"Огненный лис" - читать интересную книгу автора (Воронов Никита, Петров Дмитрий)

Глава 2

— Слушай, тут гаишник один «ауди» предлагает. Машины самой нет пока, из Германии гонят, но документы уже здесь.

— Ну и что?

— Червонец баксов хочет.

— Какого года тачка?

— Девяносто четвертого.

— Лажа! — Пузатенький дядя в кепке отмахнулся и по-хозяйски сел на капот темно-вишневой «девятки». — Моя, сам знаешь, на сколько лет старше, без наворотов — и то шесть дают легко.

— Я поэтому и засомневался, — его собеседник крутанул на пальце брелок сигнализации.

— Даже в Литве, недавно вот мужики оттуда приезжали, такая «ауди» штук шестнадцать тянет. Никак не меньше.

— Ну, он все-таки отвечает…

— Кто отвечает — мент? Гаишник? Чем? Не смеши.

Деляги привычно трепались о своем, наболевшем, а потому на проходящего мимо Рогова внимания обратили мало.

Но Виктор и сам не знал, зачем заглянул по пути домой на этот полудикий авторынок — делать ему здесь было совершенно нечего. Денег в кармане не хватит даже на фирменные свечи, так что на роль солидного покупателя Рогов претендовать не мог.

Продавец из него тоже получился бы никудышный — старенький «москвич» стоит не дороже металлолома, а за покрышки из подвала теперь можно получить разве что в морду.

Впрочем, было на что и просто поглазеть. Вроде обыкновенный будний день, двенадцать часов, рабочее время — но на рынке все равно суета, гомон, толкучка.

Сменяют друг друга на вьезде и выезде иномарки, занимают места получше, вытеснив в кучу подержанные «жигули» и один-единственный затесавшийся к ним «москвич» сорок первой модели. Впрочем, есть ещё одно чудо техники — ушастый «запорожец», тоже в какой-то степени иностранный автомобиль. Справедливости ради стоит отметить, что все машины, без различия цвета, возраста и национальной принадлежности чисто вымыты и готовы к продаже.

Виктор приценился к нескольким авто, глянул на выписанные фломастером цифры и с грустью подумал, что в ближайшее десятилетие ему придется ходить пешком.

Протиснувшись сквозь толпу мужиков, он наискось пересек сквер с танком-памятником на пьедестале и прибавив шагу запрыгнул в трамвай.

До дома оставалась несколько остановок, и Рогов сел на свободное место — благо, других пассажиров почти не было.

Виктор просто ехал и ехал, стараясь ни о чем не думать. Настоящее казалось странным и страшноватым, будущего вообще могло не быть, поэтому Рогов воспринимал мир таким, каким он сейчас виделся из катящегося по рельсам трамвая. Усталый мозг отказывался, не хотел анализировать, делать выводы и прогнозы — он просто фиксировал картинки за окном и тут же сбрасывал их в отвал подсознания.

Случайные мысли цеплялись одна за другую, не оставляя следа и практической пользы. Почему-то вспомнилось: «Кесарю кесарево, а слесарю слесарево!»

Вагон подождал светофора на следующей остановке, хлопнул погнутыми дверями и покатился дальше, тренькая и переваливаясь с боку на бок. Поплыли мимо стеклянные, бесконечные ленты окон жилых кварталов, типовые универсамы, школы, кинотеатр.

Рогов помнил — когда-то он назывался «Веснушка». Виктор в детстве и ранней юности множество раз сидел в его темном, уютном зале. Что же тогда шло? «Зорро»… «Сломаная подкова»… Много было хороших фильмов.

Говорят, сейчас больше кино не крутят. Кончились утренники, затих ребячий шум и ворчание старой уборщицы в синем, выцветшем сатиновом халате… Только раз в неделю какая-то секта арендует зал для своих молебнов и проповедей.

— Жаль. Жаль, конечно, если правда.

Выплыл навстречу обшарпанный лайнер из стекла и бетона — здание Корабелки. Трамвай прошмыгнул мимо, как чумазый буксир под бортом океанского теплохода, робко тренькнул звонком, поприветствовал.

