"Взывая из бездны" - читать интересную книгу автора (Мартынов Алексей)

XIII Восхождение на Эверест 

Кондрат встал с постели и радостно открыл глаза, предвкушая, что сегодня последний рабочий день. А дальше начинался долгожданный заслуженный отпуск. Он любил свою работу, она приносила неплохую прибыль в прямом своём назначении, к тому же предоставляла определённую свободу действий, но с другой стороны сковывала. Всё было прекрасно, система в фирме была давно отлажена, не возникало никаких особых затруднений, а все остальные затруднения решались довольно легко и быстро. Основную проблему составляли две секретарши, которые в свободное от работы время пытались лазить по бескрайним просторам интернета, беспрестанно натыкаясь на разные неприятности. Все прелести работы СисАдмином раскрывались ему каждое утро.

Итак, Кондрат бодро встал с постели и направился в душ. Холодный душ взбодрил и без того бодрого молодого человека и настроил его на восьмичасовой рабочий день и долгое общение с юзерами. Сварив себе два крутых яйца и быстро съев их с хлебом, он запил всё это дело холодным чаем с сахаром и лимоном. С завтраком было покончено слишком рано, поэтому он решил разложить пару раз пасьянс.

Когда стрелки на часах показали 7:30 он закрыл свой старенький Psion, добытый с трудом через друзей, положил его в небольшой чемодан и напоследок оглядел свою двухкомнатную квартиру, доставшуюся в наследство от бабушки. Всё было чисто и уютно, даже нельзя было подумать, что здесь проживает мужчина, ибо повсюду чувствовалась женская рука. Всё сверкало чистотой.

Только в одну комнату дверь была закрыта, и правильно делала. Именно в ней располагалось то, из-за чего становилось понятным, что здесь проживает именно мужчина. Там было набросано много всякой всячины. Целыми стопками лежали книги и справочники по программированию. Рядом в разнобой валялись книги Достоевского, Пушкина, Уальда и других классиков русской и зарубежной литературы. Также были разбросаны пакеты, где-то пустые, а где-то с каким-нибудь наполнителем. По полу тянулись к розеткам провода, а несколько кабелей вгрызались в стены. Всё это проводное скопление подходило к большому дубовому столу, на котором располагался большой белый, периодически немного гудящий, компьютер. Окна в этой святая святых всегда были зашторены, лишь в углу горел небольшой ночник, из-за чего здесь всегда царил приятный полумрак.

Кондрат вышел из дома и огляделся по сторонам. Всё-таки хорошо быть единственным человеком, мало-мальски разбирающимся в IT, во всём районе. Тебя все любят и уважают, если ты им помогаешь. Например, сосед по дому подвозил его до работы. Но за это иногда приходилось поднимать ему винду упавшую. Падала она у него редко, но метко, как, впрочем, и все продукты дорогого нам Большого Билла, поэтому Кондрата это занятие особо не напрягало.

Через минуту сосед подъехал на своём мерине, радостно улыбаясь. Он был очень разговорчив, постоянно болтал о всякой чепухе. Кондрат его не слушал, лишь поддакивал в ответ на вопросительные предложения. Он смотрел в окно на людей, на то, как они спешили по своим делам, как сталкивались и расходились, как падали и вставали. Один человек упал и долго не мог подняться, ему никто не помогал, а сам он не мог, ибо был одноногий. У одной дамы выхватил сумку пробегавший мимо подросток в чёрной куртке с капюшоном. А Кондрату было всё равно, он сидел в удобной машине, его спокойно везли на работу. В этом было что-то смешное.

Наконец сосед довёз его до места назначения. Всё это время он тараторил о том, как он целый месяц проходил Пакмана на лёгком уровне, но так и не прошёл.

- Я тебе как-нибудь Диггера подкину, - улыбнувшись сказал Кондрат.

- Не хочу я Диггера, дай что-нибудь типа Принца. Оф персия.

На эту фразу Кондрат ещё раз улыбнулся, похлопал соседа по плечу и вышел. Он стоял перед большим пятиэтажным зданием с массивной табличкой над парадным входом, на которую он из принципа никогда не смотрел. Он даже не знал, что там было написано. В принципе, этого ему не надо было знать. Его задача сводилась к обеспечению жизнестойкости системы, периодически с умным видом пробегаясь по рабочим местам, создавая видимость усиленной деятельности.

Его большой кабинет, напоминавший с первого взгляда подсобку Большого Театра, если бы не обилие вычислительной техники и проводов, присутствовал на третьем этаже. Это было достаточно удобно, ибо не приходилось слишком высоко забираться, да и столовая была на этом же этаже.

Не успел он войти в здание и пройти через проходную, как к нему подбежал какой-то человек и начал быстро объяснять свою мелкую проблему. Мда, а ведь как хорошо начинался день. Яркое солнце и безоблачное небо просто обязывали к хорошему настроению. Настроение и было хорошим, пока не подошёл этот человек.

- Господь, пошли инсульт, - прошептал Кондрат и решил выслушать бедолагу.

- Вы понимаете, у меня... - начал, было, несчастный, ещё не подозревая насколько он был не прав, так потревожив умного дядьку, и какое наказание ему было уготовано.

- А вы знаете, что это вокруг нас такое? - прервал его Кондрат. Человек замялся, не поняв сути и места вопроса, но Кондрат ему помог, - это жизнь обыкновенная. Кроме жизни обыкновенной бывает ещё жизнь необыкновенная, но и та и другая версия имеет много багов. В основном жить вредно - от этого умирают. Но если баги чуть пофиксить, да ещё и сурс-кодом разжиться на халяву, то можно считать себя не таким уж и ламером и претендовать на год-мод. Подходите через десять минут к моему кабинету, приму без очереди. А пока идите в ирк початьтесь.

Оставив вошедшего в ступор от такого умного разговора человека приходить в себя, Кондрат, важно задрав подбородок, проследовал в свой кабинет. Ещё на подходе он заметил очередь человек в десять, выстроившихся около двери. Все они были с недовольными лицами, и пришлось долго втолковывать им, что Кондрат - именно тот, кого они ждут. Для этого он смирно встал в самый конец очереди. Рабочий день здесь начинался в половине восьмого, а он пришёл позже на пятнадцать минут. Но короли не опаздывают, они только задерживаться. Постояв минут пять он на цыпочках подкрался к голове очереди и прислонил ухо к двери в свой кабинет.

