"Шпора Персея" - читать интересную книгу автора (Мэй Джулиан)

Глава 6

Мы с Мимо Бермудесом улетели на Сериф в тот же день, как только меня выписали из больницы. Полет со Стоп-Анкера до Ветивария, столицы Серифа, занял чуть больше двух часов. «Пломасо» мчался на скорости в шестьдесят россов — максимальной сверхсветовой скорости, которую способны, развивать наши галактические звездолеты. Мои протесты не помешали старому контрабандисту продемонстрировать потрясающие возможности его новой дорогостоящей игрушки.

Когда мы достигли системы Серифа, он включил субсветовой двигатель и начал метаться, как летучая мышь, выписывая сумасшедшие кульбиты на предельной скорости (сто миллионов километров в час) и стреляя из пушек по ни в чем не повинным мелким астероидам.

Я подавил тошноту, вызванную то ли общим недомоганием, то ли мыслями о том, что меня ждет впереди, и выразил восхищение его искусством, тактично напомнив, однако, что мы зря тратим драгоценное время. Мне надо было провернуть важное дело на Серифе до собрания членов правления «Оплота». А кроме того, у «Пломасо» кончалось топливо.

А затем я совершил ошибку.

— Ты только не беспокойся, Мимо. Я постараюсь оплатить тебе расходы за этот полет, а также за мое лечение в больнице — и за твой звездолет.

— Это не обязательно, — сказал он.

— Мой отец может себе это позволить.

— Я не хочу.

— Бога ради, будь благоразумен! Позволь мне по крайней мере компенсировать тебе потерю «Чиспы».

— Я сам послал тебя на ней!

— И все-таки я позабочусь о том, чтобы у тебя был новый корабль, — упрямо пробурчал я.

Тут Мимо так разозлился, что я обалдел. Никогда раньше его таким не видел. Он крыл меня по-испански настолько изощренно, что я и половины не понимал, при моих-то аризонско-мексиканских познаниях.

Когда он выдохся, я виновато выдавил:

— Я не хотел тебя обидеть.

— Но ты это сделал, черт побери! Ты с благодарностью принял помощь los pobres del arrefice [8], которые отстроили твой дом, собрали тебе мебель и еду, — а моя помощь для тебя неприемлема! Потому что я нарушаю наши дурацкие законы?

Ты боишься, как бы в один прекрасный день я не попросил тебя об ответной услуге, которая оскорбит твою нежную совесть? Или все дело в том, что я богат, как твой отец, а ты принимаешь подарки только от голозадых изгоев вроде тебя самого?

— Перестань. Ты мой лучший друг на Стоп-Анкере. Мне до фени, как ты делаешь деньги. Но…

— Дорогой мой Ад! На свете есть одна редкая добродетель, которая называется щедростью, то есть желание делать добрые дела, не выставляя их напоказ. А ты не хочешь дать мне попрактиковаться! Mierda! [9] Надо было оставить тебя у кометы!..

Я набрал в легкие воздуха и сказал, подбирая испанские слова:

— Я вел себя как кретин, а ты действительно щедрый человек, дон Гильермо. Спасибо тебе за все твои дары и особенно за твою дружбу.

— Чтобы я больше не слышал об оплате — по крайней мере в деньгах! — проворчал он в ответ по-английски. — Я был тронут тем, что ты доверил мне свою тайну на пляже Стоп-Анкера. Также должен признаться, что все это кажется мне ужасно увлекательным и сулит куда больше приключений, чем остальные мои занятия. Если ты действительно хочешь отплатить мне добром, позволь помочь тебе. Будь со мной откровенен и дальше. Не пожалеешь.

— Согласен, — сказал я. — Но до определенных пределов.

— Claro! [10] Это само собой. Кстати, мое предложение включает в себя полет в любую точку галактики. Только, ты уж извини, отныне пилотом буду я.

