Глава 4

Кирук вошел в просторное, совершенно круглое помещение, выстроенное из темного, с красными прожилками камня. Тяжелые наклонные колонны тянулись от стен вверх и подпирали высокий стеклянный свод, расцвеченный сейчас преломленными лучами заходящего солнца.

На мягких диванах, расставленных вдоль стен, возлежали знатные клингоны. Они одобрительно смотрели на танцовщицу в полупрозрачных пурпурных одеждах, едва прикрывавших ее гибкое тело. Со всех сторон доносились пьяные возгласы и сальные шутки.

Движения танцовщицы были столь грациозны и соблазнительны, что Кирук невольно попал в водоворот нескрываемых страстей, царящих в рядах пьяных и похотливых клингонов. "Она, наверное, с Ориона", – подумал Кирук.

Через мгновение танец занес молодую женщину в самое освещенное место помещения. Кирук стал внимательно ее рассматривать. Он заметил, что кожа танцовщицы скорее голубая, чем зеленая, черты лица притягательны, но не правильны: слишком широко расставленные глаза, пухлые губы и приплюснутый нос.

У Кирука не осталось сомнения, что перед ним лаурудитка, видимо, во втором поколении. Прошло уже много лет с тех пор, когда они захватили лаурудитский корабль. Тем не менее, танцовщице было вполне по силам сыграть роль жительницы Ориона. Пусть подделка, имитация, но очень талантливая. Словно прислушиваясь к какому-то внутреннему инструменту, танцовщица, казалось, парила над полированным каменным подиумом, поражая воображение самодовольных завсегдатаев заведения.

Кирук протянул руку в кошелек, свисающий под туникой, достал горсть империалов и бросил их к ногам вожделенной лаурудитки. Она украдкой взглянула на щедрого зрителя и незаметно, в замысловатых движениях постепенно собрала монеты. Глаза танцовщицы горели благодарным огнем, а движения были столь естественны и гармоничны, будто вынужденные наклоны – всего лишь часть ее танца. Ни на секунду не останавливаясь, лаурудитка распахнула одежды и высыпала поднятые монеты в спрятанный под грудью мешочек. До этого мгновения Кирук даже не заметил этого кошелька из тончайшей материи.

Клингон поймал себя на мысли, что давно уже не посещал это славное местечко в Тизуре, и улыбнулся. Когда-то в молодости Кирук был здесь постоянным посетителем. В этом заведении при общении с женщинами не требовались утонченные чувства. Здесь можно было поговорить с кем угодно, начиная с неотесанных лаурудиток и заканчивая изысканными дамами с Ориона.

Сладкие воспоминания взволновали Кирука. Если бы не важное дело, приведшее его сюда, он не устоял бы от искушения оживить память о давно ушедших развлечениях юности. Как ему понравились благодарные глаза танцовщицы!

– Мой повелитель! – услышал Кирук сиплый голос и обернулся.

Перед ним стояла митахрозианка, бледная, почти белая, одетая в просторные голубые одежды. На ее голове возвышалась копна густых серебристых волос. Без сомнения, митахрозианка была здесь соглядатаем, агентом своего хозяина, которого прочили в члены Совета.

Как и все митахрозиане, ока была довольна высока, ее глаза, голубые, как и одежда, оказались почти на одном уровне с глазами Кирука, по обеим сторонам ее подбородка торчали тонкие косички, вздрагивающие при каждом слове.

Кирук отметил про себя, что митахрозианка не особенно привлекательна. Но при ее работе и не надо быть слишком красивой и запоминающейся. Все, что ей необходимо, – немного шарма и трезвая голова на плечах.

– Принести ли для вас диван, мой повелитель? К сожалению, все диваны уже заняты. Или вы хотите отдельный кабинет?

Конечно же, здесь был самый разнообразный выбор занятий и развлечений, но митахрозианка не осмелилась бы их предложить, потому что это считалось неприличным. Многие приходили сюда лишь для того, чтобы насладиться музыкой и танцами, а также крепко выпить. Клингоны, ведшие суровый образ жизни, вообще не выносили каких-либо предложений или даже намеков на неприличные развлечения.

– Отдельный кабинет, – распорядился Кирук и склонился к уху митахрозианки. – Мне нужно кое с кем встретиться. Должно быть, он уже здесь.

