"Крепость Жемчужины" - читать интересную книгу автора (Муркок Майкл)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Вмешательство штурмана
Удивленный тем, что он ни в малейшей мере не испытывал замешательства, с ясной головой Элрик бок о бок с Оуне шагнул через сверкающие серебряные врата в Имадор, почему-то названный похитителями снов землей Новых Амбиций. И тут же оказался на вершине огромной лестницы, которая спускалась в долину, протянувшуюся до самого горизонта. Сам горизонт светился бледно-голубым цветом; эту голубизну можно было по ошибке принять за небо.
Несколько мгновений ему казалось, что, кроме них с Оуне, на лестнице никого нет, но тут же он понял, что лестница забита людьми. Кто-то горячо спорил, кто-то торговался, кто-то обнимался, другие окружали каких-то святых старцев, ораторов, жриц, рассказчиков - все собравшиеся либо с интересом слушали, либо спорили.
На ступеньках, ведущих в долину, кипела жизнь во всем своем разнообразии. Элрик увидел заклинателей змей, ловцов медведей, жонглеров и акробатов. На них были одежды, какие носят обитатели пустыни, - необъятные шелковые шаровары зеленого, синего, золотистого, ярко-красного и янтарного цветов, плащи из парчи или бархата, тюрбаны, бурнусы и головные уборы самых затейливых форм; на многих был полированный металл, а также серебро, золото, драгоценные камни разнообразных видов; тут же можно было увидеть животных, торговые лотки, корзинки с продуктами, тканями, товарами из кожи, меди, латуни.
- Как они красивы! - заметил Элрик.
И правда, хотя люди здесь находились самые разные, все они отличались красотой, у всех у них была здоровая кожа, блестящие глаза, двигались они легко и с достоинством. Держали они себя уверенно, вид у них был веселый, и хотя они, несомненно, заметили Оуне и Элрика, спускающихся по ступеням, но не дали себе труда ни поприветствовать их, ни спросить, что их сюда привело. В толпе бегали собаки, кошки и обезьяны, а дети играли в непонятные игры, в какие играют все дети. Воздух был теплым и ароматным, наполненным запахом фруктов, цветов и других товаров.
- Вот бы все миры были похожи на этот, - добавил Элрик, улыбаясь молодой женщине, которая предложила ему скатерть с вышивкой.
Оуне купила апельсины у подбежавшего к ней мальчика. Один она протянула Элрику.
- Это и в самом деле милое царство. Я даже не предполагала, что оно настолько приятно. - Однако, откусив кусочек апельсина, она тут же выплюнула его изо рта себе на ладонь. - У него совсем нет вкуса.
Элрик попробовал свой апельсин, и этот тоже оказался сухим и безвкусным.
Разочарование, которое он при этом испытал, никак не соответствовало ничтожности события. Он отбросил апельсин, тот ударился о ступеньку и покатился дальше, пока не исчез из вида.
Серо-зеленая долина оказалась безлюдной. По ней проходила дорога, широкая и хорошо вымощенная, но на ней не было видно ни одного путника, несмотря на огромную толпу на ступенях.
- Интересно, почему эта дорога пуста, - сказал он, обращаясь к Оуне. - Эти люди что - спят по ночам на ступенях? Или, закончив здесь свои дела, уходят в иное царство?
- Мы обязательно получим ответ на этот вопрос, мой господин, - ответила Оуне.
Она взяла его под руку. После того как они занимались любовью в лесу, чувство симпатии и товарищества между ними укрепилось. Он не чувствовал никакой вины. В сердце своем он знал, что никого не предал, и видел: она исполнена таких же чувств. Они каким-то странным образом восстановили силы друг друга, и их соединенная энергия стала больше, чем просто сумма двух энергий. Он прежде не знал такой дружбы и был благодарен за нее. Он считал, что многому научился у Оуне, и верил, что похитители снов еще научат его многому такому, что будет ему полезно, когда он вернется в Мелнибонэ и заявит свои права на трон, на котором пока сидит Йиркун.
