"Любовь дракона" - читать интересную книгу автора (Гилганнон Мэри)

4

Ближе к вечеру Аврора и ее отец ехали во главе процессии, направлявшейся на широкое поле за крепостной стеной, где должно было состояться бракосочетание. Мэлгвин настоял на том, чтобы все воины и все горожане могли присутствовать на свадебной церемонии, и поэтому ратное поле, на котором так и не разгорелась битва, стало чем-то вроде часовни под открытым небом, способной вместить всех желающих. В городской церкви разобрали мраморный алтарь и перенесли на поле. Сюда же доставили огромный бронзовый крест, высоко вздымавшийся над землей. Непосредственно вокруг того места, где должен был пройти свадебный ритуал, расположились сторожевые посты. Воины спрятались в землянках, вход в которые был украшен штандартами и венками из летних цветов.

Направлявшаяся из Вирокониума на поле толпа была радостной и праздничной. Одеяние Константина и членов его семьи свидетельствовало об их немалом богатстве. На леди Корделии и сестрах Авроры были яркие летние платья, на их шеях и запястьях переливались золотом и драгоценными камнями фамильные украшения. Леди Корделия и сестры ехали в повозках, запряженных лучшими лошадьми Константина. Их гривы были перевиты лентами и цветами. За семьей Константина следовали члены других благородных семейств Вирокониума. В городе остались только слуги, рабы, старики и брльные.

Маркуса в процессии не было. Хотя Константин, конечно же, разрешил бы ему участвовать в свадебном обряде. С болью в глазах Маркус наблюдал, как Аврора покидала дворец, и этот взгляд острым кинжалом пронзил ее сердце. Не выдержав, Аврора отвернулась, и тут же к ней подъехал Константин, натянул поводья ее лошади и увлек за собой.

Авроре показалось, что путешествие на поле заняло всего одно мгновение. С пугающей быстротой они вдруг оказались за крепостными воротами. На краю поля виднелась зеленая роща, и Авроре стоило большого труда не умчаться, подстегнув свою лошадь, в лес. Теперь все было в прошлом: в Вирокониуме она навсегда оставляла свою невинность и свободу детских лет. Душа ее противилась наступающей сегодня новой неизвестной жизни.

Завидев воинов Мэлгвина, которые, поджидая их, тут и там стояли на поле, Константин явно занервничал. Приблизившись к месту бракосочетания, Аврора закрыла глаза и бросила поводья. Ее лошадь послушно последовала за отцовским жеребцом. Спустя мгновение она остановилась, и Аврора услышала, как отец произнес ее имя. Она открыла глаза и в нескольких шагах от себя увидела Мэлгвина. Выглядел он прекрасно. На нем была синяя туника, которая удачно гармонировала с его глубокими глазами, придавая им великолепный холодный оттенок — как у сапфиров. На шее красовалось блестящее на солнце крученое ожерелье из золота, а на запястьях переливались драгоценными камнями церемониальные браслеты верховного вождя одного из древних народов Британии. Он нежно улыбался ей.

Отец помог Авроре сойти с лошади и подвел ее к жениху. Сильными пальцами Мэлгвин сжал ладонь Авроры и направился вместе с ней к тому месту, где стоял священник. Церемония бракосочетания была плохо известна Авроре, но все-таки в нужные моменты она ухитрялась отвечать на вопросы святого отца. Слава Богу, все это быстро кончилось. Мэлгвин торжествующе смотрел на нее, самодовольно ухмыляясь. Она позволила ему расцеловать себя, но сама не могла отвечать на его поцелуи. Странно, что сейчас, когда все уже кончилось и она принадлежала только ему, ее одолевали все более бунтарские настроения. То, что отец отдал ее Мэлгвину как какую-то вещь в виде дани, — было отвратительно. Но еще ужаснее, что Мэлгвин собрал на церемонию весь город и всех своих воинов — свидетелей ее позора.

Новобрачные отправились в город на свадебный пир. Вороной жеребец Мэлгвина нетерпеливо рвался вперед. Аврора не отставала: теперь вместо бурой лошадки, на которой она приехала на поле, у нее была грациозная кобыла дымчато-серого цвета. Пэти — так звали лошадь — была свадебным подарком Мэлгвина. Кобыла обладала мягкой поступью и дружелюбным характером.

