"Опаленная земля" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава 4

Римо возвращался в Бостон. Все бы ничего, но в аэропорту перед самой посадкой он решил сходить в сортир и случайно обронил в унитаз ключ от навесного замка.

Впрочем, это не слишком огорчило его, поскольку он тут же вспомнил, что у него есть запасной. Со спокойным сердцем Римо защелкнул дужку.

Когда он проходил проверку, металлодетектор неожиданно подал признаки жизни.

– Выньте все из карманов, – попросила сотрудница службы безопасности, кареглазая огненная шатенка в элегантной униформе.

Римо послушно извлек из карманов две монеты по четверть доллара, жетончик на «подземку» и небольшой бумажник. На Римо была белая спортивная рубашка с короткими рукавами и бежевые хлопчатобумажные брюки, так что вопрос о припрятанном на теле оружии отпадал сам собой.

Он прошел стойку, и снова детектор противно запищал.

– Простите, сэр. Я вынуждена вас обыскать.

Римо показалось, что голос у нее какой-то сиплый. «Много курит», – решил он.

– К черту. – Он стащил с левой ноги мокасин и вытряхнул из него крохотный ключик. – Это все из-за этого, – сказал он, в очередной раз направляясь к стойке.

Но чертов детектор не унимался.

– По инструкции я могу обыскать вас, – сказала шатенка.

– Вы хотите сказать – должны обыскать.

– Хочу обыскать, – поправилась она и добавила: – Живенько.

– Может, все дело в «молнии» на брюках, – рискнул предположить Римо.

– На «молнии» эта штука не реагирует. Иначе сирена вообще не смолкала бы.

– Наверное, из-за этого долбаного замка.

– Какого еще замка?

Римо кончиками пальцев взялся за язычок застежки «молнии», и шатенка, подозрительно прищурившись, наклонилась, чтобы посмотреть поближе. Римо для наглядности помахал навесным замочком у нее перед носом.

– Зачем вы повесили это на «молнию»? – спросила шатенка, протягивая руку к замку, словно хотела убедиться в том, что это не обман зрения.

– Долго рассказывать, – ответил Римо и попятился.

Она указала ему на дверь, на которой висела табличка: «Секьюрити».

– Ничего, расскажете, пока я буду обыскивать вас. А теперь – марш.

– Эй-эй. Это точно замок. Вот, можете проверить. – Римо с такой силой дернул за замок, что вырвал его вместе с «молнией».

– Согласно инструкции мне придется осмотреть ваше нижнее белье.

– Ну уж нет.

– Навесной замок на застежке – это подозрительно. Может, вы там что-то прячете.

– Там ничего нет, – возразил Римо.

– Какая жалость. – Шатенка всплеснула руками и подбоченилась, словно желая подчеркнуть изящные линии бедер.

– То есть ничего лишнего, – поправился Римо.

Шатенка просияла.

Тут Римо вспомнил, что у него в бумажнике завалялось служебное удостоверение – как раз на этот случай.

– Слушайте, я из Федерального управления гражданской авиации. Могу показать удостоверение.

– Показывайте все, что есть. С удовольствием полюбуюсь при дневном свете.

Римо предпочел начать с удостоверения. Показав ей удостоверение, он заметил:

– Вы продемонстрировали безупречную технику досмотра подозреваемого. Мои поздравления.

– И все же я должна обыскать вас получше.

– Только не в этой жизни.

Шатенка, видно, твердо решила не отпускать его. Да и реакция у нее была что надо – как коробка передач у гоночного автомобиля.

– А как насчет свидания?

– Не понял?

Она подошла ближе. В нос Римо ударил запах ее духов; его словно окутало лавандовое облако.

– Свидания. Ну, ты и я. Номер в отеле...

Римо растерялся. Возможно, сама мысль о том, что кто-то может пригласить его на свидание, уже давно не приходила ему в голову. Так или иначе, но он долго колебался, прежде чем нашелся, что ответить на это предложение.

– Не могу – промолвил он. – Руководство не поощряет подобные отношения между сослуживцами.

– Я могу уволиться, – не долго думая сказала шатенка.

– Я не встречаюсь с безработными. – Римо забрал свои вещи и поспешил к своему выходу.

Она припустила следом. Римо юркнул в мужской туалет и, запершись в кабинке, встал на края унитаза. Пока она, опустившись на четвереньки, в щель под дверью соседней кабинки разглядывала чьи-то ноги, он успел улизнуть.

