"Цепная реакция" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава двенадцатая

Особняк Депау выделялся среди соседних зданий, подобно бело-голубому бриллианту весом в два карата среди мелких полудрагоценных камушков.

Участок в шесть акров с трех сторон был окружен белой металлической оградой десять футов высотой, с очень частыми брусьями. Сзади, с четвертой стороны, поместье выходило на Атлантический океан. Через передние ворота можно было видеть пришвартованный к пристани большой катер.

В воротах стояли, прислонившись к кирпичным колоннам, двое охранников в военной форме.

Римо проехал мимо и через полквартала остановил машину.

– Тебе, наверное, лучше посидеть здесь, – сказал он Руби.

– Я пойду с вами, – возразила она. – Там Люшен.

– Она смелая, – сказал Чиун своему ученику. – Сильная, умная и к тому же смелая.

– Я объявляю вас мужем и женой, – зло сказал Римо. – И давайте покончим с этим.

– Неблагодарный! – прошипел Чиун.

Римо вышел из взятой напрокат машины и захлопнул за собой дверцу. Когда он прошел примерно половину расстояния до ворот особняка, Руби и Чиун двигались следом.

Римо чувствовал себя смертельно усталым оттого, что на него все время кто-то давил, заставляя принимать решения: делай то-то, делай тогда-то. Спасибо, подвернулось это дельце с овощерезкой. Это были первые деньги, честно им заработанные с тех пор, как прекратилась, много лет тому назад, его служба в полиции.

Если бы не обещание, данное им Руби, он прошел бы сейчас мимо ворот особняка Депау, ни разу не оглянувшись. Его совсем задергали: Смит с этой службой в КЮРЕ, Чиун, Руби... Надоело!

Он остановился около высоких белых ворот и сделал одному из стражей знак подойти.

– Что вам угодно, сэр? – спросил тот.

– Предлагаю два варианта на выбор: один легкий, другой тяжелый.

– Что вы хотите этим сказать?

– Впусти меня.

– Вы приглашены?

– Нет. Но в данном случае это не имеет значения.

– Я сожалею, сэр, но...

– Ты будешь сожалеть еще больше, – пообещал Римо.

Он протянул руку между прутьями ограды, схватил охранника за руку и легонько потянул его к себе. Второй охранник подумал, что его напарник подошел поближе к визитеру, с тем чтобы тот мог сказать ему что-то по секрету.

– Ну вот, – сказал Римо. – Пока еще это твое запястье, но я могу сделать из него студень. Выбирай сам, только побыстрее.

– Я выбрал.

– Молодец! А теперь позови сюда своего приятеля.

– Джо! – крикнул охранник. – Подойди сюда на минутку.

– Очень хорошо! – похвалил Римо.

– В чем дело, Вилли? – спросил второй охранник, но еще до того, как он получил ответ, его левое запястье оказалось в левой руке Римо.

– А теперь, ребята, если вы не захотите навсегда распрощаться со своей любимой игрой в пинг-понг, откройте ворота.

Для вящей убедительности он легонько сжал запястье Вилли, после чего правая рука стража сама собой потянулась к связке ключей, висевшей у него на поясе. Найдя среди них большой медный ключ, он открыл замок. Как только ворота распахнулись, Римо моментально проскользнул внутрь и, снова ухватив парней за руки, отвел их в глухую часть сада, заросшего японской айвой. Нажав на шейные артерии, он усыпил их и оставил спокойно лежать под деревьями.

Когда он вышел на выложенную кирпичом подъездную дорожку, в воротах показались Руби и Чиун.

– Ну и как? – спросил Римо. – Как оценивают мою работу ваши гениальные величества? Она вас устраивает?

Руби взглянула на Чиуна.

– Что это с ним? – спросила она, пожав плечами.

– Я никогда толком не понимал, о чем говорят белые.

– Я тоже.

– Ах вот вы как! – взорвался Римо. – Белые, видишь ли, им нехороши! Снюхались, да? Пусть он расскажет тебе, как Бог создавал человека и обжигал в печи, каждый раз получая не то, что нужно. Пусть он расскажет эту историю, чтобы ты убедилась, какой он изумительно чуткий и снисходительный человек.

– Не обращай на него внимания, – сказал Чиун. – Ему лучше, чем кому-либо другому, известно, как снисходителен я к неблагодарным ученикам.

