Уоррен Мерфи, Ричард Сапир Исцеление смертью

Глава первая

Спустя два века после того, как отгремела война за независимость Америки, эхо которой прокатилось по всему свету, банкир из Айовы совершил во имя независимости страны нечто более значительное, чем мушкетный выстрел в солдат королевской армии.

Из швейцарского города Люцерн он отправил почтой обычного вида конверт из плотной манильской бумаги в свой офис по адресу: Министерство финансов, Вашингтон, округ Колумбия, США.

Конверт не отличался ни размерами, ни объемом содержимого: десять страниц, торопливо напечатанных утром в гостиничном номере. Из-за бешеной спешки в тексте были опечатки, да он и не садился за машинку со дня окончания Высшей школы бизнеса в Гарварде почти сорок лет назад.

На этих десяти страницах сообщалось, что над Америкой нависла угроза потерять независимость и шансы сохранить ее не так уж велики. Банкир оценивал их немногим выше, чем шансы самому остаться в живых, которые, он считал, близки к нулю.

Машинописный текст представлял собой меморандум президенту Соединенных Штатов Америки, но послать конверт почтой банкир не решился. Как не решился направить его и своему непосредственному начальнику, министру финансов. Банкир был его заместителем.

Итак, если открытие, сделанное Кловисом Портером, заместителем министра финансов по внешним связям, – сущая правда, а он в этом ничуть не сомневался, письмо не должно проходить через канцелярию президента. Иначе меморандум никогда не попадет в его руки.

Понятно почему. Доступ к президенту Соединенных Штатов становился частью того чудовищного пакета, который вскоре должен быть предложен для продажи на международных торгах. Именно Кловис Портер обнаружил это…

С подобной задачей не справился бы ни один разведчик мира, даже если бы точно знал, что следует искать. Чего он знать не мог. Только банкиру такой орешек был по зубам. И поскольку Кловис Портер, банкир, открыл нечто, ужаснувшее его своей очевидностью, ему предстояло умереть. Ни единому человеку во всей стране довериться было нельзя и не от кого было ждать помощи.

Стараясь скрыть волнение, Кловис Портер наблюдал за почтовым служащим, который поставил на конверт печать и, обратившись по-французски, спросил, не желает ли месье отправить письмо заказным. Получив отрицательный ответ, предложил воспользоваться услугами первого класса.

– Нет, не стоит, – небрежно бросил Кловис Портер.

– Тогда, может быть, авиапочтой? – не сдавался служащий.

– Это пожалуй. Почему бы и нет?

С подчеркнутым безразличием Кловис Портер оглядел маленькое помещение почты: кажется, никто не наблюдает… В Вашингтоне он вряд ли чувствовал бы себя в такой безопасности. А в Люцерне? Тут, пожалуй, спокойнее.

– Месье нравится Швейцария?

– Замечательная страна, – искренне откликнулся Кловис Портер, пододвигая служащему несколько бумажных франков. – Думаю пожить здесь еще две… а, может быть, и три недели.

То же самое он сказал портье в гостинице. В бюро проката автомобилей, где на две недели взял «мерседес-бенц», не забыл как бы между прочим сообщить о намерении задержаться и немного отдохнуть со знакомыми швейцарскими банкирами.

Из номера он заказал телефонный разговор с женой и, пока дожидался связи с Дубьюком, собственноручно набросал печатными буквами текст телеграммы некоемому смышленому молодому человеку, с которым познакомился три месяца назад в одном из офисов в Лэнгли, штат Вирджиния:

"Мистеру А.С. Джонсону.

175 Кормидер Роуд.

Лэнгли.

Дорогой мистер Джонсон. Точка. Движение крупных денежных сумм результат колебаний рынка. Точка. Ничего необычного. Точка. Вполне нормально. Точка. Остаюсь пару недель отдохнуть. Точка. Сожалею не смог обнаружить ничего необычного. Точка. Напрасно потрачены три месяца. Точка. К.Портер".

Закончив писать, он снял серый костюм, белую сорочку, темный галстук и аккуратно уложил все это в один из трех чемоданов, с которыми всегда путешествовал.

Кловис Портер был средних лет, еще довольно стройный. А когда надевал что-нибудь дорожное: спортивные брюки и рубашку с распахнутым воротом – выглядел так, словно всю жизнь провел на свежем воздухе.