В самолете Римо открыл какой-то журнал, положил его на колени и погрузился в размышления.

Он не помнил, когда в последний раз назначал свидание – настоящее свидание. Он не мог припомнить ни ее имени, ни ее облика. Римо забыл, что такое свидание. Обычно он просто вступал с женщинами в связь. Иногда он спал с ними, потому что так было нужно для конспирации. Но свиданий он не назначал никому.

Ему повезло – на сей раз все проводники на борту оказались мужчинами. Правда, один то и дело недвусмысленно поглядывал на его брюки, но подойти так и не рискнул. Особенно после того, как Римо, перехватив его взгляд, сделал красноречивый жест – энергично провел ладонью по горлу.

Словом, отбиваться от домогательств стюардесс ему не пришлось.

Поэтому у него было время подумать.

Римо никогда не назначал свиданий, потому что, строго говоря, «контора», на которую он трудился, существовала лишь постольку, поскольку существовал он. А сам Римо, некогда полицейский из Ньюарка, был не более чем фикция или по крайней мере являлся таковой с тех пор, как в один ненастный день много лет назад в трентонской тюрьме его приторочили кожаными ремнями к электрическому стулу и опустили рубильник.

Официально объявленный покойником, Римо превратился в киллера-невидимку в распоряжении организации, именуемой КЮРЕ. Ни Римо, ни таинственная организация нигде не значились, а следовательно, их как бы и вовсе не существовало. Действуя за рамками законов, они были призваны карать тех, кто посягал на американскую Конституцию и кому удавалось, используя лазейки в судебной системе, избежать возмездия.

Много лет назад один американский Президент – сам в конечном итоге ставший жертвой наемного убийцы – понял, что для защиты страны необходимы экстраординарные меры. Тогда-то и появилась секретная организация КЮРЕ, а ее оружием – безымянным и сокрушительным – стал Римо, воспитанный его учителем, корейцем Чиуном, в духе древних боевых традиций Дома Синанджу. Римо не имел права на поражение. Это означало бы поражение Америки перед лицом преступного мира – признание того факта, что конституционное правительство страны недееспособно. Смит, когда-то собственноручно упрятавший патрульного полицейского Римо Уильямса за решетку за преступление, которого тот не совершал, сам Римо и Президент Соединенных Штатов – только эти трое знали о деятельности КЮРЕ, при этом между ними не должно было существовать никакой видимой связи.

Все это означало, что Римо не имел права заводить семью и детей, однако не исключало возможности в остальном вести нормальную жизнь – разумеется, соблюдая некоторые меры предосторожности.

«Что, если попробовать назначить кому-нибудь свидание? – думал он. – Почему бы и нет? В моем контракте нет ни слова о том, что я не имею на это права. Там лишь говорится, что я не должен связывать себя моральными обязательствами».

Итак, к моменту, когда самолет совершил посадку в аэропорту Логана, Римо был преисполнен решимости попросить свидания у первой красивой женщины. Ему не терпелось посмотреть, что из этого выйдет.

Только не на аэровокзале. Там было слишком много стюардесс. Знакомство со стюардессой не входило в его планы. Слишком назойливы. Он мечтал о женщине милой и скромной. Желательно с четвертым номером бюста. Впрочем, сойдет и третий – но чтобы непременно с хорошей походкой.

Очутившись дома – так по крайней мере называл Римо это каменное строение, бывшую церковь – и не обнаружив никого ни на кухне, ни в комнатах, расположенных этажом выше, он поднялся на самый верх, на башню – прежде служившую колокольней, а теперь предназначенную для медитаций, – откуда доносилось мерное биение человеческого сердца. Биение настолько слабое, что уловить его, казалось, невозможно и с помощью сверхчувствительного шумопеленгатора. Но для Римо не существовало ничего невозможного – его уши регистрировали даже ничтожно малые колебания воздуха. Найдя наконец мастера Синанджу, Римо решил поставить его в известность о том, что начинает новую жизнь.

– Хочу встретить Новый год в обществе нежного создания, – сказал он, – нежного, как финик.

– Не советую, – неожиданно низким голосом изрек Чиун, сохраняя величественную неподвижность статуи Будды.

– Почему?

– От фиников пучит.