- И давно стоите? - спросил он миловидную женщину бальзаковского возраста с толстой сумкой в руках, стоявшую вплотную к двери.

- Да уж подольше тебя! - почти вскричала она негодующе. - Иди в конец. И не мешайся.

- А вы дверь дёргать пробовали? - мурлыкая сказал Кондрат и расплылся в улыбке.

Женщина сначала злобно, потом изумлённо взглянула на него. В её глазах загорелись искорки надежды. Она положила руку на дверную ручку и подергала сначала на себя, а потом от себя. Эффекта не было. Ну, ещё бы она открылась. Женщина фыркнула и подёргала ещё. Но дверь по непонятной причине снова не открылась. Тогда в дело вступил Кондрат.

- Да вы не так дёргаете, тут надо медленней, - мурлыкал он, доставая связку ключей и отпирая дверь, - позвольте мне попробовать.

С кошачьей грацией он юркнул в свой кабинет, щёлкнув дверью прямо перед носом обалдевшей женщины бальзаковского возраста. По очереди прошёлся ропот. Не успел он толком прогреть воздух в кабинете, как на пороге, отпихнув очередь, возникает чья-то мрачная физиономия. Эта, с позволения сказать, харя принадлежала директору того ЗАО, в котором имел честь работать системщиком Кондрат. Директор молча кивнул на его приветствие и, окинув тяжёлым взглядом провода, осведомился насчёт его задания. Кондрат бережно достал из ящика распечатку "Дракулы" Брема Стокера в оригинале. Директор принял драгоценные бумажки и стремительно удалился.

Директор - это святое. Каким бы ни был пасмурным и хмурым день, но директора обижать нельзя. Он знал своё дело, работал на совесть, но в любой технологии был как свинья в бриллиантах. Поэтому его следовало периодически ненавязчиво усмирять и ставить на место. Но обижать - никогда. Кого угодно, кроме него.

Дверь тихонько не скрипнула, на пороге возникло грозное лицо той самой дамы бальзаковского возраста с толстой сумкой, которую он недавно соизволил удивить.

- Можно? - недоверчиво спросила она.

Нет, нельзя. Я занят, у меня обед, отпуск, я ушёл на базу и вернусь через тридцать минут, переучёт, система слетела, мышь сломалась и убежала, началось извержение Везувия, на котором я просто обязан побывать... я умер в конце концов. До чего же люди, приходящие с проблемами, бывают однообразны и туповаты. Тихо вламываются, отрывают от важной работы и так ненавязчиво просят о помощи. Лучше бы уж накопились целой толпой с одной большой проблемой и зашли бы все вместе, сразу заявив о проблеме. О такой перспективе давно мечтал Кондрат, но всё как-то руки не доходили.

- Конечно. Всегда рад помочь в трудную минуту. Так в чём же ваша проблема?

Дама молча достаёт из сумки ни что иное, как какое-то убожеское подобие на системный блок. Этот побитый временем и неким тяжёлым предметом кусок металла очень напоминает Пентиум второй, особенно об этом напоминала цветная наклейка, гласящая, что всё, что есть внутри железяки - это второй Пень. Ну что ж, оставалась мизерная надежда, что внутри всё не в таком плачевном состоянии.

- Вот! Не работает! - голосом победителя заявляет дама, доставая шнур питания. - Дискеты не читает. Проверяйте!

Странно, что ЭТО вообще работает. Кондрат внутренне вспыхнул - как смеет она, смертная, приходить сюда с таким убожеством и отнимать его драгоценное время, заставляя совершать физическую работу по подключению этого омерзительного создания. Сперва он хотел плюнуть ей в лицо, но сдержался. Вместо этого он дружелюбно улыбнулся, резво встал и подключил всё, что надо для работы. Проверка показала, что дискеты действительно не читаются. Ну не разбирать же, в самом деле, этот блок. Тогда он с умным видом достал отвёртку и, заслонив обзор даме какой-то коробкой, пару десятков раз поскрёб отвёрткой по полу. Получился звук, будто он усиленно копался в машине.

- Вот она, ваша проблема, - радостно пробормотал он. Дама, широко открыв глаза, прилипла к монитору. - Вам надо просто заземлить ваш компьютер. Для этого, когда придёте домой, возьмите паяльник, провод и снимите крышку с компьютера. Там увидите большую такую схему, припаяйте к ней провод в произвольном месте, а другой конец провода намотайте, скажем, на батарею.

- Аааа... - начала было она.

- А вы как думали, - прервал он её аканье, ощущая, как она начинает трепетать перед мощью современных технологий, - ведь он не заземлён. Создаётся в процессе работы магнитное поле, которое и выводит из строя флопарь. Странно, что у вас ЭТО до сих пор не взорвалось.

Начиная этот разговор на тихом голосе, закончил его чуть ли не грозным криком.

- Спасибо, доктор. Ой, товарищ... гражданин... мистер... Спасибо вам, - лепетала дама, спешно упаковывая всё в сумку.

Дома её ожидал небольшой сюрприз, но она ещё об этом не знала. Что ж, это её не убьёт, но заставит помучиться. Вот приходят, понимаешь, со своими проблемами, задают глупые вопросы, а потом нервничают, жалуются начальству, что с ними плохо обращаются. А ведь от таких людей можно и веру в целое человечество потерять. Но Кондрат был очень стойким и никогда не поддавался на провокации.

Итак, ещё около десятка страждущих стояло за дверью. Все они стояли давно и, по-видимому, становились злее и раздражительнее с каждой минутой. Раньше такого безобразия не было, приходили два-три человека к обеду, а тут такой наплыв клиентов. Видимо, молва об умных людях быстро разносится.

