"Нет места лучше дома" - читать интересную книгу автора (Кларк Мэри Хиггинс)

39

Весь вечер понедельника у меня внутри шла борьба, стоит ли говорить Алексу, что я хочу нанять адвоката по уголовным делам, но каждый раз слова застревали в горле. Приятные выходные в Спринг-Лейке несколько снизили напряженность между мной и Алексом, а я была настолько напугана, что мне хотелось продлить хорошее ощущение хотя бы ненадолго.

По пути домой после урока верховой езды мне было необходимо купить продукты. Кэтлин, моя приемная мать, была такой стряпухой, что может приготовить вкуснятину из чего угодно, что найдет в холодильнике. Я не могу с ней конкурировать, но получаю удовольствие, когда готовлю; кроме этого, процесс приготовления пищи меня успокаивает.

Джек и его няня Сью замечательно провели время вместе, пока я отсутствовала. Она покатала его на пони, совершив длительную прогулку с Джеком, и он с воодушевлением рассказал мне о детях, которых он встретил на соседней улице, один из которых учился в одном с ним классе.

— Билли, который не плачет, — сказал Джек — И помнишь, мам, ты должна позвонить его маме, чтобы сказать, что я смогу прийти к ним завтра после школы играть с Билли.

Джек помог мне смешать муку, масло и молоко для печенья, подсушить лук-порей, сделать горчичный соус для лосося, и самостоятельно положил спаржу в кастрюлю для варки яиц-пашот.

Когда Алекс вернулся домой в половине седьмого, мы все вместе сидели в гостиной. Алекс и я выпили по бокалу вина, а Джек — стакан сладкого напитка. Затем мы ужинали в столовой, и это была наша первая трапеза там.

Алекс рассказал мне о своей старой клиентке, которая наконец-то внесла изменения в свое завещание.

— На сей раз внучатая племянница получает дом в Хэмптоне, что приведет к третьей мировой войне в их семье, — сказал он. — Я на самом деле считаю, что это перезрелое дитя получает удовольствие от глумления над родственниками. Но если она не возражает против повышения оплаты моих услуг, то я буду всегда рад помочь в ее игре.

Алекс переоделся в футболку и летние хлопчатобумажные брюки. Как обычно, я поймала себя на мысли о том, что он на редкость красивый парень. Мне нравится форма его рук и длинные, чувствительные пальцы. Если бы меня попросили сделать набросок рук хирурга, то я бы нарисовала его руки. При этом я знаю, насколько они сильные. Если он находится на кухне, когда я изо всех сил пытаюсь открыть флягу, все, что я должна сделать, это передать флягу ему. От одного легкого усилия его руки крышка начинает поворачиваться.

Это был приятный ужин, нормальный семейный ужин. После того, как Алекс сказал, что завтра после обеда ему нужно поехать в Чикаго, чтобы снять показания по делу, над которым он сейчас работает, и что он останется там по крайней мере на один-два дня, я почти почувствовала облегчение. Если в это время снова раздадутся те ужасные звонки, он их не услышит. Я хотела позвонить доктору Морану, лечившему меня в юном возрасте. Он сейчас на пенсии, но у меня есть его номер телефона. Мне нужен был его совет. Последний раз я разговаривала с ним, когда решила выйти замуж за Алекса. Он предупредил меня, что я сильно рискую, не рассказывая ему правду о моем прошлом.

— Ларри не имел никакого права требовать этого от тебя, Силия, — сказал он тогда.

Сейчас, если я позвоню доктору Морану и не застану его, я не буду волноваться о том, чтобы оставить ему сообщение с просьбой перезвонить мне. Я также могла посоветоваться с ним о том, как объяснить Алексу, что, по моим ощущениям, мне нужен адвокат.

Все это я обдумывала, когда готовила Джека ко сну. Я прочла ему рассказ, а затем ушла и оставила его, чтобы он сам прочел другой рассказ, пока не наступит время выключать свет.