Виктор вышел на следующей остановке. Вдоль недавно прорытого, но так и не доведенного «до ума» канала углубился в парк, поднялся по тенистой аллее и очутился в квартале от своего дома.

«Вот сейчас приду, — подумал он, — и просто завалюсь спать. Выключу телефон, завалюсь на диванчик…»

— Привет, Рогов. А я тебя заждался. Ох, заждался! И не я один.

Виктор опешил. По телу его пробежала судорожная, холодная волна, отразившаяся в глазах непониманием и тревогой.

Прямо в лоб Рогову, снизу вверх, от бедра глядел вороненый ствол «макарова». Это, разумеется, исключало всякие возражения.

— В чем, собственно, дело? Что нужно-то от меня?

— Обьясню, — лицо участкового не выражало ничего, кроме серьезного и вдумчивого отношения к работе. — Обьясню! Только не здесь. Давай-ка отойдем…

В голосе и словах стоящего напротив человека Виктор не почувствовал ни злобы, ни даже законной радости удачливого ловца, на которого выбежал зверь.

— Куда отойдем?

— А куда хочешь, — продолжал удивлять участковый. — Хочешь, в кафе… Я бы, честно сказать, сьел чего-нибудь. А то ведь сутки тут из-за тебя толкусь, не жравши толком.

— В кафе? С этим? — Рогов кивнул на пистолет.

— Зачем граждан пугать? — Собеседник оглянулся и сунул оружие под мышку, в кобуру. — Мы же интеллигентные люди.

— А может, опять ко мне домой? — Бросил пробный шар Виктор.

— Нет, вот туда как раз нельзя! — Улыбнулся, будто остроумной шутке участковый. — Ни в коем случае нельзя.

Он ощутимо и настойчиво подтолкнул Рогова в плечо:

— Давай без глупостей? Пойдем. Нечего тут светиться. Сожрем чего-нибудь, посидим, покалякаем. Ты мне что-нибудь веселенькое раскажешь, потом я тебе…

— О чем рассказывать-то?

— Разберемся, Витя. Сам знаешь, есть о чем…

— Подожди, может быть…

— Не надо! Не надо кочевряжиться. А то ведь, ей-Богу пальну.

— Что же, — поверил Рогов. — Кочевряжиться не буду.

— И правильно. Сам же понимаешь, зла я тебе не желаю. Хотел бы повязать — повязал бы, «браслеты» в кармане.

— Нет проблем, Серега. Пока, правда, ни хрена не понятно, но пусть будет по-твоему.

И мужчины пошли, теперь уже рядом, в противоположном от дома Рогова направлении…

Зальчик на втором этаже торгового центра был размалеван «под кирпич»: над каждым столиком свое бра, стойка темного дерева, скатерти… Раньше здесь по выходным шумел довольно дорогой гриль-бар. Теперь шумит каждый день, но уже неизвестно что — какое-то не то питейное заведение средней руки, не то притончик сомнительный.

Едальня, одним словом… Главное, располагалась она совсем на другом конце района, у самого залива, и вероятность встретить здесь общих знакомых была тем самым сведена к минимуму.

Но все равно сели в самом темном уголке, за перегородкой. Участковый заказал «на двоих»:

— Не возражаешь, если угощу?

— Серега, вот теперь мне уже страшно, — хмыкнул Рогов.

— Почему?

— Такое начало… Не каждый ведь день старший лейтенант милиции обедом кормит.

— Капитан, — поправил участковый.

— Извини… Поздравляю!

— Спасибо, — рассеянно кивнул собеседник. Виктор подумал, что в штатском он выглядит таким же уверенным в себе, как и при милицейских погонах. — Что тебе взять?

Рогову было не до меню, он ожидал обьяснений, а потому только пожал плечами:

— Выбирай сам.

Для начала выпили по сто граммов водочки, закусили салатом из свежих помидоров, расслабились.

Потом участковый небрежно выкинул на стол несколько снимков:

— Глянь!

Виктор взял в руки фотографии, отшатнулся и выдавил из себя:

— Это не я сделал. Серега, это не я.

На верхнем снимке крупным планом было зафиксировано опрокинутое, в кровоподтеках и ссадинах лицо мертвого Пиккельмана.

