"Леди греха" - читать интересную книгу автора (Хантер Мэдлин)

Глава 6

У нее не было выбора. Она должна была снова с ним встретиться.

Натаниел Найтридж нарушил ее сон, он занимал все ее мысли уже несколько дней, и в конце концов ей стало ясно: она не вернет душевный покой, пока не увидит его.

Выбравшись из своей кареты, Шарлотта осмотрела фасад дома, в котором располагалась адвокатская контора Натаниела. Она старалась отбросить все сомнения и снова обрести уверенность в себе.

Сейчас ее тревожило вовсе не то, что он мог догадаться… При их последней встрече Шарлотта поняла: он не знал наверняка, что это именно она была с ним на том вечере.

Но он явно что-то подозревал. Она видела удивление и недоумение в его глазах во время их последней встрече.

Беспокоило и еще одно обстоятельство.

Судя по всему, Натаниел не раз посещал вечеринки Линдейла. Но одно лишь предположение, что она, Шарлотта, тоже могла там оказаться, привело его в ужас.

А ведь сначала, когда он потянулся к ней, она подумала, что он все знает. И решила, что теперь-то они наконец поняли друг друга. Найтридж заключил ее в объятия, и в тот момент ей казалось, что все у них будет хорошо. Увы, ее постигло жестокое разочарование.

Что ж, в таком случае она больше не будет думать об этом. И постарается больше не вспоминать тот вечер.

Однако она не могла с ним не встретиться – ей не давал покоя рассказ Найтриджа о мальчике, похожем на Марденфорда. Разумеется, все эти рассказы – чистейшая ложь, и даже странно, что Натаниел поверил преступнику и шантажисту. Но Найтридж был известным адвокатом и пользовался доверием в обществе. Если кто-нибудь узнает о его подозрениях, люди задумаются, поползут сплетни, и тогда…

Шарлотта решила, что должна во что бы то ни стало убедить Найтриджа в том, что он ошибается.

Открыв дверь, он вошла в приемную адвоката. Молодой клерк, сидевший за конторкой, окинул ее оценивающим взглядом, затем посмотрел на визитную карточку. Молча кивнув, он быстро поднялся на ноги и поспешил в соседнюю комнату.

Почти тотчас же вернувшись, клерк пригласил Шарлотту в кабинет мистера Найтриджа, довольно просторный, со множеством застекленных книжных полок и письменным столом у окна. Поднявшись, Натаниел жестом велел клерку удалиться и окинул посетительницу внимательным взглядом. Кивнув на зонтик в ее руке, с усмешкой проговорил:

– Я вижу, оружие наготове.

Но Шарлотте было не до шуток. Положив зонтик на стол, она сказала:

– Я буду с вами откровенна, мистер Найтридж. После нашей последней встречи я потеряла покой и сон. И теперь мне постоянно вспоминается наш разговор.

Он снова усмехнулся:

– Не разговор, а поцелуй, леди Марденфорд.

– Я говорю не о глупом поцелуе, а о ваших обвинениях в адрес нашей семьи.

Он опустил глаза.

– Если мои поцелуи казались вам глупыми, вы могли бы не отвечать на них.

– Я пришла не для того, чтобы говорить с вами о поцелуях. Мне необходимо выяснить, почему вы так легко принимаете к сведению слова преступника. Этим вы заставляете меня отвергнуть ваши – разумеется, шутливые – ухаживания.

– Как же вы неопытны, миледи! Ваши слова лишь подтверждают то, о чем я уже догадывался. Мои ухаживания, как вы выразились, доставляют вам удовольствие.

Шарлотта дрогнула и залилась краской. Замечание Натаниела показалось ей ужасно оскорбительным. При этом она прекрасно понимала: еще несколько месяцев назад его слова нисколько бы ее не тронули и она сумела бы найти достойный ответ. Но сейчас… Сейчас она лишь молча отвернулась.

– Пожалуйста, примите мои извинения. Я не хотел вас обидеть, миледи. У меня просто вырвалось… Однако вам не следовало подстрекать меня. Ведь вам давно известно, что я дурно воспитан.

