"Чужая женщина" - читать интересную книгу автора (Айзекс Мэхелия)4Марк пил кофе на открытой веранде и тщетно пытался успокоиться. Стычка с этой женщиной здорово выбила его из колеи, хотя он и не хотел в этом признаваться даже самому себе. Горячий, горячий, горячий кофе! Обжигающий. Прекрасно сваренный. Крепкий и душистый. Абсолютно безвкусный в данную минуту. Еще бы не безвкусный, когда Сара снова появилась в поле его зрения. Господь всемогущий, как же она хороша! Золотистые локоны вырываются из хвоста, задорно покачивающегося над точеной шеей, нежные плечи чуть тронуты загаром, ноги... Черт, нельзя иметь такие ноги! Это просто неприлично! Или пусть носит что-нибудь до полу и мешковатое... Марк испустил тяжкий вздох и встал при приближении женщины, которая была слишком молода для того, чтобы Марк мог называть ее маменькой. Зачем этому златовласому ангелочку его отец? Марк не склонен был принимать всерьез поэтическое утверждение, что и «Май способен влюбиться в Декабрь», а также прочие тому подобные глупости. Да он на Библии, Торе, Коране и... на чем там еще? Да хоть на уставе караульной службы форта Браггс может поклясться! Любовью здесь и не пахнет! Глупый старый папа! Сейчас и он наверняка придет, раз эта девица здесь, а Марку вовсе не хотелось обсуждать проблемы семейного бизнеса при посторонних. Интересно, а она рассказала папе про их сегодняшнюю стычку? А про то, как застала его в бассейне, плавающим совершенно голым? Это вряд ли. Такое папе не понравится. Папа здравомыслящий человек во всем, кроме Сары Аннабел Джонсон. Кстати, помнит ли она сама об этом? Марк слегка покраснел, вспоминая утреннюю сцену, и мрачно возблагодарил небеса за то, что на бортике бассейна со вчерашнего вечера остались полотенца. Марк и рад бы был обдать аферистку ледяным презрением, но некоторые части его тела решительно восставали против этого. В самом прямом смысле этого слова. Он очнулся и слегка поклонился Саре. – Миссис Джонсон? Я буду иметь удовольствие завтракать в вашем и папином обществе? Сара явно была смущена и не знала, куда девать руки, а Марк беззастенчиво этим пользовался и смотрел на нее во все глаза. Возмутительно хороша! И до отвращения свежа! Вокруг прерии, жарко, как в преисподней, а эта девица напоминает сливочное мороженое! – Да, но только наполовину. Ваш отец не будет завтракать. – Почему? Он... что-то не так? – Он... он просто немного переутомился вчера. Вам он просил передать, что хочет встретиться с вами сегодня же, но чуть позже. Сара все еще не знала, что делать с руками, и поэтому просто скрестила их на груди: типичный жест зашиты. При этом она непроизвольно прикрыла узкую полоску обнаженной кожи между блузкой и брюками. Марк при этом почувствовал одновременно облегчение и раздражение. Раздражение усиливалось тем обстоятельством, что новости о собственном отце он узнает от третьего лица. Разумеется, в госпитале было то же самое, но одно дело – доктор, а другое – белокурая авантюристка, втирающаяся в их семью при помощи своих длинных ног... Господи, помоги Марку Рэндаллу! В довершение всего авантюристка явно что-то скрывала, Марк ясно видел смятение на ее милом личике. Он прищурился и довольно вкрадчиво поинтересовался: – Вы чего-то не договариваете, или мне показалось? – Показалось. Так я могу к вам присоединиться? Слишком быстрый ответ. Марк нахмурился. – Прошу вас. Вы еще не ели? Сара села напротив, словно отгородившись от него столом, что тоже наводило на определенные раздумья. – Я не ела, но я и не голодна. Немного кофе будет достаточно. Смешливая Джейн, горничная Анжелы и по совместительству официантка, просияла в сторону молодого хозяина лучезарной улыбкой и почтительно – чересчур почтительно – обратилась к гостье: – Может быть, еще чего-нибудь, мадам? Марк решил вмешаться. Авантюристка она или нет, он выяснит, но голодать в этом доме не принято. – Да, Джейн. Миссис Джонсон будет тосты с маслом. Простое хозяйственное распоряжение привело Марка в некое подобие душевного равновесия, и он смог почти спокойно рассматривать сидевшую напротив него златокудрую колдунью. – Так что, миссис Джонсон, может быть, расскажете мне, что с моим отцом на самом деле? Краска бросилась Саре в лицо. – Я уже сказала вам, мистер Рэндалл... – Нет. Вы мне не сказали ровным счетом ничего, просто упомянули, что отец не придет на