Они спускались по ступеням, и Элрику казалось, что одеяния становятся все более изысканными, драгоценности, прически и оружие - богаче и экзотичнее, рост людей увеличивался, а сами они становились все красивее.
Из любопытства он остановился послушать рассказчика, вокруг которого стояла зачарованная толпа. Однако человек говорил на незнакомом Элрику языке - резком и бесцветном. Они с Оуне остановились перед торговкой бисером, и Элрик вежливо спросил, принадлежат ли люди, собравшиеся на ступенях, одному народу.
Женщина нахмурилась, глядя на него, и покачала головой, дав ответ на другом языке. Казалось, в этом языке всего несколько слов. Она повторила свой ответ еще раз. И только когда они остановились перед юным продавцом шербета, их вопрос был понят.
Парень нахмурился, словно переводя их слова на свой язык.
- Мы - народ ступеней. У каждого из нас здесь есть место, каждое следующее ниже предыдущего.
- Чем ниже, тем богаче и важнее, так? - спросила Оуне.
Его этот вопрос привел в недоумение.
- У каждого из нас здесь есть место, - повторил он и, словно напуганный их вопросами, бросился в густую толпу наверху. Людей здесь стало меньше, и Элрик увидел, что их число сокращается по мере приближения ступеней к долине.
- Это что - иллюзия? - пробормотал он, обращаясь к Оуне. - Ощущение такое, будто это сон.
- Здесь вмешивается наше представление о том, как все должно быть, - сказала Оуне. - Оно, я думаю, и окрашивает наше восприятие этого места.
- Значит, это не иллюзия?
- Это не то, что называется иллюзией. - Она попыталась найти подходящие слова, но в конце концов покачала головой. - Чем больше оно нам кажется иллюзией, тем больше таковой и становится. Понимаешь?
- Кажется.
Наконец они достигли нижних ступеней. Им оставалось спуститься еще на две-три, когда они увидели всадника, приближающегося к ним по долине. За всадником клубился огромный столб пыли.
Из толпы за ними послышался крик, и Элрик, повернувшись, увидел, как люди бросились вверх по ступеням. Он хотел было присоединиться к ним, но Оуне его остановила.
- Не забывай, у нас нет пути назад, - сказала она. - Мы должны встретить эту опасность достойным образом.
Постепенно фигура на лошади вырисовывалась все четче. Это был либо все тот же воин в доспехах из перламутра, слоновой кости и черепашьего панциря, либо очень на него похожий. У всадника в руке было белое копье с наконечником из заостренной кости, нацеленное прямо в сердце Элрика.
Альбинос прыгнул вперед, делая движение, которое должно было сбить с толку атакующего. Он находился уже почти под копытами коня, но в последнее мгновение вытащил меч и отбил копье. Сила удара отбросила его в сторону, и в это время Оуне, реакция которой была почти телепатической, словно их движения контролировал один мозг, прыгнула и нанесла удар под поднятую левую руку - туда, где у всадника было сердце.
Однако ее удар был отражен внезапным движением правой руки всадника в кольчужной рукавице, и Оуне оказалась отброшенной в сторону. И тут Элрик впервые разглядел его лицо - худое, бескровное, с глазами дохлой рыбы, усмехающимся в презрительной гримасе оскалом рта. Потрясенный Элрик увидел, что во всаднике было что-то от Алнака Креба. Всадник направил копье на Оуне, ударил ее в плечо, и она оказалась на земле.
Элрик успел вернуться в схватку до того как копье нанесло новый удар. Он нацелил свой меч на конскую подпругу - старый трюк, которому он научился у вилмирских бандитов, однако удар пришелся по ноге в латах, и копье снова оказалось направлено на него, но он отскочил в сторону, отвлекая всадника на себя и давая Оуне возможность прийти в себя.
Хотя Оуне и Элрик сражались как единое целое, их противник был настойчив и, казалось, предугадывал каждый их выпад.
Элрик решил, что всадник - порождение сверхъестественных сил, и, делая очередной ложный выпад, устремился разумом в мир стихий, пытаясь найти там хоть какую-то помощь. Но помощи не было. У него возникло ощущение, будто все царства опустели, будто весь мир элементалей, демонов и духов разом был изгнан в Лимб. Ариох теперь не поможет ему. Здесь его колдовство стало совершенно бесполезным.