Извинения прозвучали вполне искренне, и это немного удивило Шарлотту. Стараясь держать себя в руках, она повернулась к Найтриджу. Увидев, что он стоит слишком близко, она отступила на шаг. Он улыбнулся и отошел к окну кабинета. Немного помолчав, проговорил:

– Поверьте, леди Марденфорд, я расспрашивал вас о родственниках вовсе не из праздного любопытства.

– Но вы ведь не Джон Финли. Вы пользуетесь уважением в обществе, и ваше доверие к словам шантажиста и мошенника…

– Уверяю вас, я очень осмотрителен, – перебил Натаниел.

– В подобных делах осмотрительность никогда не бывает достаточной. Однако ваше утверждение указывает на то, что вы расспрашивали не только меня. Так что же вам удалось узнать?

Натаниел медлил с ответом, и Шарлотта решила, что он опасается ее реакции.

– Я действительно кое-что узнал, – проговорил он наконец. – Узнал, что существует дядя по женской линии, который провел некоторое время в Индии лет десять назад. А также кузен, который служил во флоте и много путешествовал.

– Кузен – это Питер. Я встречала его, и мне показалось, что он очень религиозен. Едва ли такой человек может быть отцом незаконнорожденного ребенка. Однако с дядей я не знакома. А мальчик, о котором вы говорите… Полагаете, в его жилах течет индийская кровь?

– Скорее средиземноморская. Конечно, он мог родиться и здесь, в Англии. Возможно, кто-то из родственников вашего мужа имел связь с иммигранткой.

Найтридж старался говорить спокойно, ровным голосом. Но было очевидно, что он скрывал свой эмоции. Пристально глядя на него, Шарлотта заявила:

– Похоже, вы думаете, что отец ребенка – Джеймс. Я не права?

Натаниел молча отвернулся к окну. Какое-то время он смотрел на улицу, наконец, повернувшись к Шарлотте, пробормотал:

– Не знаю, что и думать, миледи. Могу сказать лишь одно: судя по возрасту мальчика, он мог родиться во время длительного путешествия нынешнего барона, то есть одиннадцать лет назад.

– Мой муж тоже путешествовал в то время. Не деликатничайте, мистер Найтридж. Конечно же, вы не исключаете и того, что отец мальчика – Филипп, то есть мой покойный муж.

– Да, верно, я рассматривал такую возможность. Однако внешнее сходство – именно с Джеймсом. Я нисколько не сомневаюсь: были приняты все возможные меры, чтобы Финли не рассказал свою историю в суде. И едва ли он стал бы шантажировать Джеймса, если бы отцом незаконнорожденного ребенка был ваш покойный муж. Нет, скорее всего, у Филиппа не было детей.

Лицо Шарлотты снова запылало.

– Из-за его болезни, не так ли?

– Да.

– Мистер Найтридж, давайте говорить откровенно, иначе нет смысла в моем приходе к вам. Я тоже считаю, что… что все дело в болезни Филиппа. Да и все думают так же. Но ведь могут быть и другие объяснения, разве не так?

Натаниел пожал плечами-

– Да, могут быть; и другие. Но все свидетельства указывают на то, что данная ситуация не имеет никакого отношения к вашему мужу. Я никогда не обратился бы к вам за интересующими меня сведениями, если бы думал иначе. Вы считаете, что мое суждение ошибочно?

– Думаю, вы ошибаетесь во всем, от начала и до конца. Но в одном вы правы. Мальчик не ребенок Филиппа. Однако и Джеймс не имеет к этому отношения. Подобное не в его правилах.

– Напрасно вы так думаете, миледи. Юношеская страсть, незаконнорожденный ребенок – эта история стара как мир. Более того, я абсолютно уверен: даже если бы Финли рассказал обо всем на суде, его рассказ не вызвал бы серьезного скандала.

Конечно же, Найтридж был прав: трудно было бы с ним не согласиться. Появление незаконнорожденного ребенка не вызвало бы большого скандала. Шарлотта уже хотела сказать собеседнику, что согласна с ним, но тут он снова заговорил:

– Миледи, давайте предположим, что этот мальчик… что он действительно является родственником Марденфорда, если можно так выразиться. Разумеется, у него нет законных прав, но все-таки он заслуживает человечного отношения. Мальчик – в сточной канаве, и он умрет там, если никто ему не поможет. Именно поэтому я и заинтересовался этим делом.

