"Нет места лучше дома" - читать интересную книгу автора (Кларк Мэри Хиггинс)

26

Распрощавшись с Марселлой Уильямс, Дрю Перри прямиком направилась в редакцию «Стар-Леджер», чтобы написать статью об убийстве на Холланд-роуд. Затем она договорилась с редактором, Кеном Шарки, о том, что утром следующего дня она поработает дома, чтобы подготовить очерк о Джорджет Гроув для воскресного выпуска газеты.

Именно поэтому в пятницу утром она сидела дома за своим письменным столом, в пижаме и халате, с чашкой кофе в руке, и смотрела местный двенадцатый канал, по которому корреспондент брал интервью у двоюродного брата Гроув, Томаса Мэдисона, который приехал из Пенсильвании, узнав о смерти Джорджет. Мэдисон, мужчина с тихим голосом, чуть старше пятидесяти лет, говорил о горе семейной утраты и о возмущении, которое вызвало в нем хладнокровное убийство сестры. Он сообщил о своих приготовлениях к похоронам, которые наметил, — Джорджет будут кремировать, как только ее тело закончит осматривать судмедэксперт, и ее прах будет захоронен на семейном участке на кладбище округа Моррис. Отпевание состоится в понедельник в 10 утра в пресвитерианской церкви «Хиллтоп», которую она посещала всю свою жизнь.

Слишком скоро отпевание, подумала Дрю. Это значит, что кузен Томас хочет побыстрее покончить с этим и уехать домой. Нажав кнопку пульта и выключив телевизор, она решила пойти на отпевание.

Она включила компьютер и начала искать сведения о Джорджет Гроув в Интернете. Интернет ей нравился тем, что там часто попадалась важная информация, которую она и не надеялась найти.

— То, что нужно, — воскликнула она час спустя, отыскав школьную фотографию Джорджет Гроув и Генри Палея, когда они учились в старших классах средней школы Мендхема. Подпись под фото гласила, что они выиграли ежегодные соревнования округа по бегу на длинную дистанцию. Оба держали свои награды. Генри худой рукой обнимал Джорджет и глупо улыбался только ей, в то время как она смотрела прямо в объектив фотоаппарата.

— Мальчик выглядит влюбленным, — подумала Дрю. — Должно быть, он и потом был влюблен в Джорджет.

Она решила поискать что-нибудь о Генри Палее. Найденные сведения говорили, что после колледжа он работал агентом по недвижимости, в двадцать пять лет женился на Констанс Лиллер и в сорок лет устроился на работу в только что созданное «Агентство недвижимости Гроув». Согласно некрологу Констанс Лиллер умерла шесть лет назад.

«Если верить Марселле Уильямс, — подумала Дрю, — то позднее он вновь пытался ухаживать за Джорджет. — Но она не разделяла его чувств, и вскоре они окончательно поссорились из-за того, что он захотел продать свою долю в бизнесе и недвижимость на 24-й магистрали. Я не считаю Генри убийцей, — решила Дрю, — но любовь и деньги — это две основные причины, по которым люди могут убить или быть убитыми. Интересно».

Она вновь откинулась на спинку скрипучего стула и посмотрела в потолок.

«Вчера, когда она разговаривала с Генри Палеем, говорил ли он о том, где был, когда Джорджет была убита? — задумалась Дрю. — Не думаю».

Ее наплечная сумка была на полу у стола. Дрю взяла сумку и вытащила записную книжку, куда записала всю информацию и вопросы, крутившиеся в голове.

Где был Генри Палей в то утро, когда произошло убийство? Прибыл ли он в офис в обычное время или же у него были назначены встречи с клиентами? Замки имеют систему регистрации. Она и покажет, как часто Генри посещал Холланд-роуд. Знал ли он о банках с краской в чулане? Он хотел закрыть агентство. Дискредитируя умышленно Олд-Милл, чего бы он добился — скомпрометировал бы Джорджет или сорвал бы продажу Ноланам?

Дрю захлопнула записную книжку, кинула ее в сумку, и снова принялась изучать жизнь Джорджет Гроув в Интернете. В течение следующих двух часов ей удалось нарисовать полную картину независимой женщины, которая, судя по ее многочисленным заслугам, была не только общественно активной, но и являлась движущей силой в поддержании именно такой жизни в Мендхеме, какой она ее себе представляла.

Многие, кто выступал за ограничение полномочий комиссии по зонированию, должно быть, стремились ее задушить, думала Дрю, проглядывая ссылки на Джорджет Гроув, красноречиво и успешно выступавшей против ослабления и изменения действующих принципов зонирования.

«А может быть, кто-то из них даже хотел застрелить ее», — подумала Дрю. Судя по имеющимся данным, Джорджет многим наступала на мозоли, особенно за последние несколько лет. Но никому, вероятно, так сильно не докучала ее общественная деятельность, как Генри Палею.

Дрю набрала номер агентства, сомневаясь, что кто-то подойдет к телефону.

Генри Палей поднял трубку.

— Генри, я так рада, что застала тебя, — сказала Дрю. — Я даже не знала, открыто ли агентство сегодня. Я работаю над очерком, пишу про Джорджет, и подумала, как было бы замечательно включить некоторые из тех замечательных фотографий из вашего альбома, который мне показывала Робин. Я бы хотела подъехать и одолжить ваш альбом, или хотя бы сделать копии нескольких фотографий!

Уступая ее давлению, Палей неохотно разрешил ей переснять несколько страниц.

— Я не хочу, чтобы альбом покидал пределы офиса, — заявил он, — и я не хочу, чтобы из него что-нибудь извлекали.

— Генри, ты будешь стоять рядом, когда я буду это делать, — сказала Дрю. — Я позвоню около полудня. Я не отниму у тебя много времени.

Положив трубку, Дрю встала и откинула назад волосы со лба.

«Я их подстригу, — подумала она. — Я начинаю походить на овчарку».

Она пошла по коридору к спальне и начала одеваться. Когда она оделась, ей пришел в голову вопрос, интуитивный вопрос, продиктованный своего рода предчувствием, благодаря которому она была отличным криминальным репортером.

«Продолжает ли Генри заниматься бегом или бегает трусцой, и если да, то как этот факт вписывается в общую картину?» — задумалась Дрю.

Следовало проверить еще и это.