Митахрозианка понимающе кивнула, и от ее волос распространился аромат огонь-цветов.

– Да. Это молодой человек. Он пришел совсем недавно и сказал, что вы появитесь чуть позже. Идемте за мной.

Они вышли из круглого помещения в один из длинных коридоров, вдоль которого по обе стороны расположились уютные отдельные комнаты. Митахрозианка остановилась у четвертой справа двери и громко постучала. Дверь отворилась, и перед Кируком предстал хозяин кабинета, длинные волосы которого, заплетенные в косички, ниспадали до плеч и указывали на принадлежность молодого человека к роду Гевиш'ре. В руках он держал большой бокал, наполненный каким-то пьянящим ароматным зельем.

– Принеси мне такой же напиток, – приказал Кирук митахрозианке.

Она кивнула и быстро исчезла. Не проронив ни слова приветствия, Кирук решительно переступил порог кабинета. Желтоватые глаза молодого человека, освещенные светом единственной свечи, пытливо наблюдали за уверенными движениями гостя.

– - Вы Кирук, – наконец, вымолвил хозяин кабинета.

– Да. А вы Граэль, – сухо ответил гость, с любопытством разглядывая молодого человека.

– Вы позвали меня сюда по какому-то важному делу, или это всего лишь розыгрыш?

Кирук заметил, что бравада Граэля была неискренней. Записка, которую он послал молодому человеку, заканчивалась словами: "я знаю". Этого оказалось достаточно, чтобы вывести Граэля из душевного равновесия.

– Нет, – ответил Кирук. – Это не розыгрыш. У меня есть для вас кое-какая работа, и, думаю, я не ошибусь, если скажу, что вы возьметесь за нее засучив рукава. Надеюсь, вы разумный человек. В противном случае вы окажетесь в пренеприятнейшей ситуации: вас начнет преследовать весь ваш род Гевиш'ре.

– С какой стати они должны вдруг преследовать меня? – с тревогой в голосе спросил молодой человек.

Улыбнувшись, Кирук ответил:

– Вы сами уже догадались, иначе не рисковали бы своей репутацией, принимая приглашение Камор'дагов. Но я понимаю, что вы хотите узнать, насколько реальны мои угрозы.

Удобно устроившись на простой деревянной скамье, Кирук стал неторопливо рассказывать:

– Чуть более года назад вы организовали убийство одного из двоюродных братьев по имени Тешрин. Если бы вам тогда удалось его устранить, вы стали бы главой своего клана.

– Это ложь! – закричал Граэль.

Кирук подался вперед и хищно улыбнулся.

– Не перебивай меня, – почти прошипел он, – иначе ты пожалеешь.

В глазах Граэля загорелась ненависть, но он покорно замолчал.

– Как я уже сказал, – продолжал Кирук, – вы организовали убийство своего кузена. Он должен был умереть, когда направлялся в Сцлар'ит на тайную встречу старейшин клана. Вы наняли для убийства людей. Они получили от вас указания устранить Тешрина и его товарища так, чтобы все выглядело как заурядное нападение грабителей. Но наемные убийцы не исполнили ваш заказ, потому что напились и устроили между собой драку, в которой один убил другого. Это и спасло Тешрина. Конечно, он так и не узнал о ваших планах покончить с ним и занять его место.

– Откуда вам все это известно? – изумился Граэль.

Его колени заметно задрожали...

– Разумеется от того негодяя, который остался жив. Несколько месяцев спустя он оказался в плену у одного из известных Камор'дагов. Злодей предложил эту информацию взамен на свою свободу. Как выяснилось, это была равноценная плата.

– Сколько вы хотите? – с надеждой спросил молодой Гевиш'ре.

– Сколько чего? Денег?

– Если вы пришли не из-за денег, – искренне удивился Грааль, – тогда ради чего? – Кирук зловеще ухмыльнулся.

– Я хочу предложить вам сотрудничество. Совсем пустяковое дело по сравнению с тем, что вы когда-то задумали.

– То, что я вынашивал, теперь не имеет никакого значения, – осмелел Граэль, – ведь ничего не случилось.

