"Враг" - читать интересную книгу автора (Мэй Джулиан)7Брат Анатолий, охая и покряхтывая, собирал последние стручки гороха на маленьком огороде возле домика у Черной Скалы. Около стены на скамейке из розового известняка сидела Элизабет и штопала дыру в монашеской нагрудной накидке. Они поджидали Марка, который по неизвестной причине попросил, чтобы его встречали на дворе, и спорили насчет возмутительного всепрощения, с которым монах говорил о Ремиларде. – Только сентиментальный осел может поверить, что Марк Ремилард раскаивается в содеянном, – заявила целительница. – Он не раздумывая начнет все сначала, даже если надежды на успех будет еще меньше. – Слушая вас, как-то забываешь, что вы представляете самую гуманную в мире профессию. – Вы считаете возможным отпустить ему грехи, хотя в его душе нет и тени раскаяния? – Тогда почему же он настоял на моем присутствии при разговоре с детьми? Вы кого ожидали встретить? Издерганного неврастеника, проливающего слезы слабака, который подползет ко мне на коленях и с дрожью в голосе вымолвит: «Прощения, святой отец!» Так, что ли? Он, в конце концов, сумел переступить через гордыню, хрен моржовый; и если бы вы были хотя бы чуточку проницательнее, вы тотчас почувствовали, что он раскаивается за все эти двадцать семь лет, пусть даже сам не догадывается об этом. – Полная чушь! – воскликнула Элизабет и от раздражения едва не уколола себе палец. – С помощью такой логики можно оправдать и Адольфа Гитлера, и любого другого подобного монстра. – Вы только взгляните, кто встал на защиту милосердия! – всплеснул руками брат Анатолий. – Сама мисс Честность, которая всегда была глуха к советам сестры Амери. Которая не доверяет никому на свете, кроме себя самой. – Монах шумно выдохнул, потом расщепил желтоватым ногтем подсохший стручок, ссыпал горошины на ладонь и отправил их в рот. Жевал он долго, тщательно, с его лица не сходило выражение крайнего возмущения. Брови были высоко вздернуты. – Не надо уходить от темы, – огрызнулась Элизабет. – Я-то вся на виду, уж какая есть. Мы спорили по поводу этого субчика, затеявшего межзвездную бойню, виновного в гибели миллиардов ни в чем не повинных людей. Вот кого следует помянуть недобрым словом. Разве не гордыня, не страсть к самовластию подстегивали его? Он что, изменился, смягчился душой?.. Как вы всерьез можете говорить об этом! Простить все его преступления?.. – Ну-у, вы же сами впадаете в необъяснимое волнение, когда он появляется в доме. – Это не смешно! – А разве не смешно, когда какая-то высокопоставленная и могущественная… берет на себя смелость ограничить милосердие Божие!.. – Если вы считаете, – холодно начала Элизабет, – что имеете право обзывать меня разными грязными русскими словами, то хочу напомнить, что любой уважающий себя оперант вполне способен воткнуть то, что вы имеете в виду, вам в глот… Окончание слова застряло у нее в горле. Брат Анатолий с удивлением оглянулся – на дальнем конце огорода – там, где двор был посыпан мелким гравием, – в воздухе образовалось нечто громоздкое, угловатое, с черным отливом. Тяжесть была так велика, что камешки захрустели под опорными лыжами. Ящиков оказалось два, за ними обрел форму компьютерный блок управления с дисплеем, клавиатурой, широкой, как у рояля, рядом появились аппаратные металлические шкафы. Впечатление было такое, что все это механическое изобилие собиралось атаковать охотничий домик. – Боже мой! – прошептал пораженный монах. Неожиданно в правом углу двора, рядом с тяжелыми шкафами, воздух засветился, сияние плавно сгустилось в человеческую фигуру, одетую в темный облегающий комбинезон. – Доброе утро, Элизабет. Привет, брат Анатолий. Монах едва смог раздвинуть губы для улыбки. Элизабет хладнокровно кивнула. – Как вам мой прогресс в телепортации? – спросил Марк. – Есть, правда, кое-какие трудности с силовыми модулями. – Это демонстрация?.. Она и послужила причиной, по которой мы должны были встретить тебя около дома? – Конечно, нет, – улыбнулся Марк. – Я привез вам упрощенную программу для лечения «черного торквеса». Элизабет радостно вскрикнула, уронила шитье и бросилась к облаченному в черное Марку. Потом вдруг, словно споткнувшись, застыла, убрала руки за спину. Марк сразу помрачнел. Брат Анатолий взял корзину с горохом, поднял с земли свой недоштопанный нагрудник, обернувшись в сторону Элизабет, вздохнул, процедил: «Ну и зануда!» – и отправился на кухню. Элизабет вспыхнула. – Прошу простить; я не успела поблагодарить тебя. – Не беспокойся, я все понимаю. Все из-за этого Анатолия Севериновича, грубого мужлана, не так ли? Если он позволил себе пройтись по твоему адресу, то утешьтесь тем, что мне на голову он, по его же выражению, вылил «ушат дерьма». Создается впечатление, что это его обычная пасторская практика. Поверх