— Верю, что не ты, — усмехнулся капитан милиции. — Даже не сомневаюсь! Но им-то не дакажешь…

Участковый неопределенно повел подбородком куда-то в сторону:

— Разве обьяснишь? Кстати, там, на складе, договорчик какой-то остался. На твое имя, свеженький.

— Ну и что?

— В момент убийства ты там был, доказано. Ты и еще… кто-то.

Помолчали.

— Я друга не могу сдать, Серега. Извини. — Рогов ещё чуть-чуть призадумался, и добавил:

— Пока не могу.

— А и не надо, — заверил его участковый. — Мне, собственно, дела нет, что там произошло и как… Плевать, понял?

— Не понял.

— В квартире у тебя опера сидят, из Главка. А мне приказано на всякий случай у дома караулить. И задержать, если что…

— Почему же не задерживаешь?

— Не верю. Не верю, что ты обратно на зону захотел.

— Я Пиккельмана не убивал, Серега, — повторился Рогов. — Клянусь, не я! Пальцем не тронул, он же старик все-таки.

Участковый нюхнул остатки водки в графинчике:

— А на Лиговском чего натворил? Морда разбита, машина тоже…

Виктор покраснел, вспыхнул, не зная, что отвечать.

— То-то, — капитан разлил ещё по пятьдесят граммов и приятельски хлопнул Рогова по плечу:

— Такие, брат, дела… Прямо, Голливуд!

— Что посоветуешь? С повинной идти?

— Не поможет. Судимый ты, упекут за милую душу. Без разговоров.

— Тогда что? В петлю?

Участковый, не чокаясь и не дожидаясь собеседника, осушил свой стакан:

— Бежать тебе надо. Исчезнуть, хотя бы на время.

— Куда?

— Куда глаза глядят, — мухнул рукой капитан, но тут же поправился. Но так, чтобы ни одна душа живая… Паспорт есть заграничный?

— Нету, — вздохнул Виктор.

— Плохо. Очень жаль.

— Да кому я там нужен-то, за этой самой границей? Денег нет, языков не знаю…

— Зато, здесь ты много кому понадобился! Даже слишком… Постой. А мать твоя где сейчас?

— На Украине, в Светловодске, — не раздумывая ответил Рогов, но тут же осекся и недоверчиво посмотрел в глаза собеседнику.

— Ты говорил, домик у вас там. Родня всякая, да? — Невозмутимо продолжил участковый.

— Ну, допустим. Так и есть. Но, Серега…

— Домик — это всегда хорошо. Домик, понимаешь… А на Украине вдвойне! Просто изумительно.

— Почему? — Хмыкнул Рогов, уже догадываясь, куда клонит капитан.

— Климат очень полезный. Для здоровья. Садик, огородик, сало с горилкой… Курочки кудахчут.

— Да я, если честно, не любитель.

— Придется полюбить, — назидательно поднял палец участковый. — Сейчас ведь Украина — что? Правильно, независимое государство. Самостийное! Хохлы от Москвы нос воротят, как черт от ладана. Все поделили: флот, деньги, кастрюли… Как говорится: сам не гам — и другим не дам.

— Ага, — припомнил старый анекдот про вагон яблок Рогов. — «Що нэ з'им — покусаю!»

— Вот именно. Решить вопрос, чтоб из «ближнего зарубежья», из СНГ преступника выдали — это проще с Израилем договориться, или даже с прибалтийскими странами.

— Да ты что? А по телевизору…

— Сказки. Для таких дураков, как ты.

Виктор не обиделся:

— Может, тогда действительно? Махнуть к матери?

— Пользуйся моментом, а то завязнешь по самые гланды. Пока суть да дело, пока ещё официально во всероссийский розыск не обьявили — чеши до этого самого Светловодска.

— Серега, слушай… А в поезде не нахватят? Не нарвусь на паспортный контроль?

Участковый помотал головой:

— В ближайшие дня три — нет. Пока подпишут, согласуют по инстанциям, ориентировки разошлют… Так что, как говаривал один мой знакомый старшина-гаишник, «ехай спокойно».

— Может, тогда на машине?

— На какой? — Удивился участковый.

— Ну, на «Москвиче» моем?