завтрак, Он что, не может встать с постели? – Он просил передать, что хочет сегодня побездельничать от души. Я уже объяснила, что он вчера переутомился. Перелет из Англии, потом прием, поздний ужин. Он давно не вел такой активный образ жизни. Это утомит и более молодого человека. – К тому же у него такая молодая и очаровательная... подруга. Может, это вы его утомили, а, миссис Джонсон? Ему самому стало не по себе от такой вопиющей бестактности. Он не имел права обвинять ее в болезни его отца. Рак не щадит свои жертвы и не делит их по возрасту и полу. Бенжамен Рэндалл умирает, и его сын мог бы быть более снисходительным к женщине, которая, как ни суди, скрашивает последние дни старика, наполняя его жизнь светом и смыслом. Ведь прожил же он уже вдвое против отпущенного докторами срока! Может быть, именно Саре Аннабел Джонсон следует сказать за это спасибо? Марк сидел и ненавидел себя, не решаясь посмотреть в глаза Саре и пытаясь найти оправдание своим безжалостным словам. Оправдание не находилось. Сара была оскорблена и, наверное, ушла бы, но в этот момент Джейн принесла кофе и тосты. Марк поспешно кивнул. – Спасибо, Джейн. Он встретился глазами с Сарой и увидел в ее глазах холодное презрение. Голос ее прозвучал неожиданно ровно. – Ваши тосты, мистер Рэндалл. Остынут, ешьте. – Послушайте, миссис Джонсон, вам надо поесть. Джейн, не стой столбом, можешь идти, спасибо. Джейн с явной неохотой ретировалась, но Сара не собиралась подчиняться. – Я хотела только кофе. Я не голодна. А если бы и была голодна... Знаете, мистер Рэндалл, вряд ли найдется что-то, чего бы я хотела меньше, нежели разделить с вами утренний завтрак. Вот это да! Марк чувствовал себя так, словно его только что лягнула злющая лошадь. – Вообще-то вы сами решили присоединиться ко мне, миссис Джонсон. Ее губы презрительно скривились в гримасе отвращения. – Я ошиблась. Это было до того, как я окончательно убедилась в том, что вы невоспитанный, эгоистичный и недалекий человек. Она налила себе кофе, взяла чашку, поднялась и пошла к дверям. Марк вышел из ступора (второго за это утро) и вскрикнул: – Подождите! Простите меня. Я... я не хотел оскорбить вас. – Серьезно? Вы второй день пытаетесь всячески показать мне свое презрение, практически в глаза говорите мне непристойности, а потом уверяете, что не хотели меня оскорбить? Что ж, давайте, скажите еще что-нибудь. Например, что это ваша обычная манера делать комплименты. Марк выпалил, сам не веря своим ушам: – Я сказал, не подумав. Сара фыркнула. – – А я вот склонна думать, что вы подумали, и очень тщательно подумали, прежде чем сказать мне гадость. Вас немного подвели эмоции, а в остальном – это вполне обдуманный ход. Не волнуйтесь, мистер Рэндалл. Я не стану жаловаться на вас вашему отцу. Я его уважаю, в отличие от вас. С этими словами она повернулась и уже взялась за ручку двери, но Марк в мгновение ока оказался прямо перед ней. – Стойте! Да стойте же! Вы правы, а я солгал. Я хотел вас спровоцировать. Но, Бог ты мой, Сара, неужели вы считали, что ваш приезд будет воспринят как нечто само собой разумеющееся? – Во-первых, почему бы и нет? Я этого действительно не понимаю. Во-вторых, вы назвали меня по имени. Еще одна ошибка? Марк растерянно смотрел в синие глаза. – Н-нет... Послушайте, это же смешно – звать друг друга мистером и миссис! Меня зовут Марк, только изредка Маркус, но это более официально... А если мы хотим наладить отношения, то... – А мы хотим наладить отношения? Я не заметила. – Стоп. Давайте попробуем еще разочек. Присядьте, пожалуйста. Мой кофе совсем остыл. Он смотрел на Сару умоляюще, в уме прокручивая варианты их дальнейших отношений. Ей же надо закрепиться в доме своего любовника, надо искать союзников, надо... Его бесила мысль о том, что она спит с отцом, но раз ее влияние так велико, глупо делать ее своим врагом. Кроме того, неожиданно встрял внутренний голос, прошептав странное. Ты не можешь ненавидеть ее, потому что ты ее хочешь. Эта мысль ошеломила Марка. Он смотрел на Сару во все глаза, ясно понимая теперь причину своего раздражения. Сара Джонсон помедлила, затем кивнула и вернулась за стол. Они сидели, молчали, и Марк с тоской думал о том, что в других обстоятельствах он был бы счастлив завтракать с такой очаровательной женщиной, блистал бы остроумием, наслаждал-ся бы ее смехом, слушал бы