– Да я не об этом! – воскликнул Римо, не скрывая своего нетерпения.

– От инжира тоже пучит.

– Да при чем тут инжир?

– Ты сам завел разговор о каких-то фруктах, – сказал самый жестокий из когда-либо живших на земле наемных убийц.

– Ты меня неправильно понял.

– До твоего появления я занимался созерцанием. Ты нарушил мой душевный покой. Но коль скоро ты мой приемный сын и нас связывают невидимые нити, я прощаю тебе это и готов выслушать твои объяснения, хотя заранее знаю, что они не что иное как порождение больного разума.

– Я только хотел сказать, что хочу назначить свидание женщине, чтобы встретить с ней Новый год.

При этом известии сморщенное, как сушеный гриб, лицо Чиуна, до сих пор неподвижное, вдруг ожило.

– Ты познакомился с женщиной?

– Пока нет. Но познакомлюсь.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что с сегодняшнего дня я буду смотреть в оба. Надо успеть до Нового года.

Мастер Синанджу беспокойно заерзал на своей тростниковой циновке. Только наметанный глаз антрополога различил бы в нем представителя алтайской семьи, к которой принадлежат тюркские народы, монголы и корейцы. Чиун был корейцем. Он появился на свет еще в прошлом веке, но до сих пор его светло-карие глаза излучали неистощимую энергию молодости, и одного взгляда на них было довольно, чтобы сказать, что их обладатель рассчитывает пожить и в будущем. Голова его была начисто лишена растительности, если не считать серебристого пуха над ушами и жиденькой бородки, прилепившейся на пергаментном подбородке. Он был последним корейцем – главой Дома Синанджу, откуда вышли многие поколения ассасинов, или наемных убийц, состоявших на службе у фараонов и понтификов, халифов и царей. Своими корнями история Дома Синанджу уходила в далекое прошлое, во времена, когда человеческая цивилизация только зарождалась.

– Римо, я что-то не понимаю этой концепции, – сказал Чиун, поправляя полы шелкового серебристого кимоно с длинными широкими рукавами, скрывавшими кисти рук. – Объясни мне.

– Ты про что? Про Новый год?

– Да нет же. Я знаю, что на Западе укоренилась порочная традиция назначать начало года на самый разгар зимы, тогда как нормальные календари ведут летосчисление, начиная с весеннего пробуждения природы. Ты мне скажи, что значит назначать свидание.

– Ты встречаешься с женщиной, и вы проводите с ней время.

– Зачем?

Римо фыркнул:

– Потому что она нравится тебе, а ты нравишься ей.

– И что дальше?

– Зависит от того, как сложатся ваши отношения. Иногда одним свиданием дело и ограничивается. Иногда люди так и продолжают встречаться – всю жизнь.

– То есть женятся?

– Иногда случается и такое, – признал Римо.

– Так тебе нужна жена? – спросил Чиун, голос которого становился все более пронзительным.

– Да нет. Просто хочу попробовать вести обычный образ жизни. Ради разнообразия. Посмотреть, что из этого выйдет.

– Значит, ты собираешься встретиться с незнакомой женщиной, осыпать ее незаслуженными подарками, а возможно – даже накормить?

– Вроде того.

– Откуда ты узнаешь, что женщина тебе подходит, если у тебя даже не было времени приглядеться к ней?

– Я не собираюсь назначать свидание первой встречной.

– Странно... Если тебе нужна женщина, возьми ее, верно?

– Я говорю не о сексе, а об общении.

– И к чему ведет это общение?

– Ну, наверное, к сексу...

– Ага! – вскричал Чиун. – Тогда почему бы тебе не отказаться от этой бредовой идеи со свиданиями и не воспользоваться услугами той женщины, которая тебе понравится? Провести с ней ночь, может, две, если у нее, конечно, крепкие кости, а потом забыть о ней и вернуться к нормальному существованию?

– Если бы мне нужен был голый секс, то долго искать не надо. Вокруг полно голодных стюардесс.

– Что ж, займись стюардессами, а я, с твоего позволения, снова обращусь к медитации, – сухо промолвил Чиун, устремив взгляд в окно, из которого открывался вид на Куинси, штат Массачусетс.

– Да не нужны мне стюардессы. Все, что им нужно, это оседлать меня. Мне нужна женщина, с которой можно поговорить. Которая понимала бы меня.