Начался свадебный пир. По такому случаю на костре зажарили целиком несколько туш быков и свиней. Их мясо подавали на столы с нежной дичью, пшеничным и ячменным хлебом, пропитанным медом. Все это было приправлено овощным соусом. Для торжества испекли пироги с пряностями, пирожные с разноцветным кремом. Вино лилось рекой. И хотя во время пира и произошло несколько бурных перепалок между воинами Вирокониума и кимврами, общая атмосфера была радостной и праздничной.

Аврора сидела рядом с Мэлгвином. Она была раздражена и не смотрела на мужа. Вскоре после прибытия в Парадную залу она узнала, что Мэлгвин не разрешает ей взять с собой в Гвинедд даже служанку. Отец Авроры рассказал ей, что просил Мэлгвина изменить свое решение, но Мэлгвин ответил отказом. Аврора была в ярости. Ей и без того будет трудно приспособиться к новому окружению. И то, что ее лишают поддержки служанки из родного дома, казалось бессмысленной жестокостью. К счастью, Авроре довольно легко удавалось скрывать свой гнев от Мэлгвина. К столу, где они сидели, непрерывным потоком шли люди — подходили друзья ее родителей, чтобы попрощаться, воины, чтобы расцеловать в знак расставания. И все это не оставляло новобрачным времени ни на что другое, кроме обмена банальными любезностями. Мэлгвин, правда, изредка с любопытством поглядывал на нее. Но Аврора всякий раз отводила глаза, надеясь, что Мэлгвин объяснит такое ее поведение застенчивостью, а не враждебностью к нему.

Аврора так старательно избегала взглядов Мэлгвина, что даже не заметила, как он ушел. Только поздно вечером она повернулась к мужу, чтобы спросить, когда на следующее утро они тронутся из Вирокониума, и вдруг обнаружила, что его нет рядом. Оглядев залу, она испуганно вздрогнула, увидев, что ушли и все кимврские воины. Страх пронизал ее. Не передумал ли Мэлгвин? Не решил ли он, что такая жена ему не нужна? Не намерен ли он вернуться домой, оставив ее здесь.

Это повергло ее в ужас. Всего лишь несколько часов назад она посчитала бы за счастье остаться в Вирокониуме. Но сейчас сама мысль о такой возможности оскорбляла ее. Отвратительно, когда тебя заставляют вступить в брак с врагом собственного отца. Но еще хуже, когда тебя отвергают после свадьбы.

Леди Корделия, увидев растерянный взгляд Авроры, немедленно подошла к ней.

— Пошли, моя родная. Нам надо уложить вещи в дорогу.

— Но Мэлгвин… Где он?

— Он ушел, чтобы собраться в завтрашний путь. И только мы уложим вещи, тебя отведут в его шатер.

Ярость с новой силой охватила Аврору. Мэлгвин не предупредил ее, что уходит, и даже не попрощался. Вместо этого он распорядился, чтобы ее доставили к нему — как будто она была служанкой или какой-нибудь принадлежащей ему вещью.

Мать довела Аврору до поджидавшей на дворе повозки. И вся их семья вместе с Константином направилась во дворец. Там, пока слуги собирали вещи Авроры в дорогу, настало время печального прощания. Ее сестры уже не стеснялись слез и рыдали. Казалось, только отец сохранял самообладание. Он привлек ее к себе:

— Аврора, малышка, — прошептал он. Стараясь не разрыдаться, Аврора подняла глаза на отца. Константин не был красавцем. Лысеющий, с орлиным римским носом, он выглядел старше своих сорока лет. И все же присущее его лицу выражение благородного достоинства заставило сердце Авроры забиться от гордости за отца. Он — король. Он — великий человек. Ничуть не хуже, чем Мэлгвин.

Константин мягким движением руки убрал с ее лба непослушный локон и продолжил:

— Это не тот брак, который я бы тебе пожелал. Но уже ничего изменить нельзя. Уверен, ты не забудешь, кто ты есть. Ты — принцесса Корновии, один из предков которой — великий император Теодосий. Убежден, ты не запятнаешь чести благородной леди, а твои поступки заставят всех с гордостью говорить о твоем народе. — Константин смолк. Мужество покинуло его. Глаза его наполнились слезами: — Я просил Мэлгвина заботиться о тебе. И он пообещал мне это. Но запомни: если он не будет вести себя с тобой достойно, дай мне знать об этом. И я отомщу. Даже если мне придется пожертвовать собственной жизнью и жизнью своих людей.