Шарлотта внимательно посмотрела на собеседника. Да, сомнений быть не могло: Найтридж действительно думал о мальчике, и только о нем. Но почему же его так беспокоила судьба этого ребенка?

– Скажите, ваш интерес к мальчику связан с вашей последней неудачей? – спросила Шарлотта. – Полагаете, что казнь Гарри Бинчли на вашей совести? Вы думаете, что если не поможете этому ребенку, то начнете пить слишком много бренди?

Найтридж нахмурился и молча прошелся по комнате. Когда же он снова посмотрел на Шарлотту, она увидела огонь, пылавший в его глазах. Было совершенно очевидно, что этот человек решил во что бы то ни стало помочь мальчику, даже если ему придется предать огласке «дело Марденфорда». Однако огласка всей этой истории непременно вызвала бы скандал, пусть и незначительный. Вероятно, Шарлотта смирилась бы с этим, если бы не Амброуз. Она опасалась, что скандал, связанный с семейством Марденфордов, может иметь в будущем непредсказуемые последствия для ее любимца.

– Мистер Найтридж, я чувствую, что должна как можно быстрее покончить с этим делом, – заявила Шарлотта. – Я пришла сюда, чтобы сказать вам, что хочу увидеть мальчика.

– Замечательное решение, – кивнул Натаниел. – Я устрою для вас встречу через день-другой.

– Нет, сегодня. Давайте сделаем это сегодня же.

– Берлога Финли – в приюте Сент-Джайлз. Будет разумнее, если я найду мальчика и приведу его к вам.

– Я не хочу, чтобы это дело затягивалось. Давайте сделаем все побыстрее. И если мальчик в приюте, то я согласна поехать туда прямо сейчас. С вами, мистер Найтридж, я буду чувствовать себя в полной безопасности.

Натаниелу пришлось признать, что леди Марденфорд очень даже неглупа, пусть она и раздражала его частенько своими речами. Да, она сразу сообразила, какую опасность мог представлять этот мальчик. И вела себя так, будто слово в слово слышала все, что говорил Финли незадолго до смерти.

«Рожден, чтобы стать лордом…» – так, кажется, он сказал.

Если бы речь шла о внебрачном ребенке, он бы выразился как-то иначе. Да, скорее всего, имелся в виду законный сын, мальчик, который со временем унаследует титул.

Но конечно же, это не сын Филиппа. Филипп был слишком благоразумным человеком, и он не стал бы тайно вступать в брак, поскольку знал, что скоро унаследует титул. А вот Джеймс более легкомысленный. К тому же он как младший сын вполне мог позволить себе опрометчивый поступок.

Натаниел понимал: существовала еще одна причина, по которой Филипп никак не мог быть отцом малыша. Все дело в том, что Шарлотта вышла замуж за этого человека. А она была слишком проницательной, чтобы связать свою судьбу с тем, кто способен на обман.

Усевшись вместе с Шарлоттой в ее карету, Натаниел искренне восхитился ее уверенностью; казалось, она нисколько не сомневалась в том, что их поездка закончится именно так, как ей хотелось. Семейству Марденфордов можно было только позавидовать, ведь вдовствующая баронесса была готова сражаться как львица, чтобы защитить тех, кого любила.

Однако Натаниел надеялся, что к концу дня у нее уже не останется для этого оснований.

Шарлотта играла ленточкой на ручке зонтика. Ее изящные пальцы, обтянутые лайковыми перчатками, теребили и разглаживали узкую полоску шелка, и Натаниелу вдруг представилось, как эти пальчики поглаживают его шею и плечи. А уже в следующее мгновение ему снова почудилось, что женщина, сидевшая сейчас с ним в карете, очень похожа на другую, на ту, что занимала все его мысли.

