"Пленница пустыни" - читать интересную книгу автора (Мартон Сандра)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Леанна проснулась в большой постели в одиночестве. Было еще совсем темно, и стояла такая тишина, что она слышала стук собственного сердца.

– Кэм?

Ответа не последовало.

– Кэм? – позвала она снова.

Ее глаза стали привыкать к темноте. Дверь в гостиную была открыта. Через нее она увидела Кэмерона, стоявшего на балконе.

Она накинула халат, затянула пояс и, выйдя из спальни, подошла к створчатым дверям. Там она остановилась и стала молча любоваться Кэмом.

Он стоял, облокотившись на перила балкона. На нем были джинсы, но он не застегнул их. Она догадалась об этом по тому, как низко они сидели на его бедрах.

Ее взгляд соскользнул с его мускулистых плеч на длинные изгибы обнаженной спины.

Мой прекрасный воин, подумала она и улыбнулась.

– Кэмерон? – тихо позвала она.

– Саломея, – произнес он.

Ну, конечно, он знал, что она стоит у него за спиной. Он был слишком хорош в своем ремесле, чтобы не услышать, как она подошла.

Она упала в его объятия, и он прижал ее к себе. Дул прохладный утренний ветерок, но его кожа была теплой. Она все еще пахла эфирными маслами. И этот запах смешивался с ее любимым ароматом – его тела.

– Что тебя разбудило? – спросила она. Вопросы, подумал он, вопросы, на которые не было ответов. Где Асаад? Напал ли он на их след? И, кроме этого, самый важный вопрос – как ему спасти свою Саломею?

Не стоит говорить ей о своих тревогах. Они обнаружили мирный оазис, и необходимости покидать его пока не было.

– Я захотел пить, – сказал он. – А почему проснулась ты?

У нее на щеках появился румянец, но она не отвела от него взгляда.

– Мне не хватало тебя.

Он притянул ее к себе и поцеловал. Затем слегка ослабил свои объятия и осторожно положил подбородок ей на голову. Может быть, он ошибается. Возможно, сейчас как раз подходящий момент для того, чтобы частично поделиться с ней тем, что занимает его мысли.

– Я подумал, что, раз я проснулся, мне стоит выйти из дворца и осмотреться.

– Выйти из дворца? Тебе следовало взять меня с собой. А вдруг что-нибудь случилось бы?

– Но ведь ничего не случилось, – сказал он, восхищаясь ее храбростью. – Мы здесь в безопасности.

– Но ненадолго.

Часть его разума хотела солгать, но ложь не смогла бы ее защитить.

– Да, – сказал он. – Поэтому мне хотелось осмотреться, пока все здесь спят. Я подумал, что чем меньше глаз за мной наблюдает, тем лучше.

– Ну и что? Что ты нашел?

Он замолчал в нерешительности. Его танцовщица заслуживала правды.

– Это место похоже на то загадочное королевство, Шангри-Ла. Не думаю, что цивилизация оказывала на него влияние за последние сто лет.

Она отклонилась назад в его руках.

– Почему у меня создается ощущение, что это плохо?

– Потому что здесь нет ничего, что нам бы пригодилось, – сказал он прямо. – Ни машин, ни грузовиков, ни телефона. Даже радио нет.

– У тебя есть мобильный телефон. И еще мы нашли устройство определения местоположения, GPS.

Он уже пытался позвонить по капризному телефону в пустыне, на горе, вне стен дворца сразу после того, как определил при помощи GPS, где они находятся. На экране телефона появился единственный квадратик зоны действия сети. Он вдавил кнопку быстрого дозвона до офиса и протараторил полученные им координаты на голосовую почту, но квадратик исчез еще до того, как он успел закончить.

Дела обстояли не очень, но глаза его Саломеи были полны надежды. Интересно, если он ничего не скажет, это тоже будет считаться ложью?

– Конечно. Можем попробовать воспользоваться ими утром.

– Хорошо, – сказала она и улыбнулась.