Комната, которая когда-то была моей, а теперь принадлежит Джеку, по крайней мере сейчас, большая, но в действительности имеется только одно место для кровати — длинная стена между окнами. Когда грузчики пришли, чтобы поставить там кровать, я попросила, чтобы они попробовали поставить ее у противоположной стены, но туда она не вошла.

Когда я была ребенком, моя мебель была белая, отлично подходящая для комнаты маленькой девочки, с бело-голубым постельным бельем и такими же шторами на окнах. Мебель Джека больше подходит мальчику, кленовая и основательная. На его постели лоскутное одеяло, которое я сшила, пока была беременна им. Цвета яркие — красный с желтым и зеленый с синим. Когда я укутываю его в одеяло, когда он засыпает, я вспоминаю, с какой радостью я шила его, — тогда я действительно думала, что смогу прожить жизнь, как Силия Келлог Фостер.

Прежде чем спуститься вниз, я задержалась в дверях, оглянулась на комнату, вспоминая себя в этом же возрасте, в этой комнате: читающая книгу, уверенная и счастливая, не подозревающая о том, что мне уготовано в будущем.

Что Джеку уготовано в будущем? Хотела бы я знать! Попробую-ка я себя представить в его нежном возрасте, думая о том, что через несколько лет я стану орудием, пусть случайным, смерти мамочки? Это был несчастный случай, но все же я убила ее, и я знаю, что означает ощутить минуту, в которую жизнь заканчивается. Глаза матери остановились. Тело обмякло. Она глотала воздух, издавая слабые булькающие звуки. Пистолет у меня в руках продолжал стрелять, Тэд подползал ко мне, мама соскользнула на ковер, ее рука легла на мою ногу.

Это были сумасшедшие темные мысли. Но когда я начала спускаться по лестнице, меня заполнило чувство, что Джек нуждается в защите. Он любит отвечать на звонки. Он бежит к телефону, как только телефон зазвонит. Думаю, что его смутный внутренний голос говорил ему что-то о Малютке Лиз. В истории с пони ему сказали, что Лиз была плохой девочкой. Я знаю, что он чувствовал зло в этом утверждении. Вандализм, волнение от прибытия полиции, прессы и «скорой помощи» — все это впечатлило его. Казалось, что с ним все в порядке, но мне интересно, что творится в его маленькой умной головке.

Пытаясь не утратить чувство теплоты, возникшее между нами за столом, я мысленно встряхнула себя, надеясь очистить голову от мрачных мыслей. Потом я пришла на кухню. Пока я укладывала Джека, Алекс убрал со стола и сложил посуду в посудомоечную машину.

— Как раз вовремя, — сказал он, улыбаясь. — Эспрессо уже готов. Давай выпьем кофе в гостиной.

Мы сидели напротив друг друга в креслах, стоящих у камина. У меня возникло ощущение, что Алекс подбирает момент, чтобы что-то сказать.

— Когда ты сказала Джеку погасить свет? — спросил Алекс.

— В половине девятого. Но ты же знаешь, что обычно происходит. Он заснет раньше.

— Я все никак не могу привыкнуть, что ребенок просит не укладывать его спать, но засыпает через минуту, коснувшись головой подушки, — сказал Алекс.

Он посмотрел на меня, и я поняла: он готовится что-то сказать.

— Силия, мое пианино доставят в субботу.

Он поднял руку, опережая мой протест.

— Силия, я скучаю по нему. Уже шесть месяцев, как я съехал со своей квартиры и отправил его на хранение на склад. Возможно, ты подберешь другой дом завтра, а может, через год. Даже если ты подберешь дом, это не значит, что мы переезжаем немедленно.

— Ты хочешь жить в этом доме, верно? — спросила я.

— Да, хочу, Силия. Я знаю, что с твоим талантом, если ты отделаешь его, это будет загляденье, а к тому же и удобное жилище. Мы сможем установить надежную ограду, чтобы быть уверенными, что вандализм здесь больше никогда не повторится.

— Но дом по-прежнему останется в сознании людей как «Обитель Малютки Лиз», — возразила я.