Он заставил себя полюбить банковское дело. Хотя по-настоящему его влекло к просторам Айовы и американским равнинам. Как славно было бы провести последние дни вместе с Милдред где-нибудь там, – думал он. – И чтобы, когда пробьет час покидать этот мир, дети и внуки были рядом.

Однако все сложилось иначе. Кловис Портер сначала стал банкиром, потом организатором сбора средств для республиканской партии и, наконец, – заместителем министра финансов. Да, коли хочешь завершить жизнь, занимаясь землей, нечего начинать с Гарвардской школы бизнеса.

Кловис Портер надел итальянские прогулочные туфли из мягкой кожи и, убедившись, что ключ от номера на месте, взял написанную карандашом записку и направился вниз, в вестибюль.

Предупредив администратора, что телеграмма архисрочная и сугубо конфиденциальная, он постарался прочитать ее так, чтобы каждое слово могли слышать служащие отеля. Смысл мизансцены сводился к следующему: окружающие должны усвоить, что у него все нормально и об этом он информирует – срочно и секретно – своего адресата в Лэнгли. Уловив краем глаза, что его усилия не пропали даром, Кловис Портер резко повернулся, за что-то зацепился, и его рукописное творение очутилось на полу прямо перед регистрационной стойкой.

Администратор бросился поднимать его, бормоча что-то об «этих бестолковых американцах». Теперь уже все, кому интересно, были в курсе дел Кловиса Портера.

Он вернулся в номер и стал ждать связи с Дубьюком. Телефон зазвонил ровно через полтора часа.

– Алло! Алло! – послышался голос его жены. Кловис Портер сразу утратил все свое хладнокровие. Опершись на ночной столик, он едва сдерживал навернувшиеся слезы.

– Привет, дорогая, – хрипло отозвался он.

– Когда возвращаешься домой, Кловис?

– Недели через две, Милдред. Как ты себя чувствуешь? Как дети? Я скучаю по тебе.

– Я тоже скучаю, милый. Может быть, мне стоит прилететь в Швейцарию?

– Нет, сюда не надо.

– Кловис, если бы я не знала тебя так хорошо, поклялась бы, что ты влюбился в другую женщину.

– А почему бы и нет? Говорят: седина в бороду – бес в ребро.

– Кловис, я не знаю, что там происходит, но не могу ждать, пока это кончится.

– Это кончится скоро. Просто я собираюсь устроить себе передышку на пару недель здесь, в Швейцарии. Как дела у детей?

– У них все в порядке, милый. Джарман трижды за эту неделю находил свое призвание, а второго ребенка Клаудии мы ждем в конце ноября. Все как обычно. Только скучаем по тебе. Приезжай поскорее.

– Да-да, дорогая, – ответил Кловис и, почувствовав слабость в коленях, сел на кровать. – Я люблю тебя, дорогая. Я любил тебя всегда. Ты сделала мою жизнь счастливой. Мне хочется, чтобы ты знала об этом.

– Кловис, у тебя все в порядке? Все хорошо?

– Да, дорогая, не волнуйся. Я люблю тебя. До свидания.

Он положил трубку, расплатился за гостиницу и на взятом напрокат «мерседесе» направился в сторону городка Тан у подножия Альп. Приятно будет вдохнуть чистый горный воздух, – подумал он. – Подходящее место для того, чтобы спокойно умереть, не подвергая опасности жену и детей.

У конверта из манильской бумаги все же есть шанс попасть в руки президента, а значит, и у Америки есть шанс выжить. Пусть ценой его жизни. Кловис Портер не представлял себе, каким образом президент, даже узнав обо всем сможет остановить неизбежный ход событий. И на кого сможет положиться.

Неизбежность – забавная штука. Самое забавное, что он знает, как сделать первые шаги, чтобы предотвратить ее. Через несколько дней мисс Т. Л. Уилкенс, его секретарь, получит конверт. В нем обычные деловые бумаги. Вот как выглядит его послание:

"Кому! Т. Л. Уилкенс

От кого: К. Портера

О чем: Организация работы

Мне хотелось бы изменить стандартные формы нашей документации. Думаю, целесообразно вернуться к образцам, которые мы использовали ранее, в банке Айовы. Прилагаемый материал, как видно из его содержания, следует вручить главному исполнительному лицу непосредственно из рук в руки, не ставя более никого в известность. В будущем мы будем пользоваться бумагой марки «монарх» и конвертами формата 9 /4…"

Любой агент, бросив беглый взгляд на этот текст, принял бы его за набор служебных инструкций. И лишь очень внимательно прочитав до конца, мог предположить нечто, имеющее отношение к президенту. Если только мисс Уилкенс не оставит послание у секретаря президента, а настоит на личной встрече и будет ждать результатов на улице с упрямством, присущим фермерам Айовы, чья кровь течет в ее жилах, появится надежда. Это уже будет кое-что.