Кэм говорил неправду. Она чувствовала фальшь в его слишком жизнерадостном тоне, но притворилась, что ничего не замечает. Он лгал, чтобы защитить ее. Так уж он был устроен.

Это был мужчина, которого она ждала и для которого себя берегла, хотя сама об этом не подозревала.

Она не делала каких-то осознанных попыток сохранить девственность. Просто между школой и балетом на мальчиков оставалось не так много времени. А теперь его было еще меньше. Репетиции и выступления отнимали всю ее энергию и время.

Кроме того, мужчины, которые встречались раньше, не вызывали у нее никакого желания.

В Вегасе, где она танцевала на первых порах, чтобы заработать деньги на переезд в Нью-Йорк, большинство мужчин были циниками, привыкшими покупать все, чего они хотели.

А на Манхэттене мужчины были больше всего озабочены собственным имиджем.

Ей понравился сам город. Это была столица классического балета, где она сначала провалила пробы в Балет Нью-Йорка, но затем получила желанное место в Балете Манхэттена.

В любом случае у нее не было времени на мужчин. С другой стороны, она иногда спрашивала себя, все ли с ней в порядке? Все ли нормально с ее гормонами, если секс не стоит в ее жизни на первом месте?

А затем случился этот кошмар. И спас ее ронявший скупые фразы незнакомец, и она вдруг поняла, что хочет не только того, чтобы он научил ее сексу, но и чтобы он смотрел ей в глаза и говорил, что любит ее.

Какая глупость.

Она была уже не в том возрасте, чтобы верить в чудеса.

Кэм не любит ее. И не полюбит… Но это не значит, что она не может любить его. Сейчас. Завтра. Вечно.

– У тебя такое печальное лицо, милая. – Он провел пальцем по ее подбородку. – Не о чем беспокоиться. Вот наступит утро, и мы все выясним. Ты же знаешь эту старую поговорку: «Самый темный час тот, что перед рассветом».

– Не надо беречь меня, утаивая правду, Кэм. Я знаю, что мы по-прежнему в опасности.

– Да, в опасности, но я что-нибудь придумаю. Ведь я зарабатываю этим на жизнь.

– Этим? – Ее глаза расширились. – Ты хочешь сказать, ты все время рискуешь жизнью?

– Нет. Ну, раньше рисковал. А теперь я просто… выполняю работу, за которую больше никто не хочет браться. Мы с братьями…

– У тебя есть братья?

– Двое. Мы очень дружны. Мэтт, Алекс и я вместе служили в армии. А потом мы… мы работали в правительственном агентстве.

Она была права – он был воином.

– Мне приходилось делать многие вещи… Мы все делали.

– Опасные вещи.

– Да, но…

– Ради своей страны.

– Конечно, но…

– Кто-то должен делать такие вещи, – мягко сказала она. – Ради всех нас, Кэмерон.

– Да, – произнес он осипшим голосом. – Но через какое-то время начинаешь об этом забывать. Так случилось и с Мэттом, и с Алексом, и со мной. И тогда мы поняли, что нам пора уходить. Мы вернулись домой…

– В Даллас.

– Да. Там мы открыли фирму. «Найт, Найт и Найт: специалисты по нестандартным ситуациям».

Леанна улыбнулась.

– Выходит, вам по-прежнему не хватало адреналина.

Ему всегда его не хватало. А сейчас весь тот адреналин, который когда-либо был ему нужен, был здесь, в его объятиях.

– Мой рыцарь в блестящих доспехах, – со смехом произнесла Леанна, глядя на него.

Она обхватила его руками, приподнялась на цыпочки и поцеловала в нос.

– Как же это мне посчастливилось встретить тебя в Баслааме?

Кэм взял ее за руки и опустил маленькие ладони себе на грудь.

– Долгая история, – сказал он. – Если вкратце, я был там по делу, выполняя поручение своего отца.

– Тогда почему Асаад хотел, чтобы я… отвлекла тебя? Почему он хотел на тебя напасть?

