"Последнее испытание" - читать интересную книгу автора (Мэрфи Уоррен, Мюррей Уилл)

Глава 10

Капитан катера канадской береговой охраны под названием «Маргарет Трюдо» был настроен по меньшей мере скептически.

Но этот странный человечек, этот старик азиат, просто сходит с ума от волнения! Такое не сыграешь. Старик явно взволнован и возбужден.

Катер мчался по серой воде холодного арктического моря, лучи прожекторов пронзали неприветливую белесую мглу сгустившуюся над водами пролива Камберленд.

Был полдень. Спасатели надеялись, что человек, которого они искали, заметит яркий свет и найдет способ подать им ответный сигнал.

– Не будете ли вы… э-э… столь любезны объяснить все с самого начала? – попросил капитан старика.

– Не буду, – буркнул тот в ответ.

– Но это поможет найти вашего друга!

– Он мне не друг. Он – дурак, которого ни на минуту нельзя оставить без присмотра.

– Итак, вы приземлились в Пангниртанге. Кстати, одно из самых неприветливых мест в наших краях. Затем взяли напрокат автомобиль, верно? Это я вроде бы уяснил. А потом поехали покататься, причем без проводника и карты. Зачем?

– Римо слишком нетерпелив.

– Да нет, я не о том. Что вы здесь забыли? Какова была ваша конечная цель?

– Отдых.

– Так вы, значит, решили отдохнуть за Полярным кругом?!

– Но ведь сейчас лето, не так ли?

– Да, конечно. Однако в этих широтах лета, как правило, не чувствуется.

Старик замахал широкими рукавами кимоно, словно готовая взлететь птица.

– Мы ехали в машине, и у нас кончился бензин. Я пошел искать автозаправочную станцию. Вернулся и увидел, что машина исчезла. А вместе с ней – и Римо.

– Ваш друг послал вас на поиски автозаправки среди необитаемых льдов?!

– Да, знаю, полный идиотизм! И оставлять его было нельзя. Вот он и потерялся.

– Насколько я понял, вы остановились у берега моря. Очень опасное для парковки место.

– Кто же знал, что этот придурок решит запарковаться на куске льда, который потом свалится в воду?

– Вообще-то он никуда не падал. Просто льдина оторвалась и уплыла от берега. Такое случается довольно часто, особенно летом.

Старый азиат сердито взмахнул рукавами кимоно.

– Да, вместе с машиной и Римо! Не сомневаюсь, что он самым позорным образом заснул. Вот и результат.

– Успокойтесь, прошу вас! Вряд ли за это время его слишком далеко отнесло. Уверен, он обязательно найдется.

– При таком-то жутком холоде? Да этот холод высосет все жизненные силы из кого угодно!

Капитан не ответил – да и что говорить. Если этого придурка американца действительно унесло на льдине, то живым ему не доплыть даже до мыса Дэвиса.

– Мы его найдем, – повторил капитан.

Он вернулся на мостик и взглянул на часы, и тут ему стало ясно, что шансы их практически равны нулю. Этот жуткий холод способен высосать из человека жизнь, как Дракула кровь из своих жертв!

* * *

Примерно спустя час с небольшим раздался голос помощника:

– Эй, впереди что-то странное!..

Капитан катера бросился на нос и поднес к глазам бинокль.

– Видите вон тот небольшой айсберг, сэр? И там, на вершине, вроде бы полярный медведь…

– Да, причем разделанный, – кивнул капитан.

– Может, подплывем поближе и посмотрим?

Катер тотчас изменил курс и вскоре уже причаливал к плавучей льдине.

Первым, кто покинул катер – прежде чем кто-либо успел слово сказать, – был худенький старичок азиат по имени Чиун. С невероятными для столь почтенного возраста резвостью и проворством он спрыгнул на лед и припустил что было сил. Моряки едва за ним поспевали.

Его писклявый пронзительный голос эхом отдавался в голубых торосах.

– Римо! Римо, где ты?

Разодранный на две половины полярный медведь вдруг зашевелился.

Из его кроваво-красной утробы показалось посиневшее от холода лицо.

– Чиун!.. – хрипло произнесли замерзшие губы.

– Видишь, что мне пришлось предпринять, чтобы найти тебя!

Синее лицо американца побагровело от злости.

– Ах из-за меня, да? А не ты ли заманил меня в эти поганые льды?

Старичок азиат пискнул в ответ:

– Не смей сваливать свою вину на других! Тем более на человека, который столько для тебя сделал!

– А что я? Всего-то и задремал на минутку-другую. Просыпаюсь, а тебя нет. Пришлось играть роль Нансена на Северном полюсе!

