновесия, но оба почувствовали словно удар тока, электрический разряд, и это потрясло их до глубины души.

Их взгляды встретились. Сэм протянул руку и провел пальцем по ее щеке. Кейт затрепетала, когда его рука скользнула вниз и обвилась вокруг ее шеи. Тело Сэма напряглось – он с трудом сдерживал себя, ему хотелось привлечь Кейт к себе и покрыть поцелуями ее лицо.

И тут мужские голоса нарушили это очарование, и Сэм отстранился от нее. Молча повернувшись, он взял Кейт за руку, и они стали подниматься в гору.

Кейт едва сдерживалась, чтобы не расплакаться от счастья. Забыв все огорчения, она думала лишь о том, что они снова вместе. “Только бы не упустить этот шанс, – мысленно повторяла она вновь и вновь, – пусть у нас будет еще один шанс”.

Кейт со вздохом облегчения откинулась на спинку сиденья. Уже смеркалось; последние несколько часов они провели в Трамбле, посещая немногочисленные городские магазины, и сейчас направлялись домой. На полу, у ног Кейт, лежало несколько пакетов. В городе они расстались, отправившись каждый по своим делам, а потом встретились у джипа. Сэму нужно было кое-что купить перед Рождеством.

– Ну?.. – сказал Сэм, поворачивая на шоссе. – Не похоже, чтобы ты скупила весь магазин.

– Совершенно не похоже, – улыбнулась Кейт. Она сама себе удивлялась. Удивлялась тому, как изменились ее потребности. Кейт вдруг поняла, что может удовлетвориться самым необходимым. А ведь дома она частенько тратилась на вещи, совершенно ей ненужные.

– Я купила только самое необходимое, а остальное… – Кейт прикусила язык, она не собиралась затрагивать тему отъезда.

– Да, я уверен, что ты позаботишься обо всем остальном, когда вернешься в Цинциннати.

Кейт не знала, как отреагировать. Поэтому промолчала. Сэм тоже молчал, и, похоже, это молчание стало тяготить их обоих. Кейт вздохнула – ей подумалось, что нынешний вечер, возможно, пройдет так же, как и все предыдущие. Но хоть что-нибудь она может сказать…

– Сэм, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты попросил меня помочь сегодня. Для меня это было очень важно. Ведь пожар, возможно, случился по моей вине.

– Кейт, не знаю, поверишь ли ты мне. Но я уже говорил тебе: есть все основания полагать, что ты к пожару не имеешь никакого отношения. Тебя нельзя обвинить в небрежности. Очень жаль, если из-за меня ты чувствовала себя виноватой. Я очень благодарен тебе за помощь. Только боюсь, что зря потащил тебя на гору.

У Кейт потеплело на душе от его слов.

– Нет-нет, – поспешно возразила она. – Я очень рада, что ты взял меня с собой.

Ей удалось провести с ним почти целый день. Да, она была очень довольна. Он даже был настолько добр, что предложил отвезти ее в город за покупками. Кейт купила сарафан, несколько топов и брюки.

– Жаль, что мы не можем узнать, что произошло той ночью. Лучше бы мы не ходили к озеру. – И тут внезапная мысль пришла ей в голову. – Сэм, ты сказал, что телефонная линия протянута только до марины. Может, стоило бы протянуть ее дальше, на гору?

– Слишком дорого.

– А если случится что-то… чрезвычайное – как в ночь пожара? Ведь построить дом гораздо дороже, чем поставить несколько столбов. Если бы мы добрались до соседнего коттеджа и вызвали пожарных… А вдруг потребуется вызвать полицию? Или “скорую помощь”, если кто-нибудь из соседей…

Сэм усмехнулся. Интересно, что его так позабавило?

– Кейт, не важно, какая ситуация может возникнуть. Потому что телефон тут не поможет. Они все равно не поедут на гору.

– Полиция отказывается выехать по срочному вызову? – изумилась Кейт.

– Да. Полиция не поедет на гору. И пожарная бригада – тоже.

– Но почему?

