"Американское безумие" - читать интересную книгу автора (Мерфи Уоррен, Сэпир Ричард)

4

– Прославленный Император зовет нас, – объявил Чиун. Верховный мастер Синанджу, однако, не сдвинулся с места, хотя телефон прямой связи с штаб-квартирой КЮРЕ находился к нему ближе, чем к Римо. Чиун просто указывал своему единственному ученику на источник шума – видимо, на тот маловероятный случай, если он сам его не заметил.

Многолетний опыт подсказывал Римо, что, оставаясь на месте, ничего не добьешься. Тем не менее Чиун, казалось, прирос к полу, не собираясь реагировать на телефонные звонки, даже если бы они продолжались еще неделю. Перейдя заполненную дымом комнату, Римо включил динамик.

– Что случилось, Смитти?

– Включите «Футбол в пятницу вечером»! – без всяких предисловий прозвучал обеспокоенный голос доктора Харолда В. Смита.

– О достойнейший, – угодливо произнес Чиун, – мы уже воспользовались своей привилегией следить за этим замечательным поединком.

– Значит, вы видели, что произошло с защитником «Мэна»?

– Если хотите знать мое мнение, – сказал Римо, – то это уже немного слишком, даже по нынешним временам.

– Мы столкнулись с важной проблемой, – сказал Смит. – Пожалуйста, переключитесь на восьмой канал.

Чиун поднял с пола пульт дистанционного управления «Фазер нового поколения „Стар трек“». Мастер Синанджу не стал спрашивать, зачем надо переключаться на другую программу, или ворчать по поводу того, что пропускает конец игры – как поступил бы, если бы подобная просьба поступила от Римо. В конце концов, это говорил его Император. В соответствии с кодексом поведения, выработанным за многие века предшественниками Чиуна, выдающимися ассасинами с Корейского полуострова, большое золото неизбежно влечет за собой и верность сюзерену – равно как и возможность немного развлечься. Будучи верным и преданным слугой, Чиун нажал на кнопку переключения каналов.

На гигантском экране «Мицудзуки» появились сидевшие за стильным столом мужчина и женщина, которым явно не хватало чувства меры. Все в них было как-то чересчур, и это ужасно раздражало. Раздражали их тщательно уложенные прически и безукоризненная одежда (серый шелковый костюм от Армани у мужчины и модное красное одеяние от Адольфо у женщины), раздражали постоянная ослепительная улыбка ведущего и манера ведущей то и дело перекладывать под столом свои длинные ноги. Но что раздражало больше всего – это наигранно-серьезное выражение их лиц.

«Замочная скважина США» – так называлась передача – ставила своей целью пощекотать нервы телезрителям, стараясь одновременно возбудить в них любопытство и испугать. Если такое удавалось сделать в ходе одноминутного сюжета, продюсеры этого тележурнала были очень довольны. Сейчас, по очереди соответственно ослепительно улыбаясь и оголяя ляжки, Джед и Молли выдавали в эфир очередную чепуху под названием «Когда кролики с Востока атакуют, в детских садах Техаса начинается кошмар».

– Император желает, чтобы эти люди понесли заслуженное наказание за свои неслыханные преступления? – прочитав название сюжета, спросил Чиун. – Ни слова больше! Они уже мертвы.

– Долой говорящие головы! – поддержал его Римо.

– Ш-ш-ш! Давайте немного послушаем, – сказал Смит.

В фейерверке компьютерной графики «Замочная скважина США» перешла к следующему сюжету, озаглавленному «Что случилось с прапрапрадедушкой?».

– Теперь, – начал визгливый голос Молли, – уже вся Америка знает о девяностолетнем сенаторе с Юга и его «королеве красоты». Сейчас сенатор Ладлоу Бэкьюлэм и Бэмби Сью Стимпл проводят свой медовый месяц. Для нее он первый, а для него тринадцатый. Как показали последние телефонные опросы телезрителей, большинство из вас считает, что со стороны старого Лада это выглядит как совращение младенца. Если даже и так, то можно ли в свою очередь сказать, что Бэмби грабит могилы?