Кондрат любил классифицировать что-либо по любым признакам, в том числе и людей. Классификация на белых и чёрных, правых и левых ему его не привлекала. Как и всякому человеку, ему хотелось чего-нибудь новенького. По его мнению, все пользователи подразделялись на два класса: паникёров - тех, которые при первой встрече с неизведанным бегут за помощью к бывалым, чем вызывают их ярость, и укуренных - которые тянут до последнего момента, когда уже компьютер выгорает, а монитор взрывается, и только тогда они идут за помощью, но медицина тут уже бессильна, неполадку не вылечить. Третий же класс, который сам исправлял все неполадки, он не относил к пользователям. Это было что-то повыше, но названия он пока не придумал.

Однако день обещал быть тяжёлым. Надо было устроить перерыв и во что-нибудь зарубить для души. На дверь, к неудовольствию очереди, была повешена табличка, гласящая, что в здании слетела система, будет в обед. Кондрат, довольный своей выходкой, развалился за клавиатурой и на экране повис грустный Blood. Великая игрушка, забавная в своей сути.

Наблюдая за медленным самовозгоранием дядьки в сутане, возгорающим от пущенной сигнальной ракеты, Кондрат услышал щелчок дверной ручки. Стоило ли отрываться от столь прекрасной игры на столь невежливого посетителя? Долг звал, поэтому пришлось закончить убивать и взглянуть на вошедшего. Лицо его было знакомо, очень похоже на лицо человека, с которым он столкнулся в проходной.

- Вы понимаете, у меня... - снова попробовал начать человек.

- Да вы присаживайтесь, будьте как дома, - вновь прервал его Кондрат. - Расслабьтесь, ведь наша жизнь так коротка. Не позволяйте отрицательным эмоциям укорачивать её.

Человек нервно закивал головой и стал искать глазами место, куда можно было присесть. Но из-за обилия проводов и компьютерных гаджетов, найти стул или что-то в этом роде было проблематично. После тщетных попыток присесть, он вдруг обнаружил в углу небольшое кресло, на которое не замедлил сесть. Кресло было на вид очень высоким, но это только на вид. В действительности, оно было настолько мягким, что посетителю потребовалось несколько минут, прежде он смог увидеть свет.

Кондрат пристально наблюдал за теми акробатическими этюдами, выдаваемыми посетителем в попытках сеть нормально. Наконец, когда всё утряслось и уселось, он продолжил.

- Так вот, дорогой друг. Как я уже говорил, наша жизнь коротка, а каждый раз, когда вы нервничаете, вы укорачиваете жизнь. Вот и сейчас вы этим занимаетесь. По поведению видно, что у вас случилось что-то нехорошее в области компьютерных технологий. Ну что ж, это нехорошее может быть легко превращено в свою противоположность. Не стоит из-за этого так напрягаться. Вот вы сейчас сидите в удобном мягком кресле, попробуйте расслабиться. Закройте глаза и представьте себе какую-нибудь приятную картину, скажем, из детства. Ну там, речка течёт, птички поют, - он говорил спокойным, но твёрдым и очень внушительным голосом, от которого посетитель начал теряться и тупо выполнять все указания, - ну а теперь, когда вы почти достигли Нирваны, позвольте узнать цель вашего визита.

Посетитель, который к этому времени так расслабился, что чуть не уснул в удобном кресле, вяло открыл глаза и быстро заморгал. Потом он дёрнул головой, вспоминая о чём-то, и попытался встать. Так просто встать не получилось, ибо кресло, подобно голодному зверю, вновь попыталось его поглотить. Вновь прошло несколько минут борьбы с креслом. Посетитель смог зависнуть в удобной для светской беседы позе.

- Видите ли, - начал он смущённо, - у меня проблема.

- У всех у нас проблемы, это случается.

- Да... но у меня большая проблема. Дело в том, что мне недавно подарили компьютер, - посетитель с явным трудом выговорил последнее слово, - но он не хочет читать диски.

- А какие конкретно диски он не хочет читать?

- Ну... как вам сказать... те, которые квадратные... - неуверенно пролепетал посетитель.

- Понятно. Это называется флоппи-диск или дискета, - уверенно сказал Кондрат с явным намерением помочь несчастному. Этот человек своим трепетом вызывал в нём какие-то давно забытые чувства из прошлого. Что-то типа сострадания к ближнему. - Покажите их, если принесли.

- Да! - явно обрадовался человек, роясь в карманах, - конечно принёс. Вот, вот они. Представляете, вставляю в этот, как его... в привод, а они не читаются.

То, что увидел Кондрат, могло повергнуть в шок даже стадо закоренелых слонов, которые, как известно, всегда спокойны и невозмутимы. Его взгляду предстали два диска, в прошлом круглые и блестящие, предназначенные для CD-привода, аккуратно подпиленные под размер трёхдюймовых дискет. Работа по выпиливанию была произведена с душой, но так извращаться над дисками не позволялось никому. На секунду свет померк в глазах Кондрата, но он быстро взял себя в руки, и свет вернулся.

Кондрат нервно дёрнул бровью и вошёл в ступор. Посетитель, к этому времени сумевший выбраться из просторов кресла, подошёл к столу и доверчиво положил самопалы на стол. Это заставило Кондрата обдумать ситуацию.

Немного отойдя от увиденного и услышанного, Кондрат положил сперва одну, а потом другую руку на стол, облокотился всем телом и пристально взглянул этому посетителю в глаза. Там он надеялся разглядеть его намерения. Сам ли он до такого действия додумался или кто подсказал, а может он специально это сделал, лишь бы поиздеваться. Но в глазах читалась лишь безграничная доверчивость. Надо было ему помочь.

Кондрат взял в руку этот квадратный диск и поднёс его к лампе, разглядывая. Потом сделал умное лицо и произвёл такую же манипуляцию со вторым диском. Затем он осведомился какая же операционная система стоит на ПК субъекта. Тот извлёк из кармана мятую бумажку, исписанную мелким почерком, и положил её на стол. Из бумажки следовало, что ПК субъекта располагает только ДОСом.

- Да, - с трудом выговаривая букву "р", произнёс Кондрат, - вам следует установить дрова к приводу. Для этого вам нужно включить компьютер, а после того как он загрузится, набрать: "Format C:" и нажать "Y". И не забудьте после этого надавить ввод, такая большая серая кнопка. После этого можете работать как ни в чём ни бывало.