– Ну… – начал Сэм, не совсем уверенный в том, что сможет объяснить ситуацию. – Полиция просто не поедет, вот и все. А пожарные вряд ли сумеют подняться сюда на своих огромных машинах. А если все же приедут, то к их появлению все уже сгорит.

– Но полиция… Что будет, если случится беда?

Сэм вздохнул. Как объяснить это человеку, далекому от здешней жизни?

– Кейт, здесь, наверху, люди предпочитают сами решать свои проблемы. У нас собственные представления о том, что хорошо, что плохо.

Кейт не верила своим ушам.

– Но…

– Скажем так: у нас свой способ вершить правосудие. Так всегда было, Кейт, и нам это подходит.

– Но это так… нецивилизованно.

– По сравнению с чем? – Сэм повернулся к ней, его глаза гневно сверкали. – С городом? Да, вот уж где цивилизация… – Сэм с минуту молчал, глядя на дорогу. Потом снова заговорил: – Семьи жили на горе, на одном и том же участке земли, жили из поколения в поколение. И люди дружат из поколения в поколение. Тут все прекрасно знают друг друга… и живут так, как жили их родители, а до них – их деды, тогда, когда еще не было никакого закона. И потом, как полиция станет разбираться в заявлениях граждан, если заявлений не бывает? Кейт, многие здесь до сих пор не умеют читать и писать. И у них нет денег, чтобы нанять адвокатов, даже если бы они и доверились им. Но они честные и богобоязненные люди. Здесь с большим основанием, чем где-либо в Америке, можно рассчитывать на настоящий суд присяжных, на суд равных тебе людей.

– И на приговор?

– Кейт…

– Сэм, Господи, ты же юрист! Ты действительно одобряешь подобное?..

Сэм промолчал. Кейт пожалела, что затронула “телефонную тему”. И все же она считала, что имеет все основания для опасений. Никакого закона? Не к кому обратиться за помощью? И тут она вспомнила свой разговор с Ханной.

– Ханна рассказала мне о доме, который сгорел тут много лет назад. О доме заместителя шерифа, если не ошибаюсь. Значит, именно так ты представляешь себе закон? Возможно, пожар в моем коттедже – не случайность. Может, я кого-то обидела и этот некто решил, что единственный справедливый выход…

– Проклятие! Кейт! Ты ничего не поняла.

– Сэм, каков он, ваш закон? И кто его здесь представляет? Ты ведь юрист…

– Кейт, я здесь просто Сэм Бьюкенен. Правда, все знают, что я разбираюсь в законах. Но для них важнее другое: они знают, что могут довериться мне. Тут речь не о законности. Они считают, что я справедлив и беспристрастен. Для них я не юрист, а третейский судья.

– А… понятно.

Кейт не уловила разницы, но решила оставить эту тему. Они так хорошо провели время, и ей не хотелось все испортить своими сомнениями. В конце концов, она же доверяет ему, так почему же и местным жителям не поступать так же? К тому же у нее просто нет времени на расспросы.

В воскресенье утром Кейт отправилась вместе с семейством Бьюкенен в местную церквушку. Она долго думала, что надеть. Ей не хотелось никого обидеть, и в то же время она боялась показаться слишком нарядной. В конце концов, выяснилось, что выбирать-то особенно не из чего. Пришлось надеть сарафан, который она купила накануне (он был сшит из шотландки в голубых и зеленых тонах), и голубую водолазку. Впервые после приезда в Медвежью Петлю Кейт не думала, что бы надела, если бы была в Цинциннати. Сейчас ее заботило лишь одно: как выглядеть наилучшим образом, когда она встретится с обитателями Медвежьей Петли.

Они сели на деревянную скамью. Энни – слева от нее, Сэм – справа. Грэнни устроилась рядом с Сэмом.

Усевшись, Кейт немного подождала, а потом оглянулась на людей, собравшихся в церкви в это воскресное утро. Несколько человек улыбнулись ей, некоторые кивнули. Она узнала тех, с кем работала у сгоревшего дома. Все были очень дружелюбны. Ей вдруг подумалось, что именно таким и должно быть сообщество людей, живущих вместе, работающих бок о бок, помогающих друг другу при первой необходимости. Кейт стало грустно: она подумала о том, что очень немногие из тех, кого она знала в Цинциннати, согласились бы целый день копаться в покрытых пеплом развалинах ее дома.