толстая корка – кажется, не разжевать, а под ней нечто весьма вкусное и питательное… наводящее на размышления. Он обидел тебя, Элизабет? Она промолчала, вернулась и села на скамью, расположенную под высокой, начинающей желтеть рябиной. Марк, ни слова не говоря, пристроился рядом. Снял перчатки. Костюм на нем был на удивление сух, возле бровей и на лбу никаких следов крови, даже ссадин от вживляемых электродов не осталось. Он был явно взволнован. – Когда в течение недели от тебя не было вестей, я решила, что ты на самом деле не придал значения моей просьбе. Я подумала, что тебе действительно некогда заниматься такими пустяками, как исцеление больных детей. Марк тихо ответил: – Элизабет, говори спокойнее, я сам почему-то очень волнуюсь. – Он перевел дух и начал объяснять: – Кто знал, что монтаж оборудования и перелицовка программы займет столько времени? Кроме того, у меня были и другие заботы. Знаешь, с программой получилось очень удачно, мне самому понравилось. Участники метаобъединения, квалифицированные целители, быстро разберутся, что к чему. – Он продемонстрировал результаты своей работы. – Действительно, проще некуда! – заметно успокоившись, воскликнула Элизабет. – Я бы никогда не догадалась, что к цели можно добраться куда короче. Конечно, каждое открытие, если смотреть постфактум, кажется очень простым. Марк, спасибо! Это замечательно!.. Казалось, Элизабет и Марку, как старым друзьям, не нужны слова или мысли, чтобы понять друг друга. Им хорошо и просто вдвоем. Марк посмотрел вдаль – по склонам отцветали луга, буйно, обильно; ниже золотились дубравы, сразу за оградой из последних сил топорщили нарядные головки лютики и васильки. – Надеюсь, ты обратила внимание, – сказал Ремилард, – что в этом метасогласии тебя нет? Она тоже взглянула вдаль. – Наверное, так лучше. – Ты всерьез настроена вернуться в Галактическое Содружество? Она почувствовала в вопросе настороженность, страх, и у нее сердце сжалось. – А ты, значит, решил сражаться до конца? Нашел способ разрушить входной шлюз? Он усилием мысли повернул женщину лицом к себе. – Я обязан! Элизабет невольно мысленно вскрикнула: «Анатолий, я же говорила тебе!..» Он взял ее за руку, и Элизабет, не сразу сообразив, что случилось, обнаружила себя идущей в дальний уголок сада, разбитого за огородом. Марк: «Поверь, ты тоже нуждаешься в перспективе. Сколько можно киснуть на этой дикой Земле. Я мог бы показать тебе иной мир, необъятный, удивительный. Он ждет нас…» Элизабет: «Нет, Марк!» (Она вырвала руку.) Марк (уже вслух): Я выиграю – не так, так эдак. Ты можешь сказать Анатолию, что я не в силах бороться с искушением. Элизабет: Я так и знала. Еще шаг, и Ремилард неожиданно исчез – шагнул вперед и тут же растворился в воздухе. В прекрасном настроении Джордан Крамер поднялся на мостик, осторожно прикрыл за собой дверь, однако, увидев у стола с разложенными картами Алекса Маниона, чертыхнулся и помрачнел. – Уолтер, что он здесь делает? – Мы оба хотели поговорить с тобой, Джорди, – ответил Саастамойнен. – У меня в аппаратной полно дел. Гэри один не справится. Марк должен скоро вернуться с Черной Скалы. – Как раз об этом мы и хотели с тобой побеседовать. Время уходит. – Уолтер нажал какие-то кнопки на пульте управления компьютером. – Ветер поднимается, надо бросить якорь. Переждем немного… Усмиритель по-прежнему находился на голове Маниона, однако взгляд его, к удивлению Крамера, был осмыслен – более того, проницателен. Алекс смотрел на него в упор, потом с трудом выговорил: – Марк… приказал… максимально… зарядить… солнечные… батареи… он… что-то… задумал… – Святая Мария, ему и усмиритель нипочем! – воскликнул Крамер. – Однако он давит на него, – пояснил Уолтер. – Пусть он договорит, Джорди. Сейчас ты поймешь, что к чему. – Ты что, с ума сошел? – Физик был явно обескуражен. – Ты… тоже… если… считаешь… что… Марк… решил… оставить… детей… в… покое… – Манион тяжело дышал, обильный пот выступил у него на лице, потом капли начали падать на светлую рубашку с короткими рукавами. – Любишь… ли… ты… Маржи… Бекки… больше… чем… Марка… или… нет… – При чем здесь мои дети? – Крамер побелел. – Уолтер, что вы задумали? – Подожди немного, Джорди, – сказал капитан. – Здесь собралась хорошая компания. Мы нуждаемся в тебе и Гэри. У Ван-Вика нет детей, но ты можешь надавить на него, воззвать к чувству профессиональной солидарности. Если не получится – пригрозить! Освободи Алекса – он не будет применять психокинетическую силу. – Это что, бунт? – тихо спросил Крамер. – Ты сегодня на удивление проницателен. Только непонятно почему бросился сломя голову выполнять распоряжение Марка – да-да, насчет зарядки батарей под полную завязку. Тебе что, разум отказал? Или крыша поехала окончательно? Ремилард готовится к решительным действиям. Он уже