Оуне резко вскрикнула, и Элрик увидел, что она отброшена к нижней ступени. Она попыталась подняться на ноги, но ее словно парализовало. Она едва могла шевельнуть рукой или ногой.
Бледный всадник снова усмехнулся и устремился вперед, чтобы нанести последний удар.
Элрик издал свой старый боевой клич и ринулся на врага, пытаясь отвлечь его. Альбинос пришел в ужас при мысли, что сейчас на его глазах может погибнуть женщина, к которой он питал чувства истинной любви и дружбы, - он был готов умереть, лишь бы спасти ее.
- Ариох! Ариох! Кровь и души!
Но с ним не было рунного меча - ничего, кроме его хитрости и умения.
- Алнак Креб, это все, что от тебя осталось? Всадник нетерпеливо повернулся и швырнул копье в бегущего на него Элрика - таков был его ответ.
Элрик не предвидел этого. Он попытался отскочить в сторону, но рукоять копья ударила его в плечо, и он тяжело свалился в пыль, а рука, непривычная к чужому мечу, выпустила его. Он ползком попытался добраться до меча, видя, что всадник извлек из ножен собственный длинный клинок и продолжает движение к Оуне. Элрик поднялся на одно колено и с точностью отчаяния швырнул свой кинжал, который прошел как раз между двух латных пластин на спине всадника. Занесенный для удара клинок внезапно опустился.
Элрик поднял свой меч, встал на ноги и с ужасом увидел, что всадник, не обращая внимания на рану, снова воздевает свой клинок, готовясь нанести удар Оуне.
- Алнак?
Элрик снова попытался воззвать к той части Алнака Креба, которая была здесь, но на сей раз тот словно не услышал Элрика. Тот же самый отвратительный, нечеловеческий смешок наполнил воздух, лошадь захрапела, ее копыта готовы были опуститься на женщину, беспомощно распростертую на ступенях.
Почти не сознавая, что делает, Элрик подскочил к всаднику и, подпрыгнув, ухватил его сзади, пытаясь стащить с коня. Всадник зарычал и повернулся. Удар его меча был отражен Элриком, и альбиносу удалось вытащить противника из седла. Вдвоем они упали в песок в нескольких дюймах от Оуне. Рука Элрика, держащая меч, оказалась прижатой к земле - на ней спиной лежал упавший с коня всадник. Однако Элрику удалось левой рукой вытащить кинжал, и он уже был готов нанести удар в жуткие мертвые глаза, но пальцы противника сомкнулись на запястье Элрика.
- Прежде чем хоть волос упадет с ее головы, тебе придется убить меня! - Обычно мелодичный голос Элрика теперь был похож на полное ненависти звериное рычание.
Однако воин в ответ опять только рассмеялся. Элрик слышал собственное сопение, ворчание воина в доспехах, ржание коня и затрудненное дыхание Оуне, которая пыталась встать на ноги.
- Воин Жемчужины!
Это был чей-то новый голос. Женский голос, но не принадлежащий Оуне, и в нем звучали непререкаемые властные нотки.
- Воин Жемчужины, ты больше не должен причинять вреда этим спутникам!
Воин проворчал что-то, но не послушался. Его зубы щелкнули у горла Элрика. Он попытался направить кинжал в сердце альбиноса. На его губах выступила пенящаяся слюна - белые капельки появились вокруг его рта.
- Воин Жемчужины!
Внезапно воин заговорил. Он заговорщицки зашептал в ухо Элрику:
- Не слушай ее. Я тебе помогу. Почему бы тебе не пойти с нами - научишься жить в Великой степи. Там такая великолепная охота. Там растут арбузы, вкус которых не уступает самым изысканным вишням. Я дам тебе замечательную одежду. Не слушай ее. Да, я Алнак, твой друг. Да!
У Элрика эта безумная болтовня вызвала отвращение еще большее, чем жуткая внешность этого существа и его кровожадность.