Посетитель, всё это время записывая каждое слово на бумажке, собрал все бумажки и квадратные диски, распихал их по карманам и, с идиотской улыбкой на устах, ускользнул в дверь. За этой дверью раздалось недовольное шуршание, переходящее в крики и визг. Возможно там даже кому-нибудь дали по морде, но об этом история умолчала. Пару раз дверь пыталась самопроизвольно открыться под весом навалившихся на неё тел, но тут же чья-то сильная рука удерживала её.

Но человек, сидевший в кабинете за монитором, не обращал на это внимания, ибо у него было много других дел. Скажем, этажом выше у одного работяги упала система, требовалось пойти и разобраться в проблеме. Также надо было поставить некоторым продвинутым, каковыми они сами себя нарекали, новую версию Экселя с Вордом. Это было несложно, но отнимало время. А время - это деньги. Кроме того, требовалось принять людей, ожидающих за дверью.

Решив немного отвлечься и развлечься, он направил стопы своих мыслей в сторону общения с помощью сетей. Врубив шестой mirc, он через несколько секунд оказался в нужных каналах, где и был автоопнут. Как и всегда здесь просиживали штаны в сумме около двадцати человек. Лишь изредка появлялось новое лицо и порой начинало хамить, а порой и не начинало. Параллельно разговору с девушкой по нику Barrakuda о слишком высоких средних температурных показателях процессоров AMD в условиях крайнего юга, он принялся проверять почту и сливать mp3-шки. Какой-то наглый ламер подло влез в разговор, за что и был культурно забанен навеки. Он ещё не подозревал, что его пассы на нэт были только что украдены, а Кондрат уже меняет все параметры и отключает его. Что ж, не повезло, сам виноват, что вовремя не обзавёлся огнестенкой.

Подруга минут через десять ушла в институт, оставив Кондрата совсем одного с его здоровым коллективом. К сожалению, весь этот коллектив формально присутствовал, а физически отсутствовал на местах. Достучаться до соратников было проблематично. По этой причине он решил сыграть в какую-нибудь онлайновую игру. Благо, что оптоволокно, оплачиваемое фирмой, позволяло эту блажь. Счастливые часов не наблюдали, а Кондрат сразу смекнул, что пришло время обеда, когда на мониторе появилась здоровенная надпись "ОБЕД". Оставив всё как было, он уверенно встал, чуть не упав от долгого сидения, и пошёл в столовую.

Столовая была большим светлым помещением с большим количеством окон во всю стену и громадными потолочными лампами. Но вход в неё был настолько узким, что два худых человека с трудом расходились. Иногда из-за этого возникали пробки. Но сегодня пробок не было. Да и вообще, сегодня было мало народу. Заказав себе что-нибудь вкусное и недорогое, он сел за первый попавшийся столик, на ходу пододвигая солонку поближе. Соль он любил, подчас мог только ею и питаться.

Вдруг из ниоткуда перед ним выросла фигура. Фигура выросла и села на стул рядом. Фигурой, как это ни странно, оказался директор. Он имел обыкновение появляться стремительно и неожиданно, как бы из ниоткуда. Его фигура была мощной, хотя и передвигался он с необычайной грацией и быстротой, подобно леопарду во время охоты. Только этим он и походил на леопарда, а во всём остальном на слона или бегемота.

Так вот, он сел и этак загадочно улыбнулся. Улыбка эта не произвела должного положительного впечатление на Кондрата, а скорее всего несколько напугала. Директор отгрыз от принесённой морковки кусок и, похлопав его по плечу, удалился. Кондрат посмотрел ему вслед, покачал головой и принялся с аппетитом уплетать порцию супа и варёной картошки с мясом, запивая это двумя стаканами чая с сахаром. Сахар он тоже очень любил, но не так как соль.

Директор что-то явно задумал. Или хочет задумать. Или уже сделал то, что задумал. Ну да ладно. В любом случае, всё это не к добру. Надо было что-то придумать, чтобы на какое-то время он перестал это делать. Идея пришла мгновенно - надо что-то такое сделать, чтобы надолго запомнили. За окном была суббота, напрягать голову размышлениями не хотелось, поэтому он решил отложить решение проблемы до начала конца обеда.

Выхлебав из тарелки какой-то суп, закусив солёным мясом с солёной картошкой, он сел в пол оборота и начал пить чай с сахаром, заедая солью. В столовую ввалился высокий человек худощавого телосложения в пиджаке на два размера больше и в очках на босу голову. Он нервно осмотрел столовую и вытащил из-за спины старый кожаный портфель с выступающими оттуда бумажками. Почему-то Кондрат сразу догадался, что это к нему.

Человек схватился рукой за голову, взлохматил волосы и ещё раз огляделся. На этот раз ему повезло, и он увидел свою цель, которая сидела, попивая чай и заедая его солью. Он целеустремлённо направился к столу Кондрата, воинственно размахивая портфелем. Кондрат внешне не отреагировал на такой выпад, даже волосом не повёл, но внутренне напрягся и сосредоточился насколько это было возможно.

Человек подошёл и так неловко сел за стол, что чуть не сломал стул. Чуть отдышавшись, он шмякнул портфель на стол и выжидающе уставился на Кондрата. Но тот оставался спокойным как сытый удав в полдень под солнцем на камне. Человек немного выждал и полез в нагрудный карман за платком. Видимо, он очень нервничал, ибо был весь мокрый от пота, даже очки чуть вспотели. После нескольких безуспешных попыток добыть платок, он таки смог его выудить из недр кармана и протереть лицо с очками, попутно выдавив из них стекло, после чего принялся его вставлять обратно. Давалось ему это с трудом, пару раз он чуть было не завалил стол на бок.

Кондрат боковым зрением наблюдал за достаточно комичными действиями человека, с трудом сдерживая смех. С каждой минутой ему становилось всё интереснее. Мучения человека подходили к концу, наконец, он всё вытер и всё убрал в карманы. После этого он выпрямился и начал своё повествование.

- Простите, это вы программист?

Кондрат ничего не сказал, лишь булькнул чаем и кивнул. Человек немного повеселел.

- Понимаете, - сказал он, поправляя рубашку, - у меня тут небольшая неполадка. И мне сказали, что вы всё можете.