– Интересно! – воскликнул Римо, направившись по длинной подъездной дорожке к дому.

Главное здание располагалось в глубине участка. Его задняя терраса выходила к причалу. В стороне стояли два небольших флигеля. Римо пошел к ним по давно не стриженной лужайке.

Первый флигель, по-видимому, предназначался для садовника. Там было пусто, обе комнаты сверкали безукоризненной чистотой.

Второе здание, скрытое от посторонних глаз первым, было сложено из известняка. Римо, попытавшийся заглянуть вовнутрь, ничего не увидел – окна были занавешены шторами. На передней двери этого флигеля была накладка для висячего замка, однако дверь не была заперта.

Они вошли в большую комнату, площадью метров двадцать пять. Вдоль стены они увидели узкие металлические койки с брошенными поверх них матрасами из полосатого тика, без простыней. В углу – открытый унитаз и раковина. Вдоль другой стены, примерно на высоте плеч человека, – металлические цепи.

Руби посчитала койки – тринадцать! Сердце у нее екнуло: похищено было четырнадцать человек.

До Римо донеслись какие-то звуки.

– Слышишь, Чиун? – спросил он.

Тот кивнул утвердительно. Но Руби, сколько ни напрягала слух, не слышала ничего.

– Что? – с тревогой спросила она. – Что вы слышите?

– Работает какой-то механизм, – сказал Римо.

Он обошел помещение. Звуки усиливались у стены, обращенной к главному зданию.

Под ногами у Римо был потрепанный коврик. Отшвырнув его в сторону, он увидел крышку люка с большим, вделанным в доски кольцом.

Римо потянул за кольцо, и люк бесшумно открылся.

Теперь и Руби услышала мерное гудение. Она стояла рядом с Римо и смотрела в открывшуюся яму. Вниз вели крутые деревянные ступени. Римо начал спускаться.

Внизу обнаружился неширокий тоннель в семь футов высотой. Он тянулся на тридцать футов и заканчивайся дверью. Дверное стекло было закрыто черной полиэтиленовой пленкой, Римо отодрал ее с одного угла, и они заглянули внутрь.

Их глазам предстала длинная конвейерная лента, вдоль которой стояло тринадцать рабочих. Первые семеро обвертывали деревянные шесты листовым металлом, шестеро других снимали обвязку и возвращали шесты в начало конвейера, после чего цикл повторялся.

Все рабочие были темнокожие, одетые в белые хлопчатобумажные майки. Помещение освещалось лампочками без абажуров.

Руби тихонько всхлипнула. Видя, что она готова закричать, Римо зажал ей рот рукой.

– Ты чего? – спросил он.

– Там Люшен.

– Который из них?

– Первый слева.

Римо присмотрелся. Все работающие на конвейере выглядели совершенно одинаково. Как она сумела узнать среди них Люшена?

У конца конвейера на невысокой платформе стоял коренастый рыжий человек в белом костюме и соломенной шляпе. Носки его ботинок были подбиты железом. В правой руке он держал свернутый в кольцо длинный кнут.

В дальнем конце помещения на высоте шести футов от пола виднелась дверь. Вдруг, прямо на глазах у визитеров, она отворилась, и на возвышение, с которого хорошо обозревался весь конвейер, вышел Бейсли Депау. Римо узнал его по газетным фотографиям. Тот самый Бейсли Депау, который посвятил теме освобождения негров специальную книжную серию. Тот самый Бейсли Депау, который послал свой личный реактивный самолет в Алжир за ссыльными чернокожими американцами. Тот самый Бейсли Депау, который открывал свое сердце – и свою чековую книжку – для любого самого нелепого антиамериканского движения, какие только мог припомнить Римо.

– Ну как они? Справляются? – крикнул Депау надсмотрщику.

– Да, сэр. Они набавляют темп каждый день, – отозвался тот. Голос у надсмотрщика был низкий и грубый. Римо показалось странным, что Депау на эту должность нанял какого-то уличного бродягу.

– У меня сегодня будут еще гости, – сказал хозяин. – И я хочу, чтобы рабочие пели. Рабы должны петь: пусть все видят, как они довольны своим положением.

Кнут просвистел над головами негров, раскатисто щелкнув в пустом пространстве цеха.