Да, именно сейчас, в тусклом свете, она удивительно походила на богиню в полумаске. Ее глаза. Ее губы, подбородок…

Пытаясь отвлечься от своих мыслей, Натаниел вполголоса проговорил:

– Миледи, Марденфорду очень повезло, что у него есть такая защитница, как вы. А его сыну повезло еще больше, ведь вы дарите ему свою любовь.

– Это мне повезло. Амброуз мне словно сын, а Джеймс – как брат. Прекрасно иметь семью и место, где чувствуешь себя дома.

Было ясно: Шарлотта даже не догадывалась, что Марденфорд влюблен в нее, она не видела, что этот «брат» желал ее.

– Но вы жили в семье и до замужества, – заметил Натаниел. – Дюклеркы, как всем известно, очень прекрасно друг к другу относятся.

– Да, верно. Мои братья и сестра очень меня любили. Но вот родители… Я выросла в атмосфере семейных драм. Когда я была еще маленькой девочкой, у нас постоянно происходили скандалы. Взрослые считали, что я ничего не понимаю, но я обо всем догадывалась. Наша семейная жизнь… она походила на штормовое море, а я была как маленькая лодочка, которую бросает с волны на волну. А семья моего мужа напоминала тихое, спокойное озеро.

– Понимаю, сколь разителен был контраст.

Шарлотта грустно улыбнулась. При этом ее нижняя губа чуть задрожала, и Натаниел – в который раз! – подумал о том, что она очень похожа на ночную богиню в полумаске. Он постоянно пытался убедить себя в том, что это сходство – всего лишь плод его воображения, однако…

– О да, спокойствие – это великое благо, – продолжала Шарлотта. – Но со временем я стала осознавать, что под безмятежной поверхностью семейного озера скрываются глубины, достойные самого пристального изучения. – Шарлотта умолкла, и выражение ее лица стало задумчивым: казалось, она отдалась воспоминаниям.

Конечно же, она вспоминала покойного мужа и свою жизнь с ним. Глядя на молодую женщину, Натаниел искренне сочувствовал ей, как сочувствовал на вечеринке у Линдейла божественной незнакомке. Красавица в маске почти не разговаривала, но отдельные ее фразы говорили о другой жизни и других временах, говорили о прежней любви. Наверное, то же самое можно было сказать и о Шарлотте, должно быть, она испытывала те же чувства. «Слава Богу, что она все же нашла свое тихое озеро», – подумал Натаниел, кое-что знавший о волнах, которые прежде бились о ее маленький челн. Бросив якорь в озере замужества, она обрела безопасность. Из семейства Дюклерков только она осталась не замешанной в скандале. И только ее принимали в лучших домах Лондона.

Шарлотта по-прежнему молчала, но Натаниелу не требовались слова, он уже принял решение. Он не взялся бы за это расследование, если бы его не преследовали глаза того мальчика. Но теперь он твердо решил: если Шарлотта, увидев мальчика, не заметит сходства, то он забудет о своих подозрениях. А Шарлотта лгать не станет – в этом у него не было сомнений.

Выбравшись из кареты, Натаниел окинул взглядом старый кирпичный дом с выщербленными ставнями. Из дома доносился шум. У открытого окна сидела пьяная женщина; она громко смеялась, чему-то радуясь.

– Вот он, этот приют, – пробормотал Натаниел. Покосившись на свою спутницу, в раздражении добавил: – В сущности, это самый настоящий притон. Кажется, я говорил, что лучше привести мальчика к вам.

Шарлотта кивнула:

– Помню, что говорили. Мальчик здесь?

– Да, здесь, – ответил Натаниел. Он, щедро заплатил уличному торговцу, чтобы тот указал этот дом. Согласно информации, именно сюда Финли приносил краденое, и он являлся компаньоном содержательницы публичного дома, находившегося в верхних комнатах.

Шарлотта была однажды в этом районе Лондона, но, конечно же, не входила в приют. В правительстве же делали вид, что подобных домов просто не существует, хотя все прекрасно знали, что это не так. В Лондоне насчитывались сотни подобных приютов – многие называли их «притонами», так как эти заведения являлись рассадниками преступности и служили убежищами для воров и убийц.