Кондрат выпучил левый глаз и чуть не поперхнулся чаем, но вида не подал.

- Хм. Ну, тут как сказать, - медленно, растягивая каждое слово, философски забормотал Кондрат. - В каком-то смысле мы все всемогущи. Вообще-то человек очень силён, но только сам об этом не подозревает. Скажем, одна женщина, увидев, что её ребёнка сейчас раздавит машина, которую забыли поставить на ручник, рванулась к нему и сбила машину. Да, или что-то в этом духе. Но это была экстремальная ситуация, а в обычных условиях большинство людей ничем не выделяются. Хотя, как поговаривают, буддисты и ещё какие-то пацаны с Востока достигают нирваны и творят что хотят. Вот тут уж прям настоящее всемогущество. Но тут тоже стоит задуматься, ведь они могут покидать своё тело, а некоторые личности из моих знакомых, которые подолгу перед мониторами сидят, а особенно в чатах, тоже могут покидать тело, полностью погружаясь в свой мир. Ведь вы знаете, что Глобальная Сеть - это иной мир, он отличен от реальности. В нём много безликих людей, которые не часто себя раскрывают. Там можно действительно стать богом и вытворять всякое. Но, как и в реальности, никто из них не может даровать жизнь. А может это и есть подобие того мира, в который, по многим религиям, уходят наши души после смерти. Ведь говорят, что научились клонировать млекопитающих, может, скоро и до человека дойдут. Я уже не говорю о достижениях генной инженерии в целом. Представьте себе ближайшее будущее... лет через тридцать: информация не будет храниться на дискетах, дисках или карточках, ибо они недолговечны и подвержены быстрому разрушению. Информация хранится на кристаллах, думаю это предел компактности. Повсюду натыканы передатчики, передающие эту самую информацию, поэтому проблема её переноса отпадает. Вареза больше нету, и-нет халявен. Люди теперь могут заказывать все атрибуты будущего ребёнка - от пола до страсти к чтению. Нефть почти закончилась, придумали что-нибудь иное. Страшно? Не стоит бояться, мы с вами не доживём... Может быть.

По отвисшей челюсти собеседника Кондрат отметил, что произвёл сильное впечатление и очень возвысил себя в его глазах. Почти до статуса бога, если не больше. Теперь всё же предстояло привести его в чувство и выслушать его проблему. Кондрат негромко кашлянул. От этого звука человек поднял челюсть и чуть не свалился со стула.

- П-п-п-поним-м-маете, - заикаясь, произнёс он, - п-п-принтер... я его... з-з-з-з-за-а-аправлял.

Кондрат ничего не разобрал. Человек это понял, быстро достал из портфеля бутылку воды и отпил половину. После этого ему стало хорошо. Он помолчал несколько секунд и вновь заговорил.

- У меня принтер перестал печатать. Я узнал, что картриджи можно заправлять. Я купил чернила и залил их в картридж, но принтер так и не стал печатать. Что я мог сделать не так?

- Ну что ж, - начал Кондрат в обычной медленной манере разговора. - А вы уверены, что чернила подходят именно к вашему картриджу? Вы инструкцию с собой не принесли?

- Инструкцию, - человек замялся и, после паузы, ответил, - а когда я их покупал, мне не дали инструкций.

Кондрат косо взглянул на этого человека, очень нехорошая мысль заползла ему в голову. Он заподозрил что-то неладное. В ходе дальнейшего разговора, продолжавшегося минуть пять с небольшим, удалось выяснить, что человек в очках купил в ближайшем магазине чёрные чернила для перьевой ручки и как-то умудрился их залить в картридж. Кондрат сам не понял, как избавился от собеседника и как оказался у себя в кабинете. Сначала он сидел молча и неподвижно, но потом в дверь постучали, и он залился смехом.

Хохотал он долго и отчаянно, поражаясь выдумкам некоторых людей. Наконец в дверь устали стучать и оттуда послышался мужской голос.

- Открывайте, это милиция. Ищем трупы наугад.

- Что вы говорите. А для того, чтобы войти, надобно пароль сказать, - отвечал Кондрат, подходя вплотную к двери. - Если вы его не знаете, то мне придётся вас убить.

- Слоны летят на север, - торжественным тоном произнесли из-за дверей.

Услышав это, Кондрат чуть приоткрыл дверь и просунул руку наружу, ухватив за шиворот стоящего там человека. Ухваченный человек не сопротивлялся. Кондрат втащил его в кабинет и захлопнул за ним дверь. Это был невысокий толстый человек с лысиной, которая не мешала ему носить длинные волосы на висках. Был он одет в чёрную рубашку, шорты с пальмами и кроссовки. На плече у него висела модная сумка от Версаче турецкого пошива.

- Кондр!

- Саня!

Друзья пожали друг другу руки и сели в кресла. Александр сел в то самое мягкое кресло, но, так как он уже не раз бывал здесь, умудрился не провалиться, будто кресло было твёрдым. Следующие полчаса прошли в обмене последними новостями и игрой в первую подвернувшуюся игрушку на двоих.

Наконец, отчаянно проигрывая в Контру, Кондрат оттолкнул в сторону клавиатуру, пару раз хрустнул пальцами и потянулся. Александр ничего не заметил, ибо был поглощен процессом игры слишком сильно, чтобы отвлекаться на такую мелочь, как отсутствие одного из сетевых противников.

В течении следующих десяти минут Кондрат наблюдал за торжеством своего давнего приятеля. За это время на лице Александра успело смениться много масок - от недоумения кролика, пожираемого заживо удавом, до восторга гладиатора, с трудом одержавшего победу над сильным противником. Он сидел в статичной позе - ноги вытянуты и сложены крестиком, тело обвисло и расслаблено, руки в полусогнутом состоянии покоятся на столе. Правая кисть лежит на мышке и отчаянно ее теребит, левая же кисть в отличии от нее не двигается, ибо в рывковых движениях находятся ее пальцы, то молотящие в неистовом темпе по четырем заветным клавишам, то вдруг резко замирающие на долю секунды в изощренной позе летящего орлана, готового в любой момент бросится на лежащую внизу на земле добычу. Лицо претерпевало меньшие метаморфозы. В периоды пока на мерцающем экране не происходило ничего важного, оно пребывало в последней форме, которую успело изобразить, ну а когда происходила смерть одного из персонажей, оно менялось в зависимости от общего настроения Александра и от того, кого убили. Но большую часть времени оно представляло из себя довольно смешное зрелище: глаза выпучены, причем правый глаз больше левого, уши нервно отведены назад и периодически подёргиваются, рот чуть приоткрыт и из него высовывается розоватый кончик языка, лоб напряжен до степени образования морщин.