Я был на Серифе всего один раз, еще ребенком. Это планета класса Т1 (с некоторыми исключениями). Больший из двух ее континентов, свернувшийся вокруг экватора, словно громадный питон, геологически очень стар. Болотистый берег обрамляют непроходимые соляные топи, а дальше тянутся сплошные жаркие пустыни, практически лишенные растительности и неблагоприятные для развития высших форм жизни. Там способны выжить только насекомые и летающие животные, которые охотятся на них. Континент, расположенный на Северном полюсе, более дружелюбен — если вам нравятся скалистые, увенчанные ледниками вулканы, ревущие потоки, жаркие весны, кипящие грязи и обрывистые ущелья, почти лишенные равнин.

Туземные жители предусмотрительно построили большинство своих постоянных селений на берегу океана и в устьях рек Северного континента. Захватчики из «Галафармы» тоже были не дураки. Они изгнали туземцев с обжитых мест и благоустроили их для земных колонистов, которые намеревались разрабатывать природные ресурсы. Когда концерн ушел с Серифа, разбросанные по континенту города компании превратились в джунгли и считались среди местного населения проклятыми — причем не без оснований.

План реколонизации «Оплота» на Серифе оказался столь удачным, что его воплотили в жизнь и на других принадлежавших звездной корпорации планетах Шпоры. Количество населенных пунктов было сведено к минимуму; земляне в основном поселились в Ветиварии и городах-спутниках столицы. Там же построили и космопорт. Расположенный на берегу потрясающе живописного залива, Ветиварии со временем стал самым большим городом в Шпоре Персея и центром планетарных операций «Оплота».

Наземная бригада главной астронавигационной станции космопорта пришла в восторг от «Пломасо». Они никогда еще не видели такого шикарного судна. Служащий порта, быстро покончивший с формальностями, казалось, был хорошо знаком с капитаном Бермудесом и подобострастно заглядывал ему в глаза. Мой друг сунул ему в руку маленький пакетик, который чиновник без всяких комментариев спрятал во внутренний карман кителя. У нас не потребовали ни паспортов, ни каких-либо иных удостоверений личности.

Мы прогулялись пешком до автостоянки и взяли напрокат машину. Мне хотелось передвигаться по городу как можно более незаметно, но Мимо, естественно, выбрал четырехместный «ягуар» серебристо-лилового цвета с золотистой отделкой. Мне удалось лишь заставить его опустить верх машины.

В город мы пробирались, лавируя между грузовиками, ехавшими из пригородов. Мимо сидел за рулем и вел машину с залихватской беспечностью водителя экстра-класса, запрограммировав стереосистему на свои любимые сентиментальные латиноамериканские песни.

— Послушай, Ад! Что у тебя за важное дело такое?

Я замялся. Вообще-то я думал высадить старика у гостиницы и поехать разбираться с Клайвом Лейтоном в одиночку, однако даже короткая прогулка от космопорта до стоянки вымотала меня до предела. Я еще не оправился после болезни, в то время как тип, которого я собирался допрашивать, был в отличной физической форме. Чтобы вытрясти из него то, что нужно, потребуется помощник.

— Джейк Силвер дал мне четыре адреса, когда навестил меня в больнице. Это адреса сотрудников «Оплота», которых я катал вместе с Бронсоном Элгаром на «Отверженной». Возможно, они не имеют никакого отношения к Элгару, но я хочу убедиться. Один из них живет в Ветиварии.

Потрясу его немного — вдруг что-нибудь полезное да и упадет!

— Ну-ну, — с сомнением протянул Мимо.

— Вообще-то я и сам бы справился, но сейчас я не в форме, так что не откажусь от помощи. Его надо припугнуть.

— Я на эту роль не гожусь. — Мимо хихикнул. — На первый взгляд я просто милый чудак, совсем не страшный.

Людям нужно время, чтобы они начали меня бояться. Нет, тебе нужен специалист. Дай-ка подумать. У меня на Серифе много друзей.

— Качок получит от «Оплота» солидную сумму. Мы скажем ему, кто я такой на самом деле, и не станем скрывать, что ему может не поздоровиться, если здесь объявится Элгар.

Мимо подумал немного, потом кивнул и взял в руки телефон. Закончив туманный разговор, сплошь состоявший из намеков, он сказал мне:

— По-моему, я нашел то, что нам надо. Это сын моего старого партнера. Ему можно доверять, к тому же он не из болтливых.