Кейт снова посмотрела на прихожан. Все они – хорошие люди. Ей стало стыдно при мысли о том, как она относилась к ним, когда только приехала.

– О… – прошептала Энни, когда Кейт наконец сняла пальто. – Ты так замечательно выглядишь!

– Спасибо, Энни, – прошептала Кейт, сжимая руку девочки. – Я не знала, как лучше одеться. – Она взглянула на Сэма. Он улыбался.

“Ого!” – произнес он одними губами, и Кейт почувствовала, что краснеет. Она завила волосы и накрасилась впервые за несколько недель – специально для такого случая. Подумав об этом, Кейт вспомнила, что нужно заняться с Энни макияжем, ведь она давно ей обещала. Какое-то оживление в конце скамьи привлекло ее внимание. Взглянув в ту сторону, Кейт увидела Леонарда, он усаживался рядом с Грэнни, вынуждая всех на лавке сесть еще теснее.

На сей раз Кейт готова была расцеловать этого жилистого невысокого человека. Ведь и Сэму пришлось подвинуться, его плечо прижалось к ее плечу. Тепло его тела согревало ее в маленькой, продуваемой сквозняком церквушке.

Сэм посмотрел на нее с высоты своего роста.

– Ты в порядке? – прошептал он.

Кейт кивнула в ответ, надеясь, что она не слишком широко улыбается. Она с огромным трудом сосредоточилась на службе, настолько волновала ее близость Сэма. От него замечательно пахло, каким-то одеколоном с лесным ароматом. Она прикрыла глаза и чуть склонилась в его сторону, словно ее притягивал этот запах. Однако прикосновение его плеча, казалось, лишало ее сил, делало слабой и беспомощной.

Кейт сжала руки на коленях, пытаясь сдержать дрожь. “Как выдержать все это до окончания службы?” – спрашивала она себя. Ее сердце бешено колотилось, временами ей казалось, что она вот-вот задохнется. А ведь он всего лишь прижался к ней плечом.

И вдруг она почувствовала, что Сэм придвинулся еще ближе, так, что его локоть оказался под ее локтем, и теперь он прижимался к ней всем боком. Не отрывая взгляда от священника, он положил ладонь ей на бедро, легонько сжав его. Она тотчас же почувствовала облегчение, расслабилась. Пусть теперь он почувствует, как она напряжена. Кейт положила руку поверх его рук, надеясь, что он поймет, как она ему благодарна. Теперь время летело слишком быстро.

Кейт стояла за прилавком, ожидая, когда Грэнни приведет дочерей Луизы. Она приготовила разнообразные материалы для детских поделок и теперь разбирала их – бумагу, цветные карандаши и ручки, шарики из ваты, пару детских ножниц, клей, бечевку и набор нетоксичных красок. Она расстроилась, обнаружив, какие ограниченные здесь возможности для развития детской фантазии, и решила исправить положение. Если бы у нее была машина, она могла бы съездить в Трамбл и покопаться в тамошнем магазине. Правда, при наличии машины отпала бы необходимость оставаться в Медвежьей Петле… Кейт уже в сотый раз спрашивала себя: что она надеется обрести, оставаясь здесь? Последние два вечера они с Сэмом играли в карты после ужина, вместо того чтобы разойтись, как прежде, по своим комнатам. Но они по-прежнему испытывали неловкость, оставаясь наедине. Иногда Кейт задавалась вопросом, сможет ли он когда-нибудь снова доверять ей. И все же начало было положено…

Начало? Начало чего? Ей все равно придется уехать. Или она надеется, что он по уши влюбится в нее и попросит остаться? Но ведь остаться она никак не может…

– Милая, – прогремел голос Грэнни, – сейчас слишком рано для такого выражения лица. – Кейт так глубоко задумалась, что даже не услышала звон колокольчика над дверью.

– Доброе утро, Грэнни, – сказала она, складывая свои запасы в коробку из-под сигар. – А где девочки?