— Силия, я знаю, как с этим покончить. Я прочитал несколько книжек, написанных об истории этой округи. Раньше многие владельцы крупных имений давали названия своим домам. Этот дом первоначально назывался «Ноллкрест»[9]. Пусть он так и называется, и на воротах будет табличка с этим названием. Когда все будет готово, мы могли бы устроить вечеринку с коктейлем и легкими закусками, на приглашениях разместить фотографию дома, и радушно принять гостей в нашем Ноллкресте. Я думаю, новое название прилепится к дому, постепенно все будут так называть его. Как ты считаешь?

Должно быть, по выражению моего лица он все понял.

— Ну, не важно, — произнес Алекс. — Наверное, это бредовая идея.

Затем он встал и добавил: — Но я хочу, чтобы мне в субботу доставили пианино.

Уходя на следующее утро, Алекс спешно поцеловал меня и сказал:

— Я собираюсь прокатиться верхом. Приму душ и оденусь в клубе. Сегодня вечером я тебе позвоню из Чикаго.

Не знаю, догадывался ли он, что я почти всю ночь не могла уснуть. Он лег на час позже, почти бесшумно, так как, вероятно, думал, что я уже сплю. Он улегся, даже не одарив меня дежурным поцелуем, что в последнее время уже вошло в привычку.

После того как я отвезла Джека в школу, я снова пошла в кафетерий. Синтия Гренджер, с которой мы болтали на прошлой неделе, сидела за соседним столиком с какой-то женщиной. Как только Синтия увидела, что я вхожу в кафе, она вскочила и позвала меня за свой столик. Не сказать, что я очень этого хотела, но в глубине души мне Синтия почему-то нравилась, и я подумала, что эта встреча, возможно, поможет мне выяснить, что местные жители говорят о смерти Джорджет — ведь я была первой, кто обнаружил ее тело.

Выразив соболезнования по поводу потрясения, которое я испытала на Холланд-роуд, Синтия сообщила, что люди поговаривают, будто Тэд Картрайт имеет какое-то отношение к смерти Джорджет.

— Тэд всегда считался мафиози, — объяснила мне Синтия. — Я не хочу сказать, что он входит в мафию, но, несмотря на все его внешнее очарование, вы все же понимаете, что имеете дело с типичным бандитом. Я полагаю, что кто-то из прокуратуры был в пятницу в офисе Тэда.

В какой-то момент мне показалось, что все могло бы обойтись. Если прокурор считал Тэда Картрайта причастным к смерти Джорджет, то я, возможно, ошибаюсь по поводу того, что детектив Уолш подозревает меня. В конце концов, вполне вероятно, что я в их глазах была всего лишь жертвой вандализма, дамочкой из Нью-Йорка, которой жутко не повезло, когда она купила «нехороший» дом, а потом нашла труп.

Ли Вудз, женщина, сидевшая с Синтией, в прошлом году переехала в Мендхем из Манхэттена. Как оказалось, у нее была подруга Джин Симонс, в квартире которой я делала ремонт еще до того, как вышла замуж за Ларри, и она очень бурно выражала свой восторг по этому поводу.

— Так это вы Силия Келлог, — произнесла она. — Мне очень понравилось то, что вы сделали для Джин, а она до сих пор в восторге от этого. Речь идет о совпадении. Я делала перепланировку своей квартиры и спросила ее о вас. Я позвонила вам по телефону, но ваш помощник сказал, что у вас недавно родился ребенок и вы больше не будете принимать заказы от новых клиентов. Ничего пока не изменилось?

— Это не продлится долго, — ответила я. — В скором времени я планирую заняться частной практикой в этом районе.

Было так приятно снова быть Силией Келлог — дизайнером по интерьеру. У Синтии и Ли даже было предложение в отношении одной домработницы, хозяин которой собрался переезжать в Северную Каролину. Я с благодарностью записала ее имя. Но когда мы уже собирались уходить, у меня вдруг появилось странное чувство, что за мной следят.

Я обернулась и увидела мужчину, сидевшего за соседним столиком.

Это был детектив Пол Уолш.