- Подумай обо всей власти, что есть. Они боятся тебя. Они боятся меня, Элрик. Я знаю тебя. Давай не будем соперничать. Я не свободен, но ты бы мог путешествовать за нас двоих. Я не свободен, но ответственность никогда не ляжет на тебя. Я не свободен, Элрик, но у меня много рабов. Они твои. Я предлагаю тебе новое богатство и новое мировоззрение, новый способ исполнения всех твоих желаний. Я боюсь тебя, а ты боишься меня. Так давай же соединимся. Только это единение и имеет какое-либо значение. Они видят тебя во снах - все они. Даже я вижу, хотя и не сплю никогда. Ты единственный враг…
- Воин Жемчужины!
Гремя, как костями, своими доспехами, перламутровыми раковинами, черепашьим панцирем, воин с кожей прокаженного высвободился из рук Элрика.
- Вдвоем мы сможем победить ее, - настойчиво бормотал он. - Ни одна сила не сможет противиться нам. Я наделю тебя моей свирепостью!
Элрик, превозмогая тошноту, поднялся на ноги и повернулся в том же направлении, куда смотрела Оуне, теперь сидевшая на ступеньках, растирая ноги, в которые понемногу возвращалась жизнь.
Они увидели женщину ростом выше Элрика или Оуне. Лицо у нее было скрыто вуалью, а на голове был капюшон. Она переводила взгляд с них на того, кого назвала воином Жемчужины. Потом она подняла здоровенную палку, которую держала в правой руке, и ударила ею о землю.
- Воин Жемчужины! Ты обязан мне подчиняться. Воин Жемчужины кипел от ярости.
- Я не хочу этого! - прорычал он, стуча кулаком в свой нагрудник. - Ты выводишь меня из себя, госпожа Су.
- Они на моем попечении и под моей защитой. Убирайся отсюда, воин Жемчужины. Убивай в другом месте. Убивай настоящих врагов Жемчужины.
- Я не желаю, чтобы ты приказывала мне! - Он набычился, надулся как ребенок. - Все - враги Жемчужины. И ты тоже, госпожа Су.
- Ты глупое существо! Исчезни! - Она подняла палку, указывая ею куда-то за лестницу, где виднелись серые скалы, вершины которых терялись далеко в высоте.
И снова он воинственно сказал:
- Ты выводишь меня из себя, госпожа Су. Я - воин Жемчужины. Я получил свои силы от Крепости. - Он повернулся к Элрику, словно к товарищу. - Вступай со мной в союз, и мы сейчас же убьем ее. И тогда мы будем властвовать - ты в своей свободе, а я в своем рабстве. Мы будем властвовать во всех этих мирах и во многих других, о которых ничего не знают похитители снов. Безопасность воцарится навечно. Будь моим. Мы поженимся. Да, да, да…
Элрика пробрала дрожь, и он повернулся спиной к воину Жемчужины. Он подошел к Оуне, чтобы помочь ей подняться на ноги.
Оуне уже обрела способность двигаться, но все еще пребывала в каком-то полубессознательном состоянии. Она обернулась, чтобы бросить взгляд на лестницу, вершина которой терялась вдалеке. Ни одного из тех, кто недавно стоял на ступенях, не было видно.
Элрик встревожено посмотрел на незнакомку. В ее одеяниях было много синих оттенков. По краям одежда была оторочена золотом или темно-зеленой лентой. Она держалась с удивительным изяществом и достоинством, а на Элрика и Оуне смотрела с улыбкой. Тем временем воин Жемчужины поднялся на ноги и вызывающе встал против женщины, бросая на нее гневные взгляды, а потом с отвратительной заговорщицкой улыбкой поглядывая на Элрика.
- Куда исчезли все люди с лестницы? - спросил Элрик у женщины.
- Они просто разошлись по домам, мой господин, - сказала госпожа Су. Ее голос, когда она заговорила с ним, стал теплым и дружеским, но сохранил властные нотки, которые слышались, когда она обращалась к воину Жемчужины. - Меня зовут госпожа Су, и я приветствую вас на этой земле.
