"Город Зверя" - читать интересную книгу автора (Муркок Майкл)

I. Чем я обязан месье Кларше

- Транслятор вещества принес мне безграничное счастье и величайшее горе, - начал Кейн свой рассказ. - Этот аппарат отправил меня в мир, где я чувствовал себя увереннее и свободнее, чем где бы то ни было на Земле. Он подарил мне встречу с замечательной девушкой, которую я полюбил и которая полюбила меня. Но он же и лишил меня всего этого счастья.

Но лучше я начну с самого начала.


Родился я, как уже было сказано, в Огайо, в маленьком тихом городке Винсвилле. Он с тех пор почти не изменился. Вскоре после первой мировой войны на окраине Винсвилла поселился один чудак - месье Кларше. Это был типичный француз - невысокого роста, с роскошными усами, с осанкой и походкой, в которых чувствовалась военная выправка.

Если говорить честно, мы не воспринимали месье Кларше всерьез; в нашем представлении своим внешним видом и поведением он подтверждал все то, что мы читали о французах в дешевых романах и комиксах. И все же именно месье Кларше я обязан жизнью, хотя мне было суждено это понять лишь много лет спустя после смерти старика, когда я вдруг оказался на Марсе… Но я опять забегаю вперед.

Кларше всегда был для меня загадкой, хотя в детстве и юности я знал его, наверное, лучше других. Он говорил, что был учителем фехтования при дворе русского царя, и после революции, когда к власти пришли большевики, ему пришлось бежать.

Его решение обосноваться в Винсвилле как раз и объяснялось тем, что ему пришлось много пережить. В то время ему казалось, что весь мир перевернулся и в нем царит хаос. Он нашел городок, в котором время словно остановилось, и ему это понравилось. Его новый образ жизни резко отличался от привычного для него уклада, но казалось, и это его тоже устраивало.

Однажды я поспорил с приятелями, что заберусь на забор дома месье Кларше и посмотрю, чем он там занимается: в то время мы все были уверены, что он шпион. Он поймал меня и вместо того, чтобы застрелить, как я опасался, добродушно рассмеялся и велел идти своей дорогой. Так я впервые встретился с месье Кларше лицом к лицу, и он мне сразу понравился.

Вскоре после этого все мы, ребятишки, буквально заболели фильмом "Узник Зенды" с Рональдом Коуманом. Мы на время стали Рупертами и Рудольфами и до изнеможения сражались длинными палками, вполне заменявшими мечи. Может быть, нам не хватало умения, но энтузиазма было хоть отбавляй.

Случилось так, что в один солнечный день в начале лета мы с одним мальчишкой - Джонни Вальмером - сражались один на один за трон Руритании как раз у дома месье Кларше. Вдруг мы услышали дикий вопль и в изумлении опустили наше импровизированное оружие.

- Non! Non! Non! - кричал француз изо всех сил. - Это неправильно! Неправильно! Так джентльмены не дерутся!

Он бросился к нам из сада, выхватил у меня палку и занял позицию напротив перепуганного Джонни, смотревшего на все происходящее с открытым ртом.

- Теперь повторяй за мной, - сказал он Джонни. - Oui?

Джонни встал в ту же позицию, но по сравнению со стариком он казался неуклюжим медвежонком.

- Теперь - удар, - палка метнулась вперед и в какую-то долю секунды остановилась как раз перед грудью Джонни.

Джонни повторил это движение, но его удар был мгновенно отражен. Мы смотрели на месье Кларше с изумлением и восхищением. Да, такой человек был бы достойным соперником Руперта из Хенцау.

Через некоторое время месье Кларше остановился и покачал головой:

- Не годится, этими палками - нельзя, нужны настоящие клинки, non? Пошли!

Мы прошли со стариком в дом, обставленный красиво, но без роскоши. Одна комната заставила нас ахнуть.

Мы и вообразить себе не могли такого обилия всевозможных клинков. Теперь я знаю, что там были рапиры, и шпаги, и сабли, и коллекция великолепного древнего оружия - палаши шотландских горцев, ятаганы - кривые турецкие сабли, мечи самураев, римские короткие клинки - gladius - и много-много всяких других видов.

Месье Кларше обвел рукой свои сокровища:

- Вот. Моя коллекция. Какое славное оружие, non?

Он взял в руки две небольшие рапиры, одну протянул мне, другую - Джонни. Мне было очень приятно держать это хорошо сбалансированное оружие. Я повел рукой, пытаясь найти для рапиры правильное положение, и месье Кларше показал, как ее нужно держать.

- Хотите научиться сражаться как следует? - подмигнул нам старик. - Я мог бы многому вас научить.

Неужели это было возможно? Неужели нам разрешат коснуться этих великолепных клинков, подержать их в руках? Неужели нас научат владеть этим чудесным оружием? Я не мог поверить своему счастью. Но вдруг я кое-что вспомнил и нахмурился.

