"Единственная и неповторимая" - читать интересную книгу автора (Джордж Мелани)

Глава 11

– Проклятый болтун, – проворчала Кейт вслед уходящему Энтони.

– Он не такой уж плохой на самом деле, когда узнаешь его поближе, – заметил Алек.

Кейт повернулась к нему и увидела на его лице гримасу, явно не соответствовавшую словам. Она вспомнила, что точно такое же извиняющееся выражение лица у него было, когда он говорил о дворецком. И она поверила ему сейчас так же, как тогда, хотя надеялась своим видом дать понять, что думала о его друге.

Алек усмехнулся:

– Да, конечно. Он ужасный распутник, но в обществе его не осуждают и, напротив, стараются скрыть, как прыщ на заднице, потому что у него есть деньги. – Брекридж пожал плечами. – Вообще-то он безвреден, просто не позволяй ему действовать себе на нервы.

– Он нисколько меня не беспокоит, – солгала Кейт. На самом деле хладнокровие было не в ее натуре, и она обычно быстро вспыхивала. Сохранение спокойствия означало для нее поражение. Она знала, что такие люди, как Уитфилд, всегда будут раздражать ее. Каждый их взгляд, каждое слово и каждый жест, казалось, говорили: «Посмотрите на меня, разве я не великолепен?» То, что он обладал деньгами и модным титулом, не давало ему права обращаться с ней как с уличным мусором. Она личность, несмотря на то что не родилась с серебряной ложкой во рту.

– Ты уже позавтракала? – спросил Алек.

Кейт оказалась застигнутой врасплох, когда он посмотрел на нее своими блестящими черными глазами. Ей потребовалось некоторое время, чтобы снова обрести голос.

– Нет, – ответила она чуть хрипловато.

– Хорошо, я тоже еще не ел. Не желаешь ли присоединиться ко мне. – Он протянул ей руку.

Кейт не нужно было просить дважды.

Они молча отправились в столовую. И только после того, как сели за стол и перед ними поставили тарелки с горячей едой, Кейт спросила:

– А кто такая леди Гэмптон?

Она сама не ожидала, что задаст подобный вопрос. Но поскольку это уже произошло, Кейт вдруг поняла, что ей ужасно хочется услышать ответ Алека.

Девушка уже считала его светлость своим рыцарем в блестящих доспехах и до настоящего момента не допускала мысли, что у него может быть близкая женщина или жена. Может быть, у него есть и дети? От этой мысли ей почему-то стало дурно.

– Леди Гэмптон – подруга моей сестры Джейн, – ответил Алек прозаическим тоном. – Я обещал Джейн, что буду сопровождать леди Гэмптон на бал к Резерфордам сегодня вечером.

Кейт немного поколебалась, затем спросила:

– Она… хорошенькая?

– Кого ты имеешь в виду?

– Твою леди.

Вилка Алека с кусочком яичницы на конце застыла на полпути ко рту.

– Она не моя леди. – Он слегка прищурился, глядя на нее, и Кейт подумала, не испачкано ли ее лицо сажей. Прошла минута, прежде чем он спросил: – А что значит, по-твоему, быть хорошенькой?

На это нетрудно ответить, подумала Кейт. Хорошенькая – это похожая на блестящую фарфоровую статуэтку. В ее представлении леди Гэмптон соответствовала этому образу.

Такая женщина должна разъезжать по городу в красивой черной карете и делать многочисленные покупки в магазинах, хотя у нее уже есть все, что только можно пожелать. Она должна иметь шкаф, набитый шелковыми и атласными платьями всех цветов радуги. В общем, все то, что Кейт никогда не будет иметь. И ей никогда не стать настоящей леди.

– Кейт? – позвал Алек.

– Хорошенькая женщина должна иметь шелковистые светлые волосы, голубые глаза и гладкую кожу, – грустно ответила девушка.

Алек, забыв о еде, откинулся на спинку стула с легкой улыбкой на губах.