Уже не зная чем себя занять, ибо наблюдение за столь увлеченным человеком захватывает, но, как и любое дело, когда-нибудь надоедает, Кондрат медленно протянул руку по столу и зажал первую попавшуюся кнопку. Но ничего не произошло. Игрок продолжал увлеченно долбить по клавишам и терзать мышку. Тогда Кондрат зажал другую кнопку и на этот раз добился желаемого результата - что-то пошло не так в отлаженной временем безупречной игре геймера. Реакция Александра была мгновенной - приблизительно через секунд десять или больше он нервно заелозил на стуле, издавая невнятные звуки вроде шипения, пытаясь таким образом спугнуть возникшую помеху, но безуспешно. Тогда он скривил лицо и попытался двумя глазами посмотреть в разные стороны, правым глазом в монитор, левым на клавиатуру. Основное внимание он все же сосредоточил на мониторе, на котором лилась кровь и вываливались кишки, посему левым глазом он увидел лишь верхнюю часть клавиатуры, в то время как палец Кондрата завис внизу на клавише Z. Тогда Александр, дёргая правым веком, скривил губы в трубочку и дунул на мышку. Компьютер недовольно пискнул, требуя не нажимать столько кнопок сразу. Кондрат невольно усмехнулся и отпустил кнопку.

- Прольются все слова как дождь... - забормотал он, почёсывая правый глаз, - и там, где ты меня не ждёшь... Хм, чего это я? Совсем с ума сошёл.

- Чё? - заорал Александр.

- Я говорю - играешь хорошо.

Александр самодовольно улыбнулся и пробормотал что-то неразборчивое. Кондрат смог разобрать лишь слово "дык". Почему-то его не интересовало что пытался до него донести его друг, и он не знал причины этого. Обычно он отличался свойством очень внимательно выслушивать всё, что говорили ему друзья, но сейчас он не мог сосредоточиться на словах. В комнате присутствовал некий отвлекающий момент. Где-то рядом. Он ощущал это задним умом, как порой идущий по тёмной безлюдной улице человек понимал, что вон те трое мощного вида людей в спортивных костюмах очень скоро будут его бить.

В Кондрате нарастало беспокойство. Он начал ёрзать на стуле и резко вертеть головой, одновременно прислушиваясь и втягивая носом воздух. Нет, всё было нормально, ничего необычного в воздухе не наблюдалось, запахи были стандартны. Да и звуки, доносившиеся из колонок и периодически из губ Александра, никаких особых ощущений не вызывали. Ещё раз прислушавшись, он попытался посмотреть одновременно в две противоположные стороны, но не смог. Он взглянул сперва на дверь, задержал на ней взор и, ничего не увидев, стал медленно, сантиметр за сантиметром, сканировать всё помещение. Взгляд его остановился на небольшой книжке в мягкой обложке голубоватого цвета. Она неприметно лежала в углу, и её сложно было бы заметить, если только намеренно не искать. Отдалённость угла порождала в нём слабый полумрак, который и скрывал голубоватую книгу от случайных глаз. Кондрата заинтересовало присутствие постороннего чтива, к тому же он немного успокоился, решив что причина его бессознательного беспокойства заключалась именно в этом новом объекте обстановки.

Он взглянул на свои ноги, сам не зная чего желая там увидеть, хмыкнул и пошевелил ими. Вид движущихся ботинок немного развеселил его. Он поднялся на ноги и неспешно, покачиваясь из стороны в сторону и производя круговые движения руками, побрёл к книге. Негромкие звуки, доселе наполнявшие комнату и являющиеся её неотъемлемой частью, исчезли. Наступила тишина. Он мог слышать собственное дыхание и сердцебиение. Взор его также был обращён только на книгу; создавалось впечатление, что книга светится слабым светом, а вокруг больше ничего нет - всё погружено во мрак. В какой-то момент он попытался взять себя в руки и расслабиться, но ничего не вышло.

Он стоял в углу, как порой непослушных детей ставят в угол лицом к стене. Но он не был ребёнком, он не был даже подростком, он был взрослым мужчиной. Но он стоял в углу и, склонив голову до подбородка, всматривался в надписи на книге в голубоватой обложке. На ней была изображена некая картина, на которой в свою очередь были нарисованы три греческих бога. Кажется, это была сцена убийства одного из них. В самом верху было написано имя автора, а посередине, как раз под картиной, название книги, которое он, сколько не напрягался, так и не смог прочесть. Дело было не в том, что у него было плохое зрение, отнюдь. Просто он пытался навести фокус, но глаза самопроизвольно смотрели чуть ниже. Наконец он бросил эту затею и позволил глазам смотреть куда они хотят.

Нижняя часть книги была немного выше, будто там была закладка; между страницами был небольшой угол расхождения. Кондрат, наконец, пересилил то чувство тревоги, которое около минуты вводило его в ступор, и поднял книгу. Она была лёгкая и тонкая - порядка ста страниц или меньше. Из неё выпала закладка. Кондрат заворожено следил за плавным падением коричневатой бумажки. Сделав несколько оборотов вокруг своей оси, она упала и уткнулась одним из своих краёв в его ботинок.

Он стоял и следил за лежащей бумажкой, внутренне опасаясь, что если он сейчас оторвёт от неё взор, то на него упадёт что-то большое и тяжёлое. А может и страшное. И он вглядывался в коричневатую от времени закладку размером с кредитную карточку, стараясь рассмотреть там смысл жизни. На ней что-то было написано: "Совесть - внутренняя убеждённость в том, что является добром и злом, сознание нравственной ответственности за своё поведение". На секунду у него промелькнула мысль, что он понял всё, но тут же мысль была потеряна, осталось лишь ощущение этой самой потери. Видимо, это была шпаргалка, сохранившаяся со времён школы, а может и университета. Он наклонился поднять её. На другой стороне мелким дрожащим шрифтом было написано красной ручкой: "Совесть - выражение способности личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков".