– Но разве не твоя была идея прилететь сюда? В это ужасное, чудовищно холодное место!

– Конечно, твоя!

– Лжец!

Капитан катера и моряки, с трудом передвигаясь по скользкому льду, с интересом прислушивались к все разгорающемуся спору между этими странными людьми.

– Ха! – пискнул Чиун и сердито ткнул пальцем в сторону канадцев. – Только не рассказывай свои лживые сказки отважным людям, которые жизнью рисковали ради твоего спасения!

– Его была идея, – упрямо твердил Римо, указывая на старичка. – Он считает, что здесь находится Луна.

– А кто бросал монету, которая и завела нас сюда? – возразил Чиун.

– Вы бросали монету?! – спросил потрясенный услышанным капитан.

– Ага, – ответил Римо, стуча зубами. – Чтобы решить, куда ехать. Сюда или в Африку.

– В Африку? В отпуск? – еще сильнее изумился канадец.

Римо вздрогнул от холода.

– Дрожишь? – усмехнулся Чиун.

– Да! Потому что замерз, черт побери!

– Принесите непромокаемый костюм этому господину! – распорядился капитан.

Глазки корейца сузились и превратились в еле заметные щелочки.

– Не стоит беспокоиться. Пусть остается в том, в чем явился на свет.

– Но мне холодно! Давайте сюда вашу одежду!

И тут, ко всеобщему изумлению, крошечный азиат шагнул к туше полярного медведя и неуловимым движением тонких пальцев с длиннющими ногтями вырвал из нее кусок шкуры с пышным мехом.

Римо накинул шкуру на плечи.

– Господи, а я уж и не надеялся!..

Чиун хмуро огляделся по сторонам.

– А где машина? Почему ее не видно?

– Спасибо, что вспомнил, – язвительно заметил ученик и указал пальцем через плечо. – Где-то там. Этот кретин, полярный медведь, столкнул ее в воду.

– В таком случае тебе придется за нее заплатить.

– С вас еще причитается штраф за убитого полярного медведя, – проговорил капитан катера береговой охраны. – Ведь у вас не было соответствующей лицензии, верно?

– Лицензии, Бог ты мой! – взорвался Римо. – Да этот медведь чуть меня не утопил! Я убил его в целях самообороны.

– А у него, однако, склочный характер. Никакой благодарности за спасение, – заметил капитан.

Чиун закатил глаза.

– Все годы, что мы с ним знакомы, он ведет себя, как самый несносный брюзга. Видать, он до конца жизни обречен попадать в дурацкие ситуации.

– Однако на неудачника он не похож, – произнес капитан.

– Ну, пойдем мы наконец или навеки тут останемся? – проворчал Римо. – Чувствую себя полным идиотом в этой медвежьей шкуре!

– Не только в шкуре, сын мой, – загадочно произнес Чиун.

* * *

Добравшись до катера, Римо заявил:

– Сматываемся из этого Богом забытого края и немедленно! Никаких возражений и слышать не желаю.

– Только после того, как уплатите все положенные штрафы, – сказал капитан.

Грустно вздохнув, Римо протянул ему кредитную карточку «Виза Голд».

– А также все расходы, связанные со спасательной операцией.

– Но разве спасение людей не входит в ваши обязанности? – поинтересовался возрожденный к жизни.

– Наша обязанность – спасать канадцев. А американцы должны платить.

– Ваша страна что, не является членом Всемирной организации здравоохранения?

– Является. Но при чем тут ваш случай?

Американец укоризненно ткнул пальцем в азиата.

– Да при том, что я вот уже двадцать лет связан с этим старым нечестивцем и едва не сошел с ума, выполняя его идиотские указания и мотаясь с ним по всему свету! И оттого не вполне вменяем и никакой ответственности за свое поведение не несу.

– Подобного рода решение может вынести только суд.

Римо протянул обе руки, как бы предлагая надеть на него наручники.

– Что ж, арестуйте меня! Я предстану перед вашими судебными властями, пусть решают.

– Прошу прощения, – отозвался капитан катера береговой охраны, списывая данные с кредитной карточки.

– Скорее бы уж домой, – обернулся Римо к Чиуну.

– Да ты едва на ногах стоишь, – ответил тот. – И потом домой мы не едем.

– Куда же в таком случае?

– В Африку.

– Не поеду я ни в какую Африку!

– Что ж, можно отложить путешествие в эту страну с ее упоительной жарой и отправиться прямиком в Гесперию.

– Гесперия где находится?

– Там, куда мы прилетим, если не двинем в Африку.