- Мы благодарим тебя за вмешательство, моя госпожа, - впервые за все это время подала голос Оуне, хотя в ее интонации и прозвучала недоверчивая нотка. - Ты здесь правительница?
- Я просто проводник и штурман.
- Этот сумасшедший подчиняется тебе? - сказала Оуне. Она потирала себе руки и ноги, поглядывая на воина Жемчужины, который усмехался и отводил глаза, когда госпожа Су смотрела на него.
- Он неполноценный. - В тоне госпожи Су слышалась твердость. - Он охраняет Жемчужину. Но он такой недоразвитый, что не понимает толком характер своей задачи, не видит различий между врагами и друзьями. Он может действовать только в определенных границах. Бедный недоумок. Те, кто поручил ему это дело, сами имели лишь отдаленное представление о том, что требуется от такого воина.
- Плохо. Ни за что! - Воин Жемчужины снова начал похохатывать. - Никогда! Вот почему! Вот почему!
- Исчезни! - воскликнула госпожа Су, снова указывая направление палкой. Ее глаза сверкнули над вуалью. - Они не имеют к тебе ни малейшего отношения.
- Умирать неразумно, моя госпожа, - сказал воин Жемчужины, приподняв плечо в жесте вызывающего высокомерия. - Ты уж лучше думай о собственной глупости. Мы все можем раствориться, если это достигнет своей цели.
- Исчезни, глупое животное! - Она указала на его коня. - И оставь здесь свою пику. Ты разрушительная, бездушная тварь.
- Может быть, я ошибаюсь, - сказал Элрик, - но мне кажется, что он несет какую-то чушь.
- Не исключено, - пробормотала Оуне. - Но, возможно, в его словах больше правды, чем в словах тех, кто хочет нас защитить.
- Все появится, и всему должно оказать сопротивление! - злобно изрек воин Жемчужины, садясь в седло. Он направился к тому месту, где упало его копье, после того как он метнул его в Элрика. - Поэтому-то мы и должны быть.
- Исчезни! Исчезни!
Он нагнулся в седле, чтобы поднять копье.
- Нет, - твердо сказала женщина, словно разговаривала с неразумным ребенком. - Я тебе сказала, чтобы ты его не трогал. Посмотри, что ты натворил, воин Жемчужины! Я запрещаю тебе в другой раз нападать на этих людей.
- Значит, союза не получится. В следующий раз. Но скоро эта свобода будет обменена и все соединятся! - Еще один жуткий смешок, и полубезумный наездник вонзил шпоры в бока лошади, которая припустила галопом в том направлении, откуда он и появился. - Да, узы будут! Непременно!
- Его слова имеют какой-нибудь смысл, госпожа Су? - спросил Элрик, когда воин исчез из вида.
- Некоторые - да, - сказала она. Ему показалось, что она улыбается за своей вуалью. - Не его вина, что у него не хватает извилин в мозгу. В этом мире совсем немного воинов. И он, вероятно, лучший из них.
- Лучший?
Иронический вопрос Оуне остался без ответа. Госпожа Су протянула руку, на пальцах которой сверкали драгоценности изысканных цветов:
- Я здесь штурман. Я могу провести вас к замечательным островам, где двое влюбленных могут быть вечно счастливы. У меня есть такое место - тайное и безопасное. Хотите?
Элрик бросил взгляд на Оуне, спрашивая себя, не склоняется ли она к тому, чтобы принять приглашение госпожи Су. На мгновение он забыл, зачем они здесь оказались. Вот было бы здорово приятно провести некоторое время в обществе Оуне!
- Ведь это Имадор, да, госпожа Су?
- О да, похитители снов называют это место Имадором. У нас для него есть другое название. - В ее голосе послышались неодобрительные нотки.
- Мы благодарны тебе за помощь, моя госпожа, - сказал Элрик, подумав, что Оуне была слишком уж бесцеремонна, и своим тоном словно бы принося извинения за тон своей спутницы. - Я - Элрик из Мелнибонэ, а это госпожа Оуне, похитительница снов. Тебе известно, что мы ищем Крепость Жемчужины?