Мы подъехали к гимнастическому залу под названием «Обух» у набережной Ветивария. Я остался в машине, а Мимо пошел в зал. Буквально через пару минут он вернулся в сопровождении горы мускулов с безмятежным лицом в возрасте двадцати с небольшим. Ростом парень был как минимум около 200 сантиметров, а торс его напоминал перевернутый треугольник из плоти. Светлые волосы, завязанные сзади в конский хвост, тренировочный костюм из серого вельвета с синей отделкой и кроссовки размером с канонерскую лодку.

Шею толщиной с мое бедро обхватывал миостимуляторный ошейник, сообщавший дополнительную энергию мускулам, когда его обладатель напрягал свою необъятную грудную клетку.

Качка звали Айвор Дженкинс. Молодой человек одарил меня ослепительной улыбкой и нежно пожал мне руку через открытое окошко машины. Голос у него был мягкий и интеллигентный.

— Я понял ваши требования, гражданин Айсберг. Ваши финансовые условия очень привлекательны. Постараюсь не подкачать.

— Зовите меня Адом, — сказал я. — Не исключено, хотя и маловероятно, что работа окажется опасной. Дело не в парне, которым мы займемся, а в тех, кто стоит за ним. Они могут вам отомстить.

— Тогда я разберусь с ними и пришлю вам счет, — пожав плечами, промолвил Айвор Дженкинс.

Я усмехнулся.

— Ты мне нравишься, Айвор. Чем ты вообще занимаешься?

— Я тренер по физподготовке. Довольно нудное занятие.

Ваше задание будет приятным отвлечением от повседневной скуки.

Мама дорогая! Интеллигентный Голиаф.

— Залезай, — сказал я.

Он втиснулся на заднее сиденье «яга», и наша подвеска тихонько застонала.

Запрограммированный на адрес, который раздобыл мне Джейк Силвер, машинный компьютер доставил нас в престижный район у подножия холма, где проживал Клайв Лейтон, юрист-аналитик корпорации и по совместительству ныряльщик-любитель. Мы приехали чуть позже девяти вечера по местному времени. Солнце, как и положено в северных широтах, все еще ярко сияло на масло-молочном небе.

Из будочки возле ворот вышел живой охранник, я имею в виду — человек. Мимо объяснил ему, что мы друзья Лейтона с другой планеты. Мы не хотим, чтобы его предупреждали о нашем визите, потому что решили сделать ему сюрприз. В благодарность за понимание старый контрабандист протянул привратнику очередной таинственный пакетик.

Охранник, одетый в форму службы внешней безопасности «Оплота», окинул взором дорогой автомобиль, эксклюзивный спортивный костюм Мимо и сверкающее зеленым цаворитом кольцо на мизинце. Он отметил также мои сканерзащитные очки, щеголеватую рубашку с надписью «Загон OK — Могильный Камень, Аризона» и ангелоподобный торс Айвора. Стереосистема в машине напевала «Solamente una vez». [11]

Наконец охранник сунул пакетик в карман и нажал на кнопку, открывающую ворота.

— Ваш друг сейчас в садике, у гриля. Он настоящий грильный фокусник, наш юный Клайв. Кстати, к нему еще кое-кто должен заявиться через полчасика. Дама.

Мы покатили по ухоженным улицам с самыми типичными для среднего класса зданиями. У многих домов были лужайки с земной травой и сады с цветущими розовыми кустами и азалиями. Если не принимать во внимание инопланетные деревья с чешуйчатыми стволами и свисающими книзу листьями — красными, как запекшаяся кровь, или зеленоватыми, как гусиное дерьмо, — вы вполне могли представить себе, что находитесь в Топеке или любом другом банальном среднеамериканском городке. Но тут вам бросались в глаза облаченные в форму садовники-туземцы — костлявые краснокожие существа с огромными головами, горстью глаз» щелевидными, как у жуков, ротовыми отверстиями на непроницаемых лицах, — и вы понимали, что мы уже не в Канзасе, Тотошка!..

Двухэтажный дом Лейтона был выстроен из темного камня. В утопавшем в зелени тупике стояли еще три похожих здания. Мимо припарковался на теневой стороне подъездной дорожки. Что-то маленькое, черненькое и пушистенькое вылетело из кроваво-красной листвы, скользнуло над блестящей крышей «яга» и уронило фекальный сувенир, который чуть-чуть не достиг цели.