Он облокотился о стенку, выронил закладку и задумался. Очень быстро в его голове стали проноситься мысли, которых он не думал. Они генерировались сами собой в произвольном порядке. На долю секунды ему показалось, что это не он сам думает, а где-то неподалёку в чёрном-чёрном доме, в чёрной-чёрной комнате сидит чёрный-чёрный дядька в белом-белом халате и, нажимая на кнопки, управляет его мыслями.

Он резко повернул голову, желая увидеть того самого дядьку, нажимающего кнопки, но увидел только Александра, с усердием долбящего то по клавиатуре, то по мышке. Кондрат было улыбнулся, но тут же снова стал серьёзным.

- Метафора? - подумал он, не различая чётко думал ли он или произносил это вслух. - Кнопки, мысли... А вдруг... Тсс!

Тут он зажал себе рот, ибо ему почудилось, что он и впрямь это говорил. Его вдруг посетила мысль о том, что он выглядит как параноик. Резко оглянувшись, он столкнулся со стеной. По голове прошёл гул, переходящий попеременно из одного уха в другое. Он сел на корточки.

В руке до сих пор была книга в голубоватой обложке. Кондрат снова взглянул на неё, вспоминая что же он собирался с ней сделать. Голова болела, в ушах гудело, а в правом ухе ещё и звенело. Он аккуратно, будто ЖК экран монитора, стараясь не поцарапать, положил книгу на пол.

- Как всё это низко, - произнёс он слабым, но твёрдым голосом, - всего лишь внутренняя убеждённость.

- Конечно низко, - услышал он голос Александра, - сижу тут, а вон скока крыш. Снайперами там засели и стреляют. Во гады!

Кондрат слабо повёл ухом - он не слушал, что ему ответил Александр, но внутренний голос подсказывал, что что-то пошлое. Сунув руку в карман, он наткнулся на шуршащую бумажку, потянул за неё и вытащил 100 рублей. Помял их немного в руках и сунул обратно. В нём нарастала некая решимость. Оперевшись правой рукой об пол, он встал на одно колено, помедлил секунд пять, и встал в полный рост.

Ещё раз обведя мутным взором помещение, он поплёлся к двери. У него была цель, которую он нечётко ощущал, но этого нечёткого ощущения было достаточно, чтобы подвинуть его туловище в нужном направлении. Шёл он медленно, пошаркивая, но при этом тихо, мягко ступая ногами в ботинках на твёрдой подошве. Он почти крался; неудивительно, что Александр не заметил, как остался один в помещении. Обнаружил он это только когда через почти полчаса игры его вдруг похлопали по плечу.

А Кондрат тихо приоткрыл дверь и с каким-то безнадёжным выражением на лице пошёл прочь от кабинета. Краем глаза он видел, как волна недоумения прошла по стоявшей близ дверей очереди, но ему было по барабану. Мыслями в частности и всем сознанием в целом он погружался сам в себя. Делал он это непроизвольно, как бывает, когда стоишь в длинной очереди несколько часов, и вот, когда, наконец, всё куплено и оплачено, осталось только упаковать деньги в кошелёк, вас вдруг отталкивает стоящий позади небритый мужик и сам начинает покупать. В этот момент обычно уже не хочется обращать внимания на грубость, не хочется задумываться о несовершенстве мира, хочется лишь взять своё и уйти. В какой-то мере сейчас ему не хотелось противиться тому, кто занимал его место в голове. Он доверял этому кому-то.

На мгновение Кондрат даже подумал, что неплохо было бы вообще отказаться от возможности управлять своим телом, оставить этот мир. Но его одёрнул тот некто, что засел в его голове и управлял им. Кондрат не разбирал, что ему говорили, он не был даже уверен говорили ли. Он чувствовал, будто ему поют колыбельную на языке, не имеющим слов.

Глаза его стала застилать пелена. Он будто отдалялся куда-то вдаль, подальше от собственного взгляда, как стоящий на эскалаторе человек уезжает от внешнего мира в глубины метрополитена. Разница была в том, что, доехав до своей остановки, человек мог снова подняться на поверхность, очутившись уже в другом месте, а Кондрату казалось, что если он сейчас опуститься в глубины себя, то не сможет и не захочет выйти на поверхность.

Долю секунды, а может и более, может эта секунда была чем-то большим, он увидел самого себя со стороны. Вот он идёт по коридору, мимо идут люди. Лица у них были в тени, может это было от того, что он не вглядывался в них. Неподалёку впереди открывалась дверь с врезанным в неё стеклом, а оттуда выходил человек, попивающий что-то из белой кружки. На нём были чёрные только что отглаженные брюки со стрелками, белая рубашка и развязанный серый галстук. Человек улыбался.

Секунда, отпущенная Кондрату, прошла, видение поплыло и отдалилось, превратившись в картину на стене. Он стоял посреди своей комнаты, держа в правой руке только что снятые ботинки. Его клонило в сон, голова будто налилась свинцом. Проверив заперта ли входная дверь, он сел на первую попавшуюся мягкую поверхность.

И он погрузился в сон.

Темно. Само по себе, но что-то начало проявляться. Это была лампочка или какой-то другой точечный источник света. В любом случае это было что-то маленькое и яркое, но не слепящее глаз. Он повернул голову вправо и увидел то, что освещал этот источник света. Это была картина, даже пейзаж, местами абстрактный. Он решил взглянуть на эту картину поближе, взмахнул рукой и поплыл. Он плыл прямо внутрь картины. Закрыв глаза, он решил не мешать процессу вплывания. Очень скоро он ощутил мягкое покрытие у себя под спиной.

Сперва ему казалось, что он просто лежит где-то то ли на травке, то ли на берегу моря. Он не хотел на этом заострять внимание, ибо все было хорошо. Светило приятное солнце, такое, которое выдается всего пару раз в году, да и то лишь на час. Оно не пекло и не холодило, а приятно ласкало лицо своими мягкими лучами. Но, несмотря на это приятное ощущение, спать под ним не хотелось; возникало чувство возвышенности и легкости в голове, казалось, что ты еще ребенок и тебя гладит по голове любящая мама. Он лежал и смотрел на медленно плывущие по бескрайнему голубому, а местами и синему, небу облака.