– Вы слышали, что сказал ваш господин? Петь!!

Не замедляя темпа, рабочие переглянулись.

– Петь, я сказал! – заорал надсмотрщик.

Люди молчали.

– Начинай ты, Люшен! Ты стоишь первым.

Брат Руби поднял глаза и улыбнулся заискивающей улыбкой.

– Что я должен петь, мой господин?

– Мне все равно! Пой что хочешь.

– Я знаю мало песен, – сказал Люшен.

– Пой что знаешь. Что-нибудь ритмичное, чтобы работа спорилась.

Люшен открыл рот и неуверенно начал:

Девочка из диско,

Будь моею киской,

Будь моею дочкой

На всю эту ночку.

Девочка из диско...

– Хватит! – прорычал Депау как раз в тот момент, когда остальные подхватили игривый мотивчик. – Это совсем не то, что нужно. Я велю отпечатать тексты, и пусть они их выучат. Что-нибудь вдохновляющее, какие-нибудь псалмы.

– Я позабочусь, чтобы они выучили слова, господин Депау.

Хозяин кивнул и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Как тебе это нравится? – спросил Римо у девушки.

– Работают они неплохо, – сказала та. – Возможно, я установлю такой конвейер у себя на фабрике, чтобы повысить производительность.

– И тебе не стыдно?

– Я же не буду заставлять их петь!

– Да, песенка не очень... – сказал Римо. – Но Люшен, кажется, в порядке.

– Он выглядит лучше, чем обычно, как это ни странно, – признала Руби.

– Может, работа идет ему на пользу? – предположил Римо.

– Мне трудно судить. Я никогда раньше не видела, чтобы он работал.

Чиун все это время хранил молчание. Присмотревшись, Римо заметил, что его светло-карие глаза пылают огнем. Такое со стариком случалось редко.

– Что с тобой, Чиун? Что-нибудь не так?

Старец махнул рукой в сторону двери.

– Вот это! Это – низость! Это – величайшее зло!

Римо изумленно поднял брови.

– Что я слышу? И это говорит человек, считающий всех людей ниже жителей деревни Синанджу!

– Одно дело оценивать людей по достоинству, видеть их слабости и обращаться с ними соответственно. И совершенно другое – не считать людей людьми. Это значит оскорблять самого Бога в лице его творения.

В этот момент над конвейером вновь взметнулся кнут.

– Быстрее! – заорал надсмотрщик.

Тут уж Чиун не выдержал.

– Стой! – воскликнул он.

Со страстью и гневом, питавшими его поразительное искусство, он ударил рукой в массивную дверь, ближе к петлям. Тяжелая деревянная панель вздрогнула и упала внутрь рабочего помещения.

Будто призрак, закутанный в желтые одеяния, Чиун ворвался внутрь и снова крикнул:

– Остановись, животное!

Лицо взглянувшего на него надсмотрщика отражало смятение и страх.

«Рабы» подняли головы, ожидая увидеть могучего избавителя, но увидели маленького, похожего на куклу азиата, уставившего сузившиеся от гнева глаза на надсмотрщика.

Здоровяк в белом костюме и белой шляпе, с пистолетом у пояса спрыгнул с платформы, раскрутил над головой кнут и ударил им старца.

Однако удар не достиг цели. Натренированная рука сделала резкое движение, чтобы придать свинцовому шарику, привязанному на конце, сверхзвуковую скорость. Но ожидаемого щелчка не последовало. Точно рассчитанным движением Чиун выбросил вперед правую руку и будто отрезал ребром ладони конец кнута длиной в шесть дюймов.

Надсмотрщик подтянул кнут к себе, готовясь к новому удару. Если раскрутить кнут над головой в полную силу, то мощным ударом можно срезать мышцы с предплечья жертвы до самой кости. Плетеный ремень медленно полз по полу, собираясь в кольцо. Вот жилистый здоровяк взметнул его над головой, вкладывая в размах всю силу мускулистых рук. Однако кнут замер, едва достигнув Чиуна, а рыжего надсмотрщика вдруг потянуло через все помещение в сторону маленького азиата.

Он попытался бросить кнут, но конец ремня был обмотан вокруг его запястья. Тогда он потянулся левой рукой к кобуре револьвера.