Когда на экране появилось изображение расположенного в Малибу-Бич особняка с плавательным бассейном, репортер «Замочной скважины» поведал телезрителям некоторые дополнительные подробности: что Бэмби на шестьдесят девять лет моложе своего молодого мужа и что Бэкьюлэм является председателем могущественного сенатского комитета по постоянному наблюдению за условиями проведения и финансированием выборов.

Под звуки «Бэби-лав» в исполнении Дианы Росс камера сфокусировалась на ближней стороне бассейна, где в своем черном узком бикини плескалась пышущая молодостью и здоровьем бывшая «Мисс Никотин». В дальнем конце бассейна, где дно было поглубже, ленивыми кругами плавал сенатор Бэкьюлэм. Его загорелая лысина торчала над водой, словно рождественское яйцо. Возле больших, торчащих ушей с удивительно длинными мочками виднелась серебристая бахрома редких волос. Вот сенатор по-собачьи подплыл к лестнице, и камера показала крупным планом, как он выходит из воды.

– О Боже! – вскричала Молли. – Что случилось с прапрапрадедушкой?

Линия подбородка сенатора играла роль международной линии перемены дат. Ниже ее Ладлоу Бэкьюлэм не был, как следовало ожидать, сутулым и сморщенным старичком. Нет, там он выглядел совершенно другим человеком.

Он выглядел как настоящий Тарзан.

Для Римо это напоминало одно из тех чудес компьютерной графики, которые часто демонстрируют по «Эм-Ти-Ви». У древнего сенатора были монументальные плечи, великолепно очерченные мышцы и совершенно отсутствовал лишний вес. По краю бассейна он передвигался со звериной грацией шестнадцатилетнего подростка.

– О Боже! – вновь выдохнула Молли.

– Так в чем же здесь, собственно, проблема, Смитти? – спросил Римо.

Удивленный столь непостижимой недогадливостью своего ученика, Чиун презрительно фыркнул.

– Очевидно, – объявил он, – наш Император желает сделать создание по имени Бэмби своей наложницей. Разве этот старик с телом юноши может воспрепятствовать подобному желанию Императора Смита?

– Да подождите вы! – с нехарактерной для него раздражительностью гаркнул Смит.

«Замочная скважина США» начала показывать кадры, снятые раньше, за восемь месяцев до этого. На экране появилась сцена бракосочетания Бэкьюлэма с его двенадцатой женой, официанткой из придорожного ресторанчика, находящегося в городе Мобил, штат Алабама. Церемония проходила в номере для новобрачных отеля сети «Холидэй инн», рядом с недавним местом работы Бэмби. На пленке Ладлоу выглядел на все девяносто с лишним. С трудом опираясь на палку, сутулый и сморщенный сенатор чрезвычайно медленно подходил к свадебному торту. При этом, однако, законодатель не отрывал похотливого взгляда от округлого зада своей новой жены. За свадебным тортом вдоль всей стены стояли кислородные подушки.

– Таким был сенатор Бэкьюлэм еще две недели тому назад, – заявил Смит.

Камера вернулась в студию, к Джеду и Молли.

– Неужели Ладлоу Бэкьюлэм нашел источник вечной молодости? – спросил свою аудиторию Джед. – На Капитолийском холме все хотят об этом знать, однако наш добрый сенатор предпочитает хранить молчание. Молли, ты должна восхищаться человеком, который желает умереть с улыбкой на лице.

– Судя по тому, что я сейчас видела, завтра будет улыбаться не он один, – ответила Молли, не спеша закидывая ногу за ногу.

Осклабившись, Джед принялся обмахивать себя листками с текстом.

– Я по-прежнему не вижу здесь проблемы, – сказал Римо.

– Ага! – воскликнул Чиун. – Наконец все стало ясно. Император желает заполучить себе молодое тело этого старика, а тот сопротивляется. Скажи нам только, куда его следует доставить, о достойнейший! Мы сделаем это без промедления.

Из динамика раздался какой-то звук.

Римо готов был поклясться, что он напоминает скрежет зубов – только очень, очень громкий.