– Заболели вчера вечером. Сегодня пусть посидят дома, я там за ними присмотрю. Но Энни уже лучше, так что она, может, и проведает тебя. Я разрешила ей еще один день не пойти в школу.

– Вот и хорошо, а то мы с ней уже давно не общались.

– Она будет скучать, когда ты уедешь, милая. – Грэнни пристально смотрела на Кейт. – Знаешь, ведь ты теперь для нас как родная. Как бы мы все порадовались, если бы ты могла еще побыть с нами – может, до конца рождественских праздников?

Кейт отвела глаза. Грэнни сказала “родная”. “Вот так и чувствует себя человек в дружной семье. Эти люди, Сэм, Грэнни и Энни, они такие особенные, такие дорогие. Она хотела… о, как она хотела бы…”

– Спасибо, Грэнни, – сказала Кейт, потянувшись к руке старушки. – Это для меня очень много значит… Спасибо. Но я не уверена, что… Я надеюсь, что все образуется…

– Знаешь, милая, – сказала Грэнни, похлопывая ее по руке, – все образовывается так, как мы сами решаем.

“Почти все. Только не любовь”, – подумала Кейт.

– Да… а как Луиза?

– Так же, бедняжка. Был доктор. Сказал, нужно лежать, если она хочет здорового ребенка. Это тоже образуется.

– Но до родов еще не один месяц. Доктор сказал, что ей придется лежать до конца срока?

– Думаю, некоторое время она с нами побудет. Как же смотреть за тремя крохами, когда нужно отдыхать?

Звон колокольчика привлек их внимание, и, повернувшись, они увидели Сэма с дробовиком в руках. Хотя он улыбался, Кейт невольно отступила. Она не привыкла видеть мужчин с оружием.

– Доброе утро, дамы.

– Что происходит, сынок?

Сэм проверил предохранитель. Потом зашел за прилавок и прислонил ружье к стене.

– Мне показалось, где-то стреляют, – сказал он, указывая в сторону озера. – Прошелся по округе, но ничего не обнаружил. – Повернувшись к Кейт, пояснил: – Там нельзя охотиться.

Грэнни прошла к двери.

– Тут было так тихо в последнее время, что я напрочь забыла о сезоне оленей… Ладно, пришлю сюда Энни. – С этими словами она деликатно удалилась.

Сэм посмотрел на Кейт. И вновь ее застало врасплох одно лишь присутствие этого человека. На нем был форменный комбинезон цвета хаки и тяжелые ботинки. Но выглядел он замечательно. Прохладный декабрьский воздух разрумянил его щеки, отчего ямочки казались еще глубже, а зубы – белее. Взглянув в его сияющие глаза, Кейт поняла, что он сейчас в своей стихии. Глупо было бы рассчитывать, что Сэм согласится покинуть свою гору. Ради чего? Ради кого?

Он стоял так близко, что Кейт пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ты замерз? – спросила она срывающимся голосом. Сэм улыбнулся еще шире. Стащив с руки перчатку, он провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– А ты как думаешь?

Почувствовав тепло его руки, Кейт закрыла глаза. Это тепло разлилось по всему ее телу, и сердце быстрее забилось в груди. Она склонила голову, продлевая это соприкосновение. Тихий вздох вырвался из ее приоткрывшихся губ. Ее ресницы затрепетали, глаза распахнулись, когда она почувствовала, как он обнял ее, привлекая к себе все ближе, пока она не ощутила его твердую как камень грудь. Его пальцы пробрались меж прядей ее шелковистых волос и обхватили ее затылок.

– Сэм, – прошептала Кейт, когда его губы коснулись ее губ. В следующее мгновение она забыла обо всем на свете. Ее руки обвились вокруг его шеи, казалось, она жаждала ощутить каждую клеточку его тела. Его поцелуй, сначала осторожный и нежный, стал более настойчивым, когда он ощутил сладость ее губ. У Кейт перехватило дыхание – она почувствовала, как он все крепче прижимается к ней. И она тихонько застонала, когда его ладонь легла ей на грудь. Горячая волна захлестнула ее, когда он принялся поглаживать ее грудь кончиками пальцев: ей до боли хотелось, чтобы он ласкал ее всю, все тело.