Снова нахмурившись, Натаниел внимательно осмотрел улицу и соседние дома. Взглянув на Шарлотту, проворчал:

– Миледи, я не могу оставить вас с кучером, так как ему придется наблюдать также за лошадьми и экипажем. Но взять вас с собой в дом я тоже не могу. Уж лучше я отвезу вас домой, а потом…

Шарлотта решительно покачала головой:

– Нет, ни за что. Мистер Найтридж, неужели вы полагаете, что меня здесь как-то оскорбят? Ведь я буду с вами, а с таким человеком, как вы, едва ли захотят связываться.

Натаниел пожал плечами:

– Трудно предсказать что-либо, когда находишься в таком доме. Достаточно трех-четырех пьяных мерзавцев с ножами, чтобы зарезать меня.

– О Господи, вы серьезно?! – в притворном ужасе воскликнула Шарлотта. – А я-то думала, что потребуется по меньшей мере шестеро пьяных мужчин с ножами, чтобы справиться с вами.

– Леди Марденфорд, ваши шутки совершенно неуместны.

Натаниел еще больше помрачнел, и Шарлотта поняла, что он действительно озабочен и не знает, как в данной ситуации поступить.

– Мистер Найтридж, я бывала на этой улице и раньше – по делам благотворительности. И я догадываюсь, что происходит в этом доме. Однако у меня нет ни малейших сомнений в том, что вы сумеете позаботиться о моей безопасности. Подозреваю, что вас тревожит совсем другое… Очевидно, вы опасаетесь, что я могу увидеть… нечто шокирующее. Но ведь мы не можем стоять здесь весь день, не так ли? Поэтому давайте покончим с этим побыстрее. Давайте зайдем и выясним, здесь ли мальчик.

Натаниел что-то пробурчал себе под нос и помог своей спутнице выбраться из кареты. Затем взял ее под руку и повел к двери дома. Едва лишь они переступили порог, в ноздри им ударил отвратительный запах спиртного. Они приблизились к грязной лестнице и услышали шум, доносившийся со второго этажа.

Поддерживая свою спутницу, Натаниел повел ее вверх по ступеням. Поднявшись, они заглянули в одну из комнат, как оказалось, в пивную. Люди сидели здесь не только на стульях, но даже на столе и на полу. Осмотревшись, Шарлотта с удивлением обнаружила, что в пивной находились и дети, причем они пили вместе со взрослыми. Несколько мальчишек лет пятнадцати стояли в углу со стаканами джина в руках. Повернувшись к ним, Натаниел украдкой показал одному из них шиллинг. Мальчик как бы невзначай покинул своих приятелей и приблизился к Натаниелу и Шарлотте.

– Вы парни Джона Финли? – спросил Натаниел.

– Старина Джон мертв, – ответил мальчик. – Так что парней Финли больше нет. – Указав в сторону друзей, он добавил: – Теперь мы сами по себе. А вы, наверное, ищете тех, кто часто виделся с Джоном? – Натаниел кивнул, и мальчик с усмешкой сказал: – Кто-то из них наверху, но они сейчас заняты.

Натаниел машинально взглянул на потолок и отрицательно покачал головой;

– Сомневаюсь, что человек, которого мы хотим видеть, находится наверху. Мы ищем мальчика лет десяти.

Снова усмехнувшись, мальчишка заявил:

– Ничего вы не понимаете. Я развлекался с этими девицами, когда мне не было и десяти, вот так-то.

– Мы ищем мальчика, у которого темные глаза и волосы, как у иностранца, – сказал Натаниел. – Ты видел его здесь?

– Конечно, видел. Я видел его иногда с Финли. Только сейчас его здесь нет. Уже несколько дней нет.

Отдав мальчишке шиллинг, Натаниел отправил Шарлотту обратно к лестнице. Он уже хотел последовать за ней, но тут мальчик сказал:

– А тот парень, которого вы ищете, сейчас, наверное, в гостинице.

– В какой гостинице?

– Не настоящей. Так мы называем берлогу Джона. Можем показать, но вы должна заплатить еще три таких же. – Мальчик показал только что полученный шиллинг и добавил: – Это не очень далеко. На соседней улице.