- Знаете, сэр, ничего не получится. Мы не сможем вам платить, да и у родителей наших вряд ли найдутся на это деньги - нам и так едва хватает на жизнь.

- Мне не нужны деньги. Если вы научитесь хорошо владеть шпагой, это и будет для меня лучшей наградой. Ну, давайте, сначала я покажу вам простейший прием защиты.

Так он стал нас учить. Благодаря его урокам мы могли сражаться не только на обычных современных рапирах, шпагах и саблях. Он показал нам, как обращаться со старинным и заграничным оружием, самым различным по размерам, пропорциям, форме и весу. Он научил нас всему, что умел сам.

При каждом удобном случае мы с Джонни спешили в оружейную комнату месье Кларше. Казалось, он был нам по-своему благодарен за то, что ему было кому передать свое мастерство; мы уже были счастливы, что так многому могли у него научиться. К пятнадцати годам у нас обоих уже неплохо получалось, может, у меня чуть лучше, хотя мне и приходится самому об этом говорить.

Как раз в это время Джонни с родителями переехал в Чикаго, и я стал единственным учеником месье Кларше. Когда я не занимался физикой в школе и университете, меня можно было найти у месье Кларше. Я жадно ловил все, чему мог меня научить старик. И вот пришел день, когда он закричал от радости: я победил его в долгой и сложной дуэли.

- Майк, ты лучше всех, кого я когда-либо видел!

Это была самая важная для меня похвала.

Я продолжал заниматься фехтованием и в университете, меня даже пригласили в национальную сборную для участия в Олимпиаде. Но в последний момент пришлось отказаться, так как я должен был вплотную заняться физикой.

В общем, так я научился владеть шпагой. Иногда в трудную минуту я ворчал, сожалея о бесцельно, как мне тогда казалось, потраченном времени - фехтованием почти никто не занимался, оно устарело, не приносило никакой ощутимой пользы. Однако следует признать, именно фехтование помогло мне выработать мгновенную реакцию, стать сильным и поддерживать мышцы в форме. Кроме того, я с благодарностью вспомнил свои занятия, когда оказался в армии, так как многочисленные физические упражнения и интенсивные тренировки, выматывавшие многих моих товарищей, уже были для меня делом привычным.

Мне повезло. Я хорошо закончил университет и вернулся живым из армии, хотя мне и пришлось воевать с коммунистами в джунглях Вьетнама. К тридцати годам я был уже достаточно известен в мире физики, и начал работать в Специальном исследовательском институте в Чикаго. Уже тогда я занимался транслятором вещества и был назначен заведующим лабораторией, работавшей над его созданием.

Помню, как мы трудились над этим аппаратом день и ночь, пытаясь добиться, чтобы он смог передать человека. И вот настал день, когда все было готово для первого опыта.

Неоновый свет в лаборатории падал на блестящие металлические детали транслятора, и на его пластмассовый корпус - огромный конус, обращенный острием вниз, - и на другое оборудование и инструменты, заполнившие всю комнату. Нас там было пятеро - три техника, доктор Логан, мой главный ассистент, и я.

Я проверил все инструменты, доктор Логан - аппарат.

Вскоре все датчики показывали, что транслятор к передаче готов.

Я повернулся к доктору Логану. Мы молча посмотрели друг на друга и пожали руки. Так мы простились.

Я устроился в аппарате. Мои коллеги много сил потратили на то, чтобы отговорить меня, но к тому времени уже поняли, что это бесполезно, и уступили. Логан связался по телефону с группой, работавшей у приемника в лаборатории в другом конце здания. Логан сказал, что мы готовы, и спросил, как дела у них. Они тоже были готовы.

Логан подошел к главной кнопке. Через стеклянное окошечко в кабине я видел, как он с суровым видом нажал на нее.

Трудно описать непонятное ощущение, появившееся, как только включили транслятор. По всему телу прошло легкое приятное покалывание. Я чувствовал, как меня разделяли на части, вынимая атом за атомом. Потом начала кружиться голова и появился страх, меня всего словно распирало, и это давление изнутри все усиливалось, пока я не почувствовал, что разрываюсь на мелкие кусочки.

Я не видел ничего, кроме зеленого света вокруг; мое тело как бы распылялось во все стороны. Потом мир вспыхнул всеми возможными и невозможными оттенками красного, желтого, лилового, синего.

Мной овладело ощущение отсутствия веса, даже отсутствия массы. Я струился через темноту и вскоре перестал о чем-либо думать. Мне казалось, что я преодолеваю невероятные расстояния, вырываясь за пределы пространства и времени; за несколько секунд я распространился во все стороны, захватывая немыслимо огромную часть Вселенной.

Потом я отключился.

Когда я пришел в себя - в себя ли? - надо мной было темно-синее, почти фиолетовое небо, на котором светило лимонно-желтое солнце. Все краски были такие яркие, интенсивные, каких я никогда раньше не видел. Неужели в результате этого эксперимента я стал резче воспринимать цвета?