— Я подожду, — сказал старик, разворачивая сигару. — Не хочу путаться у вас под ногами. Кроме того, если бросить здесь машину, эти criaturas cagones [12] живого места на ней не оставят.

Я попросил Айвора Дженкинса следовать за мной как можно тише.

— Если этот тип зажмет меня в угол, приходи на выручку. Если он откажется говорить, вправишь ему мозги. Понятно?

Юный атлет мило улыбнулся и кивнул.

Мы прокрались в большой сад позади дома, который, похоже, был общим достоянием владельцев всех четырех домов, скрывавшихся за рододендронами и экзотическими аналогами папоротников. Задняя стена дома Лейтона была перед нами как на ладони; остальные дома проглядывали между деревьев. Нашего героя видно не было, зато мы смогли лицезреть чудесный натюрморт в виде ужина, накрытого на двоих. В обрамленной кустами нише под блестящим тентом, защищавшим от непрошеных подарков летучих тварей, стоял стол под скатертью в красную и белую клетку.

На нем были приборы из глазированной керамики, хрустальные бокалы, столовое серебро, графин с водой, чашка с салатом и лодочки с соусами. Сильванское шампанское охлаждалось в кокетливом деревянном ведерке, а бутылка реквизированного бургундского вина, казалось, так и ждала, чтобы из нее наконец вынули пробку. Из динамиков, замаскированных в кустах, лились сексуальные звуки саксофона.

Я не сразу заметил сам гриль, стоявший метрах в шести от стола на вымощенной камнями площадке. Приземистый конус из черного камня высотой примерно по пояс был увенчан блестящей решеткой из стеклокерамики. В отверстии конуса, около метра в ширину, пульсировал красный огонек. Над ним поднимался тонкий дымок, и воздух над грилем колыхался от жара. Я отметил, что гриль сделан из натурального фумарола, распространенной, как подсказала мне память, геологической породы на Северном континенте Серифа.

Через пару минут из задней двери дома вышел Клайв Лейтон и начал готовить на грубо отесанном столике возле накрытого стола. Юрист-аналитик принес с собой целый поднос снеди: парочку темно-бордовых бифштексов из якангуса, шампуры с маленькими баклажанчиками и кусочками тыквы, обернутыми в бекон, гигантские грибы с какой-то начинкой, лиловый лук, разрезанный на четыре части ананас, бутылку розкозового сиропа, оливковое масло и набор специй.

На ниже среднего роста, однако широкоплечем и мускулистом Лейтоне были ажурная шелковая рубашка с широкими рукавами, бежевые брюки, белый передник и трогательные в своей безвкусице голубые замшевые туфли. Аккуратно постриженные и уложенные темно-русые волосы почти скрывали его огромные уши. Когда он начал дробить в мраморной ступке перец, я бесшумно подкрался к нему сзади и похлопал по спине.

Лейтон повернулся с приветливой улыбкой, в полной уверенности, что пришла его дама, и вздрогнул всем телом при виде меня.

— Кто ты такой, мать твою? — прогнусавил он.

Узнать меня и правда было трудно. Мою мертвецкую бледность немного смягчил корабельный солярий во время полета со Стоп-Анкера, однако до былого бронзового загара было еще далеко. Волосы, которые на островах я отрастил почти по плечи, были коротко пострижены машинкой перед тем, как меня уложили в резервуар. Огромные зеркальные солнечные очки скрывали пол-лица.

— У тебя есть то, что мне нужно, Лейтон, — сказал я угрожающим тоном, каким легавые обычно говорят с мошенниками. — Голографильм, который ты снял в отпуске на подлодке. Я заплачу тебе любые деньги, если ты дашь мне копию.

— Еще чего! — ухмыльнулся он. — Ты за кого меня принимаешь? Вали отсюда, пока я не вызвал охрану.

Он потянулся рукой к заднему карману.

Я махнул Айвору, чтобы он вышел из-за кустов, и щенячьи карие глазки юриста-аналитика округлились от страха.