Кловису Портеру надоело ехать по горным дорогам. Его раздражал декоративный вид городков, словно сошедших с почтовых открыток. Он устал петлять среди деревьев.

Будь его воля, он мчался бы по прямому и ровному как натянутая струна шоссе, наслаждаясь божественными просторами. Любовался бы кукурузными полями, первыми побегами, которые станут упругими стеблями, превращая равнины в зеленые заросли. Ему виделись золотые волны безбрежных пшеничных морей. Он представлял себя на крыльце фермерского дома, представлял, как энергичным рукопожатием скрепляет удачную сделку с человеком, близким по духу.

Полученное образование и международный опыт, приобретенный в годы второй мировой войны, позволили Кловису Портеру занять пост заместителя министра финансов, курирующего сферу внешних связей, – своеобразная плата со стороны лидеров-республиканцев за его усердие в период предвыборной борьбы.

Казалось, он на вершине карьеры: четыре, максимум восемь лет в Вашингтоне и можно с чувством полного удовлетворения возвращаться в Айову, чтобы прожить там остаток жизни.

Вашингтон дал Кловису Портеру многое, однако ни долгие прогулки, ни жаркие дебаты, ни даже необычная компания, в которую он неожиданно попал, – ничто не могло вызвать того прилива сил, который он ощущал в Айове, в общении с друзьями.

Кловис Портер и предположить не мог, чем закончится для него состоявшийся три месяца назад короткий телефонный разговор с невинным предложением совершить поездку по крупнейшим валютным рынкам мира и представить экономический доклад.

Вот тогда бы ему и прислушаться к шевельнувшемуся в глубине души сомнению, отказаться от всего и уехать в Айову. Однако он этого не сделал. Чувство долга перед республиканской партией и страной одержало верх. На этом и сыграли те, кто предложил ему поехать на международные валютные рынки отыскивать нечто такое, что способен заметить лишь очень опытный финансист. Но как только удалось обнаружить это «нечто», Кловис Портер понял, что он больше не жилец, и решил, что лучше принять смерть вдали от родных и близких, чтобы не причинить им вреда.

Будь проклят тот день, когда позвонили люди из разведки и попросили совета по международным валютным операциям. Конечно-конечно, всегда рад помочь, – мысленно передразнил себя Кловис Портер, вспоминая тот злополучный телефонный разговор. Всего несколько вопросов в непринужденной обстановке, – пела трубка. – Ничего, связанного с делами по службе. Ничего, что могло бы обеспокоить господина министра финансов. Просто мнение специалиста о происхождении некоторых валютных тенденций.

Кловис Портер до мелочей помнил зимний день, когда преодолевая дождь и слякоть, он с трудом выбрался из Вашингтона и въехал в покрытое пятнами снега предместье Лэнгли, штат Вирджиния. В новом здании агентства он встретил обходительного молодого человека с сияющим лицом по имени А. С. Джонсон, который буквально с порога огорошил его вопросом:

– Что значит для вас один миллиард долларов?

– В долларах, земле, сметах проектов или в чем-то ином? – попросил уточнить вопрос Кловис Портер после того, как повесил пальто на свободный крючок.

– В золоте, – последовал ответ.

– В таком виде миллиард мало что значит, – пожал плечами Кловис Портер, усаживаясь в кресло. – Немногие страны имеют столько наличного золота, а те, у которых оно есть, предпочитают не расплачиваться слитками при взаиморасчетах. Они хранят их в банковских сейфах и используют для обеспечения стабильности национальной валюты.

– А с какой целью, по-вашему, какая-либо страна могла бы захотеть собрать столько золота?

– Наверное, по привычке, – впервые улыбнулся Кловис Портер. Видно было, что вопрос заинтриговал его. – Во взаиморасчетах между странами доллар используется наравне с золотом. Хотя люди, веками собиравшие золото, привыкли к нему. То же самое можно сказать и о странах.

Следующий вопрос Джонсона был не менее странным:

– Что можно купить за один миллиард золотом?