– Ты можешь поговорить со мной. Я тебя прекрасно понимаю, хотя порой ты несешь ужасный вздор.

– Ты не женщина.

– Но я мудрее любой женщины. Я научил тебя тому, чему тебя не научит ни одна женщина. Какой страшный недуг поразил твой слабый мозг, что ты хочешь найти понимание и мудрость у женщины, существа, известного своей бесконечной глупостью?

Римо принялся нервно расхаживать по комнате:

– Послушай, пусть я ассасин. Я давно смирился с этим. Но я имею право занять свое свободное время чем-то еще, кроме тренировок и вечных споров с тобой.

– Ты спишь?

– Да.

– Ешь?

– Да.

– В твоей жизни есть я, верно?

– Ну и что?

– Следовательно, дни твои исполнены глубокого смысла, а ночи – покоя и умиротворенности. А что может дать тебе женщина?

– Я тебе сообщу, как только начну встречаться с одной из них, – огрызнулся Римо.

– Если тебе нужна жена, я помогу тебе найти ее.

– Мне не нужна жена.

– Если тебе нужна женщина, предоставляю тебе самому копаться в этой грязи.

– Спасибо. Премного благодарен, – сухо промолвил Римо.

В этот момент на резном столике черного дерева зазвонил телефон.

Римо схватил трубку:

– Римо! – Это был Харолд В. Смит. Только он начинал разговор так, словно бросал чаевые официанту.

– Смит? – в тон ему ответил Римо.

– Президент попросил меня заняться делом «Биобаббла».

– Стоит ли напрягаться? Ведь всем и так известно, что все это сплошное надувательство.

– Дело не в этом. Сегодня ночью «Биобаббл» был уничтожен.

– Кто же это сделал? Уж не тараканы ли?

– Нет. Под действием неведомой силы «Биобаббл» превратился в кучу расплавленного стекла и металлической окалины.

Римо удивленно заморгал:

– Но что это могло быть?

– Это и предстоит выяснить вам с Чиуном. Начните с места катастрофы.

– А мы не отбираем кусок хлеба у ФБР?

– ФБР не хочет соваться в это дело. А меж тем дело не терпит отлагательства.

– Почему такая срочность?

– Доктор Космо Паган заявил прессе, что за крахом «Биобаббла» могут стоять внеземные цивилизации.

– Кто поверит в эти бредни?

– Не менее пятидесяти процентов американцев.

– Откуда такие данные?

– Ровно столько американцев верит в неопознанные летающие объекты. Как только точка зрения Пагана будет растиражирована с помощью масс-медиа, в стране может начаться всеобщая паника.

– Ладно, – буркнул Римо. – Придется прогуляться в Аризону.

– Поаккуратнее там.

– Я оставлю позади свои уши, как мистер Спок, – сказал Римо и, положив трубку, обратился к Чиуну: – Ты слышал?

– Слышал. Только ничего не понял.

– На западе есть место, где под герметическим стеклянным колпаком были сымитированы все природные зоны Земли – пустыни, прерии, тропические леса. Поселили туда людей – ради эксперимента.

Чиун вопросительно склонил голову набок:

– И что?

– Все это сгорело.

– Ну и хорошо.

– Что ж хорошего?

– Конечно, хорошо. Зачем занимать драгоценное место под пустяки? В Америке и без того высокая плотность населения. Все и так живут слишком близко друг к другу.

– Ну, где-где, а в Аризоне-то места хватает.

– А теперь будет еще больше.

С этими словами мастер Чиун, до сих пор сидевший на циновке в позе лотоса, встал, в своих черных сандалиях и традиционном кимоно похожий то ли на джинна, то ли на складную фигурку оригами. Из рукавов кимоно показались пальцы с длинными, кривыми ногтями, на одном из которых было надето что-то вроде нефритового наперстка.

– Смит сказал начать с самого эпицентра. Так что туда мы и отправимся.

– Может, пока будем в Аризоне, навестим твоих непутевых родственников? – предложил Чиун.

Римо поморщился:

– Мы же на задании.

– Может так случиться, что нам так или иначе придется заглянуть в то место, где проживает твой папаша.

– Не рассчитывай на это. Я не собираюсь задерживаться в Аризоне дольше, чем требуется.

– Почему?

– Потому что это задание для сумасшедших.

– Для тебя это в новинку? – усмехнулся Чиун.