ее нежный и такой чувственный голос. Вместо этого они сидят и молчат, испытывая неловкость и раздражение. Сара первая нарушила тишину. – Здесь очень красиво. Похоже на рай. – Э-э-э, да. Папа построил этот дом сорок лет назад. – Правда? Я не знала. Должно быть, он очень любит эти края. – Он здесь родился и вырос. Был ковбоем, потом уехал на заработки, потом опять вернулся... Он всегда сюда возвращался. Она задумчиво кивнула. – Я не знала всего этого. Мне казалось, он из Нью-Йорка или Чикаго. – Это потому, что он миллионер, да? Магнат, нефтяной король и все прочее? Вам странно, что он родом из этих диких мест? – У нас у всех есть корни. У каждого свои. – А ваши корни... Сара... Где вы родились? В Лондоне? В Эдинбурге? – Скажем, в Англии. На самом деле, в Бристоле. Но я там жила очень недолго. Мои родители погибли в автокатастрофе, и меня взяли к себе родственники мамы. Марк был удивлен, хотя... Он сам виноват. Нарисовал себе образ женщины, которую легко презирать, а о том, что у нее может быть своя история, не подумал. Сара не заметила его удивления. – Марк, вы родились здесь, на ранчо? – Да. И Анжела, и я. Саймону повезло – он родился аж в Париже. Но выросли мы все здесь. – Саймон... С ним я еще не встречалась. Он похож на вас? – Смотря в чем. Внешне – пожалуй, а вот по характеру... Почему вы спросили? Сара грустно посмотрела на него и просто ответила: – Мне интересно знать, будет ли он так же ненавидеть и презирать меня, как вы и Анжела. Чего вы оба боитесь, Марк? Что я стану оказывать на вашего отца слишком сильное влияние? Но ведь это невозможно. Он – Бен Рэндалл. Марк в смятении искал ответ. Он не был готов к такому прямому разговору. – С чего вы взяли, что мы боимся? Так, разведка боем... – Это не разведка, а заседание святой инквизиции, когда приговор известен до суда. Почему бы просто не спросить меня обо всем, что вас интересует? – Мне казалось, я уже пробовал это сделать. А что до Саймона – он вам понравится. Он совсем не похож на Анжелу. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос. – А на вас? – О, скромность не позволяет мне высказываться о себе... – Правда? В голосе Сары сквозил скепсис, но это больше не было враждой. Скорее, дружеской насмешкой. Вдали по пыльной равнине мчались наперегонки лошади. Сара и Марк залюбовались стремительным полетом прекрасных животных, потом женщина тихо вздохнула. – Как они красивы... Интересно, чьи это скакуны? – Вообще-то мои. – Правда? Как здорово! – Вы ездите верхом? – К сожалению, нет, Хотя дядя был жокеем. – Неужели в Аскоте? – Вы знаете скачки в Аскоте? – Честно говоря, я довольно долго жил в Европе, в Англии тоже. Я ведь закончил лондонскую Школу экономики. Сара выглядела обрадованной и приятно удивленной. – Что вы говорите! Ну и как вам Лондон? – Я полюбил Англию. И Лондон тоже. Маленький космос. – Я рада. Знаете, я пожалуй съем тост. – Я позову Джейн, они же совсем остыли... – Не надо! Она машинально схватила Марка за руку, чтобы остановить его. Эффект превзошел все ожидания. Словно разряд тока пронизал их обоих. Марку казалось, что пальцы Сары сейчас прожгут ему руку, но это не было болью, а лишь невыносимым, жгучим блаженством, переполнявшим его душу и тело... Саре казалось, что ее пальцы вплавились в горячую плоть мужчины, и его огонь побежал и по ее жилам. Она замерла, не в силах дышать, двигаться, жить... Единственное, чего хотелось Марку, – это прижать к себе гибкое нежное тело, припасть к коралловым губам и пить, пить прерывистое дыхание женщины, пока она не застонет в его объятиях, умирая от любви и страсти. Он в смятении опустил глаза и увидел, как под тончайшей тканью напряглись два темных соска, словно бутоны алых роз, жаждущие поцелуев солнца. Он и был солнцем, Марк Рэндалл, горячим, обжигающим солнцем, и вместо крови по его жилам струилось жидкое золото... С закружившейся головой Марк отпрянул от Сары. Бежать. Немедленно и как можно дальше. Еще секунда – и он не совладает с самым сильным соперником на свете: с самим собой. Марк смотрел на Сару и почти не видел ее. В глазах было темно, а в ушах пела кровь. Он услышал чей-то хриплый, грубый голос и удивился, узнав самого себя. – Боюсь, мне надо идти. Меня ждет Обадия. Захотите чего-нибудь посущественнее – крикните Джейн. Марк Рэндалл бежал с поля боя, твердо зная, что побежден навсегда. |
||
|