– Без сомнения, сейчас вы рады этому обстоятельству, – уточнил Кирук. – Вы просто поняли, что лидерство в клане – нелегкое дело. Вы несли бы ответственность за судьбу членов клана. Вам пришлось бы изменить свой прежний праздный образ жизни, вы лишились бы возможности посещать такие увеселительные заведения, как это. Теперь вы, конечно, заинтересованы в добром здравии кузена.

Для убедительности Кирук надолго замолчал.

– Но что сделано, то сделано, – вздохнув, наконец, продолжил он. Теперь Тешрин может потерять свою беззаботность и думать только о том, как бы его братец не организовал новое покушение.

От наигранной бравады Граэля не осталось и следа.

Побелев как мел, он еле слышно произнес дрожащим голосом:

– Если я выполню все, что вы скажите, какова гарантия, что моя тайна не будет разглашена? – Кирук ждал такого вопроса.

– Через две недели после того, как вы выполните свою задачу, под деревом им'пак, которое растет на вашей вилле, вы найдете голову того второго наемника.

Граэль в сомнении покачал головой.

– - Вы гарантируете, что вся история на том и закончится? А вдруг этот человек выложил все не только Камор'дагу, который упрятал его за решетку, но и всем, с кем успел поговорить? И как я узнаю, что вы не предали меня, или какой-нибудь другой Камор'даг не извлек для себя из этой истории выгоду?

– Не узнаете, – фыркнув, согласился Кирук. – Но в любом случае, это шанс спрятать в воду хотя бы один конец. А это уже что-то, не правда ли? Кроме того, разве у вас есть выбор? Если вы откажетесь работать на меня, я завтра же вас выдам.

Молодой Гевиш'ре неохотно согласился и, опустив глаза, упавшим голосом произнес:

– Понимаю. Я заплачу за голову наемника. Что же я должен сделать?

Пока Кирук объяснял предстоящее задание, Граэль немигающим взглядом смотрел на единственную догорающую свечу, не в силах поднять глаза на своего шантажиста.

Кирука это ничуть не смущало, более того, в душе он понимал состояние молодого человека.

Выслушав, Граэль согласился.

– Я сделаю это.

– Я не сомневался, – отозвался Кирук и поднялся со скамьи. – Между прочим, Граэль, на вашем месте я не очень бы рассчитывал на головорезов, которых вы расставили вокруг здания, я опытнее и богаче. Я могу нанять куда больше убийц.

К чести Гевиш'ре, он не стал спорить с умудренным жизненным опытом Камор'дагом. Собрав остатки самообладания, молодой человек даже улыбнулся.

– Запомните все, что я сказал, и не делайте глупостей. Ваша жизнь зависит от вас, – на прощание добавил Кирук.

Затем он вышел в коридор, где задумался о тех семенах, которые посадил в удобренную интригами и ненавистью почву. Выполнит ли Граэль все указания с точностью? Кирук верил, что выполнит. По крайней мере, ему хотелось думать, что молодой и напуганный Гевиш'ре в своем поведении будет руководствоваться вековыми инстинктами самосохранения. Даже загнанный в угол, он не решится во второй раз спланировать убийство.

На месте Граэля Кирук отравился бы. Это был бы самый честный выход из создавшегося положения. "Хотя понятие о чести известно только нам, Камор'дагам", – подумал Кирук.

Кирк в окружении Спока, Маккоя и Кристины Чэпел подошел к главному административному зданию колонии. У входа их уже ожидали два человека, подняв в приветствии руки.

Одного из них, Ива Будро, Кирк узнал по седеющей козлиной бородке и глубоко посаженным глазам. С голографическим изображением администратора, записанным на компьютерном файле, капитан познакомился еще на борту "Энтерпрайза", когда до Беты Канзандии оставалось два дня хода. На самом деле доктор Будро оказался выше и примечательнее своего изображения на голограмме.

Другим человеком, встречающим гостей, была Кэрол Маркус. Капитан сначала обратился с приветствием к администратору колонии. Этого требовал Устав.

– Я капитан Джеймс Кирк. Рад видеть вас, доктор.

– А я вас, капитан, – торжественно ответил доктор Будро. – Сразу скажу, что я не из тех администраторов, которые считают периодические медицинские проверки чем-то из ряда вон выходящими. Мы не так загружены работой и в состоянии выделить один-два дня для своего здоровья.