готов пойти на убийство Клу и Хагена, если это будет необходимо, и силой вернуть тех из детей, кто останется жив. Ему надо только семь или восемь человеческих особей, чтобы устроить генетический банк для наследственных клеток, которые он добудет из мертвых тел своих детей. Ты что, хочешь, чтобы Бекки и Марж оказались в числе мертвых? Или живых?.. – Вам-то откуда знать, что он планирует! – Марк приготовился снять с «Кулликки» весь комплекс, обслуживающий большой церебральный генератор. В целях безопасности он спрячет его где-нибудь в укромном месте. Как ты считаешь, зачем ему генератор? Ну-ка, прояви свою знаменитую проницательность! Ответ, Джорди, может быть только один – он не доверяет нам. Ты думаешь, он слепой и не видит, что творится на шхуне. Только Кастелайн, Варшава и Стейнбреннер поддерживают его… Ну и ваша компашка из аппаратной. Кстати, оставшихся в живых детей он собирается перенести в мир, который он назвал Goal. Там он продолжит опыты… – Вам не удастся склонить меня к предательству! – взорвался Крамер, потом неожиданно успокоился, посерьезнел и спросил: – Вы намекаете, что и Ранчар Гатен участвует в заговоре? – Он… был… первый… кто… пришел… к… нам… – Да, Джорди, Ранчар с нами, ради памяти своего погибшего сына, ради Клу, – сказал Уолтер. – Ты тоже присоединишься к нам ради Бекки и Марж. Марк придумал какой-то новый план, вот что мы хотели сказать тебе. Бум-Бум Ларош застал его в библиотеке – Марк изучал принципиальную схему деформатора Гудериана. Два дня назад он многозначительно обмолвился Ранчару, что побывал в лагере фирвулагов на Золотом поле. По-видимому, он пытается организовать карликов в некоторое подобие метаобъединения. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что бы это могло значить? – Восемь… десятков… тысяч… фирвулагов… Крамер посмотрел на Алекса, потом на Уолтера. – Все это не более чем откровенная чепуха. Уолтер наклонился к нему, лицо его исказилось от гнева. – Послушай, Джорди. Как только Марк телепортирует большой церебральный генератор, мы уже будем не в силах остановить его. Нам надо действовать немедленно! Тотчас!.. Нашей психокинетической мощи хватит, чтобы усмирить Кастелайн и тех двоих. Тогда мы сможем повредить генератор. – Ловушка… Марк… пусть… останется… в… сером… лимбо… Уолтер и Алекс выжидающе смотрели на инженера. Крамер не торопясь положил руку на ручку двери… Потом, видимо, раздумал бежать, прикусил нижнюю губу, уже более осмысленно взглянул на Уолтера. Вид у него был растерянный, в глазах – немой вопрос. – Я не могу… так сразу! Я должен подумать. Вы не смеете требовать от меня моментального ответа, так можно и голову потерять. Он нажал на ручку, но та не поддалась. Алекс Манион, как всегда не к месту, неожиданно запел: О чем мы грезим в тишине ночной? Что день наступит, к нам придет покой. – Мы в тебе очень нуждаемся, Джорди, – сказал Уолтер. – Ты – сильный оперант. Ты тот необходимый винтик, без которого наше метасогласие не заработает. Мы не можем без тебя спасти детей, а мы добьемся этого, чего бы нам это ни стоило. Издалека до всех троих долетел вызов, посланный Гэри Ван-Виком с кормы. Тот, как всегда, даже на телепатической волне не мог изъясняться просто – говорил веско, с выражением, не разговаривал, а декламировал. «Джорди, приятель, тебя ждут внизу. Марк преодолевает суперповерхностный барьер». – Ну? – спросил Уолтер, глядя Крамеру в глаза. – В следующий раз, когда он подготовится к d-переходу, мы начинаем действовать. Если ты будешь с нами… Крамер глубоко вздохнул, потом бросил ручку, чертыхнулся и приблизился к Маниону. Послал импульс в усмиритель и отключил его. – Спасибо, Джорди, – сказал Уолтер. – Давайте начинать, – буркнул Крамер и торопливо вышел из рубки. Манион потер виски, вдруг мигнул, потом снова зажмурился, когда же поднял веки, взгляд его, как и прежде, был стеклянистым, пустым, как у идиота. – Так спокойней, – разумно заметил он. – Когда Марк спланирует следующий d-прыжок, разыщи Джорди. Я пока подготовлю остальных. Контраст между его речью и выражением лица был столь разителен, что Уолтера, немало, в общем-то, повидавшего на свете, передернуло от отвращения. Вот довели человека!.. В связи с тем, что выход из помещения, где был установлен ионный экстрактор, располагался за пределами сферы действия переносного генератора сигма-поля. Тони Вейланд с двумя коллегами – ревуном Калипином и Алисой Креторекс, инженером-химиком средних лет, – вынуждены были сидеть под силовым колпаком. Выйти наружу они не могли, да и не очень-то хотелось – за невидимой преградой бродила толпа диких мутантов-великанов, в бессильной ярости скрежетавших клыками, царапавших когтями силовой экран. Орали они что-то явно обидное для пленников. Оно и понятно – великаны принадлежали к племени людоедов. Кровь