– Спросите лучше, чего нельзя, – вновь пожал плечами Кловис Портер.

– А если бы что-то продавалось за миллиард золотом, могли бы вы, как опытный банкир, выяснить, чти именно? И кто собирается это купить? – спросил Джонсон. – Иными словами, может ли такая сделка остаться в тайне?

– Если знаешь, что ищешь, – обязательно найдешь.

– Мне кажется, – улыбнулся Джонсон, – вы бы знали, что искать.

– Да, сэр. Я бы знал, – подтвердил Кловис Портер.

– Я рад слышать это, в особенности потому, что мы нуждаемся в небольшом одолжении.

В чем заключалось это одолжение – теперь ясно. Кловис Портер, которому изрядно надоел Вашингтон, вышел на крупнейшие валютные рынки мира. Скоро он уже знал, какие страны начали спешно увеличивать свой золотой запас и как они делали это.

Он использовал не только свои профессиональные знания и опыт банкира, но и собственный капитал. Развил столь бурную деловую активность, что за три недели перевел в наличные почти два с половиной миллиона долларов и в процессе этих операций выяснил, зачем скупалось и накапливалось золото.

Предстоял аукцион века, на котором стартовая цена лота назначалась в один миллиард золотом. Когда же Кловис Портер докопался до сути и выяснил, что именно пойдет с молотка, он отчетливо осознал, что у Америки мало шансов для выживания. Свое невероятное открытие банкир боялся доверить даже смышленому молодому человеку из Лэнгли, который втравил его в это дело.

Понимал он и другое. Используя личный капитал, чтобы разобраться в происходящем, он раскрыл себя. А это – верная смерть.

Вот почему Кловис Портер и отправил конверт в адрес мисс Т. Л. Уилкенс, а сам поехал искать встречи со смертью в швейцарские Альпы, подальше от семьи, которая ни о чем даже не догадывалась. Он надеялся, что его преследователи поняли это.

Спустя три дня тело Кловиса Портера обнаружили в сточной канаве. Он был раздет до гола, но без каких-либо следов насилия. Официальное заключение не оставляло сомнений, что мистер К. Портер утонул, захлебнувшись экскрементами добрых людей городка Тан. Нашлись, как водится, и свидетели, которые видели его незадолго до смерти разгуливающим по городу и что-то весело мурлыкающим себе под нос. Согласитесь, довольно странное поведение для человека, решившего свести счеты с жизнью.

Тело Кловиса Портера отправили самолетом для захоронения в Дубьюк. Мисс Т. Л. Уилкенс не приехала проститься с человеком, у которого проработала без малого двадцать лет. Скорее всего она опасалась за свою жизнь из-за, казалось бы, безобидного телефонного разговора, который состоялся у нее с Кловисом Портером буквально за день до его смерти.

Звонок из Швейцарии не был неожиданным, но, прежде чем ответить шефу, мисс Т. Л. Уилкенс, большегрудая, крупнотелая дама с седеющими волосами, поправила огромные роговые очки, взяла остро заточенный карандаш и только после этого произнесла:

– Добрый день, мистер Портер. Рада вас слышать.

– Вы получили от меня манильский конверт? Я послал его почтой.

– Да, сэр. Сегодня утром.

– Отлично, мисс Уилкенс. В нем очередные инструкции, но я подумал и решил, что их надо переделать. Вас не затруднит порвать их и выбросить, а я, когда вернусь, подготовлю новые. Договорились?

– Конечно, мистер Портер. – Мисс Уилкенс вмиг оценила ситуацию. – Я немедленно их порву. Хотите услышать?

– А вы их уже прочитали?

– Нет, мистер Портер. Еще не успела.

– Ну, тогда, как я сказал, просто порвите их и выбросьте.

Мисс Уилкенс привычным движением выдернула из ящика стола несколько листков бумаги и аккуратно разорвала их перед микрофоном телефонной трубки, которую легко удерживала жирным подбородком.

– Вот и хорошо. – В голосе Кловиса Портера чувствовалось явное облегчение. – Увидимся через несколько дней, мисс Уилкенс. До свидания.