— Мы без фильма не уйдем, Клайв, — сказал я. — Советую быть благоразумным. Если заартачишься, мой друг заставит тебя передумать.

Лейтон выронил ступку и пестик на траву и отпрянул назад.

— Погоди-ка! Ты же тот самый шкипер со Стоп-Анкерв!

Но ты ведь должен был…

— Что я должен был? Умереть? Тебе Элгар это сказал?

Лейтон вдруг развернулся и во все лопатки дунул к дому.

— Давай его сюда! — приказал я Айвору.

Биостимулированные мускулы гиганта отреагировали быстрее, чем я ожидал. Он догнал Лейтона в два прыжка, схватил сзади за пояс своей ручищей размером с окорок, поднял его в воздух и пару раз крутанул, как винт аэроплана. Голубые замшевые туфли юриста бешено задергались, изо рта вырвался пронзительный визг.

— Не ори, — посоветовал я, — иначе мой друг поломает тебе кости.

Айвор сделал что-то, очевидно, не очень приятное, поскольку фальцет Клайва постепенно смолк, перейдя в надрывный стон. Возле молнии на бежевых брюках расплылось темное пятно.

— Не надо! — выдохнул он. — Прошу вас!

Качок послушно прекратил, взял свою жертву за горло и, брезгливо принюхавшись, сказал:

— Этот человек обмочился.

— Так давайте поскорее покончим с этим, — предложил я, — чтобы он мог помыться перед приходом гостьи. Пойдем в дом!

Айвор погнал Клайва Лейтона вперед, а я открыл заднюю дверь, надеясь, что никто из соседей не видел этих акробатических номеров.

Мы очутились на кухне, обставленной по последнему слову техники. Плита фирмы «Ла Корн», кастрюли и сковородки от «Калфалон», полки и шкафчики, сияющие черной эмалью, окрашенной сталью и кафелем цвета слоновой кости… Вспомнив о судьбе моей собственной горячо любимой кухни, я решил, что ненавижу этого сноба всей душой, независимо от того, состоял Клайв Лейтон в преступном заговоре или нет.

— Где ты хранишь голографильмы? — спросил я.

Клайв, похоже, снова расхрабрился.

— С какой стати я должен тебе говорить?

— Чтобы мы тебя не покалечили.

Он вдруг просиял торжествующей улыбкой.

— Ах так? Тогда послушай меня, капитан Гад! Камеры наблюдения записывают каждое наше слово с тех пор, как мы вошли в дом. Ты только что пригрозил мне телесными повреждениями. Как же ты прокололся! Записи передаются в центральную сеть «Оплота»… Немедленно прикажи своей горилле отпустить меня!

Я покачал головой.

— Клайв, Клайв, Клайв! Мы оба знаем, что эти записи будут просматривать только в том случае, если ты подашь заявление, или вдруг исчезнешь, или будешь найден мертвым.

Правильно?

— Торжествующий вид Лейтона сменился настороженностью.

— А стало быть, моя задача — не допустить крайностей.

Так где фильм?

— Иди к черту!

— Попробуй его убедить, ладно? — сказал я, повернувшись к Айвору.

Громадная ладонь обхватила горло Клайва и начала сжиматься. Айвор поддерживал обмякшее на глазах тело юриста-аналитика, который побагровел и громко забулькал.

— Хватит, — сказал я гиганту. — Отпусти.

Лейтон прислонился к своему великолепному холодильнику, задыхаясь и глотая воздух.

— От тебя разит мочой, Клайв, — сказал я. — Мне действительно хочется покончить со всем этим как можно скорее. Ты не донесешь на нас в охранную службу «Оплота» — через несколько минут я скажу тебе почему. Ты будешь послушным, иначе мой коллега тебя прикончит. Он не станет больше ломать тебе кости или душить. Это все мелочи. Мы просто пытались таким образом вразумить тебя. Видишь ободок на шее моего друга? Как правило, он временно увеличивает мускульную силу. Но он способен делать и другие фокусы. Ты когда-нибудь слыхал о тетании? Это жуткий мышечный спазм, сопровождаемый нестерпимой болью. Этот ободок может переломить тебе хребет, как сухарик. Хочешь, попробуем?