– Вообще-то по здравом размышлении, – протянул ученик, – в этой самой Африке, думаю, не так уж и плохо…

* * *

Стюардессы авиакомпании «Эр Гана» все как одна хотели знать, почему вдруг направляясь в столь опасный уголок планеты, как раздираемый междоусобными войнами Стомик, пассажир не желает заняться с ними сексом – возможно, последний раз в жизни.

– Но я вовсе не собираюсь там умирать, – заметил Римо.

– Когда умрешь, будет поздно. Еще не раз пожалеешь, что отказался, – предупредила какая-то из девушек и ослепительно улыбнулась.

– Я своих решений не меняю.

– Разве мы не самые красивые африканки, которых ты когда-либо видел? – капризно пропищала другая.

Римо призадумался. Да, девушки хороши, ничего не скажешь! Высокие, стройные, элегантные, как манекенщицы.

– И потом, в самолете мы одни – ты и наша четверка. Нам предстоит долгий и скучный семичасовой перелет…

– Вы забыли о моем компаньоне. – Римо указал пальцем на место в шестом ряду, где сидел мастер Синанджу.

– Если он твой наставник, почему не сидите рядом?

– Поссорились.

– Да брось ты! Очень славный, милый старичок.

– Ага, славный! Недавно собирался скормить меня белым медведям, а чуть раньше едва не утопил. Он же приказал мне сдвинуть тяжеленного Сфинкса…

– Тогда не все ли равно, как отреагирует твой жестокий и злой напарник, если ты переспишь с четырьмя красавицами стюардессами?

– Ты в курсе, что все мы по очереди завоевали титул Мисс Гана? – подхватила подружка.

– Я занимаюсь любовью только с Мисс Вселенная, а следовательно, всего раз в году.

Четыре экс-Мисс Гана явно растерялись и, стайкой сбившись в проходе, горячо о чем-то зашептались. Потом с самыми свирепыми выражениями на славных мордашках снова приблизились к Римо.

– Мы все обсудили, – строго заявила одна, – и пришли к выводу, что ты просто расист.

– Я не расист, – устало отмахнулся Римо.

– Расист, да еще какой! Ты отказываешься сидеть рядом с желтым компаньоном и заниматься любовью с потрясающими, страстными и сгорающими от желания черными девушками!

Римо поднялся.

– Ну, ладно, ладно!

Стюардессы так и просияли.

– Согласен наконец?

– Полная и окончательная капитуляция.

Четыре Мисс Ганы торопливо принялись расстегивать свои блузки, юбки и стаскивать трусики.

– Нет, нет, вы меня неправильно поняли! – замахал руками Римо. – Я решил сесть рядом со своим компаньоном.

– Гомик! – заверещали ему вслед стюардессы. – Голубой!

Римо уселся в кресло рядом с мастером Синанджу, выдержал подобающую случаю паузу и сказал:

– А я видел мастера Лу.

– Поздравляю.

– Он намекал на то, что я кореец.

– Ты недостаточно добр, храбр и умен, чтобы быть корейцем, – фыркнул Чиун.

– Да ведь это мне приснилось! Всего лишь сон.

Учитель снова презрительно фыркнул.

– Человек не способен встретиться сам с собой. Это невозможно, – отозвался Римо.

– Ты невыносим.

– То есть?

Чиун промолчал. И между ними снова повисло холодное молчание.

– А знаешь, лицо этого Лу показалось мне знакомым. Особенно глаза.

– А ты видел прежде глаза Лу? – спросил Чиун.

– Да, – кивнул Римо. – Где-то видел. Но вот где именно… никак не могу вспомнить.

– Погляди в зеркало.

– Но я же не кореец!

– Что ж, правда глаза колет. Не смотри, если боишься.

– Не беспокойся, не буду.

– Трус! – прошипел учитель.

– Мою решимость никогда не смотреть в зеркало не уничтожат никакие палки и камни, – твердо сказал Римо.

Спустя какое-то время он поднялся, сделав вид, что ему надо в туалет.

Когда он вернулся на место, Чиун спросил:

– Ну?

– Что ну?

– За дурака меня принимаешь? Думаешь, я не понял, зачем ты туда ходил? Заглянул в зеркало, верно? И что же ты там увидел?

– Случайное стечение обстоятельств.

– Ты никогда не повзрослеешь, – вздохнул учитель.

– О чем ты?

– Ты никогда не достигнешь ступени Верхового мастера. Мне следовало бы догадаться об этом раньше, еще до того, как я начал тренировать белого. На твое обучение я потратил времени больше, чем на любого другого. Юнг не в счет. И очень устал. Мне хочется мира и спокойствия.

– С каких это пор ты устал?