"Похоже, Будро не из тех, кто подбирает слова, чтобы не ляпнуть лишнего", – подумал Кирк. Он сразу же проникся к доктору глубокой симпатией.

Будро указал на коллегу.

– Насколько я понимаю, вы и доктор Маркус уже встречались друг с другом.

Не зная, как много Кэрол рассказала Будро об их отношениях, Кирк ответил просто и честно:

– Правда.

– Приятно снова видеть тебя, Джим, – улыбнувшись, поприветствовала Кэрол.

– Взаимно, – тепло ответил Кирк.

Ему показалось, что Кэрол совсем не постарела. Теперь она носила короткую стрижку, а под нижней губой появился тонкий, с волосок, шрам, которого раньше не было. В остальном же Кэрол осталась такой, какой капитан ее запомнил.

А что она сейчас думает о нем? Кирк заглянул Кэрол в глаза, но не увидел ничего, что могло бы выдать ее чувства.

Взгляд колонистки был дружелюбным, и не более того.

Капитан настолько задумался, что не заметил, как подошедший Боунз уже тряс руку администратора.

– Леонард Маккой. Я займусь медицинской проверкой вместе с сестрой Кристиной Чэпел.

Кирк обратил внимание, что Кристина несколько смутилась, почувствовав крепкое мужское рукопожатие администратора.

– Буду счастлив работать вместе с вами, сестра. Думаю, никому из администраторов нельзя окружать себя таким количеством красивых женщин!

Если бы подобное произнес кто-нибудь другой, то эти слова можно было бы расценить как комплимент и намек на встречу в более интимной обстановке. Но в голосе доктора Кирк не почувствовал ничего похотливого. Видимо, Будро имел привычку говорить то, что думает.

После его слов сестра Чэпел смутилась еще больше.

– Спасибо, доктор. Слышать комплименты в свой адрес всегда очень приятно.

На какое-то мгновение взгляд сестры остановился на Споке, казавшемся совершенно безучастным к всеобщему обмену любезностями. Теперь пришел черед представить и его администратору и Кэрол Маркус.

– Мистер Спок – второй человек в экипаже. Он не только помощник капитана, но и Первый офицер по научной работе. Именно ему предстоит готовить доклад о ваших успехах.

Видимо, доктор Будро уже многое слышал о вулканце, потому что не счел нужным подать ему руку а лишь слегка наклонил голову в приветствии.

– Приятно познакомиться, мистер Спок, – сухо процедил он.

– Надеюсь на нашу совместную работу, доктор. Я уже много лет интересуюсь вашими трудами.

– И сейчас? – спросил Будро, нехотя улыбнувшись. – В таком случае, я думаю, мы легко сработаемся, мистер Спок.

– Приятно слышать это, – отозвался Первый офицер. – Тогда мне хотелось бы начать работу побыстрее.

– Конечно, – заверил доктор. – Я лично буду сопровождать вас, – и обратившись к Маккою, добавил:

– Мы приготовили для вас пустующий дом. Думаю, что там будет удобно заниматься медицинским обследованием.

– Лишь бы там было чисто, – пожав плечами, ответил Боунз.

– Там порядок, – заверил доктор Будро. – Кэрол, проводите доктора Маккоя и сестру Чэпел в их владения. А когда все расположатся, мы покажем капитану Кирку Буа-де-Булонь.

– Буа-де-Булонь? – переспросил капитан. – Если не ошибаюсь, так называется лес на Земле в окрестностях Парижа.

– У нас тоже самое, – с гордостью в голосе заявил администратор. – Я скучаю по своему родному городу. Конечно, наш Буа-де-Булонь – лишь бледная тень по сравнению со своим собратом. Но здесь, на безжизненной планете, это самый грандиозный лес.

– Я с удовольствием на него взгляну, – охотно согласился капитан.

– Вот и чудно! – обрадовался доктор Будро. – А после вашей сегодняшней работы соберемся все вместе за ужином. Согласны?

Маккой красноречиво посмотрел на капитана. Ему явно хотелось подольше не возвращаться на корабль.

– Мы польщены вашим вниманием, доктор, – совершенно искренне поблагодарил Кирк гостеприимных хозяев.