Собеседник опять развеселился, будто Рогов сказал что-то необычно смешное:

— Вот человек, а! Да как ты её забирать думаешь? Тачка же под окнами, а там тебя ждут-не дождутся… Враз завернут ласты, и мордой в пол. Желаешь?

Участковый согнал с лица улыбку и неожиданно твердо произнес:

— Чего, так и не понял, браток? Это же счастье твое, что на меня нарвался, а не на них!

— Нет, я понимаю… А квартира как же? Вещи?

— Опечатают. Не волнуйся, целее будет. Через какое-то время мать вернется, что надо вывезет. — Отодвинув в сторону блюдо с салатом, капитан принялся аппетитно обгладывать куриный окорочек, только что поданный официанткой. — Ешь, закусывай.

— Что-то уже и не хочется.

— Ешь! — Распорядился собеседник. И подмигнул:

— Тебе сила сейчас нужна, а то ведь не добежишь до границы-то! Свалишься от истощения где-нибудь в Белоруссии — под Гомелем, к примеру.

— Слушай, Серега… Сегодня какое число? Четное?

— Нечетное.

— Блин-н! А у меня поезд только по четным ходит.

— Днепропетровский? Через Кременчуг? — Прикинул капитан. — Да!

— Что же мне, на вокзале сутки ошиваться?

— Почему? Неужели пойти некуда?

— Некуда.

— И знакомых никого? — Недоверчиво поднял бровь собеседник.

Виктор припомнил Карлу, Ройтмана и ещё пару-тройку человек, но все это было не то:

— Знакомых полно. Но к ним лучше не надо. Опасно.

— А бабы нет? Такой, чтобы приютила, обогрела…

Перед глазами Рогова в полумраке мелькнуло лицо Дарьи:

— Знаешь… Есть такая!

— Хорошая? — Подмигнул приятельски участковый.

— Очень. Но как-то к ней…

Собеседник посмотрел на Виктора так, что тот ещё больше смутился и начал оправдываться:

— Нет, Серега, ты не думай! Она не по этой части.

— Да? — Хмыкнул капитан. — А по какой?

— Она проводница, на «Стреле» ездит, — сухо ответил Рогов.

— Ладно, не обижайся. А то сразу в амбиции… Я же ничего, просто так. Симпатичная?

— Во-о! — Однозначно выпятил большой палец Виктор. — Класс!

Мужчины заржали и потянулись за сигаретами. Рогов щелкнул разовой зажигалкой:

— Слушай, Серега. А ты действительно меня целые сутки прождал?

— Конечно. Наша служба и опасна, и трудна…

— И на первый взгляд, как будто, не видна… — подпел Виктор. — А если бы я не пришел сегодня?

— Значит, повстречался бы с другими ментами. Которые уж тебя точно бы в кафе не повели!

— Вот, — назидательно проговорил Рогов. — А некоторые ещё в судьбу не верят.

— И правильно делают.

— Почему? — Снова не понял собеседника Виктор.

— Чушь все это. Галиматья! Человек сам свою жизнь делает.

— А это все? — Рогов обвел рукой полутемный зальчик и остатки обеда на тарелках. — Это как обьяснишь?

— Чего пристал? — Возмутился участковый. — Никак!

— Нет, ты подожди… Согласись, что я мог бы и не прийти?

— Вряд ли. Рано или поздно поперся бы домой.

— Почему?

— Потому что — не убивал. И потому, что валенок… по жизни.

— Но ведь я появился как раз вовремя? И вышел прямо на тебя? Значит, судба!

Глаза человека напротив заметались в сомнении, он даже крякнул и недовольно поморщился:

— Судьба, судьба! Успокойся! Чеши лучше к бабе своей и сиди у нее, не высовывайся до самого поезда. А то неровен час… И помни, что я сказал.

Участковый встал, по-офицерски одернул пиджак и не прощаясь направился к выходу. Но не сделав и пары шагов обернулся:

— Уматывай отсюда, понял? А иначе, извини, заберу. Сам понимаешь, работа такая.

Он убедился, что сидящий за столиком Рогов все правильно понял и напоследок предупредил:

— Мы не виделись. Ты вообще сегодня в нашем микрорайоне не был!