Но оглядевшись, я понял, что изменилось не только это. Вокруг слегка покачивались ветки папоротника с каким-то сладковатым запахом. Такого папоротника я в своей жизни еще не видел, он был невообразимо алого цвета.

Я протер глаза. Неужели транслятор или, скорее, приемник сломался, и я был "собран" с нарушенным чувством цвета?

Я поднялся и ахнул - я был посреди целого моря алого папоротника.

Похоже, действительно что-то случилось с моим восприятием, но не только цвета, а всего мира, его форм и пропорций.

Вдали, где заканчивалось алое поле папоротника, я увидел желтые гребни невысоких гор, а на их фоне особенно четко выделялся невиданный зверь, который спокойно жевал папоротник. Этот зверь был размером со слона, но по форме больше напоминал лошадь. На этом, однако, его сходство с известными мне животными заканчивалось. Непонятное существо было какое-то пестрое - зеленовато-розовато-лиловое. На плоской, как у кошки, голове росли три длинных крученых белых рога, единственный глаз, состоявший из множества сверкавших на солнце граней, закрывал пол-лица. У зверя был длинный хвост, раздваивавшийся на конце, как у пресмыкающихся. Диковинное существо с интересом взглянуло на меня, подняло голову и пошло мне навстречу.

Как мне сейчас представляется, я, должно быть, дико закричал и побежал. Я был уверен, что этот зверь был плодом моего бреда или галлюцинации, наступивших у меня в результате поломки транслятора или приемника.

Я слышал, как за моей спиной, издавая что-то вроде мычания, громыхал страшный зверь. Я помчался еще быстрее, если это вообще было возможно, чувствуя при этом, что бежать мне очень легко, словно я весил меньше, чем обычно.

Вдруг справа от меня я услышал смех, одновременно веселый и сочувствующий. Затем нежный голос сказал что-то на непонятном для меня языке, и речь эта струилась, как волшебная мелодия, которую хотелось слушать бесконечно, не задумываясь над тем, что она обозначала.

- Kahsaaa manherra vosu!

Я замедлил бег и обернулся, чтобы посмотреть, кому принадлежит голос.

Я увидел девушку, самую прекрасную из всех, кого я встречал в жизни: овальное лицо, чистая и нежная кожа, золото распущенных длинных волос. На ней не было никакой одежды, кроме легкого плаща на плечах и широкого кожаного пояса на талии, к нему был привязан короткий меч и что-то типа кобуры, из которой, видимо, торчала рукоятка пистолета. Девушка была высокой и стройной. Ее нагота не бросалась в глаза, и я сразу принял ее как должное - так относилась к ней и сама девушка. Я остановился, как вкопанный, начисто забыв о звере позади меня. Что там зверь, только бы вот так стоять и смотреть на нее!

Девушка тряхнула головой и снова рассмеялась.

Вдруг я почувствовал на шее что-то влажное. Решив, что это насекомое, я поднял руку, чтобы его согнать. Но это было не насекомое. Я обернулся.

Мою шею осторожно лизало странное зеленовато-розовато-лиловое существо с одним глазом - то ли как у мухи, то ли как у циклопа, - с двумя хвостами и тремя рогами - то самое, от которого я в ужасе бежал.

"Оно дразнят меня?" - промелькнуло у меня в голове. Судя по тому, как смеялась девушка, от которой я все еще не мог оторвать взгляда, наверное, нет.

Я не знал, снилось мне все это, или я находился в каком-то затерянном мире, но было очевидно, что в панике я стал спасаться от ручного, дружелюбного домашнего животного. Я покраснел и засмеялся вместе с девушкой.

Посмеявшись, я решил, что настало время спросить:

- Простите, мисс, если я покажусь вам грубияном, но не скажите ли вы, где мы с вами находимся?

Она подняла свои чудесные брови, когда услышала мой вопрос, и медленно покачала головой:

- Uhoi merrash? Civinnee norshasa?

Я попытался спросить то же самое по-французски, но это не помогло. С немецким и испанским мне повезло не больше. Я даже попробовал латынь и греческий, которые чуть-чуть знал. У меня, видимо, есть способности к языкам, они мне легко даются. В университете я изучал диалекты племен краснокожих индейцев сиу и апачей, но и эти языки девушка не понимала. Общения не получалось.

Девушка сказала еще несколько слов на своем языке, в который я теперь внимательно вслушивался. Из всех известных мне языков он, пожалуй, отдаленно напоминал классический санскрит.

- Кажется, мы оба не знаем, как быть, - заметил я. Странный зверь продолжал лизать мою шею.

Девушка протянула мне руку. Мое сердце забилось так сильно, что я не мог пошевелиться.

- Phoresha, - произнесла девушка. Она явно хотела, чтобы я куда-то пошел с ней; она показывала рукой на далекие горы.

Я пожал плечами, взял ее за руку и пошел за ней.

Вот так, рука об руку с самой прекрасной его жительницей, я вошел в Варнал, Город Зеленых Туманов, самый величественный из всех марсианских городов.

И было это целую вечность тому назад.