Звон колокольчика грянул, как гром медных тарелок. Кейт вздрогнула и попыталась высвободиться из объятий Сэма. Он неохотно отпустил ее, как раз в тот момент, когда в дверном проеме появилась Энни.

– Кейт! Кейт, я не… О, прошу прощения. – Энни в смущении отвела глаза.

Кейт покраснела – что подумала о ней девочка? И она переживала за Энни, которая чувствовала себя очень неловко. Кейт провела рукой по волосам и откашлялась.

– Здравствуй, Энни. Я так обрадовалась, когда Грэнни сказала, что ты сегодня не пойдешь в школу и навестишь меня. – Кейт взглянула на Сэма, моля его о помощи.

– Давай, Энни, устраивайся, – сказал он с ироничной усмешкой. – Мне все равно нужно слегка почиститься.

– Я не хотела вам помешать…

Кейт заметила, как намек на улыбку появился в уголках ее губ.

– Не беспокойся, малышка, – сказал Сэм, протягивая руку к ружью. – На сегодня я уже выполнил норму по отстрелу нарушителей.

Кейт и Энни засмеялись, провожая взглядами Сэма. В следующую секунду он исчез за дверью, ведущей в его квартиру.

– Кейт, мне так жаль, правда. Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Конечно, нет. Я рада, что ты пришла. – Кейт провела руками по своей рубашке и вельветовым брюкам – на случай, если что-то не в порядке. – Слушай, почему бы нам не заняться макияжем? Я же тебе давно обещала.

Энни просияла:

– Я с удовольствием! Сходить за косметикой?

– Нет, сегодня мы воспользуемся моей. – Кейт была довольна, что ей так легко удалось отвлечь Энни от ярко-бирюзовых теней для век. Энни была привлекательна именно своей естественностью, и Кейт хотелось, чтобы она выглядела наилучшим образом. – Смотри-ка, – Кейт взглянула в окно, – похоже, у нас покупатели.

Энни подняла голову:

– А, эти? Нет. Это Нед Бейли и Фрэнк Харкинс. Они пришли к Сэму.

Порог переступили двое седых мужчин – типичные обитатели гор. Один из них был худой как жердь, другой – тучный. Оба были в одинаковых синих комбинезонах, коричневых куртках и в шапках. И оба смотрели прямо перед собой, приближаясь к прилавку. Приветствие замерло у Кейт на устах – казалось, они смотрели сквозь нее.

– Сэм тут? – проворчал толстяк.

– Э… он там, у себя, – пробормотала Кейт.

Оба кивнули. Кейт уже собралась отправиться за Сэмом, но тут он сам появился в дверях. Молча кивнув мужчинам, Сэм вышел вместе с ними из магазина.

Кейт вопросительно посмотрела на Энни:

– Что все это значит?

– Им нужен Сэм, чтобы разобраться кое в чем, – сказала Энни, садясь на табуретку у прилавка.

“Сэм – третейский судья”.

– Ты хочешь сказать, что у этих мужчин возник спор и Сэм собирается… помочь им?

Энни улыбнулась:

– Да у них каждый год одна и та же проблема. Они соседи, и время от времени у них возникает спор о границе между их владениями. Сэм помогает им разобраться и объясняет, как это оформить юридически, но они никогда ничего не предпринимают.

Кейт пожала плечами. Роль Сэма представлялась достаточно безобидной.

– Но, наверное, у него бывают и более сложные случаи?

– Конечно. Но главным образом он помогает тем, у кого нет никакой поддержки. А законы – такие запутанные… Если возникает серьезная проблема, Сэм обязательно объясняет, что нужно сделать.

– Рада слышать, что у ваших соседей и друзей есть Сэм, – сказала Кейт. – Он замечательный человек. – Они обменялись многозначительными улыбками. – Ладно, сейчас возьму свою косметику и сразу вернусь.

Кейт показала Энни, как накладывать тени на веки, пользоваться карандашом, тушью, румянами и помадой.

– А как же основа? – спросила Энни, любуясь своим новым отражением в зеркале.

– Она тебе пока не нужна. У тебя такая прекрасная кожа, Энни. Просто безупречная.