Виктор покинул кафе через несколько минут: докурил, допил кофе, дождался сдачи с оставленных участковым денег и без стеснения ссыпал мелочь в карман.

Выпитая водка согревала душу, сытый желудок напоминал о себе приятной тяжестью и урчанием. Рогов мысленно, без сожаления попрощался с родимым домом. Потом представил себе старушку-машину — попрощался и с ней. Жаль было «Москвича», разворуют его без присмотра автомобильные воры, но своя шкура ближе к телу.

Виктора холодной волной окатило воспоминание о беде, которая прошла совсем рядом. А сколько ещё опасностей впереди?

Тревожные картинки вновь навязчиво закопошились в мозгу, словно муравьи перед закатом солнца. Куда сейчас? К Дарье?

А если дома нет? А если не примет? Примет… А от нее?

Рогов все ещё не до конца убедил себя, что вот-вот придется уехать, скрыться, исчезнуть из родного города — если и не навсегда, то на долгие годы.

Почему? Зачем? Хорошо, хоть документы при себе — паспорт, водительское удостоверение. Новую жизнь, конечно, с таким багажом не начнешь, но в Светловодске все же мать, родня…

Как им все обьяснить? Что сказать матери? Она вот-вот собиралась возвращаться, а тут на тебе — сын приехал, собственной персоной.

Сказать, что соскучился? Не поверит, пожалуй. Ну и что? Может, и придумывать ничего не надо? Мать на то и есть — поймет.

Туманно, муторно внутри, словно некий поганый гнус разьедает душу. Спрятаться, скрыться за бархатными шторами в доме у Дарьи, залезть под одеяло, укрыться с головой, а завтра… Завтра останется только сесть в поезд — и все, конец этой жуткой неправде и небыли.

Испуганная автомобильным гудком, поднялась с дерева, полетела, шумя крыльями и пронзительно голося, стая черных городских ворон:

— Кар-р… кар-р… кар-р-р!

Карла… Где же сейчас толстяк? В камере? Скорее всего… Ведь взяли же его менты! Взяли прямо там, во дворе. Конечно, старый друг уже раскололся и сдал Рогова с потрохами, но Виктор обиды на него не держал трудно по первому разу, уголовка и не таких ломала.

…Чем дальше распутывал Рогов клубок недавних воспоминаний, тем страшнее ему становилось и неуютнее.

Выбравшись из метро, он оказался на площади Восстания. Грандиозное здание Московского вокзала флагштоком упиралось в небо, часы на башне отмеряли уходящее время.

«Странная штука, — подумал Виктор. — Такой огромный город, а я последние дни только и делаю, что верчусь здесь поблизости».

Рогов замер перед светофором. На противоположном тротуаре тоже столпился народ — и сейчас люди с обеих сторон проспекта напоминали две рати, два воинства, разделенных между собой бурным потоком.

Вот сейчас автомобили схлынут, проспект обмелеет — и пешеходы бросятся навстречу друг другу, размахивая саблями, булавами и сумками «адидас»…

— Дарья? — Вдалеке, у аптечной витрины мелькнула знакомая копна волос и спина в полосатой кофточке.

Едва дождавшись зеленого сигнала, Рогов метнулся через дорогу. Постепенно прибавляя шаг, он вскоре просто побежал, расталкивая встречных и еле успевая извиняться:

— Даша!

Но расстояние между ними было ещё слишком велико, и за уличным шумом девушка просто не услышала оклика.

У Виктора закололо в боку, пересохли губы.

«Может, это бред? — Подумал он мимолетно. — Может, обознался? Просто похожая, мало ли таких ходит… Нет, не может быть».

В какой-то момент Рогов чуть не потерял недавнюю знакомую, но потом вновь увидел её, уже в нескольких метрах перед собой:

— Даша?

— Ты? Виктор…

— Слава Богу… — с трудом отдышался Рогов. — Как хорошо, что я тебя догнал! Как хорошо…

Девушка молча улыбалась, разглядывая его раскрасневшееся лицо.

— Торопишься?

Вместо ответа Дарья покачала головой и с чисто женской интуицией определила:

— Значит, не слишком удачно ты домой сьездил.