— Свинья! — сказал Клайв, — Где голографильм? — повторил я свой вопрос.

— В библиотеке, наверху, — еле слышно прошептал он.

Ну конечно, у него была библиотека!

Мы поднялись наверх вслед за Клайвом и вошли в большую неприбранную комнату. На полках стояли настоящие книги со страницами, а также специальные магнитные диски, электронные книги и сотни емкостей для хранения информации. Клайв мрачно показал на заваленный всякой всячиной стол. Между пустой бутылкой диетической колы, пивоохладительными банками, грязными чашками из-под кофе и склянками «Маалокса» и «Зинтрина» валялась красная пластмассовая коробка. Я открыл ее и обнаружил аккуратную коллекцию дискет диаметром в полтора сантиметра в конвертиках.

— Найди мне фильм, который ты снял на Стоп-Анкере.

Клайв прижался к столу, сверля меня ненавидящим взглядом. Потом взял коробочку, назвал код и протянул крохотный конвертик, выскочивший на выдвижной поднос.

Голокамера стояла на полке вместе с другими техническими игрушками. Я вставил дискетку в аппарат, настроил на внутренний ускоренный просмотр без звука и посмотрел в глазок. Я очень надеялся найти то, что мне нужно. Иначе пришлось бы потратить уйму времени, наведываясь по очереди к остальным трем ныряльщикам, которые жили на разных планетах, да к тому же так, чтобы они ничего не заподозрили и не уничтожили улику.

Сперва я подумал, что с фильмом Клайва Лейтона мне не повезло. Объект моих поисков явно избегал камеры, за исключением тех случаев, когда лицевая маска подводного костюма скрывала его черты и он плавал между рыбами. Однако в конце концов я наткнулся на сцену, где подвыпившие молодые сотрудники «Оплота» отмечали в каюте «Отверженной» удачную съемку пляски рубиновых креветок. Клайв снимал своих спутников неуверенной рукой. Трое ржали и строили рожи, а четвертый, лишь мимолетно попавший в кадр, был бесстрастен, как гранит. Я остановил просмотр на этом кадре, увеличил изображение и довольно улыбнулся.

Теперь у меня есть снимок Бронсона Элгара!

Если только он снова не изменит лицо, я смогу найти убийцу на любой планете Шпоры Персея. А если повезет, судебный антрополог сумеет даже идентифицировать его по строению черепа.

Вынув дискетку, я положил ее в конверт и сунул его в бумажник. Лейтон с ненавистью наблюдал за мной. Он явно собирался сказать какую-то гадость, но тут же прикусил язык, когда Айвор предостерегающе положил ему на плечо свою лапу.

Силы мои совсем иссякли. Я нащупал соответствующую кнопочку на медбраслете и нажал. Подкожный пульверизатор впрыснул мне стимулирующее вещество. К сожалению, его действие не было мгновенным.

На стуле возле стола валялась куча бумаг и снимков. Я смахнул их на пол и сел, жестом велев Айвору отпустить пленника.

— Я до сих пор не знаю, принимал ты участие в заговоре против «Оплота» или нет, — сказал я Клайву, из осторожности не упоминая о «Галафарме». — Если да, надеюсь, ты понимаешь, что жизнь твоя не стоит башмака с теплой мочой, как говаривали ковбои в моем родном Финиксе.

— Не понимаю, о чем ты, — буркнул юрист-аналитик.

— Бронсон Элгар сказал тебе и твоим друзьям, что меня спалила комета?

— Комета? Какая комета?

Я грустно покачал головой при виде такого упрямства.

— Бедный ты, бедный! Когда Брон узнает, что я все еще жив и что ты наделал в штаны и дал мне голограмму с его изображением, он просто озвереет от ярости. Он поймет, что теперь ему от меня не уйти. Ты умудрился подставить под удар весь заговор против «Оплота», Клайв. Не хотел бы я быть в твоих милых голубеньких туфлях.

— Ты ненормальный! Я ничего не знаю про Элгара. Я впервые увидел его, когда мы отправились в подводное плавание. И я не имею никакого отношения к заговору. Я предан «Оплоту». — Он мелкими шажками отошел в угол комнаты, как можно дальше от меня и Айвора, и поправил передник, чтобы прикрыть мокрое пятно.