- Да. Вам нужно идти вот этой дорогой. Она может вывести вас прямо к Крепости. Но, возможно, этот маршрут не из лучших. Я проведу вас по тому пути, который вы выберете. - В голосе ее послышалась какая-то отчужденность, словно она вдруг погрузилась в полудрему.
По ее тону Элрик догадался, что она обиделась.
- Мы многим обязаны тебе, госпожа Су, и твой совет ценен для нас. Так что бы ты нам предложила?
- Пожалуй, чтобы ты сначала набрал армию. Ради собственной безопасности. Крепость Жемчужины имеет непреодолимые оборонительные сооружения. Да и до этого армия может вам понадобиться. Вы оба храбрецы. К успеху есть несколько путей. В конце многих других дорог вас ждет смерть. Но вы это, несомненно, знаете…
- И где же мы сможем набрать такую армию? - Элрик предпочел не заметить остерегающий взгляд Оуне. Ему казалось, что она проявляет упрямство, что она слишком подозрительна по отношению к этой достойной женщине.
- Недалеко отсюда есть океан. В океане есть остров. Люди с этого острова жить не могут без драки. Они последуют за любым, кто пообещает им опасность. Пойдете туда? Там тепло и безопасные стены. Сады и много еды.
- В твоих словах немало здравого смысла, - сказал Элрик. - Видимо, в наших поисках стоит сделать паузу, чтобы набрать этих воинов. И еще мне предложил союз воин Жемчужины. Он нам поможет? Ему можно доверять?
- В том, что вы хотите сделать? Я думаю, да. - Она нахмурилась. - Я думаю, да.
- Нет, госпожа Су, - внезапно и веско заговорила Оуне. - Мы тебе благодарны. Ты проводишь нас к вратам Фаладора? Они тебе известны?
- Я знаю, что ты называешь вратами Фаладора, молодая женщина. И какой бы вопрос ты ни задала, что бы ни пожелала, мой долг ответить и выполнить.
- А как ты называешь эту землю?
- Никак. - Вопрос Оуне, казалось, смутил ее. - У нее нет никакого названия. Просто - это место. Оно здесь. Но я могу проводить вас по нему.
- Я тебе верю, моя госпожа. - Голос Оуне смягчился. Она взяла Элрика за руку. - Наше иное название для этой земли - земля Новых Амбиций. Но новые амбиции могут вводить в заблуждения. Мы изобретаем их, когда нам начинает казаться, что старые амбиции нереализуемы, так?
Элрик понял. Он почувствовал себя глупцом.
- Ты хочешь нас отвлечь, госпожа Су?
- Нет-нет. - Женщина в вуали покачала головой. Сделала она это со всем изяществом, а прямота вопроса, казалось, задела ее. - Когда дорога становится непроходимой, новая цель может оказаться вполне желательной.
- Но эта дорога проходима, госпожа Су, - сказала Оуне. - Пока еще.
- Это верно. - Госпожа Су чуть наклонила голову. - В этом деле я с вами абсолютно откровенна. Во всех его сторонах.
- Мы будем держаться той стороны, в которой наиболее уверены, - мягко продолжила Оуне. - И мы чрезвычайно благодарны тебе за помощь.
- Я очень рада такой возможности, госпожа Оуне. Не стоит благодарности. - Женщина резко развернулась на месте, и одеяния на ней взметнулись, как облако под напором ветра.
Она повела их прочь от лестницы к тому месту, где земля понижалась. Подойдя поближе, они увидели неглубокую реку. К берегу был причален бот. Загнутый вверх нос был сделан из позолоченного дерева и напоминал крючок жезла Оуне. Борта лодки тоже были покрыты тонкими золотыми, бронзовыми и серебряными пластинами. У лодки были медные перильца, медью была отделана и единственная мачта, а на нок-рее был намотан парус - голубой с серебряными нитями, как одеяния госпожи Су. Команды не было видно.
Госпожа Су указала своей палкой на бот:
- На этом боте мы найдем те врата, что вы ищете. Моя задача, госпожа Оуне и принц Элрик, защищать вас. Не бойтесь меня.