Рогов кивнул и потрогал намокший от пота ворот рубашки:

— Можно к тебе?

— Можно, — просто согласилась девушка. — На!

Она извлекла из сумочки связку ключей:

— Этот от входной двери.

— А ты? — Опешил Виктор.

— Мне в магазин надо. И ещё в пару мест, но тут близко.

— Может, лучше мне с тобой?

— Нет, — рассмеялась девушка. — Я, пожалуй, сама.

Ключи незаметно для Рогова перекочевали к нему на ладонь, но Виктор ещё пытался спорить:

— Слушай, но… Не боишься? А если я квартиру обнесу?

Дарья пожала плечиками:

— Значит, поделом мне, дуре… Адрес помнишь?

— Найду.

— Тогда иди, располагайся. Еда в холодильнике, посмотри там чего-нибудь, что найдешь.

— Да я, вообще-то, не очень…

— Как хочешь. Вернусь через час примерно, если не быстрее.

Через несколько минут Рогов был уже у знакомой парадной. Поднялся, мимоходом сунул руку в чей-то незапертый почтовый ящик и к собственному искреннему удивлению вытащил из него тоненький журнал в голубоватой глянцевой обложке.

Чужая почта Виктора не интересовала, но не пихать же её обратно? Отперев дверь квартиры, он бросил журнальчик на полку, разулся, снял куртку и босиком прошел к дивану…

Хозяйка вернулась почти через полтора часа.

— Долго ты.

— Заждался? — Дарья протянула Рогову сразу несколько полиэтиленовых пакетов, ручки которых уже вытянулись и грозили порваться под весом содержимого:

— Помоги! Отнеси на кухню, пожалуйста.

— Ох, ну и тяжесть… Как вы такое носите? А ещё говорят, что женщины — слабый пол.

С появлением Даши настроение у Виктора неожиданно поднялось. Он с интересом принялся наблюдать за тем, как хозяйка достает и выкладывает на клеенку овощи, мясо, консервы, бутылку водки, вино…

— Куда столько?

— Ну, как же! Теперь, как-никак, мужик в доме, — откинула челку со лба Дарья. — Верно?

Рогов кивнул и неожиданно для самого себя поцеловал девушку в тонкую, беззащитную шею:

— Верно.

— Подожди, дай, я хоть туфли сниму…

О серьезном Даша заговорила только под вечер:

— Что, плохи дела? Да, милый?

— Сваливать мне отсюда надо, — поделился Виктор. — Насовсем.

— Понимаю. Когда?

— Завтра.

Рогов помедлил, чуть склонил голову набок и спросил:

— Я переночую у тебя?

— Ради Бога! О чем ты? Конечно.

— Спасибо. Ты не думай…

— Я и не думаю, — погладила гостя по волосам Дарья.

— Никаких неприятностей! Искать меня здесь не будут, и вообще…

— Не распыляйся. Не надо. Куда поедешь?

Виктор на всякий случай пожал плечами:

— Пока не ясно. Видишь ли, я ведь не ехать собираюсь, а уезжать. А это, как говорится, две большие разницы.

— Не хочешь — не говори. Только выпендриваться не надо! — Отвернулась девушка.

— Ну зачем ты так? — Рогов ласково тронул её запястье. — Никаких секретов… Просто, ещё не решил окончательно. Скорее всего, рвану в Светловодск, к матери.

— А где это?

— Украина. Городок такой на Днепре. Пляж песчаный…

— Не слышала. Из больших городов есть там что-то рядом?

— Из больших? — Почему-то обиделся Виктор. — Есть, конечно. Кременчуг. Тоже не слышала?

— Кременчуг знаю, — успокоила девушка. — Поезд ещё такой есть, из Москвы. Мы в парке отстоя обычно встречаемся, он часа через полтора после прибытия нашей «Стрелы» отходит.

— Вот, в Кременчуг я и поеду, — определился Виктор. — А потом в Светловодск, там автобусом минут двадцать.

— Понятно, — вздохнула Дарья.

— Что тебе понятно?

— Понятно. Уедешь и забудешь.

— Нет, что ты, — засуетился Рогов. — Я позвоню! Как приеду, так и позвоню, обязательно… Кстати. Можно мне парочку звонков сделать?