Аврора опустила голову, еле сдерживая слезы. Ее отец сделал все, что мог. И она по-прежнему любила его. Он просил ее выполнить то, что по условиям договора о мире выпало на ее долю. Она должна уважать супруга и не совершить ничего, что поставило бы под угрозу этот договор. Забыть о своем раздражении и постараться стать хорошей женой Мэлгвину…

Тем временем люди Мэлгвина были уже у ворот дворца. Аврора быстро поцеловала отца и устроилась в седле на своей новой лошади. Выезжая из ворот — уже во второй раз сегодня, — Аврора только сейчас поняла, какая стояла чудесная ночь. С неба струился яркий лунный свет, мягко стрекотали цикады…

Они проследовали по городу и выехали в открытое поле. Прямо перед ними раскинулся военный лагерь Мэлгвина. Там полыхало множество костров и факелов, и они казались земным продолжением Млечного Пути, мерцавшего у них над головой. Присутствие в открытом поле такого количества воинов Мэлгвина внушило Авроре чувство благоговейного страха, и ее решение быть покорной, послушной женой внезапно приобрело для нее новый смысл. Она вышла замуж за короля, в чьей власти находится множество людей. И кто она такая, чтобы чего-то требовать от него? Вместо того чтобы придираться к тому, как он обращается с ней, следует постараться доставить ему радость. В конце концов речь идет не о гордости, а о самосохранении. Что бы там ни говорил отец, Мэлгвин — вдалеке от ее родного дома — может запросто не обращать на нее внимания и делать все, что ему заблагорассудится. И никто ему не возразит. Теперь она всецело находится во власти мужа.

Один из воинов Мэлгвина, подбежавший к Авроре, чтобы помочь ей спуститься на землю, когда они поравнялись с королевским шатром, видимо, понял, какие мысли терзают ее. Он заговорил с ней так, как будто хотел ее подбодрить:

— Король все еще занят приготовлениями к завтрашнему походу. Но я уверен, он появится уже совсем скоро. Могу ли я чем-либо помочь вам, моя госпожа?

Воин говорил со странным акцентом, но Аврора обратила внимание не только на это. Оглядывая его гладко выбритое лицо и карие глаза, она подумала, что он значительно моложе огрубевших в битвах других ратников Мэлгвина, служивших его телохранителями.

— Ничего не надо, спасибо, — ответила она, стараясь больше не глядеть на воина. В его красивом лице и почтительных манерах было что-то такое, что напомнило ей Маркуса.

Она с удовлетворением отметила, что к ее приезду явно готовились. Кровати в шатре не было, но на земле лежал удобный тюфяк, аккуратно покрытый одеялом. Рядом помещался низкий столик со свечой. А в углу стояли отдельно сосуд с водой и небольшая ночная ваза. Воины Мэлгвина вынули одежду и другие вещи Авроры из привезенных корзин и сундуков и аккуратно сложили их по углам шатра. А потом, поклонившись, ушли.

Аврора буквально упала на одеяло, чувствуя страшную усталость.

Пытаясь непослушными пальцами развязать пояс свадебного платья, она еще раз подумала, как жестоко поступил Мэлгвин, не разрешив ей взять с собой служанку, которая помогла бы ей раздеться и приготовить волосы ко сну. Но она быстро прогнала прочь эту мысль, понимая, что не следует больше копить обиды. Решив угождать во всем мужу, она не отваживалась уже вспоминать о его поступках, которые раздражали ее.

Аврора забралась под одеяло. На ней была только тонкая льняная сорочка — та самая, которую она носила под свадебным платьем. Она слегка задрожала, вспомнив, как властно и требовательно целовал ее Мэлгвин в саду. Но она отогнала воспоминание об ощущении, которое возникло у нее тогда — ощущение слабости и безволия. На этот раз она не даст ему превратить ее своими поцелуями в изумленную дурочку.

Аврора чутко прислушивалась к звукам ночного лагеря, надеясь услышать шаги Мэлгвина или его раскатистый голос. Но он все не шел Она вздохнула и поудобнее устроилась в своей постели. День был длинным и трудным, и какое же это было блаженство вытянуться под одеялом и отдохнуть. В полусне она подумала, что если Мэлгвин не придет сейчас, то она заснет…