– Но я такая бледная! У Сэма, наверное, кожа в папу. Он всегда выглядит загорелым, даже зимой. А у меня кожа в маму.

– Энни, если ты воспользуешься основой для того, чтобы сделать лицо темнее, оно будет сильно отличаться от шеи и всего остального.

– Но почти незаметно, что у меня на веках тени! Кейт не удержалась от смеха.

– Это нейтральные тона, Энни. Именно это сейчас в моде. Если хочешь, пользуйся бирюзовыми тенями, но сейчас никто так не делает.

Энни отложила зеркало и вздохнула:

– Да, наверное, так больше сходства с моделями в журналах. Но мне хотелось, чтобы хоть чуть-чуть было заметно, что я накрашена.

– Такую ошибку допускают многие. По-моему, ты выглядишь замечательно, Энни. Твоя мама, наверное, была очень привлекательной.

– У меня есть несколько ее фотографий, – сказала девочка с грустью в голосе. – Сэм раньше рассказывал мне о ней всякие истории. Как она приехала жить на гору, чем они занимались.

Кейт уселась на табуретку рядом с Энни, с интересом ожидая, что еще девочка расскажет о матери.

– Сэм мне кое-что говорил о ней. Я думаю, она была… совершенно особенная. Мама часто читала Сэму. Летом, после обеда, она вела его на пристань и читала какую-нибудь книгу вроде “Уолдена”.

– Торо[6]… – прошептала Кейт.

– Она читала ему многих авторов. Читала Эмерсона и Уитмена. Думаю, именно тогда Сэм решил, что будет учиться в колледже, чтобы больше обо всем узнать.

– Сэм – умница, – сказала Кейт, и в голосе ее прозвучало что-то похожее на гордость.

– Наверное, но это совсем не означает… что раз он учился в колледже, то и я должна.

– Не думаю, чтобы он говорил, что ты обязана учиться в колледже. По-моему, он говорил, что тебе придется поступить в колледж, если ты захочешь уехать с горы. Ты же сама мне говорила.

– Ну да, но ведь это одно и то же. А я подумала о том, что ты мне сказала на днях. И поняла, что не должна делать то, что мне не хочется.

Кейт сдвинула брови, пытаясь вспомнить, когда она говорила что-то подобное. В день, когда она потеряла сознание и очнулась в постели Энни? Как давно это было…

– Энни, я не уверена, что сказала именно это. Но колледж – замечательная мысль, особенно если ты хочешь жить в городе. – Кейт на несколько секунд задумалась: она не хотела обидеть девочку. – Понимаешь, Энни, здесь, на горе, замечательно, но жизнь в Медвежьей Петле отличается от жизни, скажем, в Ноксвилле. Она не лучше и не хуже. Просто другая. Колледж поможет тебе привыкнуть к городу, ты будешь общаться со своими сверстниками, познакомишься с новой для тебя жизнью, повзрослеешь.

– Ты хочешь сказать, что я еще маленькая. Сэм тоже так говорит.

– Энни, посмотри на меня! Я всю жизнь прожила в городе, поэтому совершенно не знала вашу жизнь – как тут все происходит, какие вы. Я даже не могла тут выжить. Только сейчас начала привыкать. А ведь я уже взрослая женщина! Думаю, что Сэм говорил о выборе, о возможных вариантах. И колледж даст тебе именно это. Там ты больше узнаешь о жизни. И подготовишься к моменту, когда придется делать выбор. В восемнадцать лет тебе придется самой принимать решения. Речь идет о выборе. Понимаешь?

Кейт замолчала. Ее собственные слова звучали у нее в ушах.

– Правильно, Кейт. – Энни вскочила с табуретки и направилась к двери. – Я знала, что ты согласишься со мной. Я пойду домой и покажусь Луизе, пусть посмотрит, как я теперь выгляжу. Пока!

Кейт машинально помахала ей рукой. Она думала совсем о другом и не слышала последних слов Энни.

Что она говорила девочке? Что-то насчет выбора. О выборе и о том, что нужно дать себе время привыкнуть к новой жизни. Возможно, именно это она и делала последние полторы недели – готовилась к тому, чтобы сделать выбор.