"Белая вода" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

Глава 36

Пока мастер Синанджу спрашивал у светловолосой женщины в наряде фурии, узнает ли она Римо, тот молча стоял, скрестив руки на груди.

– Не узнаю, – ответила женщина, продолжая наступать. Она взмахнула рукой, и плеть со свистом вылетела вперед.

Римо видел ее приближение. Для его натренированных глаз это был даже не размытый след, а просто вяло разворачивалась змея из блестящей черной кожи. Она попыталась захватить прядь его волос. Римо отвел голову, и волосы остались на месте.

Плеть вернулась, теперь нацеленная поперек его груди. Римо шагнул вперед, встретил черное щупальце на полпути и перехватил рукой. Он повернулся, и плеть, продолжая в его руках свое движение, вылетела из кулака владелицы.

Госпожа Кали в изумлении шагнула назад, глядя на его пустые руки и бледные черты, потом лицо ее ниже шелкового домино стало пунцовым.

– Ты дерзнул!

– А мы всегда дерзаем, – небрежно ответил Римо.

– Я Госпожа Кали!

– Я уже дрожу.

– Ослушник! Я испепелю тебя презрением!

Кали бросилась вперед. Римо протянул руку и взял ее за горло. Ее лицо налилось кровью, постепенно приобретая фиолетовый оттенок. Скрюченные пальцы с черными ногтями метнулись к лицу Римо. Он держал ее на расстоянии вытянутой руки.

– Что скажешь теперь, папочка? – спросил он Чиуна, пока Кали пыталась дотянуться когтями до его лица.

Чиун нахмурился.

– Сила ее – всего лишь сила обычного человек, – спокойно заметил он. – И рук у нее всего лишь две.

– Верно. Это значит, что она не Кали.

– Нет, я Кали! – выпалила женщина, снова пытаясь выцарапать ему глаза.

– Заткнись, – сказал Римо. – Мы говорим о другой Кали.

– Это я! Я – Черная Кали. Я Мать всего сущего, всего того, что пожирает и пожираемо.

Чиун снова нахмурился.

– Она говорит словами Кали.

– Да нет же. Это дорогая проститутка, вот и все.

Чиун медленно обошел вокруг бьющегося в бессильной злобе тела, обтянутого блестящей черной кожей.

– Ты не узнаешь моего сына Римо? – снова спросил он.

Блондинка бросила на мастера Синанджу взгляд, полный ненависти.

– Посмотри внимательнее, визгливая. Его черты известны тебе? Тебе, которая осмеливается называть себя этим ненавистным именем? – продолжал наступать Чиун.

Кали плюнула в мастера Синанджу. Чиун уклонился от плевка грациозным пируэтом.

Протянув руку, он взял ее рукой за голову и неумолимо повернул глаза Госпожи Кали к лицу Римо.

– Всмотрись поглубже, – приказал он. – Что ты видишь?

– Я вижу мертвеца! – злобно прошипела Кали. – На колени передо мной, или я зубами сдеру кожу с ваших костей!

Чиун встряхнул ее голову.

– Ты не знаешь моего сына?

Взгляд Кали пылал сумасшедшим гневом. Но где-то в глубине ледяных голубых глаз мелькнул иной свет.

– Я знаю...

– Знаешь – что? – спросил Римо.

– Тебя...

– Да, но я тебя не знаю, – возразил он.

– Ты уверен, Римо? – настойчиво спросил Чиун.

– Да. Я... – Тут Римо всмотрелся внимательнее. До него дошло, что он смотрел не на ее лицо, а на шелковую маску и обрамленные ею глаза. Теперь он всмотрелся глубже. – Ее глаза. В них есть что-то знакомое.

Голос Чиуна стал еще резче.

– Ты уверен?

– Да. Эти глаза мне знакомы. Только не могу вспомнить, откуда.

– Твоя суть вспоминает, а не разум. Это Кали. Ты должен убить ее, Римо.

– Давай сперва посмотрим на ее лицо, – предложил тот, отпуская ее шею. Пальцы его взялись за шелковое домино.

Госпожа Кали превратилась в тигрицу. Она дернулась, изогнулась, одна ее рука рванулась за спину.

И тут же появилась снова, волоча длинный шелковый шарф цвета чистого золота.

– Римо! – крикнул Чиун. – У нее в руке удушающий шарф!

Римо, как всегда, оказался слишком медлительным. Такой быстрый, он все же был медлителен. Ум его был занят этим лицом и маской на нем.

А мастер Синанджу, всегда бдительный, стряхнул яшмовый чехол со своего ногтя, и всадил этот блестящий ноготь в незащищенную шею Госпожи Кали. Ноготь ушел в тело до самого пальца и вышел обратно раньше, чем можно было заметить движение руки.

Госпожа Кали вздрогнула, как дерево от удара топора, из яростно раскрытого рта вырвался выдох. Глаза расширились.

Она произнесла тихое, невероятное слово:

– Римо?

Потом глаза ее закатились под лоб, и она рухнула у ног своих врагов.

У Римо в руке осталось шелковое домино. Целое застывшее мгновение он стоял неподвижно, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Глаза его, темные, как дыры черепа, заволокла боль.

– Что случилось? Я же к ней не притронулся.

– Это я, – сказал Чиун, держа в руке длинный золотистый шарф. – Смотри! Она чуть было не набросила на тебя эту коварную петлю.

– Чиун.

– Что?

– Скажи, что это не ты...

– Это я.

– Ты убил ее, – выдавил из себя Римо, акцентируя каждое слово.

– Это была блудница и демон в женском обличье.

Римо сглотнул слюну. Только в тот раз довелось.

Чиуну видеть такое выражение на его костлявом белом лице. С этими глубокими глазами и высокими скулами лицо было как череп, обтянутый кожей не толще бумаги.

– Она...

– В чем дело, Римо?

– Она... – Римо еще раз сглотнул. И опустился на колени.

Госпожа Кали свалилась на пол бесформенной грудой. Одна бледная рука откинулась в сторону, голова легла на нее, и золотые волосы рассыпались по лицу, как перья сломанного крыла.

Осторожным движением Римо поднял ее волосы и отвел их с лица.

Чиун, сузив глаза, посмотрел вниз.

Черты повернутого в профиль лица застыли. Они были точеными и твердыми. В открытом глазу еще читалось изумление. Черные губы раскрылись, обнажив зубы, белые, как смерть.

Римо смотрел на ее профиль целую минуту, и минута эта была самой длинной за всю вечность.

С искаженным болью лицом он поднял глаза. Поднял глаза на мастера Синанджу. Горькие слезы пролились из них.

И голос его был хриплым карканьем.

– Чиун. Ты убил ее. Ты убил Джильду. Ты убил мать моей маленькой девочки.

И мастер Синанджу, пораженный этой истиной, шагнул назад, как если бы встретился с физическим ударом.