капала с их шерстистых рыл. – В конце концов им надоест, и они уберутся отсюда, – успокоил товарищей Калипин. Он повторял эту фразу уже третий час подряд. – Неужели нам придется сидеть здесь все сто восемьдесят часов? Король же обещал прислать помощь, – вздохнула Алиса. – Если раньше не откажут батареи генератора сигма-поля, – махнул рукой Тони. – А они непременно откажут, такой уж я невезучий человек. Загудел таймер, и Тони длинными щипцами вытащил из раскрывшегося маленького люка блестящий металлический цилиндр размером с карандаш. Алиса подставила откупоренную колбу, Вейланд сунул туда слиток очищенного металла, потом закрыл сосуд пробкой и захлопнул люк. Алиса упаковала колбочку в прозрачный пакет и поместила на полку, где уже лежали четыре таких же пакета. – Ребята, вы понимаете, что это наш двести пятьдесят восьмой слиток диспрозия! Еще шесть десятков карандашей – и мы сможем покинуть эту замечательную страну Фенноскандию и ее милых и гостеприимных обитателей. В окно был виден разоренный громадными чудищами шахтерский поселок. Новые толпы звероподобных гигантов неуклюже топали в направлении рудника, присоединялись к орде своих соплеменников, которые кусками гранита испытывали на прочность защитный экран. – Упорные ребята, – заметил Тони. – Как вы считаете, они в конце концов доберутся до Аматона и других тану? Кто бы мог подумать, что этот подземный туннель окажется настоящей ловушкой! Калипин скривился. – Мы – народец упорный и никогда не останавливаемся на полпути, – сказал он и, выкинув отработанный шлак из электролизера, всыпал туда новую порцию сырья. Резкий запах хлора распространился по находящемуся под защитным колпаком помещению. Постепенно зловонный едкий душок исчез, просочившись через поверхность сигма-экрана. Неожиданно Калипин указал отростком-пальцем на одного из великанов, на голове которого красовались роскошные перья. – Это же гребень со шлема лорда Аматона. Ну, ребята, если с ним что-нибудь случилось, дела рыцарей, что остались в шахте, плохи. Точно, глядите, у вновь прибывших на молотах свежие пятна крови. – Да, – покачал головой Тони, – не хотел бы я оказаться в шахте. Через несколько минут погас пульт управления экстрактором. – Черт побери! – воскликнул Тони. – Неужели они добрались до подстанции? – Надеюсь, теперь ты рад, что генераторы сигма-поля работают на батареях, – заметила Алиса. – Значит, мы будем в безопасности? – сразу уловил суть дела Калипин. – Как у твоей мамочки на ручках, маленький друг, – ответила Алиса. – Особенно когда загорится пол в лаборатории. Видишь, как в углу уже полыхает. Тогда нам будет совсем хорошо. Тепло, уютно… Словно подслушав ее слова, несколько великанов выхватили из огня, охватившего угол лаборатории, пылающие бревна и, как тараном, принялись крушить сигма-поле. Ничего не вышло. – Погань неумытая! – Нервы у Тони Вейланда не выдержали. – Ведь они же нас не видят под колпаком! Какого черта они лезут сюда? – Они нащупали нас с помощью дальновидения. Защитное поле хилое, годится только против горящих бревен и каменных топоров. Алиса, не потерявшая чувства юмора, коснулась пальцами своего золотого ожерелья и сказала: – И то хорошо. Ребятки, не интересуетесь, сколько времени еще будут работать батареи? – Нет! – огрызнулся Тони. – Огонь способствует утечке энергии. Так что мы можем рассчитывать только на несколько дней… Мне так хотелось вернуться в Галактическое Содружество. А тебе, Вейланд? Тони мрачно ответил: – Я решил остаться здесь. У меня жена в Нионели. – Держись!.. – закричала Алиса. – Пол поехал! Хватайся за оборудование. Пламя уже охватило всю лабораторию – стены ее неожиданно затрещали и рухнули, открывая засевшим возле экстрактора людям всю картину погрома, устроенного великанами в лагере шахтеров. Пламя, пожрав большую часть деревянных стен, добралось до половых досок, однако защитный купол сдерживал огонь, и тот постепенно начал стихать. Невдалеке у опушки лежали обгорелые обломки «роплана». Там же лежало несколько трупов, но, к удивлению Тони и его товарищей, среди них не было ни одного человеческого или тану. Алиса подобралась к самому кожуху аппарата и, как ребенка, держала на руках генератор сигма-поля. В это время начали трескаться слеги, на которых были уложены доски. Тони стал быстро привязывать себя к экстрактору, установленному на отдельном фундаменте, потом подтащил поближе электрический обогреватель. Калипин, приняв свой настоящий вид, стаскивал щупальцами в одну кучу ящики с упакованными колбами с диспрозием. Вдруг опрокинулись стулья, кресла и стол поехали по вздыбившемуся полууперлись в защитную стену. Людоеды снаружи, почувствовав, что люди попали в безвыходное положение, дико закричали и завыли и еще отчаяннее заколотили в невидимую преграду каменными