В это мгновение неожиданно запищало его переговорное устройство. С тяжелым предчувствием посмотрев на Маккоя, капитан неохотно нажал кнопку начала связи.

– Говори, Скотти.

Послышался раздраженный и взволнованный голос бортинженера.

– Сэр, не хочется надоедать вам, но.., опять этот посланник.

– Что еще случилось? – тяжело вздохнул Кирк. – Он настаивает, чтобы я оставил вас здесь и направил корабль на Седьмую базу.

– На Седьмую базу? – растерянно переспросил капитан.

– Да, сэр. Фаркухар выяснил, что там на плановом отдыхе "Худ". Посол хочет связаться с этим "Худом".

Кирк нахмурился. Не хватало только, чтобы его корабль с неутомимым посланником исчез из-под носа.

– Пусть Кайл запеленгует меня, – приказал капитан. – И скажи послу, что я встречусь с ним в пресс-центре через пять минут.

– Да, сэр, – с облегчением в голосе отозвался Скотти.

Капитан, недовольный и угрюмый, повернулся к доктору Будро и Кэрол.

– Сожалею, но я должен покинуть вас из-за кое-каких бюрократических проблем.

– Ничего страшного, – успокоил администратор колонии. – Разделяю вашу тревогу.

– Боюсь, мы еще натерпимся в этом путешествии, доктор Маркус, – печально улыбнувшись, обратился капитан к Кэрол. – Но как бы там ни было, я надеюсь вернуться к ужину.

– Понимаю, – сердечно ответила Кэрол. Уже не в первый раз капитан слышал от нее эту короткую фразу. И всегда Кэрол, действительно, пыталась его понять.

Лаборатория доктора Будро находилась в центре колонии в самом большом здании. Вдоль длинной изогнутой стены помещения располагалось не менее тридцати рабочих станций: столы, компьютеры и множество пультов. Около двух третей станции были заняты сотрудниками-колонистами, многие из которых лишь на секунду подняли глаза на необычного гостя, а затем возвратились к своим обязанностям. Но некоторые долго не отводили любопытного взгляда.

– Мой коллектив, – с гордостью объявил доктор. – Каждый из них специалист в своей области. Вы говорили, что знакомы с моими работами, мистер Спок. Очевидно, простая дань вежливости, не правда ли?

– Вовсе нет, – спокойно ответил вулканец. – Я, действительно, читал все ваши монографии, которые были опубликованы.

Доктор Будро недоверчиво посмотрел на гостя.

– Даже самые ранние, где я описал, как радиация ускоряет процесс формирования аминокислот? – Спок кивнул.

– Да, даже самые ранние. Неужели это так смущает вас? Несмотря на то, что ваши утверждения во многом ошибочны, в чем вы, видимо, потом убедились сами, эти работы очаровали меня и дали богатую пищу для размышления.

– Вы слишком добры, мистер Спок, – заметно разволновавшись, произнес доктор. – Вряд ли их можно назвать очаровательными.

– Тем не менее, именно это слово показалось мне наиболее подходящим.

Вулканец обратил свой взор на свисающий с потолка гладкий блестящий цилиндр, опутанный со всех сторон длинными тонкими трубками.

– В конце концов, именно ваши первые работы стали базой для создания прибора "Джи-Семь".

Доктор Будро тоже посмотрел на прибор и ностальгически произнес:

– Да, все начиналось с первых опытов. – Будро подвел Спока к цилиндру и обратил внимание гостя на их собственные отражения на ровной поверхности прибора. Цилиндр был около фута в длину и полфута в диаметре.

– Конечно, вы удовлетворены результатами? – спросил Спок с едва заметной иронией в голосе.

– Да, конечно. Нужно учесть, что я, большей частью, занимался с уже развитыми репродуктивными формами, которые превзошли все наши ожидания. В Буа-де-Булонь, нашем самом давнем эксперименте, мы проходили за год шесть годичных циклов. А в Шервудском лесу, названном так нашим ведущим математиком, доктором Риорданом, образцы уже давали семь поколений в год.

– Впечатляюще, – признался Спок.