Вынув оружие, он взвел курок, но нажать на спуск ему не пришлось. Едва уловимым движением Чиун выбросил вперед указательный палец и молниеносным тычком в кадык вдавил его в шею до самого позвоночника. Проследив, как упавшее на пол тело дернулось в предсмертной судороге и застыло, старик метнулся к «рабам». В его глазах полыхал гнев. При виде этого крики радости замерли на устах негров. На миг у них промелькнула мысль, а не будет ли их освобождение страшнее, чем было порабощение?

– Запомните, вы, трусы! – прошипел старец. – Нельзя поработить человека, если он этого не захочет. Я презираю вас. Вас много, а этот мерзавец – один, и вы молча сносили удары кнута.

Рабочие повернулись к дверям, в которых появился Римо в сопровождении мулатки.

– Руби! – закричал Люшен.

– Ты здоров? – спросила она.

– Да. Только очень устал.

Боковым зрением Руби увидела, как Римо вскочил на высокую платформу, ту самую, куда только что выходил Депау.

– Обожди немного, мы сейчас вернемся, – сказала Руби брату.

Она с трудом взобралась на платформу и поспешила за Римо, который уже успел выбить дверь. За ними последовал Чиун. При виде того, как он это проделал, рабочие замерли от изумления только что старик стоял у основания высокой платформы – и вот он уже стоит на ней, не приложив, казалось, для этого ни малейшего усилия.

Коридор упирался в прочную стену из дерева и пластмассы. Руби и Римо решили, что здесь должен быть некий секретный механизм, открывающий дверь, но Чиун не стал тратить время на поиски. Он приложил ладони к панели размером два на четыре фута, нажал вправо, потом влево, определил, что потайная дверь отодвигается влево, и толкнул ее с силой, казавшейся сверхъестественной.

Запирающее устройство щелкнуло, дверь подалась и плавно скользнула влево. Трое друзей оказались в просторном вестибюле на первом этаже особняка Депау. С другого конца холла на них в упор смотрели двое мужчин, одетых, в строгие деловые костюмы, под которыми угадывались крутые бицепсы атлетов. Руки охранников откинули полы пиджаков, чтобы достать оружие.

– Ни с места! – скомандовал один из них.

– Назад, в коридор! – крикнул Римо мулатке, и та отступила в простенок.

Руби не видела того, что произошло в следующие мгновения. Она только слышала свист рассекаемого воздуха. Позднее она сообразила, что так двигались ее спутники. Потом послышались два глухих стука – так падают мертвые тела. И не было ни выстрелов, ни стонов.

– Порядок, – сказал Римо.

Руби выглянула из своего укрытия. Оба стража лежали у входа в вестибюль одной бесформенной кучей. Они так и не успели достать револьверы.

– Слишком долго собирались, – прокомментировал Римо в ответ на невысказанный вопрос девушки. – А медлительность – самый большой порок, после небрежности.

– За нами наблюдают. – Руби кивнула в сторону потолка.

В углу, где сходились две стены, была установлена телекамера с красной лампочкой, горевшей перед круглым объективом. В другом конце вестибюля виднелась такая же установка.

– Отлично, – сказал Римо. – Значит, у него будет время помолиться. – Он взглянул в объектив и указал в него пальцем, потом склонил голову и молитвенно сложил руки, поясняя, что именно там должны делать.

Позади сторожевого поста начиналась винтовая лестница, ведущая на второй этаж.

В глубине здания они отыскали кабинет Депау. В приемной находился невысокий мужчина в строгом коричневом костюме, с короткими седеющими волосами и столь изможденным лицом, как будто он провел уик-энд на шабаше вампиров.

Помощник Депау уставился на вошедших с выражением неописуемого ужаса. Руби заметила на его столе монитор, отражавший, сцена за сценой, все, что происходило в доме. Он видел, как в вестибюль вошли двое неизвестных, как охранники схватились за револьверы и велели им остановиться. Он видел, как женщина спряталась в простенок. Но не увидел одного: как двигались эти двое. Нельзя было уловить ни малейшего намека на движение. Только что они были у входа – и вот они уже в другом конце вестибюля, перенесенные туда будто по волшебству. Потом стражи упали, так и не достав оружие.

– Где он? – спросил Римо.

Человек и не думал возражать: он беспрекословно указал на массивную деревянную дверь.

– Там, – сказал он – Но дверь заперта изнутри – я слышал, как господин Депау задвинул засов.