топорами. Неожиданно пол резко просел и застыл на месте – видно, лег на сырую землю, к тому же мощности генератора пока хватало, чтобы удержать доски в прежнем положении. Огонь совсем угас, только густой дым валил из-под пола, да и тот начал ослабевать. – Они что, совсем не боятся огня? – спросила Алиса у Калипина. Ревун пожал плечами. – Ноги у них почти каменные, так уж они устроены. Рассказывают, что великаны нередко поджигают леса ради забавы. Они наиболее свирепые из всех наших собратьев. Даже ревуны в Богемии и Карпатах по сравнению с ними – дети! Этих вообще ни вразумить, ни приручить нельзя. Одно слово – головоеды!.. Они высмеяли посланцев лорда Суголла, предложившего им перебраться в Нионель. Они даже пригрозили съесть послов, если те немедленно не уберутся с их территории. Примеров тому сколько угодно – поисковики, пытающиеся пересечь их земли, исчезают бесследно. – Неужели и такие храбрецы находятся? – изумилась Алиса. – Находятся, – горестно вздохнул Калипин. – Поисковики – это те, кто ищет драгоценные камни и золотоносные руды. Места здесь ой какие богатые! Великаны совсем порченные… Можете в этом не сомневаться. И настолько же хитры, насколько ужасны. Придумали атаковать лагерь, обратившись в невидимок. Могу заверить, что нам, ревунам, стать невидимыми очень трудно, не каждому такое умение по плечу. А тут, поди ж ты, толпами проникли в лагерь. – Почему они напали на нас?! – возмутился Тони. – Ведь мы же не причинили им никакого вреда! Калипин остановился – в щупальцах он держал целую гроздь пузырьков с диспрозием. – Мы считаем, что нас породила земля – вот таких, какие мы есть. А у великанов эта привязанность к земле доведена до крайности. Может, потому, что больше у них ничего и не осталось святого. Родная земля… Они относятся к ней как к живому существу. Илмари, Коберлейн пытались – и я пытался! – объяснить Тревартену, их предводителю, что мы заплатим за добытую землю, заплатим драгоценными камнями – они в большой цене у местных людоедов. Он даже слушать нас не стал – вы, мол, захватчики, непрошеные гости, вон с нашей земли. Таков же был его ответ и на обращение короля Эйкена. Тот, конечно, не отнесся всерьез к словам Тревартена – и вот вам результат. – Да, он позаботился, – согласился Тони, – чтобы его слова не расходились с делами. Смотри, как усердствуют, – кивнул он в сторону долбящих защитный экран гориллоподобных великанов. Алиса посмотрела на генератор сигма-поля и добавила: – Им недолго осталось мучиться, минут десять, не более того, батареи совсем сели… Между тем великаны пришли в совершенное исступление. Они скакали вокруг кострища, словно исполняли ритуальный танец, в котором одним из основных па был удар каменным рубилом или толстенным копьем с бронзовым наконечником в невидимую преграду. Зрелище было жуткое… Наконечники копий были размером с небольшую подушку. Неистовое ликование вызвало появление отряда чудовищ, нагруженных набитыми кожаными мешками. Ранее в эти мешки насыпали руду, теперь, по-видимому, их использовали для доставки припасов. Что это были за припасы, люди поняли, когда людоеды принялись швырять обглоданные кости в защитный экран. Тони и Алиса позеленели от отвращения, Калипин начал молиться великой Тэ. Вдруг женщина встрепенулась, указала пальцем в сторону поселка. – Эй, поглядите туда! Между опушкой и бывшим поселком что-то ярко вспыхнуло. Два гигантских тролля, взревев, бросились в ту сторону и в ту же секунду были отброшены назад ударом лазера – вернее, отброшены были их обгорелые тела. – Приятно поглядеть на это дерьмецо, – согласно кивнул Тони. – Кто-то, видно, шибанул их из «Боша-414» или какого-нибудь другого тяжелого бластера. Только не говорите мне, что это морская пехота явилась нас спасать… Остальные монстры все разом бросились на так неожиданно появившуюся сияющую добычу, некоторые из них прямо на бегу становились невидимыми. Однако этот наскок лишь вызвал новый залп. Вспышка оказалась куда более мощной, чем первый выстрел. Нестерпимое сияние ослепило на миг пленников, заключенных под силовым куполом. – Посмотрите! – радостно завопил Калипин. – Выстрелы даже невидимок поражают. – Он вдруг рухнул на колени. – Благодарю тебя. Великая Богиня!.. Действительно, на поляне творилось что-то невообразимое. Некоторые из гигантских тварей были сразу поражены насмерть, другие – ставшие незримыми – вспыхнули яркими факелами. Великанов вообще тихими существами не назовешь, но сейчас они вопили так, что едва выдерживали барабанные перепонки. Еще не до конца осознав, что случилось, они по-прежнему лезли вперед, пытаясь ударами камней, тычками пик поразить бледно-сияющее туманное облако, поливавшее их огнем. Живые факелы вертелись на поляне, наконечники пик плавились на глазах, трескались гранитные глыбы, обвязанные