– Согласен. Но если вы у доктора Маркуса спросите о конечных результатах, то она скажет, что в плане выработки кислорода с образцами еще надо работать. Я согласен с ее точкой зрения. Нам нужно и дальше проводить эксперименты в этом направлении. Раз наши образцы размножаются с бешеной скоростью, то, думаю, неважно, что каждый образец вырабатывает кислород чуть меньше, чем требуется. Мы заменим качество количеством и добьемся конечной цели: создадим атмосферу, пригодную для большинства жителей федерации.

Спок воздержался от комментариев.

– А как насчет лучей? Ведь вы продолжаете работу над повышением их эффективности?

– Совершенно верно. Мы сделали большие шаги в этом направлении. Когда мы начинали, то удавалось воздействовать на образцы на расстоянии не более ста шагов. Сейчас же лучи действуют в радиусе, который превышает прежний в тридцать раз.

– А эффективная площадь облучения? Осталась ли она прежней, или вы были вынуждены сузить луч?

– Эффективная площадь осталась такой же, – ответил доктор Будро. – Мы повысили коэффициент полезного действия самого луча. Если желаете, то я покажу вам, как мы этого добились.

– Да, было бы интересно посмотреть.

– Я уверен, доктор Ван будет рад продемонстрировать все вычисления, ведь именно на его плечи легла основная тяжесть по математическому обеспечению усовершенствования эффективности лучей.

Сидя за большим столом в пресс-центре, Кирк препирался с Фаркухаром.

– Как я понял, вы по-прежнему возражаете против нашего пребывания здесь.

– Если не сказать больше, – сжав кулаки, уточнил посланник.

Капитан не питал иллюзий относительно той головы, по которой, наверняка, с удовольствием прошлись бы эти кулаки.

– Я здесь подсчитал с помощью компьютера, – продолжал Фаркухар, – и пришел к выводу, что смог бы намного быстрее добраться до Альфы Малурии на другом корабле. Седьмая база всего лишь в сутках пути отсюда...

– А "Худ" там как раз на кратковременном отдыхе. Мистер Скотт уже просветил меня на этот счет.

– Хорошо. Я не вижу причин отказать мне в моей просьбе. Вы могли бы доставить меня на Седьмую базу и вернуться назад до того, как доктор Маккой закончит свою работу. А "Худ", если с ним все в порядке, подбросит меня до Альфы Малурии.

– Возможно, это и неплохая идея, – согласился капитан. – Для ее реализации нужен всего лишь исправный "Худ". Но дело в том, что вся команда "Худа" заражена очень опасным и серьезным вирусом, хотя, насколько я знаю, лучшие медики сейчас бьются над этой заразой. Кстати, именно для того, чтобы не вызвать паники среди населения базы, было объявлено, что "Худ" прибыл всего лишь для отдыха и профилактического осмотра.

Посол с сомнением посмотрел на капитана.

– Вы имеете доказательства?

– Конечно, нет. Об этом мне сообщили в конфиденциальной беседе. Если бу вы поговорили со мной даже двумя днями раньше, когда там был кризис, я не имел бы права вам сказать правду.

– А сейчас кризис уже закончился?

– Да.

Капитан знал, каким будет следующий вопрос Фаркухара и предвосхитил его.

– Только не думайте, что "Худ" покинет базу, как ни в чем не бывало. Для экипажа введен длительный карантин. Посол, неужели вы не понимаете, если бы у Звездного флота был в наличии свободный корабль, вы давно оказались бы на его борту. Только из-за отсутствия подходящего транспорта вы находитесь на "Энтерпрайзе", – снисходительно улыбнувшись, объяснил Кирк.

На лице Фаркухара появилась ответная улыбка, только гораздо более кислая.

– Вам лучше рассказать всю правду о "Худе", капитан. Терпеть не могу, когда меня водят за нос.

"Осторожно, Джим, – подумал про себя Кирк. – Смотри, не проглоти крючок".

– У меня нет причины лгать вам, – спокойно произнес он. – А сейчас, если я ничем не могу больше помочь вам, я возвращаюсь в колонию.

Капитан и Фаркухар одновременно поднялись со своих мест. Хмурый, как туча, посол уже исчерпал весь свой запас аргументов.

– Как вам угодно, – не поднимая глаз, процедил он.

Но удостоив посланника ответом, Кирк твердой походкой направился к выходу.