— А твои дружки-ныряльщики? Они тоже преданны «Оплоту»?

— Да, черт возьми! Мы все акционеры «Оплота». Мы не сумасшедшие, чтобы вредить звездной корпорации.

Я задумчиво посмотрел на него.

— Может, ты и правда ни в чем не виноват. А с другой стороны, возможно, вас заставили поехать с Элгаром, чтобы доказать преданность своим хозяевам. Так сказать, скрепить договор кровью.

— Что ты несешь?

— Вспоминаю историю. Лет двести с лишним назад члены сицилийской мафии должны были убить одного из ее врагов, чтобы доказать свою лояльность — а заодно запятнать себя.

— Чушь собачья! Кто, интересно, стоит за твоим вымышленным заговором?

Я не ответил на его вопрос.

— Элгар сказал вам, почему меня надо убрать? Он хотя бы потрудился объяснить вам, какую опасность может представлять спившийся шкипер задрипанной подлодки для столь грандиозного плана?

— Ты спятил! Что за дикие обвинения! У тебя нет никаких доказательств…

— Мое слово против твоего, — спокойно сказал я.

— Колоссально! Да кто поверит изгою, лишенному гражданских прав?

— Председатель правления и президент «Оплота», например. Симон Айсберг.

Клайв Лейтон разразился истерическим смехом.

— Теперь я вижу: ты действительно чокнутый!

— Скажи ему, кто я такой, Айвор, — велел я.

Великан благодушно улыбнулся.

— Это Асаил Айсберг, младший сын старого Симона.

— Бред какой-то… — простонал Лейтон, разом лишившись своей уверенности.

— Нет, — поправил я его. — Не бред. И именно поэтому ты не станешь жаловаться на меня в службу безопасности «Оплота», а просто скажешь мне все, что я хочу знать, Отдельные куски мозаики стали складываться в мозгах Клайва в одну зловещую картину. По его лицу скользнуло загнанное выражение, и тут я понял две вещи. Он действительно был активным участником заговора…

И он готов был расколоться.

— Я могу подтвердить свою личность, — сказал я тоном «хорошего копа».

У изгоев нет удостоверений личности. Но на стойке у стола стоял суперсовременный компьютер, поэтому я вызвал на экран «Нью-Йорк тайме» за 12 октября 2229 года.

Распечатав первую страницу, я подошел к съежившемуся аналитику, сунул распечатку ему под нос и снял солнечные очки.

Мой снимок был сделан в цвете. Чуть больше волос, чем сейчас, храбрая улыбка и несчастные, опустошенные глаза.

Заголовок возвещал: «Кассационный суд вынес окончательный приговор обвиняемому офицеру СМТ».

Клайв Лейтон взял листок и прочел статью, то и дело в ужасе поднимая на меня глаза.

— Тут… тут сказано, что Симон Айсберг отказался от тебя.

— Мы поцеловались и помирились.

— Да ну? — несмотря на испуг, скептически протянул Лейтон.

— Мой отец сейчас здесь, на Серифе. Завтра состоится собрание совета директоров «Оплота». Мы с ним оба там будем. А на повестке дня — заговор против корпорации.

— Ты не сможешь доказать, что я их предал!

— Возможно, — ответил я. — Но межзвездная корпорация — это не суд присяжных, верно? Если председатель поверит в твою виновность, тебе крышка, Клайв. А я сумею его убедить, не сомневайся.

Мы уставились друг на друга, не отводя глаз. Затем я дружелюбно добавил:

— Конечно, если ты добровольно пойдешь со мной на собрание и все расскажешь, я уговорю отца быть поснисходительнее. Быть может, тогда он не вынет из тебя твою двурушническую душонку, а отправит на ничейную планету в Завитушку Стрельца, где Бронсон с его хозяевами тебя не найдут.

Мы дадим тебе новые документы, пристроим тебя в малый бизнес…

— Ты сможешь даже открыть небольшое кафе, а то их вечно не хватает, — радостно подхватил Айвор.

Клайв Лейтон поморщился. Однако он почти уже был у нас на крючке.