кожаными ремнями. Через несколько минут пальба прекратилась. Вот последнее завывание последнего умирающего монстра прозвучало в воздухе, и все стихло. Напоследок раздался булькающий звук – словно пробку выдернули из бутылки, – и защитное поле, прикрывавшее Тони Вейланда и его товарищей, исчезло. Батареи сели окончательно. Высокий мужчина вынырнул из сияющего облака и, неторопливо обходя сгоревшие останки погибших фирвулагов, направился к пепелищу, которое совсем недавно было лабораторией по окончательной очистке диспрозия. Вскинув на плечо бластер – видно, поставил его на предохранитель, – он издали доброжелательно помахал людям рукой. Тони, Алиса и Калипин выбрались наконец из-за наваленной кучи сгоревших бревен и, источая мысленные крики радости и благодарности, бросились к своему спасителю. – Не стоит, не стоит… – вслух сказал мужчина. Он поднял забрало на шлеме – оттуда глянули умные, глубоко посаженные глаза, потом совсем снял шлем и свободной рукой пригладил короткие, слипшиеся от пота седые волосы. – Мерзавцы совершенно вывели меня из себя. Мне следовало повнимательнее следить за тем, что творится в этих местах. Все-таки крайне отвратительные создания!.. – Он как бы приглашал спасенных им людей принять участие в дискуссии по поводу людоедских замашек тварей. – Матерь Божия! – Алиса словно на стену наткнулась, замерла и прикрыла рот ладошкой. – Это же Ремилард!.. Тони мысленно пронзительно взвизгнул, и они оба, на пару с Алисой, бросились наутек. Только маленький Калипин бесстрашно подполз и вызывающе, тоненьким голоском спросил космического бродягу: – Итак, вы спасли нас от врагов только для того, чтобы разрушить наш разум? Марк засмеялся, потом сразу посуровел. – У меня мало времени. Скоро ваш король выйдет на связь. Где диспрозий? Тони, остановленный легким метапсихическим усилием, теперь стоял в нескольких шагах от Ремиларда, лицом к нему – поникший, с опущенной головой, неспособный сопротивляться. – Пять слитков – все, что нам удалось получить сегодня. У Калипина в рюкзаке… Карлик тут же передал Марку заплечный мешок. – Концентрат? Ионный экстрактор? – Осталась последняя канистра с хлоридом диспрозия, мы спрятали ее под лавкой – там, где установлен сигма-генератор. Весь запас исходного сырья вон в том сохранившемся сарае. Марк обратился к Алисе и Калипину: – Ступайте, принесите прибор и весь остаток концентрата. Их словно подтолкнули, они быстро побежали исполнять приказание. – У короля есть еще какие-нибудь высокопроизводительные экстракторы? Способные работать на Гудерианов проект? – спросил Марк у Тони. – Насколько мне известно, нет, – вяло ответил инженер, – если вы разрушите прибор, проект встанет на мертвый якорь. Мне, собственно, все равно. Марк удивленно вскинул брови. Вейланд облизнул губы, бросил косой взгляд на своих товарищей, чтобы убедиться, что они не слышат, и прибавил: – Послушайте, я не имею никакого отношения ни к королю, ни к этой банде фанатиков из Северной Америки. Меня принудили принять участие в создании деформатора. Если не верите, можете просветить мое сознание. Все, о чем я мечтаю, – это вернуться к своей жене в Нионель. Я надеюсь… вы сохраните мне жизнь? – С точки зрения логики, мне следовало прихлопнуть вас как муху. Это был бы оптимальный вариант. Без ваших уникальных мозгов все, как вы выразились, встанет на мертвый якорь. Однако существуют и другие способы добывания лантаноидов. Вейланд усмехнулся. – С помощью классических методов для получения чистого диспрозия потребуются месяцы, а если учесть, какое количество необходимо для проекта, – то год-два. Зачем же покушаться на мою жизнь, когда проще и надежней уничтожить экстрактор и запас концентрата? – Я подумаю. – Марк улыбнулся, заметив, что Алиса и Калипин, добравшись до сарая, вприпрыжку бросились к лесу. Ревун катил перед собой тачку, на которой подпрыгивал экстрактор, а женщина тащила канистры. – Вы напрасно беспокоитесь, – сказал Марк, – я не собираюсь марать о вас руки. Я просто прихвачу вас, оборудование и готовые слитки с собой на шхуну… Вы же слышали о моей шхуне. У Тони мир поплыл перед глазами. Между тем за спиной Ремиларда начало вырисовываться какое-то массивное, громоздкое сооружение. Формы еще были неясны, вокруг – мерцающее сияние цвета морских глубин. Как во сне Тони услышал, что Марк приказал Алисе и Калипину подтащить поближе экстрактор и канистры. Затем четкий размеренный голос зазвучал в голове Вейланда: «Стой спокойно. Будет лучше, если ты ненадолго задержишь дыхание и закроешь глаза. Все наше путешествие через лимбо займет какие-то доли секунды». Тони вскрикнул: – Нет! Нет!.. Я не желаю погибать в подпространстве. Святая Дева, помоги мнеоБожеРовена… Тони почувствовал острейшую боль, знакомую всем, кому доводилось совершать межзвездные