- Мы тебя не боимся, моя госпожа, - со всей искренностью сказала Оуне. Голос ее звучал мягко. Элрика ее манеры ввели в недоумение, но он решил, что она отдает себе отчет в ситуации, в которой они оказались.
- И что это значит? - пробормотал Элрик, когда госпожа Су спустилась к боту.
- Я думаю, это значит, что мы близки к Крепости Жемчужины, - сказала Оуне. - Она пыталась нам помочь, но сама толком не знает, как это сделать наилучшим образом.
- Ты ей доверяешь?
- Я думаю, если мы доверяем себе, то должны доверять и ей. Мы должны знать, какие вопросы можно ей задавать.
- В том, что касается доверия к госпоже Су, тут я доверяю тебе, - улыбнулся Элрик.
Повинуясь настойчивому зову госпожи Су, они забрались в бот. Судно слегка покачивалось на темной воде - не реки, а искусственного, как показалось Элрику, канала, ровного и глубокого, чуть искривлявшегося и исчезавшего из вида милях в двух от них. Элрик поднял голову - он так и не мог понять, то ли над ним такое странное небо, то ли своды огромной пещеры. Он увидел лестницу вдалеке и снова спросил себя, что сталось с людьми, на ней находившимися, когда они разбежались при нападении воина Жемчужины.
Госпожа Су взялась за массивный румпель. Одним движением вывела она судно на середину канала. И почти сразу же пространство по сторонам канала выровнялось, превратившись в унылую серую пустыню, лишь только впереди видны были островки зеленой листвы и проступали очертания холмов. Свет был тоже каким-то странным, и это сразу напомнило Элрику осенний вечер. Он чуть ли не ощущал аромат поздних роз, опадающих листьев, фруктовых садов Имррира. Он сидел на носу бота, рядом с ним - Оуне, опираясь на его плечо. Он удовлетворенно вздохнул, наслаждаясь этим мгновением.
- Если остальная часть наших поисков пройдет в такой обстановке, то я с удовольствием буду сопровождать тебя в подобных предприятиях, госпожа Оуне.
Она тоже пребывала в хорошем настроении.
- Да, тогда весь мир пожелает стать похитителями снов.
Бот вошел в изгиб канала, и они насторожились, увидев какие-то фигуры по обоим берегам. Эти печальные, безмолвные люди, одетые в белое и желтое, смотрели на плывущее судно глазами, полными слез, словно присутствовали на похоронах. Элрик, однако, был уверен, что они оплакивали не его и не Оуне. Он окликнул их, но они, казалось, не слышали его. Почти сразу же они скрылись из вида, и теперь Элрик видел поднимающиеся возделанные террасы, на которых росли виноград, фиги и миндаль. В воздухе стоял аромат созревших плодов. Некоторое время вдоль берега вровень с ними бежало какое-то животное, похожее на лису, но потом оно исчезло в кустах. Чуть позднее появились обнаженные загорелые люди, которые на четвереньках пустились бежать вдогонку за ботом по берегу, но скоро им это наскучило, и они скрылись в подлеске. Канал стал более извилистым, и госпожа Су была вынуждена всем своим весом наваливаться на румпель, чтобы вести бот.
- Зачем канал сделали таким? - спросил Элрик, когда они снова оказались на прямом участке.
- То, что было над нами, теперь впереди, а то, что было внизу, теперь позади, - ответила она. - Такова природа всего этого. Я штурман, и я знаю. Но впереди, там, где темнее, река прямая. Я думаю, это сделано для облегчения понимания.
Слова ее были столь же непонятны, как и слова воина Жемчужины, и Элрик попытался разобраться в них с помощью новых вопросов.
- Что помогает нам понять река, госпожа Су?
- Их природу, свою природу. То, с чем ты должен встретиться… вон, смотри!
Река быстро расширялась, образуя озеро. Теперь на берегах были заросли тростника, а на фоне голубого небосклона летали серебристые цапли.