— Рассказать совету директоров… Но что?

— Все, включая имена других заговорщиков, которых ты знаешь, а также название организации, которая за этим стоит.

После этого мы, естественно, проверим тебя на психоаналитическом аппарате.

Раздался мелодичный звон в дверь, и женский голос проворковал по переговорному устройству:

— Клайвик! Это я.

— Боже мой! — простонал он. — Лоис пришла. Что мне делать?

— Бог с ней. Скажи мне, кто тебя завербовал — тебя и трех твоих друзей. Бронсон Элгар? Или кто-то из сотрудников «Оплота»?

Дзинь-дзинь!

— Клайв, дорогой! Ты дома?

— Говори! — Я схватил его за шелковую рубашку обеими руками и притянул к себе. Я был гораздо выше него, и он не знал о том, что я еле стою на ногах от усталости и волнений. Вонь его мочи смешалась с едким запахом очередного прилива адреналина, вызванного страхом. — Какую роль тебе отвели? Внедрение в «Оплот» для шпионажа и передачи данных — или что-нибудь поактивнее, типа саботажа?

Дзинь-дзинь!

— Дорогой! Что-то случилось?

— Я был… мы были… — Он покачал головой и в отчаянии выругался.

— Организация, стоящая за заговором! — рявкнул я. — Это один из «Ста концернов»? Отвечай!

Я начал трясти его, как грушу, — Прекрати! Ради Бога! Я ничего не соображаю. Нам никогда не говорили, кто нами командует, хотя я догадывался…

Что касается вербовки… Это долгая история. А Лоис…

— Выпроводи ее.

— Я не могу! Посмотри на меня, Бога ради!

— Тогда я сам это сделаю, — Нет! Если ты попытаешься выдворить ее, она поймет, что здесь что-то не так. Мы с ней собирались сегодня вечером… Мы с ней очень близки.

Айвор усмехнулся.

Звонок трезвонил беспрестанно. Похоже, Лоис начала беспокоиться.

— Прошу тебя! — взмолился Лейтон со слезами на глазах. — Мы должны ее впустить. Иначе она вызовет охрану или попробует проникнуть в дом с черного хода. Завтра я расскажу тебе все, что знаю. Клянусь! Завтра…

Я выругался про себя, пытаясь понять, что делать. Я и сам не очень отчетливо соображал.

— Ладно, — сказал я наконец. — Только упаси тебя Бог передумать! Слушай меня внимательно, Клайвик. Мой друг останется здесь на ночь и будет присматривать за тобой. Его зовут Айвор. Он не даст тебе наделать глупостей. Завтра в полдень я заеду за тобой и отвезу на совет директоров.

— Да, да! Все что угодно!

— Открой дверь, — велел я Айвору, — и прикинься новым дворецким. Скажи даме… — Я повернулся к Клайву:

— Как ее полное имя?

— Лоис Суон-Эплуайт, — ответил тот без запинки.

— Скажи ей, что гражданина Лейтона задержали важные дела, но скоро он спустится к ней в сад.

— Я налью ей шампанского и приготовлю бифштекс с перцем, — откликнулся юный Геркулес. — А еще открою эту симпатичную бутылку «Шамбертена». Вину надо подышать.

Он ушел.

Тут мне в голову стукнуло — хорошо, что не слишком поздно.

— Дай телефон, — сказал я Клайву.

Он вытащил телефон из заднего кармана и протянул мне.

— Сколько в доме еще аппаратов?

— Шесть или семь, точно не помню.

— Не напрягайся. Я отключу всю твою систему от спутниковой сети. Ты, конечно, и не собирался никому звонить, но, как говорится, береженого Бог бережет.

Я сел за компьютер, вспомнил полузабытые навыки следователя СМТ и минуты через три вырубил телефонную связь Лейтона напрочь. Он безучастно наблюдал за мной.

Закончив, я встал и ласково сказал ему:

— Я твой единственный шанс, Клайв. Ты понимаешь это, правда?

Он замялся, отвел глаза и наконец кивнул.

— Хорошо. А теперь смени штаны, выпей чего-нибудь покрепче — и иди развлекай свою гостью.