перелеты. Значит, они начали прокалывать суперпространственную границу. Его бросило в холод, он начал задыхаться – казалось, что каждая клеточка тела вот-вот взорвется. Внутреннее напряжение было нестерпимо. Неожиданно он потерял равновесие и рухнул на четвереньки, невольно открыл глаза и в нескольких метрах от себя увидел чуть-чуть расфокусированные фигуры разинувших от удивления рты Алисы и Калипина. Все те же подернутые туманной дымкой холмы Фенноскандии… Невдалеке – пепелище, обглоданные кости, покрытые сажей валуны… Огромная груда одетого в броню оборудования очертилась сзади, и рядом человек в шлеме и бластером в руках. Все вернулось в исходную точку. «БожеБожеБоженетне-е-е-етААА-А-А-АХ!.. ООО-О-О-О-ОХ!..» Земля дрожала, плыло изображение. Части человеческого тела (не его), невдалеке мухи, ползающие по окровавленной плоти. Он услышал недоступные слуху вопли Алисы и Калипина – они, словно к божеству, взывали к королю. И совсем рядом, почти возле уха – звероподобный рев. Кто-то орал по-французски: – Quel putain de gachis note 29, совсем с ума сошли?! Эффект «резинки»… На этот раз без внешнего груза… Фигура в бронированном скафандре исчезла. Тони, озираясь, выпрямился. Зубы у него стучали. Он все еще стоял на карачках, вжав голову в плечи, каждую секунду ожидая, когда же могучая рука снова схватит его и швырнет туда, где боль нестерпима. Бежали мгновения, но все оставалось по-прежнему. Робея, он поднялся на ноги – рядом в прежней позе, немые от изумления, стояли Алиса и Калипин. Сознания их уже не взывали, а вопили от ужаса и радости. Тони был с ними. Все произошло так быстро… Женщина первая пришла в себя. – Я уже решила, что тебе каюк, – с трудом выговорила она, обращаясь к Тони. Тот с удивлением обнаружил, что Алиса держит в руках бластер. – Если он посмеет вернуться, я изжарю это чудовище в его же собственном скафандре. Я связалась с королем, он уже выслал аэроплан на подмогу. Тони опустил голову, чтобы скрыть краску стыда, залившую его лицо. Снова оказавшись в лимбо, Марк собрал волю в кулак и еще раз мысленно запроектировал траекторию к точке выхода из подпространства – при этом он с тревогой ощущал, как его сносит из начальной точки d-перехода. Формула цепной линии всплыла в сознании, вот уже подставлены исходные данные, результат готов. «Никаких посторонних мыслей, даже примеси сомнения!.. Ошибки в вычислениях не должно быть. Итак… Есть конечная точка. Теперь концентрируем энергию для прорыва суперповерхностной границы… Почему нет притока энергии? Что с церебральным генератором? Ну-ка, сконцентрируем всю мощь!.. Моих сил не хватает!..» «…О-о, опять в исходную точку… Эффект „резинки“… в который раз! I-поле, i-поле, i-поле?» «Ответа нет. Притока энергии нет. Ресурс собственной энергии иссяк. Что случилось? Авария с церебральным… генера… Он разбит? Он не мог разрядиться за эти несколько дней». «Еще одна попытка. Вот точка выхода. Суперповерхностная пленка даже не шелохнулась. Чем ее пробить? Нечем!» «Я в ловушке? Навеки заключен в серой темнице?..» Пеопео Бурке, используя весло как руль, изо всех сил пытался удержать каноэ у правого, высокого, скудно поросшего берега Сены. Левый берег был низок – за ним расстилались неоглядные сухие степи. Вокруг светло как днем – полная, непривычно большая луна заливала окрестности пронзительным багровым светом. Поверхность реки подрагивала в этом сиянии – крутая излучина казалась залитой кровью. Бурке едва справлялся с течением, его неумолимо тянуло на стремнину – там время от времени рождались гигантские водовороты. Попадешь в такой – и неизвестно, куда внесет, а то еще в пучину затянет… Пора было подумать о ночевке, однако вид пустынного степного левого берега не внушал доверия. Ни зверька, ни стайки антилоп, только огромные крокодилы на илистых отмелях, зевая, раздвигали челюсти и со стуком чемоданных крышек смыкали их. Летучие мыши посвистывали в вышине. Надо выгребать к правому берегу. Бурке изо всех сил уперся веслом в воду, с трудом развернул каноэ и принялся со всей возможной скоростью грести. Что подтолкнуло его бросить взгляд вперед, он не мог сказать. Просто поднял голову и метрах в двухстах, на самом стрежне, увидел ее… Несомненно, это была «Кулликки» – огромная, с поднятыми парусами, с натянутыми цепями обоих брошенных в воду якорей. Проклиная все на свете, он еще энергичнее принялся работать веслом. Скорее в сторону спасительного полумрака!.. Скорее укрыться под купами склонившихся к воде ив… Уже из укрытия он внимательно осмотрел знаменитый корабль. Никаких следов метапсихического барьера, и на палубе пусто – ни часовых, ни вахты… Бурке коснулся рукой золотого торквеса на шее и мысленно произнес: «Эйкен, я нашел ее». «…Спасибо, вождь. Я уже в пути». Голос Патриции Кастелайн набрал невероятную