Натаниел тут же кивнул:

– Согласен, парень. Но я не пойду по темному переулку вместе с твоей бандой. Только с тобой одним. А твои дружки пусть остаются здесь. Ты сможешь поделить с ними деньги позже, если захочешь. И предупреждаю: без фокусов. Иначе я сверну тебе шею.

Берлога Финли находилась на узкой улочке, где жутко воняло навозом и пищевыми отходами. Ветхое деревянное строение, возможно, действительно когда-то служило гостиницей, но сейчас этот дом разваливался, и было очевидно, что долго он не простоит.

Следуя за своим проводником, Натаниел крепко обнимал Шарлотту за плечи, словно опасался, что кто-то из проходивших мимо людей внезапно набросится на нее. У самого дома он заплатил мальчику обещанные три шиллинга и отослал его к приятелям.

– Похоже, здесь сейчас склады, – сказал Натаниел. Он смахнул пыль с деревянного ящика, и они увидели надпись: «Вино из Франции». – Но нигде нет тарифных марок. Должно быть, это контрабанда.

– Удивительно, что вино до сих пор не украли, – пробормотала Шарлотта. – Ведь все в округе, наверное, уже знают, что Финли мертв.

– Возможно, они боятся, что мерзавец встанет из могилы, – проворчал Натаниел.

Они медленно шли по узкому проходу между ящиками. Время от времени останавливались и осматривались. Через несколько минут Натаниел сказал:

– Кажется, там, в глубине, есть дверь. Давайте посмотрим, куда она ведет.

Открыв дверь, они увидели деревянные ступени – более новые, чем крыша и стены. Спускаясь вниз, Натаниел по-прежнему держал Шарлотту под руку, и она не противилась.

Спустившись, они оказались в темноте, к тому же тут было довольно сыро. Ощупав стены, Шарлотта поняла, что они земляные. Пол также был земляной, а потолок – слишком низкий. Судя по всему, они оказались в подвале.

– Подождите здесь, – сказал Натаниел. – Тут между стропилами есть окно. Я сейчас открою ставни.

Он отошел от спутницы на несколько шагов, и тьма поглотила его. Сначала Шарлотта услышала его шаги, а потом вдруг послышался какой-то шорох слева от нее. Она вздрогнула и отступила к двери – так, чтобы спастись бегством, если у ног появится крыса.

Несколько секунд спустя скрипнули ставни, и из маленького оконца в подвал проник лучик света, пронизанный пылью.

Осмотревшись, они увидели множество удивительных вещей. Натаниел сразу же заметил шкаф красного дерева и стоявший рядом стол, уставленный прекрасным фарфором. Шарлотта же разглядела чудесный персидский ковер, устилавший пол в нескольких метрах от нее. Внезапно она заметила в углу какую-то худенькую фигурку, судя по всему – ребенка. «А может, мне просто показалось?» – промелькнуло у нее.

– Старина Джон неплохо устроился в своей берлоге. – Натаниел вернулся к своей спутнице и снова взял ее под руку. – Вы видите? Ковры и прекрасная мебель. Возможно, Финли и ел на серебре. Он устроил себе здесь маленький дворец. – В следующее мгновение Натаниел резко развернулся и проговорил: – А теперь выходите. Не бойтесь, мы не причиним вам вреда.

Из угла донесся тихий шепот, а потом мальчишеский голос произнес:

– Пойдемте.

И тотчас же перед ними появились две девочки и три мальчика. Дети вступили в полосу света, и Натаниел с Шарлоттой смогли рассмотреть их как следует.

Девочки – обе лет двенадцати – были необыкновенно бледными и худыми, отчего их глаза казались огромными. Двое мальчиков лет шести попытались придать себе угрожающий вид, однако им не удавалось скрыть свой страх. А вот самый старший из мальчишек – ему было лет десять – держался довольно уверенно. И у него были темные глаза и темные волосы.

– А где остальные? – поинтересовался Натаниел. – Где старшие?