Вдруг, сам не понимая, что делает, он принюхался к заливавшему его свету. Ему казалось, что он может попробовать на вкус солнечный свет и увидеть звуки. Он еще раз втянул свет полной грудью и попробовал даже лизнуть его. Свет отдаленно напоминал мед, а чем-то был похож на молочный шоколад с орешками. К этому вкусу гармонично примешались еще десятка два или три различных вкусовых и ароматических оттенков, переплетающихся в невероятную фантазию. Наверное, такие же ощущения испытывают наркоманы, когда висят под кайфом, но это было нечто более возвышенное, чувствовалась какая-то доброта.

Оторвавшись от пробы солнца на зуб, он решил попробовать сотворить что-нибудь эдакое со звуками. Как только он перестал лицезреть солнце и закрыл глаза, его будто подхватило ветром чего-то волнующего. Он вновь открыл глаза и повернул голову набок. На него плавно плыла волна ароматов. Запахов было так много, и они были так густы, что он перевернулся на живот и поплыл по этой волне, почти не прилагая усилий.

Вдали замерцало что-то большое. При ближайшем рассмотрении это оказалась большой квадратный агрегат, испускающий эту волну ароматов. Плывя по волне, Кондрат подобрался к ней вплотную и стал её осматривать. Тут было множество лампочек и рычажков, подёргав за которые можно было варьировать интенсивность ароматов, а также их палитру.

Обходя машину кругом, Кондрат к своему удивлению обнаружил позади неё человека в зелёном халате, медленно подметающего проходящую рядом тропинку. Видно было, что он занимается любимой работой, что ему это нравится.

- Мне кажется, я вас знаю, - сказал Кондрат.

Человек не обернулся и не ответил, он даже не изменил темпа, с которым подметал. Но Кондрат ощутил, что человек улыбается.

- Кто вы? - более настойчиво спросил Кондрат.

- А я никуда и не исчезал, я просто уснул ненадолго. А потом проснулся и пошел к холодильнику немного перекусить. А потом я постоял, выглянул в окно, отбросил вопросы: "Где я? Кто я?" и пошел спать дальше, - сказал человек, не оборачиваясь.

Кондрату следовало бы удивиться, но он не хотел этого.

- Ведь ты это хотел услышать, ведь именно за этим ты здесь, - продолжал человек. - Я знаю, что это ты хотел услышать, иначе ты не рвался бы ко мне. На вот, возьми пирожок.

В руке у Кондрата возник тёплый пирожок. Кондрат улыбнулся и неспешно стал его есть, заметив, что пирожок был с яблоками. Пирожок был мягкий и тёплый, тепло в нём было какое-то особенное, да и вкус у него был какой-то особенный, отличный от тех пирожков, которые продают в палатке за углом. Таким вкусом обладают только пирожки, которые в детстве мама готовила по воскресеньям или субботам. Никакой другой пирожок не сравнится вкусом с теми, которые были приготовлены любящей маминой рукой. Он ел его, и по мере того, как пирожок уменьшался, отправляясь по кускам в Кондрата, глаза его стали закрываться, а пол уходить из-под ног.

Он проснулся в своей квартире, сидя на табуретке в каком-то старом пальто. Пальто это было ему мало ещё пару лет назад, когда он его и засунул в шкаф на вечное хранение, а сейчас оно было ещё меньше, особенно в области живота. С трудом расстегнув пальто и бросив его на пол, он взглянул на часы и немного удивился.

- Долго же я спал, - произнёс он с неким безразличием.

Решив для себя, что стоит внезапно устроить себе отпуск, он ещё раз взглянул на часы, а затем в окно. Как ни странно, но за окном не было ни души, лишь одинокий серый голубь сидел на ветке и пытался что-то из неё вырвать. Кондрата это развеселило и он решил понаблюдать за ним. Голубь явно нашёл что-то съедобное, может быть даже какую-нибудь букашку. Но эта букашка наотрез отказывалась вылезать из своего убежища в коре дерева, и голубь нервно наподобие дятла долбил ветку, размахивая крыльями для баланса. Где-то через минуту или больше ему удалось достать лакомый кусочек, который был тут же проглочен. Голубь довольно заурчал и улетел.

Кондрат, тупо смотревший в этот момент на входную дверь, решил немного прогуляться, развеяться. Из шкафа была вынута рубашка тёмно-зелёного цвета и чёрная кожаная куртка. Надев всё это на себя, он вышел, хлопнув дверью.

На улице то ли наступали сумерки, то ли облака наползали, то ли Кондрат слегка ослеп, и у него стало темнеть в глазах. Деревья тихо шебуршали во внезапно возникшей уличной тишине, неподалёку слышался равномерно-тихий гул машин. У подъездов стояли старые скамейки, ранее бывшие из металла, но когда собиратели цветмета сняли с них всё металлическое, они были переделаны в монолитно-деревянные. Теперь с них постоянно облезала краска, и их пару раз в год перекрашивали, вывешивая на неделю табличку "ОКРАШЕНО". Но люди этой таблички не страшились - подходили, пробовали пальцем, после чего злобно пытались стереть налипшую краску и материли правительство.

Вот показалась территория детского сада - большой огороженный двухметровым сетчатым забором парк, в котором посередине подобно замку возвышался трёхэтажный корпус детского сада. Было много деревьев, большинство из которых берёзы, но была и парочка сосен. Некоторые говорили, что они стояли тут вечно, но Кондрат не верил этим слухам.

Через полчаса или час такой прогулки он вышел на большую дорогу. Вдали завиднелся местный клуб, как раз то, что нужно для отдыха. Будучи метрах в тридцати от него, Кондрат наблюдал, как двое молодых людей забуксовали в проходе, не желая пропустить друг друга. Один из них, наконец, как-то ловко повернулся и оттолкнул второго назад. Тот второй отступил на полшага, почесал свою козлиную бородку и вошёл. Вслед за ним вскоре вошёл и Кондрат.