- Отсюда недалеко до острова, о котором я говорила, - сказала госпожа Су. - Я опасаюсь за вас.
- Не стоит, - сказала Оуне с решительной любезностью. - Веди, пожалуйста, бот через озеро к вратам Фаладора. Спасибо.
- Эти благодарности… - Госпожа Су покачала головой. - Вы же от этого не умрете.
- Не надо. Мы здесь, чтобы спасти ее.
- Она боится.
- Мы знаем.
- Другие тоже говорили, что хотят ее спасти. А на самом деле они ее… они все затемнили, и она оказалась в ловушке…
- Мы знаем, - ответила Оуне и сделала успокаивающий жест - положила ладонь на руку госпожи Су, которая направила бот в открытое озеро.
- Ты говоришь о Священной Деве и наемниках-колдунах? Что держит ее в заточении, госпожа Су? Как ее освободить? Вернуть ее отцу и народу?
- Но это же обман! - чуть ли не выкрикнула госпожа Су, указывая туда, где в воде появился ребенок, плывущий им навстречу. Кожа мальчика отливала серебряным блеском, а его серебряные глаза молили их о помощи. Потом мальчик усмехнулся, снял с себя собственную голову и погрузился под воду.
- Мы рядом с вратами Фаладора, - мрачно сказала Оуне.
- Те, кто будет владеть ею, будут и охранять ее, - неожиданно сказала госпожа Су. - Но она не принадлежит им.
- Я знаю, - сказала Оуне.
Взгляд ее был устремлен вперед. На озере лежал туман - тончайшая дымка, какая образуется на воде осенним утром. Атмосфера была настолько спокойной, что поверить в это спокойствие было невозможно. Элрик оглянулся на госпожу Су, но глаза штурмана ничего не выражали, и по ним было невозможно догадаться, какие опасности могут вскоре грозить Элрику и Оуне.
Бот слегка развернулся, и в тумане показалась земля. Элрик увидел высокие деревья над беспорядочным нагромождением скал. Он видел белые известковые столбы, мерцавшие в восхитительном свете. Он увидел поросшие травой холмы, а под ними - небольшие бухточки. Он подумал - не привезла ли все-таки госпожа Су их на остров, о котором говорила, и уже собирался спросить ее об этом, когда увидел нечто похожее на массивную дверь из резного камня и замысловатой мозаики - по виду очень древнюю.
- Врата Фаладора, - сказала госпожа Су; голос ее чуть дрожал.
И тут врата открылись, и оттуда вырвался ужасной силы ветер. Он растрепал им волосы, раздул одежды, впился в кожу, завизжал и заскулил в их ушах. Бот начал раскачиваться, и Элрик подумал, что вот сейчас они перевернутся. Он бросился на корму помочь госпоже с румпелем. Вуаль сорвало с ее лица. Она оказалась немолодой женщиной, но ее черты удивительным образом напоминали черты девочки, которую они оставили в Бронзовом шатре, черты Священной Девы баурадимов. И Элрик, приняв из рук госпожи Су румпель, пока она возвращала вуаль на место, вспомнил, что никто ни разу и словом не обмолвился о матери Варадии.
Оуне опускала парус. Ветер стих, и теперь можно было понемногу двигаться в направлении темного входа, обнаружившегося за мозаичной дверью, откуда до них долетал странный запах.
Вот из входа появились три коня. Их копыта молотили воздух. Развевались хвосты. Кони галопом неслись над водой в направлении бота. Потом они пронеслись сквозь него и исчезли в тумане. Все животные были без голов.
И тут ужас объял Элрика. Но это был знакомый ужас, и через несколько мгновений он снова овладел собой. Император знал, что, какое бы название ни носила эта земля, он направляется туда, где властвует Хаос.
И только когда лодка вошла в грот под резной скалой, он понял, что забыл все свои заклинания и колдовские приемы, а это означало, что никто из прежних союзников Элрика и даже его покровитель Герцог Ада здесь ему не помогут. В распоряжении Элрика были лишь его опыт, его мужество и его обычные пять человеческих чувств. Но в этот миг он сомневался, что этого будет достаточно.