Темноволосый мальчик внимательно осматривал пришельцев, он явно не торопился с ответом. Шарлотта же не могла отвести от него глаз – в облике маленького незнакомца ей чудилось что-то знакомое и близкое. «Нет-нет, не может быть, – говорила она себе. – Ведь вроде бы нет ни малейшего сходства…»

.– Вы про кого? – спросил наконец мальчик.

– Речь о тех, с кем я видел тебя за воротами Олд-Бейли.

– Они ушли, – сообщила одна из девочек. – Ушли искать свою удачу.

– А Гарри здесь, он не ушел. Не ушел, потому что не захотел оставлять нас, – пропищал один из малышей, с обожанием глядя на старшего друга.

– Тебя действительно зовут Гарри? – спросил Натаниел.

– Меня так называл старина Джон.

Шарлотта заметила, что ее спутник на мгновение нахмурился, ведь мальчик носил то же имя, что и его подзащитный, оправдания которого он так и не добился.

– Пойдемте наверх, – сказал Натаниел. – Нам нужно решить, что теперь делать.

Повернувшись к Шарлотте, он взял ее под руку и повел вверх по ступеням. У двери они остановились, чтобы подождать детей.

– Вы ошиблись, – проговорила Шарлотта вполголоса. – Нет ни малейшего сходства.

Мимо них прошли две девочки, пожиравшие глазами мантилью Шарлотты. Младшие мальчики проследовали за ними; мальчишки старательно демонстрировали свою храбрость и независимость.

Гарри вышел последним. Пристально посмотрев на взрослых, он направился к ящикам, на которых уже сидели его друзья.

– Мы не можем оставить их здесь, – прошептала Шарлотта своему спутнику. – Даже при поддержке Гарри им не выжить. А девочки… – Она умолкла и тяжело вздохнула.

– Я того же мнения, – сказал Натаниел. – Боюсь, подстерегающая их опасность даже серьезнее, чем вы предполагаете. – Он повернулся к детям и спросил: – Как вы здесь жили? Кто вас кормил?

Малыши в ответ рассмеялись. Гарри же вежливо объяснил:

– Были благотворительные пожертвования от добрых людей. От таких, как вы, например.

Мальчики снова засмеялись, а одна из девочек сказала:

– Да-да, пожертвования. Да и торговцы всегда очень щедры, помогают бедным сиротам.

– Замечательно помогают, – добавила другая девочка, и обе захихикали.

– Воровство – это совсем не смешно, – строго сказала Шарлотта.

– Да, мэм, вы правы, – кивнула первая девочка; она по-прежнему не сводила глаз с мантильи молодой женщины. – Моя мать всегда говорила то же самое, до того как умерла. «Лучше голодать, чем воровать», – говорила она. Поэтому и голодала.

Шарлотта промолчала: ей нечего было возразить.

– А чье это? – спросил Натаниел, указав на ящики с вином.

– Старины Джона, – ответила одна из девочек. Она взглянула на Натаниела так, словно говорила с идиотом.

– Но Джона больше нет, и вся округа знает об этом. Почему же ящики не разворовали? Ведь дверь даже не заперта

– Несколько ящиков исчезло. Ночью, – сказал самый маленький мальчик. – Это мы позволили им, да, Гарри? Ящики принадлежали старине Джону, а теперь они наши, и вы не можете забрать их.

Натаниел пристально посмотрел на Гарри:

– Скажи, в шайке Джона были только дети?

Гарри промолчал, и Натаниел вновь заговорил:

– А ведь там, внизу, много заграничных вещей. Да и это вино прибыло из Франции. У Джона были приятели на побережье, не так ли? Например, контрабандисты…

– Я знаю только одно: сюда придут люди, те, которые каждый месяц приходят. – Немного помолчав, Гарри добавил: – Надеюсь, они хорошо заплатят за то, что мы стережем ящики.

– Нет, парень, они ничего вам не заплатят. И если ты знаешь этих людей в лицо, то вам всем лучше отсюда уйти, прежде чем они здесь появятся. Именно поэтому другие парни и покинули это место, понимаешь? – Натаниел приблизился к Гарри почти вплотную. – Хорошо, что ты остался с малышами и взял их под свою защиту. Но дольше здесь нельзя оставаться ни тебе, ни всем остальным.