– Ладно, – коротко бросил Римо.

И тут Руби увидела, как Римо стал ударять о дверь всем корпусом, отскакивая от нее, точно теннисный мяч от кирпичной стены. Однако, когда он толкал дверь плечом, ей казалось, что он будто прилипает к ней, ноги отрываются от пола и тело с силой нажимает на дерево. Руби слышала, как оно трещит под этим напором; дверь расшатывалась и медленно приоткрывалась, поворачиваясь на металлических петлях.

Видя изумление девушки, Римо задорно ей подмигнул.

– Никому не говори, как я это сделал. Это секрет.

– Остается секретом, как он умудрился не разбить себе голову, – проворчал Чиун.

В кабинете никого не было. Когда они переступили его порог, механический голос спросил:

– Кто вы такие? Что вам нужно?

– Выходи! Выходи сейчас же, где бы ты ни был! – воскликнул Римо.

Чиун указал на верхнюю полку книжного шкафа: там был спрятан репродуктор.

Мимо стола, заваленного оттисками воззвания, Римо подошел к окну в задней стене кабинета. Руби просмотрела все пачки воззваний. Из первых букв каждого слова воззвания складывалось слово «РАБ». Ее зоркие и быстрые глаза мгновенно схватили суть предлагаемой программы. Это была тщательно рассчитанная кампания: для начала – обещание разрешить все американские проблемы, потом призыв организовать массовый поход на Вашингтон и, наконец, приглашение принять участие в общенациональном референдуме, призванном обеспечить «права черных и безопасность белых». В Геттисберге ждали сигнала к выступлению боевики под командованием Блича, но, если бы хитроумный план Депау удался, не понадобилось бы ни единого выстрела. Войско Блича в этом случае просто сопровождало бы пятидесятимиллионную колонну американцев на пути к Вашингтону с целью форсировать проведение референдума за восстановление рабства.

Усиленный репродуктором голос повторил:

– Кто вы такие?

Римо жестом укачал Чиуну за окно. Там, внизу, на корме своего катера стоял Бейсли Депау с микрофоном в руке. Моторы были включены.

Чиун сразу все понял: из задней части кабинета открывалась дверь на лестницу, ведущую прямо на пристань.

– Оставайся здесь и постарайся его задержать, – шепнул Римо мулатке. – Отвлеки его.

– Что ему сказать? – спросила девушка.

– Это тебя надо учить заговаривать зубы? – удивился Римо. – Кричи, ругайся – представь, что это не он, а я.

Чиун и Римо вернулись назад тем же путем, что и вошли. Руби догадалась, почему они не воспользовались задней лестницей: Депау мог увидеть их и отчалить прежде, чем они его настигнут.

– Мы пришли, чтобы подписать, – громко ответила Руби на вопрос из репродуктора.

– Что именно? – уточнил Депау.

Она видела, что он стоит на корме, обратив глаза к окнам кабинета. Испугавшись, что он узнает в ней негритянку, она спряталась в простенок.

– Мы приветствуем поддержку, от кого бы она ни исходила. Но все-таки кто вы?

И тут Руби увидела, как две мимолетные тени скользнули вдоль дома по освещенной солнцам лужайке и дальше – к причалу. Римо и Чиун сейчас ступят на борт моторки!

– Мы те, – ликующе закричала она, распахнув окно, – кто хочет тебя похоронить, полоумный янки! – И, уже не таясь, опрометью кинулась вниз по задней лестнице.

Когда она прибежала на пирс, Депау сидел на складном стуле на задней палубе своего судна, сделанной из тиковых досок; Чиун отдавал швартовы, а Римо пытался освоить технику вождения катера.

Депау взглянул на мулатку с нескрываемым отвращением. А она легко вспорхнула на борт, улыбнулась белозубой улыбкой и потрепала его по подбородку.

– Вот, парень, как это делается, – сказала она почти ласково. – Сначала мы забираемся в твою лодку, потом – в поместье. Вы и глазом не успеете моргнуть, как вся страна полетит ко всем чертям.

Римо удалось наконец привести катер в движение; он развернулся и вышел в теплые голубые воды Атлантики. Пройдя минут пять полным ходом, Римо снова перевел мотор на холостые обороты. Судно плавно закачалось на волнующейся зыби.