– С тех самых, когда отяготил свое существование твоей невыносимой непристойной белизной, – ответил Чиун и отвернулся к иллюминатору, за стеклами которого клубились облака.

– Ты так же страстно желаешь удалиться на покой, как я сейчас мечтаю о жареной утке. Разницы никакой. Одни выдумки.

– Я воспитал ученика, который с презрением отвергает жареную утку – самое изумительное блюдо из дичи! – укоризненно воскликнул мастер Синанджу, покачав седой головой.

Ученик сердито пересел на другой ряд.

Не успел он плюхнуться в кресло, как стюардессы тотчас стали тянуть соломинки. Самая удачливая поспешила к нему.

– Оставь меня в покое! – рявкнул Римо. – Я хочу вздремнуть!

– Сейчас уйду, но, может быть, вам хочется укрыться чем-нибудь потеплее?

– Спасибо, – благодарно кивнул американец.

И не успел он и глазом моргнуть, как стюардесса навалилась на него всем своим теплым изящным телом.

Впрочем, Римо так устал, что тут же погрузился в сон, не обратив ни малейшего внимания на удовлетворенно замурлыкавшую стюардессу. Ему снилось, что на него навалился полярный медведь.

* * *

Кругом одна сплошная, непроницаемая тьма. Ни форм, ни очертаний, ни размеров. И земля, и небо черные.

– Ты непригоден… – произнес кто-то отрешенным голосом.

Римо не ответил.

– Я – Ко, – зазвучало снова.

Римо попытался определить, откуда. Казалось, отовсюду. А поскольку кругом была тьма, то возможно, обладатель странного голоса находился где-то рядом.

– А вот моя сабля! – прогудел Ко. И тут в кромешной тьме вдруг сверкнул серебристый клинок – с сабли как будто сдернули покрывало из черного шелка.

Он узнал это широкое лезвие с заостренным концом: сабля Синанджу, выкованная несколько столетий тому назад мастером Ко! В незапамятные времена она исчезла и долгое время находилась в Китае. А несколько лет тому назад Чиун отыскал ее в Бейджинге.

– Объявляю тебя виновным в полной непригодности и приговариваю к казни через отсечение головы, – пророкотало вокруг.

Римо не ответил. Сабля поднялась вверх, отклонилась. А затем, грозно сверкнув, стала приближаться к нему со скоростью курьерской почты «Федерал экспресс».

Римо ловко увернулся. Сабля завертелась в воздухе, затем зависла, невидимый мастер снова готовился нанести удар.

Однако он немного просчитался, и лезвие просвистело мимо.

Римо рухнул ничком, почувствовав, как с головы у него слетела прядь волос, отсеченная обоюдоострым клинком. Он так и мелькал в воздухе, словно гигантская коса.

Отклоняясь то вправо, то влево, Римо стремился принять оборонительную стойку, и наконец это ему удалось. Одна нога заведена за щиколотку другой, руки на уровне груди.

Он знал, что в дни Ко мастера Синанджу понятия не имели о боевой технике «источник солнца». Конечно, они искусно сражались не на жизнь, а на смерть, но их техника боя была скорее сродни схваткам ниндзя.

И еще Римо вспомнил, что Ко одевался в черные щелка. Его догадку подтвердил тот факт, что сабля вдруг исчезла, словно ее спрятали под полой плаща.

– Я просто так людей не убиваю, – проговорил Римо, осторожно переступив с ноги на ногу. Он знал, что сабля, вынутая из ножен, достигает семи футов в длину и в любой момент, вылетев из-под шелка, способна нанести внезапный смертоносный удар.

– Ты скорее умрешь, чем станешь главой Дома Синанджу!

– Изувер! – крикнул Римо.

– Призрак!

– Дерьмо цыплячье!

– А чем это тебе не угодили цыплята? – удивился Ко.

– Цыплята пугаются всего, даже самого незначительного шума, – ответил Римо.

– Я боевой петух, а не какая-нибудь там жирная курица, ты, жалкий призрак!

Увидев, как взметнулась в воздух сабля, Римо подскочил, как пружина.

Он ударил по клинку ногой, и сабля Синанджу, взвившись высоко над головой, завертелась, а потом начала падать. Римо увернулся. Оружие неумолимо неслось к земле и, вонзившись в нее острым концом, пригвоздило край черного плаща. Из-под его тотчас выскользнул мастер Ко.

Римо располагал всего какой-то долей секунды – вот он в узком черном одеянии и черном капюшоне.

Откинув его, Ко с уважением взглянул на соперник и отвесил ему низкий поклон.

А затем подхватил с земли плащ, и черный шелк поглотил его навеки.

Измученный Римо все не просыпался.