– Значит, ты считаешь, что именно так должна выглядеть красивая женщина?

– и еще у нее должны быть красивые платья. Они всегда в красивых платьях. Разве ты не заметил? Алек пожал плечами:

– Иногда не важно, какая одежда на женщине, потому что она может быть, красивой и в лохмотьях.

Кейт недоверчиво фыркнула:

– Чепуха!

– Это действительно так. – Он подался вперед, оперяясь локтями о стол. – Я не стал бы напрасно говорить. Уверяю тебя, если у женщины красивая душа, ни одежда, ни милое личико не имеют существенного значения. Она может быть богатой или бедной – это нисколько не влияет на ее внутреннюю красоту.

– В самом деле?

Алек приложил руку к сердцу.

– Клянусь.

Кейт улыбнулась, и лицо ее просияло.

– У тебя прелестная улыбка, – сказал Алек, выразив свои мысли вслух.

– Правда? – прошептала она, и ее длинные темные ресницы затрепетали.

– Да. – Он никак не мог отделаться от мысли, что она еще ребенок. Но так ли это на самом деле?

Подняв вилку, Алек отправил кусочек уже остывшей яичницы в рот.

– Как тебе нравится пребывание в моем доме? Кейт заморгала, оторвавшись от своих мыслей и возвращаясь к действительности. Она сидела с затуманенным взором, тупо глядя на Алека, как будто никогда прежде не видела этого темноволосого красивого лорда. Ей довелось обворовать нескольких довольно миловидных мужчин. Каждый из богатых мерзавцев был хорош собой, но она никогда не встречала такого необыкновенного аристократа, как Алек. Внезапно Кейт почувствовала себя ужасно обделенной в этой жизни. Ее не покидало ощущение предстоящей потери, когда придет время уйти отсюда, и это время неумолимо приближалось.

– Я знаю, что тебе было нелегко, – продолжил Алек. – Может быть, из-за Холмса и Энтони с их придирками. Должен признаться, что такое поведение дворецкого меня изрядно удивило. Обычно он воплощение приличия и сдержанности. Не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь улыбался, и мне кажется, он считает, что нарушил бы тем самым некое правило, известное только дворецким. – Алек пожал плечами. – Я с детства привык к нему, и он почти всю мою сознательную жизнь работает дворецким в нашей семье. Излишне говорить, что я оставил попытки как-то повлиять на него. Он совершенно невосприимчив к внешнему воздействию. По крайней мере я так думал до твоего появления в доме. Я никогда прежде не видел его таким взбудораженным.

Кейт фыркнула.

– Он очень злой, – сказала она, беря сдобную булочку со своей тарелки и откусывая кусочек. – Мне трудно поверить, что он стал таким только с моим приходом.

Алек усмехнулся:

– Твое влияние трудно переоценить, моя девочка, а Холмс же человек, как и все мы. – Затем, понизив голос, он добавил: – Ты очень интересная личность.

Кейт перестала жевать.

– Это хорошо или плохо?

– Превосходно, – ответил он, и его слова чрезвычайно тронули ее. – Однако вернемся к моему вопросу. Понравилось ли тебе здесь? И не бойся задеть мои чувства, будь откровенной. Я выдержу.

Кейт в этом не сомневалась. Он был большим и сильным мужчиной – настоящим боксером-профессионалом, как сказал бы Уизл, хотя она не думала, что он способен прибегать к силе без особой на то необходимости. Однако остается только пожалеть того, кто решится с ним сразиться.

А вопрос оставался без ответа… нравится ли ей в его доме? Он просил быть откровенной, но разве можно быть до конца откровенной с ним?

– Здесь… хорошо.

Кейт не могла сказать, что восхищена всем увиденным и пережитым, что она чувствует себя в этом доме совсем другим человеком и что ей тяжело думать о необходимости возвращаться к прежней жизни.

– Значит, хорошо? – Алек слегка улыбнулся, отчего она окончательно растаяла. – Что ж, вполне удовлетворительный отзыв.