– Ему была нужна моя подпись на контракте, но он знал, что я его не подпишу. Может быть, он решил, что если меня схватить, когда я буду… – Кэм усмехнулся. – Когда ты будешь меня отвлекать, меня будет проще заставить это сделать. Его молодчики разукрасили бы меня с головы до пят, а потом дали бы понять, что теперь они… займутся тобой, если я не буду с ними сотрудничать.

Леанне не надо было объяснять, чем именно они бы с ней «занялись». Ее внимание привлекли его слова о сотрудничестве.

– И как только ты подписал бы эти документы… Он бы тебя убил. И развлекся бы со мной.

Кэму хотелось отнести ее обратно в постель и заниматься с ней любовью, пока она не забудет обо всем, кроме него. Потому, что он чувствовал к ней… он чувствовал…

– Кэм? Я знаю, почему ты ушел. Я не так глупа.

– Я ушел, потому что проснулся, и мне захотелось пить.

– Ты ушел из-за меня. Вот почему я буду спать на софе…

– О чем ты говоришь?

Она что, намекает, что ему недостает самоконтроля. Вздор! У него все в порядке с самоконтролем, черт побери. У него самоконтроля хоть отбавляй.

– Ты будешь спать в этой постели, со мной.

– Спокойной ночи, Кэмерон.

Не веря своим глазам, он смотрел, как она спокойно удаляется от него. При этом полы ее халата развевались, а осанка была поистине королевской. Что произошло, черт побери? Сначала она лежит у него на груди, такая нежная и сексуальная; а уже в следующую минуту она практически похлопывает его по голове, напоминая, чтобы он принял свои витамины.

– Проклятье, – взревел он, – думаешь, только у тебя с этим проблемы?

– У меня ни с чем нет никаких проблем. Когда мы были в ванне, ты совершил по отношению ко мне очень благородный поступок, и…

Кипя от злости, он догнал ее и развернул к себе.

– Не уходи от меня, женщина!

– Пожалуйста. Успокойся, Кэмерон.

– Значит, по-твоему, я похож на благородного человека. Похож?

– Это был комплимент.

– В таком случае мне не нужны комплименты, – прорычал он, хоть внутренний голос и уверял его, что он ведет себя глупо. – Комплименты мне нужны от тебя в последнюю очередь.

– Неужели?

– Да, черт возьми, в последнюю.

– Тогда что тебе от меня нужно, Кэмерон?

В эту секунду он понял, что его обвели вокруг пальца.

– Ведьма, – тихо сказал он.

Она улыбнулась. Поднялась на цыпочки. Обвила руками его шею и позволила отнести себя в постель.

– На этот раз я не остановлюсь, – прошептал он.

– Не останавливайся. Не вздумай останавливаться…

Кэм рывком стащил с себя джинсы и отбросил их в сторону. Обнял свою златовласую танцовщицу и стал ее жадно целовать.

Леанна потянулась к нему губами. Ей страстно хотелось его поцелуев. Как она жила без них все эти годы?

– Прикоснись ко мне, – прошептала она. Треугольник нежных волос слегка коснулся его вздыбившегося мужского начала, и он застонал, чувствуя, как по его телу от этой утонченной ласки пробегает слабый электрический разряд.

Спокойнее, сказал он себе, не спеши.

Для нее это было в первый раз. Он был готов. Боже, он уже давно был готов, но все еще мог себя контролировать. Пускай не полностью, но в достаточной мере для того, чтобы все прошло как надо. Чтобы она получила максимальное удовольствие.

Она вздохнула. Снова выгнулась, прижимаясь к нему, и он понял, что пропал.

Из его горла вырвалось рычание. Он наклонил голову и лизнул сначала один сладкий сосок, а затем второй. Стал играть с ними языком, пока она не вскрикнула от наслаждения.

После этого он стал опускаться ниже, целуя и покусывая ее плоть. Он провел языком по ее пупку, а затем спустился к золотистому треугольнику и стал его целовать.

– Нет, – сказала она, – