"Жена незнакомца" - читать интересную книгу автора (Осборн Мэгги)

Глава 11

К пятнице нервы у Лили почти сдали. Ей казалось, что она не выдержит, пошлет все к черту и сбежит в Миссури, но каким-то непостижимым образом все же брала себя в руки. Она долго не могла решить, что надеть на свой первый после мнимой болезни прием, и наконец остановила выбор на сером бархатном платье с кремовой отделкой. Лили заранее попросила горничную сделать ей такую же прическу и приготовить те же жемчужные серьги, как на портрете Мириам. Именно под ним она решила сидеть во время чаепития.

После долгих сомнений Лили выбрала в качестве угощения пирожные с замысловатыми французскими названиями и тосты с мармеладом. Похоже, Крэнстон остался доволен ее выбором, однако ввел в смущение, поинтересовавшись, какой чайный сервиз мадам желает выставить на стол. Запинаясь, Лили предложила сервиз с цветным узором. Раз в комнатах Мириам и обои, и ковер в цветах, то наверняка есть хотя бы один такой сервиз. Догадка оказалась верной. Крэнстон молча кивнул, и у нее словно гора с плеч свалилась.

До позднего вечера она сидела над карточками Пола, которые от постоянного употребления уже поистрепались. Господи, только бы ничего не перепутать! Не забыть бы, что недавно вышла замуж дочь миссис Браун, а не дочь миссис Блэк, что миссис Смит, а не миссис Смайт устраивает рождественский бал.

В пятницу Лили была совершенно уверена, что провалится.

— Черт! Черт! Черт! — бормотала она, расхаживая взад и вперед по гостиной, в которой собиралась принимать гостей.

Так, Элен ван Хойзен и еще несколько человек нужно обязательно называть по именам. Если повезет, она не забудет, как к кому обращаться. Правда, в везение Лили что-то не верилось.

Стоит дамам взглянуть на нее, и они сразу заподозрят, что она не Мириам, а как только откроет рот, окончательно в этом убедятся.

Разразится жуткий скандал, газеты начнут смаковать подробности, Куинн распростится с мечтой о губернаторском кресле, Пол закует ее в кандалы и отправит назад в Юму.

— Перестань метаться по комнате, — сказал Куинн, входя в гостиную. — Сколько можно!

Лили бросила на него яростный взгляд, готовая вспылить, но сдержалась. Черт побери, она же наверняка обольет кого-нибудь чаем или опрокинет чашку на себя! Еще бы не волноваться, если она как пить дать назовет кого-нибудь из близких подруг Мириам не тем именем или вежливо осведомится у вдовы о здоровье ее супруга.

— Ничего у меня не получится! — воскликнула Лили, падая на стул. О Господи, ведь ее стул под портретом! — Я все перепутаю! Зачем вы только со мной связались?

— Не говори чепухи! — бросил Куинн, усаживаясь напротив и озорно блеснув глазами. — Впрочем, ты всегда волнуешься перед приемом гостей.

Лили уже достаточно хорошо знала привычки Мириам. Та никогда бы не стала метаться по комнате и от волнения пересаживаться с одного стула на другой. Она бы изобразила печаль, в глазах бы появились слезы, губы задрожали. В общем, Мириам выразила бы свое беспокойство не так бурно.

— А ты абсолютно спокоен?

Как он может не терять хладнокровия, когда сегодня, несмотря на все ее благие намерения, она может погубить его карьеру?

Сегодня премьера спектакля. Она в главной роли выступит перед зрителями, которые будут смотреть на нее во все глаза, ища в ее лице следы продолжительной болезни и грусти. Которые не упустят ни одной детали ее траурного платья, а вспомнив о пожаре и смерти ее дочери, будут следить за каждым жестом, пытаясь определить, пришла она в себя после жуткой утраты или нет.

Сьюзен… О Господи! Ведь это не ее дочь, и Лили редко вспоминала, почему носит траур. Она вдруг ощутила вину: порой ей некогда было думать о Роуз.

— А ты хоть иногда думаешь о Сьюзен? — раздраженно спросила она. — Скучаешь по ней?

Поправив рубиновую запонку, Куинн спокойно ответил:

— Не особенно.

— Это один из тех случаев, когда мне хочется, чтобы ты солгал, — вздохнула Лили. — Хочется, чтобы хоть вспоминал о бедной малышке Сьюзен. Она ведь была и твоей дочерью.

— Ты выглядишь очаровательно, — заметил Куинн.

Сам он был в темном сюртуке, серебристом жилете и серых брюках. Все дамы придут в восторг от его шарма и красоты.

— У тебя, похоже, отличное настроение, — проворчала Лили. — Наверное, оттого, что мы с тобой неделю не виделись.

Лили скучала по Куинну, жизнь без него оказалась тоскливой и неинтересной, а дни унылыми. Несколько раз она прикладывала ухо к двери его спальни, надеясь услышать хоть какой-то шорох. Тогда бы она выдумала любой предлог, чтобы постучать, войти и поговорить.

— Я был на ранчо. Стоит мне хоть ненадолго уехать из города, как ко мне возвращаются силы, — ответил Куинн.

— Тебе повезло. А вот я сидела взаперти, если не считать одной короткой прогулки.

О которой Лили предпочла бы не вспоминать, особенно теперь, когда ей необходимо думать как Мириам, вести себя как Мириам, в общем, безупречно сыграть ее роль.

Пять минут спустя, ровно в три часа, Крэнстон вкатил в гостиную чайный столик, и у Лили едва не остановилось сердце.

— Звонят, — сказал дворецкий. — Ваши гости уже начинают съезжаться, мадам.

От волнения Лили начала исступленно обмахиваться веером, моля Бога дать ей силы подняться, чтобы встретить дам.

— Черт! Черт! Черт! Они догадаются, что я не Мириам, — прошептала она.

— Крэнстон будет объявлять каждую гостью поименно, — тихо ответил Куинн, вставая у нее за спиной. Он дотронулся до ее плеча, и Лили словно огнем опалило. — Помни, ни у кого из них нет оснований подозревать тебя.

— А если я сделаю какую-нибудь ошибку? — Находись она сейчас в окружении толпы, собравшейся ее линчевать, Лили бы и то боялась меньше.

— Если ты сделаешь ошибку, первым губернатором Колорадо станет менее достойный человек, история западной части Соединенных Штатов будет развиваться иным путем и ничего с этим не поделаешь.

Испуганно ахнув, Лили обернулась. Куинн улыбался, она тоже издала какой-то истеричный смешок. Его взгляд смягчился, и, к немалому удивлению Лили, он ей подмигнул.

— Спасибо, — прошептала она, чувствуя, как спадает напряжение.

Когда дворецкий объявил двух первых дам, Куинн продолжал стоять позади нее, держа руку на ее плече. Видимо, он намеренно остался именно в такой позе.

Впрочем, это не имело значения. Его рука придавала ей уверенности, но, уже встав навстречу гостям, Лили вдруг с ужасом поняла, что не в состоянии ничего вспомнить об этих дамах. Оставалось только надеяться на волю провидения.

— Миссис Браун, как я счастлива видеть вас! Жаль, что я не смогла присутствовать на церемонии венчания Электры. Говорят, все прошло великолепно. А вы, Августа, выглядите поистине обворожительно.

Бросив взгляд в сторону двери, Лили заметила, что Куинн успел встретить еще трех гостей, о чем-то весело поговорил и повел к ней. Господи, она же не слышала, как дворецкий их представил! Видимо, догадавшись об этом, Куинн непринужденно обратился к каждой даме по имени.

Следующие двадцать минут Лили была слишком занята и пока не боялась, что ее вовлекут в разговор, который она не сумеет поддержать. Ей пришлось встречать гостей, разливать чай, угощать дам пирожными.

Кажется, она совершенно напрасно так изводила себя, при таком скоплении народа просто невозможно вести обстоятельную беседу. Пока Лили исполняла роль хозяйки, гости сами развлекали себя разговорами. Временами Лили замечала, что кто-то смотрит на ее портрет со слегка недоуменным выражением. Однако большинству дам, похоже, и в голову не приходило, что она не Мириам Уэстин.

Настоящая проверка началась после того, как дворецкий объявил о приходе Элен ван Хойзен. Если уж самая близкая подруга Мириам ничего не заподозрит, тогда можно наконец-то вздохнуть спокойно.

Выпрямившись и расправив плечи, словно готовясь к бою, Лили быстренько припомнила все, что знала об Элен. Властная, даже несколько деспотичная, принимает активное участие в общественной жизни. Детей нет. Муж поддерживает соперника Куинна от оппозиционной партии.

Почему Куинн возражал против странной дружбы Мириам с Элен ван Хойзен, ясно, непонятно другое: почему Мириам вопреки воле мужа не собиралась ее прекращать?

С появлением Элен сразу воцарилась тишина. Похоже, остальные дамы не очень жаловали надменную особу, не удостоившую их даже взглядом.

Протягивая к Лили руки, та невозмутимо прошествовала по гостиной.

— Нет-нет, дорогая, не вставай, ты еще не совсем поправилась. Как же ты похудела! — Элен холодно уставилась на сидевшую рядом с Лили женщину. — Поскольку я забежала всего на минутку, надеюсь, вы не станете возражать, если я попрошу вас пересесть? Очень любезно с вашей стороны. — Опустившись на стул, который молча освободила ей миссис Элдерсон, она внимательно оглядела подругу. — Ты очаровательна, дорогая, хотя сильно похудела. Впрочем, после всего пережитого это неудивительно.

— А ты совсем не изменилась, Элен, — осторожно произнесла Лили.

— О Господи! Что с твоим голосом? Будто говоришь не ты, а другой человек!

В комнате воцарилась гробовая тишина. Похоже, Элен не единственная, кто это заметил, но Лили ожидала такого вопроса и заранее подготовила ответ.

— Я слишком много кашляла, — тихонько вымолвила она, понуро опустив плечи. — Врачи опасаются, что у меня повреждены голосовые связки.

Куинн внимательно прислушивался к разговору и, поняв, на что намекает Лили, добавил:

— Голос Мириам вряд ли обретет тональность, присущую ему до болезни. Скорее всего голос у нее останется хрипловатым. Так считают врачи.

«Что он несет? Какую еще тональность?» — подумала Лили, но присутствующие дамы согласно закивали и пробормотали несколько вежливых слов.

Заученным жестом Лили поднесла руку к шее и смиренно покачала головой, в то же время окинув Элен ван Хойзен быстрым взглядом, чтобы рассмотреть ее получше.

Внешность у самой близкой подруги Мириам была примечательная. Гладко зачесанные назад серебристые волосы этой особы были собраны на затылке в замысловатый шиньон, поддерживающий шляпку, отделанную более изящно, чем у остальных дам. На сильно припудренном лице с волевым подбородком выделялись красивые черные глаза, от которых, видимо, ничто не могло укрыться. Красавицей Элен не назовешь, однако на нее, без сомнения, обратишь внимание.

— Надеюсь, твой упрямый муж сказал тебе, что я сделала все возможное и невозможное, пытаясь выведать у него адрес лечебницы, но тщетно. И если друзья не могли послать тебе весточку с пожеланиями скорейшего выздоровления, нужно целиком и полностью винить мистера Уэстина.

— Мне запрещали читать письма. — Лили погладила себя по груди, словно еще не совсем оправилась. — Я была так слаба, что ни на чем не могла сосредоточиться и все равно бы не смогла тебе ответить.

— Врачи запрещали Мириам все, что могло бы ее взволновать, — пояснил Куинн и, подойдя к Лили, остановился у нее за спиной.

Лица его она не видела, зато увидела взгляд Элен — решительный, жесткий.

— Удивлена, что вы здесь. Боюсь, вы только попусту тратите время, разыгрывая перед нами любящего мужа, поскольку ни одна из присутствующих дам не собирается принимать участия в выборах. — В голосе Элен звучала ненависть. — Могли бы избавить себя от неудобства, а нас — от вашего присутствия.

Лили, как и остальные дамы, была поражена ее бестактностью и затаив дыхание ждала реакции Куинна. В гостиной воцарилось неловкое молчание. Слышался только шорох юбок да негромкое звяканье чашек о блюдца.

— Если бы я ставил работу на первое место, я бы лишился удовольствия пообщаться с самыми обворожительными леди Денвера.

Голос Куинна звучал протяжно, и Лили представила, как он улыбается гостям.

В этот момент Элен схватила ее за руку, и Лили на секунду показалось, будто они с Куинном хотят перетянуть ее каждый на свою сторону.

Рассмеявшись неприятным смехом, Элен презрительно бросила:

— Точнее, вы надеетесь, что обворожительные леди повлияют на своих мужей и те проголосуют за человека, добровольно пренебрегающего целым рабочим днем ради своей жены, которая впервые после долгого перерыва появилась в свете. Думаю, это понимаю не только я, но и все присутствующие.

По тому, как он сжал ее плечо, Лили поняла, насколько Куинн взбешен, однако голос его звучал по-прежнему легко и непринужденно:

— Если наши очаровательные гостьи захотят рассказать своим мужьям, какой я отличный парень, я не стану возражать.

Дамы, осторожно держа на коленях чашки, заулыбались, разговор возобновился, а Куинн, отойдя от «жены», направился к появившемуся в дверях Крэнстону.

Лили молча уставилась на Элен. Она понятия не имела, о чем с ней говорить.

— Я бы еще поняла, откажи он в переписке с тобой этим… — Элен презрительно махнула рукой в сторону остальных гостей. — Но отказать мне в свидании с дорогой подругой… Неслыханная наглость! — Элен оглядела платье Лили. — Право, Мириам, ты очень старомодна. Не сочти меня невежливой, но, по-моему, сейчас уже никто не носит траур по ребенку в течение года.

Лили на секунду замерла, потом решительно высвободила свою руку. Все дамы бросали на ее платье сочувственные взгляды, однако у них хватило такта не упоминать о смерти Сьюзен. У всех, кроме самой близкой подруги.

— Ну же, не смотри на меня так. — Элен нетерпеливо взмахнула рукой. — Ты еще молода, у тебя еще будут дети. Ты должна собраться и жить дальше. Иногда мне кажется, что тебе просто нравится предаваться меланхолии. Вот что я тебе посоветую, дорогая. Спрячь это убожество подальше, закажи себе яркие платья и начинай выезжать в свет.

— Извините, что помешал, — холодно сказал Куинн, незаметно возникая рядом с Лили. Наклонившись, он прошептал ей на ухо: — Я должен ненадолго отлучиться. Уолтер Робин ждет меня с бумагами, требующими немедленной подписи. Вернусь через пять минут.

Лили с деревянной улыбкой кивнула. Едва Куинн скрылся за дверью, Элен опять схватила ее за руку и притянула к себе.

— Я не осмеливалась и слова сказать, пока он был в комнате, — прошептала она. — Наш общий друг места себе не находит. После пожара ты как сквозь землю провалилась, а у Куинна никакими силами невозможно было выманить твой адрес, поэтому я ничем не сумела помочь ни тебе, ни ему.

— Наш общий друг? — нахмурилась Лили.

— Дорогая, хорошо, что ты соблюдаешь осторожность, но сейчас нас никто не слышит. Должна ли я говорить, что наш друг жаждет тебя увидеть?

Лили не ожидала ничего подобного. Слова Элен, произнесенные настойчивым шепотом, сбили ее с толку, и она не знала, что ответить. То, чего она так боялась, произошло: в жизни Мириам, оказывается, есть нечто такое, о чем не имели понятия ни Куинн, ни Пол.

— Я тоже очень хочу увидеться с нашим другом, — тщательно подбирая слова, ответила Лили. — Но я еще не совсем поправилась…

Взгляд Элен скользнул по ее лицу.

— Дорогая, ты выглядишь цветущей, как никогда. Или это румяна? Ладно, сейчас нет времени говорить о косметике. Что мне передать М.? Что ты собираешься с ним скоро увидеться?

Лили похолодела, однако ни звуком не выдала своего изумления. Значит, тот, кого Элен называла «нашим другом», — мужчина! Внезапно тайна записки, которую Лили нашла в кармане, перестала быть таковой. Мириам не писала, а получила ее! Лили посмотрела на Куинна, вошедшего в комнату.

О Господи! Не может быть! Видимо, она неправильно поняла Элен. Какая нормальная женщина станет изменять Куинну? И уж конечно, не милая, застенчивая, послушная Мириам!

— Быстрее, — торопила ее Элен, не сводя глаз с Куинна. — Что мне сказать нашему другу? На следующей неделе он будет в Денвере и, естественно, надеется получить от тебя записку.

— Я… — Лили тоже бросила взгляд на Куинна. Тот ходил по комнате и развлекал дам. — Элен, у меня страшно разболелась голова. Я просто не могу сейчас ни о чем думать.

— Ладно уж. Придется, как всегда, тебе помочь. Приезжай ко мне в четверг, и тебя наверняка будет ждать записка. М., конечно, расстроится, не получив весточки, но я скажу ему, что вы скоро увидитесь. — Элен встала, увлекая ее за собой. — Все было очаровательно, дорогая. Я счастлива, что ты опять с нами и прекрасно выглядишь. Подумай обо всем, — закончила она шепотом, многозначительно глядя на Лили черными глазами.

— Не сомневайся, обязательно подумаю.

— Приятно было тебя увидеть. К сожалению, мне пора. Может, в следующий раз…

Не договорив, Элен устремилась к двери, умудряясь поболтать со всеми и одновременно ни с кем и откровенно игнорируя Куинна.

Лили села, глядя на дверь, за которой скрылась Элен. Она чувствовала себя так, словно ее переехала карета. А что должна была чувствовать Мириам? Против Элен ей наверняка не выстоять, та легко сломила бы любое сопротивление.

— Устала, дорогая? — Голос Куинна вернул ее к действительности.

Лили обвела взглядом пустую гостиную. Похоже, она прощалась с дамами, улыбалась им, приглашала в гости, даже не осознавая того, что делает. Все это время мысли ее были заняты разговором с Элен.

— Немного, — прошептала она. Взгляд Куинна выражал озабоченность. Морщинки на лице резче обозначились. — Но я прекрасно себя чувствую, правда.

— Может, немного прокатимся перед ужином?

— С удовольствием. — Хочет поговорить наедине или вспомнил ее слова о том, что она с самого приезда не выходила из дома? — Крэнстон!

— Сейчас подам вам плащ и муфту. Попросить Элизабет принести шляпу и перчатки?

— Серые, пожалуйста.

Дворецкий удалился.

— Ты думаешь, все прошло успешно? — спросила Лили, глядя на портрет.

Ей вдруг показалось, что она видит печальные глаза Мириам. Это Мириам, а не она должна была развлекать своих подруг, угощать их чаем с пирожными, выслушивать теплые слова, ощущать на себе сочувственные взгляды.

«Где ты?» — подумала Лили.

— Чаепитие прошло блестяще, — сказал ей на ухо Куинн и, взяв у дворецкого плащ, накинул Лили на плечи.

Ощутив его теплое дыхание, она почувствовала легкое головокружение и покачнулась, будто силы оставили ее. Захотелось хоть на секунду прижаться к Куинну, осознать, что испытание, внушавшее такой страх, она выдержала. Никто ни о чем не догадался, ничего не заподозрил, и в следующую пятницу, когда она снова начнет принимать гостей, ей будет намного легче.

— Может, со временем это мне даже понравится, — заметила Лили, усаживаясь в карету.

— Кого я вижу?! — засмеялся Куинн и укрыл ей ноги меховой полостью. — Неужели ту женщину, которая готова была упасть в обморок перед приходом гостей?

— Я никогда в жизни не падала в обморок, — улыбнулась Лили.

Внезапно ее охватила бурная радость. Черт возьми, она выдержала испытание! Она, Лили Дейл, бывшая заключенная, плохо воспитанная и острая на язык, потчевала чаем, развлекала настоящих светских дам и проделала все настолько безупречно, что тем даже в голову не пришло, кем она является на самом деле!

— Я справилась, Куинн! Выдержала экзамен! А вот кто бы действительно упал в обморок, узнав обо всем, так это ублюдок Эфрем Каллахан. — Она прижала руки к пылающим щекам. — Просто не верится! Я сумела! И никто ничего не заподозрил!

Ухмыльнувшись, Куинн достал портсигар.

— Не возражаешь, если я закурю?

Лили кивнула.

— Пол говорил, что я должна нанести ответные визиты всем дамам, которые побывали на моем приеме. Мне очень понравилась миссис Элдерсон. Ты ее знаешь? Кажется, мы с ней посещаем одно и то же благотворительное общество, и если я решу отказаться от траура, она попросит меня помочь дамам подготовить корзинки с рождественскими подарками для бедняков.

От восторга Лили хотелось говорить и говорить, обсуждать во всех подробностях свои предстоящие дела.

— Здесь темно, мы одни. Хочешь сигару? — предложил Куинн.

Выглянув из окна кареты, Лили увидела фонарщиков, которые уже забирались по лестницам, намереваясь зажечь фонари.

— Куда мы едем?

— Я велел Морли провезти нас мимо суда и моей конторы. Неподалеку есть магазины, куда тебе, возможно, хотелось бы заглянуть. Ведь ты еще совсем не видела города.

Куинн протянул ей раскуренную сигару.

Лили собралась немного расслабиться, но тут подумала, что образ курящей женщины совсем не вяжется с образом светской дамы, недавно развлекавшей гостей.

— Я сделаю только пару затяжек. Этого будет вполне достаточно, спасибо.

Куинн удивленно поднял брови.

— Как хочешь, — бросил он.

Сделав несколько затяжек, Лили отдала ему сигару и опять выглянула в окно. В домах уже зажглись лампы, которые освещали покрытые снегом газоны и подъездные аллеи.

— Прекрасный вечер! Как хорошо, что ты повез меня покататься! — воскликнула она.

— Мы должны поговорить об Элен ван Хойзен.

В ту же секунду приподнятое настроение у Лили как рукой сняло.

— Элен настоятельно приглашала меня в четверг к себе, — немного помешкав, сказала она.

Лили еще не решила, следует ли говорить Куинну про М.

— Я запрещаю тебе ездить к ней!

Запрещает? Лили готова была вспылить, но вдруг похолодела от ужаса. На миг ей показалось, что она снова находится в тюрьме Юмы, где мужчины все решали за нее и жестоко наказывали за непослушание.

Черт побери, это же Денвер, а не Юма, и разговаривает она с Куинном, а не с Эфремом Каллаханом.

— Но почему? — спросила Лили, когда у нее перестали дрожать руки. — Ведь Элен близкая подруга Мириам, и ты сам пригласил ее.

— Честно говоря, мы с Полом никого не приглашали, только поместили в газете объявление, что ты вернулась из Санта-Фе и собираешься, как обычно, принимать по пятницам. Я надеялся, Элен не приедет. Если ты не ответишь на ее приглашение, на следующей неделе она уже не появится.

Но если она не поедет к Элен, то не узнает про М.

И Лили решила не выдавать секрета Мириам. По крайней мере пока.

— Фредерик ван Хойзен далеко не последний человек в оппозиционной партии, Лили. Если мой соперник победит на выборах, благодарить за это он должен будет ван Хойзена, — объяснил Куинн, глядя на тлеющий кончик сигары. — Элен начала домогаться общества Мириам после того, как я в прошлом году выдвинул свою кандидатуру на пост губернатора. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— То есть интерес Элен к Мириам не ограничивался простой дружбой?

— Подумай, если даже ты многое знаешь о моих планах, то сколько о них знала Мириам.

— Куинн, я ничего не смыслю в политике, и вряд ли в ней разбиралась Мириам. Ты сам говорил, что она терпеть не могла разговоров о политике.

— Да. Но хотела Мириам этого или нет, она слушала, как мы с Полом обсуждаем свои действия, а когда партийные лидеры бывали у нас дома, она, выполняя роль хозяйки, присутствовала при их разговорах. Если ты сомневаешься, многое ли она знала, прикинь, сколько известно тебе, и поймешь, что знаешь больше, чем тебе кажется.

— Ты хочешь сказать, что Мириам снабжала Элен сведениями, представлявшими интерес для оппозиционной партии? — недоверчиво спросила Лили.

Наступило долгое молчание. Значит, Куинн уже не раз об этом задумывался.

— Вряд ли она делала это сознательно, — наконец произнес он. — Но вне всякого сомнения, Элен выуживала у нее полезную для своего мужа информацию.

— Это объясняет ее интерес к Мириам, но не объясняет, почему Мириам, несмотря на твои возражения, продолжала с ней дружить. Ты спрашивал, почему она проявила в этом вопросе такую настойчивость? Вплоть до непослушания?

Лили хотела сказать «вплоть до предательства», однако не решилась на подобную откровенность. Не стала она также упоминать о том, что непослушание является чертой характера, абсолютно несвойственной Мириам Уэстин.

— Мириам отказалась говорить, почему так привязана к Элен.

Лили мгновенно все поняла. Конечно, ведь Элен ван Хойзен связывала Мириам с таинственным М., и кем бы тот ни был, похоже, он для нее много значил.

«То же место. То же время…» Лили представила, как Элен, здороваясь, берет Мириам за руку. Она бы могла незаметно сунуть ей клочок бумаги. В общем, Элен не составляло никакого труда поставить крест на политической карьере ненавистного врага, для этого ей требовалось лишь скомпрометировать Мириам.

Уже открыв рот, Лили в последний момент одернула себя.

Какому мужчине приятно узнать, что его жена встречалась с другим? К тому же еще не ясно, изменяла Мириам или нет.

А что, если содержание записки невинно? Вдруг этот М. — художник, которому Мириам заказала свой портрет, чтобы впоследствии подарить его мужу? Например, она собирается позировать М. в то же время и в том же месте, а Элен является связующим звеном между ними. М. очень нуждается в деньгах, потому Мириам уехала в Санта-Фе, не сказав никому ни слова. Она собиралась отвезти ему деньги, чтобы он мог возобновить работу над портретом.

Нет, слишком уж неправдоподобное объяснение, хотя и содержание записки, и слова Элен об «общем друге» могли иметь вполне невинный смысл.

Лили намеревалась это выяснить. Она многим обязана Мириам, чтобы думать о ней плохо, и, пока не узнает правду, не станет делать поспешных выводов.

А сейчас требовалось выяснить другое.

— Куинн, ты уже решил насчет любовницы?