Кейт почувствовала, что должна сказать что-то еще.

– Ты был очень добр ко мне. – Она поколебалась немного и добавила: – Хотя я не понимаю почему.

– Отчего бы мне относиться к тебе иначе?

– Ведь я воровка, если помнишь… – Впрочем, как он мог забыть об этом? – И я попала сюда только потому, что твой приятель поймал меня. Я уверена, он готов сгноить меня в тюрьме, если бы мог. Так что сам понимаешь, я не думаю, что он собирался сделать что-то хорошее, притащив меня сюда. – Она оглядела комнату и добавила: – Однако если он полагал, что это своего рода наказание для меня, то он явно просчитался.

– Энтони склонен к безумным выходкам, но не могу сказать, что он поступил плохо на этот раз.

Кейт было обрадовалась, но скоро улыбка ее увяла, когда она вспомнила, что сказал противный блондин Алеку, когда привел ее в этот дом.

– Знаешь, я не нуждаюсь в благотворительности.

– Я тоже так думаю. Ты просто желанная гостья в моем доме, и надеюсь, что ты не чувствуешь себя здесь кем-то иным.

Девушка действительно чувствовала себя прекрасно.

Алек улыбнулся ей, и Кейт захотелось улыбнуться ему в ответ. Но прежде чем она успела это сделать, он отодвинул свою тарелку, бросил на стол салфетку и встал. Кейт показалось, что он внезапно заторопился покинуть ее.

Она с огорчением вспомнила, что впереди у него долгий вечер на балу. Он должен сопровождать леди Гэмптон к Резерфордам. Конечно, это гораздо интереснее, чем проводить время с карманницей, которая может уснуть за столом.

Кейт почувствовала, как у нее все сжалось внутри при мысли о том, что время ее пребывания в доме Алека подходит к концу. Она вела себя вполне прилично, и Алек дал ей понять также, что не считает ее виноватой в стычке с дворецким.

– Ты почти ничего не съел, – сказала она, торопливо поднимаясь. – Для такого большого мужчины, как ты, недостаточно проглотить несколько кусочков. Возьми мою булочку. Я только чуть-чуть откусила от нее. – Она бросила ему булку, как будто осталась только одна, в то время как на тарелке неподалеку от него лежало по крайней мере еще штук шесть. Просто ей почему-то хотелось, чтобы он побыл с ней еще немного.

Алека тронула такая забота.

– Спасибо, Кейт. – Ее поступок, как и комплимент, выглядел абсолютно искренним. – Я очень сожалею, что у меня нет времени побыть с тобой. Меня ждет уйма работы, и если я не займусь ею, никто не выполнит ее. Я бы бросил это дело, если бы оно не было связано с другими людьми. – Если и следовало послать эту работу к черту, то сейчас было самое подходящее время, особенно когда Кейт смотрела на него такими трогательными глазами. Впервые ему захотелось, чтобы кто-то занялся его делами. Ему даже пришла в голову мысль нанять секретаря или бухгалтера помощником. Большинство людей его круга так и поступают. Например Уитфилд. Не он ли постоянно хвастается тем, что может наслаждаться свободой, избегая повседневной нудной работы, потому что его бумагами занимается кто-то другой? Однако Алек не мог позволить нанятому человеку полностью контролировать его дела, как это допускал Энтони.

– О, – тихо сказала Кейт. – Ну, тогда… не буду тебя задерживать. Я заберу свою одежду и тотчас уйду. – Она посмотрела на платье и провела рукой по гладкому материалу. Сознавая, что поступает очень глупо, она подняла голову, надеясь, что ее глаза не выдадут охватившей ее тоски. – Спасибо за одолженное платье… и за обед. И за завтрак тоже, – поспешила добавить Кейт, чтобы Алек не подумал, что она неблагодарная. Он ласково улыбнулся ей.

– Вот… – тихо сказала она.