Когда он вернулся на палубу, Депау сидел, скрестив руки на груди поверх своего модного – голубого, в полоску – костюма.

– Я хочу видеть ваши полицейские значки, – сказал он Римо. – Давайте начнем с вас, молодой человек. – Он начал было подниматься со стула, но Римо положил руку ему на плечо и резко усадил обратно.

– У нас нет значков, – сказал он.

– Тогда какого дьявола вы так себя ведете? Врываетесь ко мне на катер, захватываете его, берете меня под арест! Кем вы себя считаете?

– А разве есть какая-то разница между тем, что делаем мы, и тем, что сделали вы? – спросила Руби. – Вспомните о людях в вашем подвале.

Депау открыл было рот для ответа, но передумал и плотно сжал губы, стиснув челюсти.

– Я отвечу за вас сама, – продолжала девушка. – Разница все-таки есть: вы заслуживаете такого обращения.

– Советую вам отвезти меня обратно, если хотите избежать больших неприятностей.

– Прошу меня извинить, – вмешался Римо, – но с тех пор, как ваши предки высадили здесь первых рабов, ваша семья непрерывно высасывала соки из Америки, жирея на чужом труде. Сегодня настало время платить по счетам.

До этой минуты Чиун смотрел назад, на побережье Южной Флориды. Теперь он обернулся и сказал:

– У вас совсем нет головы, вы на редкость глупые люди. В Синанджу никогда не держали рабов, хотя, казалось бы, могли себе это позволить. Что, по-вашему, дает нам такое право?

– Есть люди, которые рождены быть рабами, – возразил Депау. – Ну, хватит пустых разговоров! Я буду говорить только в присутствии моего адвоката.

– Он вам не понадобится, – сказал Римо. – Приговор уже подписан. Вы признаетесь виновным во всех преступлениях, которые ваш клан совершил против людей за двести лет. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

– Это противоречит закону! – кипятился Депау.

– Американскому – да. И только, – уточнил Римо.

Депау вопросительно взглянул на Чиуна. Старый азиат покачал головой:

– Корейскому не противоречит.

В отчаянии Депау повернулся к Руби.

– Моему тоже! – изрекла та. – Каждый знает, что мы – бесчеловечные твари. Какой у нас может быть закон?

В углу лодки Римо уже отвязывал якорную цепь и подтягивал ее к ногам Депау. Тот взирал на эти приготовления, содрогаясь от ужаса.

– Я требую суда, – еле выговорил он.

– Он вам не нужен, – сказал Римо. – Вы получите свое по справедливости.

Взяв приговоренного за руку, Римо рывком поставил его на ноги. Тот был выше ростом и тяжелее, он пытался освободиться, но Римо, без труда преодолевая сопротивление, начал обматывать вокруг него якорную цепь толщиной в дюйм.

– Не имеете права! – отчаянно завопил Депау. – Это Америка!

– Верно! – согласился Римо. – Лучшая страна на свете. И она станет еще лучше, когда избавится от таких, как вы.

– Я требую пригласить моего адвоката! – визжал Депау, пока Римо соединял концы цепи у него на талии.

Римо выпрямился, заглянул ему в глаза и подмигнул.

– Зачем? – спросил он. – Разве он плавает лучше вас?

Без видимых усилий, будто обрабатывая баскетбольный мяч, он подтащил Депау к борту судна и выбросил его в воду. Раздался последний вскрик, превратившийся в бульканье, когда вода стала заливаться в его горло. Скоро тяжелый груз скрылся в глубине океана.

– Ты удовлетворена, Руби? – спросил Римо.

Та молча кивнула, не отрывая глаз от сомкнувшейся над телом Депау воды. Некоторое время на ее поверхности еще лопались воздушные пузырьки, будто из тела бизнесмена выкипали остатки жизни. Потом все успокоилось.

Римо развернул катер и направил его обратно к особняку. Руби стояла рядом с Чиуном на задней палубе и задумчиво смотрела в ту сторону, где разыгралась трагедия.

– Как странно! – произнесла она наконец. – Нас привезли в эту страну в цепях. Мы освободились от них, и вот находятся люди, которые хотят снова заковать нас в железо.

Чиун неспешно повернулся к ней, протянул руку и погладил ее по щеке.

– Тебе не нужно бояться этого, девочка, – сказал он. – Цепи придуманы только для трусливых.