Поскольку мисс Т. Л. Уилкенс на самом деле прочитала меморандум шефа, она тотчас отправилась на Пенсильвания авеню, 1600 и не ушла из президентской приемной до одиннадцати вечера, пока президент не согласился принять личного секретаря заместителя министра финансов ровно на две минуты. Беседа продолжалась около двух часов. Прощаясь, президент сказал:

– Хотелось бы надеяться, что Белый дом сможет защитить вас, но в нынешних условиях, как вы понимаете, это не самое безопасное место. Есть ли у вас деньги, чтобы уехать куда-нибудь?

– У меня есть кредитные карточки.

– На вашем месте я не рисковал бы пользоваться ими. Подождите минуту, у меня нет при себе наличных. Такая уж странная наша должность. – Президент встал и вышел в соседнюю комнату. Через какое-то время он вернулся, держа в руке конверт. – Здесь несколько тысяч долларов. Месяца на два, я думаю, хватит. А к тому времени станет ясно, можно ли появляться и когда.

– Я думаю, никогда, сэр, – вздохнула мисс Уилкенс. – Картина получается жутковатая.

– Мисс Уилкенс, мы действительно в трудной ситуации, если не сказать хуже, но мы намерены победить.

Президент проводил изумленную посетительницу до дверей кабинета и пожелал ей удачи. Его уверенность удивила мисс Т. Л. Уилкенс. На многое она смотрела, как фермерша из Айовы. Все это напомнило ей хорошо разыгранный спектакль. А может быть, так оно и есть… – подумала мисс Уилкенс. Червь сомнения продолжал точить ее душу. Откуда ей было знать, что чей-то блестяще задуманный и тщательно разработанный план имеет уязвимое место. В целях особой предосторожности были блокированы абсолютно все существующие в Америке силы, способные хоть как-то помешать успеху, ни одна из них не могла бы даже приблизиться к аппарату президента. Но никакой план не может учесть влияния организации, которой нет в природе, или действий человека, которого давно нет в живых.

На самом деле в арсенале страны имелась всесокрушающая сила, воспользоваться которой можно было лишь в критической ситуации. Пока враги пребывали в блаженном неведении об этом и отрабатывали свои чудовищные планы, о которых стало кое-что известно из меморандума Кловиса Портера, президент решился перейти к контрмерам. Полный праведного гнева и жажды действовать, он быстро пошел в свою спальню, но вместо того, чтобы начать готовиться ко сну, вынул из туалетного столика красный телефонный аппарат и набрал семизначный номер. Точно так, как если бы он звонил кому-либо из знакомых.

– Доктор Смит слушает, – отозвался на другом конце линии тонкий неприятный голос;

– Это я, – коротко представился президент.

– Я так и думал.

– Мы должны встретиться и немедленно. Я распоряжусь, чтобы вас провели ко мне сразу же, как только вы приедете.

– Вряд ли это благоразумно, сэр. Нас в любую минуту могут скомпрометировать, что в свою очередь может быть использовано против правительства.

– Теперь это не имеет особого значения, – возразил президент. – Нам надо срочно увидеться. Ваша группа может оказаться последней надеждой нынешнего правительства.

– Понимаю.

– Я надеюсь, доктор Смит, вы предупредите вашего человека о необходимости быть готовым действовать по тревоге и любую минуту?

– Для начала, сэр, я хотел бы знать, о чем идет речь.

– Речь идет о чрезвычайной ситуации. В подобном положении мы никогда, подчеркиваю, никогда не были. Вы это поймете, как только прибудете сюда. А теперь, в связи с возникшей смертельной опасностью, приготовьте вашего человека.

– Сэр, вы говорите со мной так, – гневно пропищала трубка, – будто я работаю на вас. Но это ошибка! И в договоре о наших взаимоотношениях, и в дополнительных соглашениях, приложенных к нему, зафиксировано, что вы не можете отдавать приказы об использовании этого человека.

– Уяснив ситуацию, вы, я уверен, согласитесь со мной, – твердо сказал президент.

– Решим это через несколько часов. Я отправляюсь немедленно. Что-нибудь еще, сэр?

На другом конце линии щелкнуло – собеседник положил трубку. Президент не сомневался, что случившееся с правительством Соединенных Штатов Америки и то, что может еще случиться, не оставят доктора Смита равнодушным. Он введет своего человека в действие. Обязательно!

Президент вернул телефонный аппарат на прежнее место и вынул из кармана те десять страниц в спешке написанного текста, которые передала ему мисс Т. Л. Уилкенс. Он еще раз внимательно перечитал меморандум.

– Ну, что ж, – решил он, – они сами напросились. Теперь им придется иметь дело с НИМ.