силу. – Они отрезали его от генератора! Он в ловушке!.. Помогите мне, Джеф, Корделия, – отдайте мне всю энергию. Им пока еще не удалось повредить генератор, они только перекрыли канал подвода энергии. Я смогу одолеть их, только наполните меня под завязку, черт вас возьми, – все, что у вас есть! «Марк, попытайся еще раз. Марк!» Перегороженный баррикадой коридор, ведущий на корму – здесь была полная темнота, – внезапно осветился вспышкой метакинетической молнии, ударившей в завал. Тройной мысленный вопль прорезал эфир. Неожиданно во мраке аппаратной засветился экран дисплея, по нему побежали колонки цифр, помещение наполнилось гудением, и в деревянной клетке наметился едва заметный угольно-черный абрис человеческой фигуры. Он тускло светился. В тот же момент раздался голос, долетевший из коридора, – механический, невыразительный… – ВЫ, В АППАРАТНОЙ. СДАВАЙТЕСЬ ИЛИ УМРЕТЕ. ТЕПЕРЬ Я УПРАВЛЯЮ ЦЕРЕБРАЛЬНЫМ ГЕНЕРАТОРОМ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВКЛЮЧИТЬ ЕГО. Еще один метакинетический удар… Обессиленные Стейнбреннер и Варшава рухнули на пол. Патриция с трудом устояла на ногах – ухватилась за приборную консоль. – Все будет хорошо, – прошептала она. – Еще немного, и ты будешь спасен, Марк. Абрис наполнился плотью, проступили черты лица – Марк улыбался. – Спасибо, Пэт. Дорогая Пэт… Женщина вытянула к нему руку. – Не теряй времени. Беги, захвати с собой оборудование. Теперь все против нас. Беги, Марк. Еще один удар ментальной молнии, грохочущий, яркий. Пэт рухнула на пол рядом со своими товарищами. Могучий голос Марка разнесся по всему кораблю: – ПЕРЕСТАНЬТЕ ШТУРМОВАТЬ АППАРАТНУЮ! «Кулликки» вздрогнула, тяжкий гул прокатился над рекой. Марк жадно впитывал энергию – он уже не думал об опасности. Открыл все входы и взахлеб поглощал животворящую силу. Больше, больше, еще больше. Никогда за все время пребывания в плиоцене он не был так могуч. Достаточно! Теперь легким мысленным усилием он возбудил ипсилон-поле и резко, скачком, повысил его напряженность, тут же включил алгоритм – команды помчались одна за другой, и вот суперповерхностная плевра дрогнула, в ней образовалась щель, которая моментально расширилась до широкого отверстия. В тот же миг он другой частью сознания разобрал оборудование на транспортабельные части: церебральный генератор со вспомогательными устройствами и источником питания, несколько образцов оружия, ящики с запчастями, кое-что из необходимейших исходных материалов, как-то: платиновые контакты, бухты кабелей разного сечения, штампованные металлокерамические платы, радиотехнические детали россыпью, изоляционные ленты, набор КИП, инструментов, кое-что из литературы, – одним словом, набралось более одиннадцати тонн груза. На упаковку Марк потратил не более пяти секунд – он спрессовал время. Теперь, заправившись энергией, он легко манипулировал весом. Быстро просунул весь комплект в брешь, открывшую вход в матрицу, последним нырнул туда сам. Суперповерхностная граница раздела тут же с чмоканьем сомкнулась за его спиной. …Местечко, где можно спрятать всю эту гору оборудования, было найдено им несколько недель назад. Он мгновенно решил уравнение цепной линии и прибыл в конечную точку. Ремилард материализовался в узкой глубокой расщелине – точнее, высохшем каньоне, когда-то служившем руслом реки. Быстро принялся укладывать в определенном порядке выскакивающие из лимбо ящики. Работал быстро, взглядом на ходу собирая из отдельных частей церебральный генератор. Вот подключено питание… Закончив монтаж и укладку, Марк извлек из груды материалов специальный прибор, способный оборудовать любую площадку и замаскировать любой предмет. Ввел программу – машина принялась за работу, и уже через несколько часов маленькая пещерка, где когда-то перед нападением на Надвратный Замок прятались мадам Гудериан и Клод Маевский, была расширена. Теперь новый хозяин мог свободно разместиться в ней со всеми своими причиндалами. Камуфлятор быстро соорудил фальшивую гранитную глыбу и прикрыл ею вход, затем накинул силовую маскировочную сеть, и теперь никто не смог бы отыскать пещеру, упрятанную в стене каньона. Когда все было готово, Ремилард перевел аппарат на автоматический режим, выбрался наверх и сел на нависший над обрывом ствол старой акации. Глянул на луну, посветлевшую к полуночи, – ее диск ярко золотился в чистом темном небе. Вдали, на вершине холма, полыхало синевато-серебристое сияние – это был Надвратный Замок, укрытый защитным куполом. Он сидел долго, наблюдал за цитаделью… Несколько раз зайцы, шныряющие в сухой траве, удивленно застывали на бегу, вставали на задние лапки и таращили глаза на человека, пристроившегося на трухлявом стволе. Марк отгонял их мысленными щелчками – зайцы кубарем катились по траве и тут же улепетывали со всех ног. |
||
|