— Ты сегодня меня достал своей скромностью, — фыркнула хозяйка и встала. Уже из коридора она крикнула:

— Можешь трепаться, сколько угодно!

Виктор замер над телефонным аппаратом. Завороженно глянул на поцарапанный диск, потом с осторожностью, словно опасаясь ожега прикоснулся к нему пальцами.

«Куда сначала? — Не мог решиться он. — Ройтману, денег на билет занять? Или Карле домой?»

Виктор с дрожью представил себе, как всего через несколько мгновений придется успокаивать мать приятеля, его жену… Как придется врать в оправдание, уверять, что ошибка очень скоро выяснится и Янчика отпустят…

— Стоп! — Споткнулся на неожиданной мысли Рогов. — Стоять!

Он вспомнил сегодняшний разговор с участковым. Тот заикнулся про то, что милиция знает: был ещё кто-то в момент убийства на складе с Роговым… Но кто именно — неизвестно! Значит, про арест Карлы не сообщалось? Как же так? Откуда тогда капитан знает о происшествии на Лиговском? Откуда?

«Разбитая морда, разбитая машина…» Виктор остолбенел, пытаясь собрать воедино кусочки мозаики:

— Да что за ерунда!

Он решительно, будто бросаясь головой в омут, набрал по памяти телефонный номер.

— Алле-у? Я вас слушаю, — после нескольких длинных гудков отозвался знакомый с детства голос Карлиной мамы.

— Это Виктор. Рогов…

Он был готов к самому худшему, но последовавшей на представление реакции не ожидал.

— А, Витенька, здравствуй. Давненько, давненько не слышала… обрадовалась собеседница. — Тебе Янчика позвать?

— Да, — сглотнул слюну Рогов.

— Сейчас, он в ванной. Подожди минуточку, уже идет…

Виктор не верил своим ушам, просто стоял и ждал, тупо глядя перед собой. Наконец, в квартире приятеля вновь отозвались:

— Виктор, это ты?

— Да, я.

— Как дела, старик? Ты откуда звонишь?

— Скажи сначала, что у тебя. Выпустили?

Карла замялся:

— Такая чертовщина приключилась… Понимаешь, побежал я тогда на стройку, отлить. Помнишь? Только пристроился возле кучи кирпичей, а тут менты. Как снег на голову! Наверное, тоже насчет того, чтобы поссать зашли… Короче, обступили, суки, со всех сторон: нарушаете, пройдемте! Я сначала по хорошему хотел — они ни в какую. Сволочи… А я помню ведь, что ты ждешь. Попробовал скандалить, а они мне руки завернули — и в машину.

— Прямо, кино, — отозвался без особого доверия Рогов.

— Ну так! — Возбужденно заголосил толстяк. — До сих пор не верится: менты, наручники… И кого — меня! Представляешь?

— Ты в курсе, что Пиккельман мертв?

Несколько секунд в трубке царило гробовое молчание, только потрескивало и пощелкивало что-то в мембране. Затем Карла принялся тараторить:

— Господи, какая неприятность! Кто же его так, а? Как же? Почему? За что?

Рогов слушал, но все ещё не понимал.

— Ты ведь помнишь, Витек! Мы с ним аккуратно, вежливо… Я его и не трогал совсем, только припугнул, да ладошкой, легонько… Помнишь?

— Помню, — отозвался Рогов. — Все помню!

Озарение накатило внезапно, вдруг:

— Все помню, сука! И как ты у Пиккельмана на столе, случайно вроде, договор с моей подписью оставил, и как ключики от машины нашел, которые старик и в глаза не видел… И как я машину неизвестно чью отбирал — тоже помню!

— Да ты что, Витек? Ты чего? — Верещал на другом конце линии перепуганный Карла. — Ты думаешь — это я? Что я мог такое?

— Ну, падла! Я только не пойму, Ян — зачем? За что?

— Подожди, не кипятись! Я приеду сейчас и все обьясню. Ты где? Адрес назови, я приеду… Так же нельзя! Я приеду…

— Не надо, — ответил Рогов и положил на рычаг трубку.

Обернулся:

— Вот, такие дела.

За его спиной тихо плакала Даша…