Римо блестяще разрешил задачу причаливания, посадив катер на прибрежную мель позади дома. Трое друзей прошли к парадной двери флигеля, где размещались «рабы».

Лишь только успели они войти внутрь, как послышался шум подъезжающих автомобилей. Три шикарных «роллс-ройса» остановились на подъездной дорожке перед главным зданием.

– Идите вниз и отпустите людей, – сказал Римо своим спутникам, – а я посмотрю, что все это значит.

Он подошел к парадному входу как раз в тот момент, когда из машин вышли прибывшие в них господа. Их было шестеро, все в строгих темных костюмах, в начищенных до блеска туфлях, у каждого – небольшой «дипломат» из дорогой кожи. Становой хребет Америки. Самая дальновидная, прогрессивно мыслящая часть ее деловых кругов.

– Добрый день, – приветствовал их Римо. – Господин Депау поручил мне встретить вас. Вы приехали на экскурсию?

Мужчины весело переглянулись. Один из шести, с прической «под дикаря» и с маникюром, который не отличить от неухоженных ногтей, улыбнулся Римо.

– Мы готовы включиться в эксперимент по созданию Новой Америки, – сказал он.

– Я знаю, что господин Депау хочет этого, – сказал Римо. – Мы все этого хотим. Не угодно ли пройти сюда? – Он свернул на лестницу, но потом остановился. – Своих шоферов вы можете отпустить: демонстрация эксперимента займет не менее двух часов.

Бизнесмены начали было давать распоряжения водителям, но Римо их остановил.

– Машины пусть останутся здесь – на случай, если он захочет вас куда-нибудь повезти. Шоферов мы найдем. Внизу за углом есть приличная закусочная – ваши ребята смогут скоротать там время.

Бизнесмены проинструктировали шоферов и последовали за Римо в дом. Он быстро провел их налево по коридору, к потайной двери в стене.

– Подождите здесь, – сказал он с лукавинкой в голосе. – Я уверен, что вас это развлечет.

Руби и Чиун освободили от ножных кандалов всех негров и отвели их наверх, в спальню, где «рабы» занялись своим туалетом. Вдруг Руби услышала голос Римо, доносившийся из цеха сквозь открытую крышку люка.

– Вот так! – говорил он. – Вы трое будете обвертывать шесты металлической лентой, а вы – снимать обертку. Понятно?

Последовало молчание.

Римо повысил голос:

– Я что-то не расслышал! Вы поняли или нет?

Шесть голосов ответили, как один:

– Да, сэр!

– Вот это уже лучше, – смягчился Римо. – И запомните: господин Депау хочет, чтобы вы были довольны. Я тоже этого хочу. А раз так, то вы должны петь – чтобы показать, как вам хорошо живется. Вы знаете какие-нибудь песни?

Снова молчание.

– Все равно какие. Начинайте! – Голое Римо звучал резко и повелительно.

Тотчас тонкий и гнусавый голосок неуверенно затянул какую-то мелодию.

– Отлично! – похвалил Римо. – А теперь громче! Все остальные пусть подпевают.

Голоса стали слышнее. Руби узнала песню:

Девочка из диско,

Будь моею киской...

Мулатка громко засмеялась. Снизу вновь донесся голос Римо.

– Годится! А теперь работайте и ни о чем не беспокоитесь. Кто-нибудь освободит вас от кандалов. Возможно, это произойдет через пару дней, не больше.

Минуту спустя Римо поднялся через люк в спальню.

– Вам нашли замену, – успокоил он «рабов».

Один из негров прислушался и уловил знакомый мотив «Девочки из диско».

– А у них неплохо получается, – одобрил он. – Эти белые, похоже, не лишены чувства ритма. Так и подмывает пуститься в пляс.

Римо сказал неграм, что они могут вернуться в Норфолк с помпой.

– Берите эти машины и поезжайте, никто их не хватится в ближайшее время.

Негры, включая брата Руби, кинулись к «роллс-ройсам».

– Люшен! – окликнула его сестра. – Разве ты не хочешь поехать с нами?

– Черта с два! – крикнул он ей через плечо. – Я поеду в этой классной тачке.

Руби повернулась к Римо.

– Пожалуй, когда он работал на конвейере, то нравился мне больше, – призналась она.