– Да… – медленно произнес Алек в ответ, удивляясь, почему его ноги не двигаются с места.

Он с испугом осознал, что совсем не хочет уходить. Его звала работа, но он не желал откликаться на этот зов.

Вчера, находясь с Кейт, Алек испытал удовольствие, какого давно не испытывал. Эта девушка была подобна солнечному свету, которого он надолго лишился. Она казалась такой естественной и так же, как и он, не признавала существующих ограничений. Тем не менее его жизнь была подчинена определенным правилам и в ней не было места каким-либо отклонениям от заведенного порядка, а также ему было некогда нянчиться с очаровательным ребенком с огромными голубыми глазами, имевшим склонность к воровству. Кроме того, она, вероятно, не захотела бы остаться в его доме, даже если он потерял бы рассудок и предложил ей это. Но зачем делать такое предложение? Какой в этом резон?

Алек вспомнил разговор с Энтони о благотворительности. Однако Кейт ни за что не согласится на то, чтобы он приютил ее. Брекридж не сомневался, что она скорее предпочтет улицу, чем примет подаяние.

Но с другой стороны, он может помочь ей порвать с воровством и начать новую жизнь. Без его вмешательства она может в скором времени оказаться в тюрьме, как грозил ей Уитфилд. Такая жизнь переменит ее, приведет к падению. Алеку не хотелось, чтобы это произошло. Кейт была настоящим бриллиантом, правда, пока еще неограненным. Она нуждалась всего лишь в шлифовке.

И кроме того, разве он не дал слово Уитфилду, что примет участие в оказании помощи тем, кому меньше повезло в этой жизни?

– Прощай, – тихо сказала Кейт, медленно направляясь к двери.

– Не хотела бы ты… остаться здесь на некоторое время?

Кейт резко повернулась:

– Остаться? Здесь? Алек кивнул:

– Если хочешь.

Она пристально посмотрела на него. Выражение его лица оставалось непроницаемым, и по нему нельзя было определить, что у него на уме.

– Почему ты предлагаешь мне это?

– Потому что ты мне нравишься, Кейт, – ответил он просто и без колебаний.

На сердце у Кейт потеплело от этих слов. Она хотела сказать ему, что он тоже ей нравится, однако решила, что это будет выглядеть глупо с ее стороны. Кейт сомневалась, что он имел в виду то же, что и она. Его слова скорее всего означали только дружеское расположение к ней.

Кейт закусила нижнюю губу и потом тихо спросила:

– Ты не боишься, что я стяну что-нибудь у тебя? Алек покачал головой:

– Не вижу причины беспокоиться об этом. Я полагаю, что ты занялась воровством, потому что должна была как-то выживать. Здесь у тебя будет крыша над головой и трехразовое питание каждый день, так что воровать что-либо не имеет никакого смысла. И я доверяю тебе.

Кейт никогда прежде не слышала ни от кого таких слов.

– Ты действительно доверяешь мне?

– Да.

В этот момент ей ужасно захотелось стать настоящей леди, которую такой человек, как Алек, мог бы уважать и которой мог бы гордиться.

Но почему он предлагает ей остаться? Чего он хочет от нее? Она едва знала его, хотя казалось, знала давно. Глупо, конечно, но у нее было такое ощущение, что она нашла в нем то, о чем мечтала всю свою жизнь.

Когда он смотрел на нее, она просто таяла, а когда улыбался, казалось, что солнце согревало ее своими лучами. А когда смеялся…

Кейт ощутила внутри разливающееся тепло.

– Ты уверен? – спросила она.

– Я не стал бы предлагать, если бы не был уверен. – Он улыбнулся.

– Тогда… я хотела бы остаться.

– Договорились, – живо сказал он и двинулся к двери. – Я поговорю с миссис Диборн относительно твоего устройства.

– Устройства? Для чего? Обернувшись у порога, он ответил:

– Чтобы ты могла приступить к своей новой работе, конечно.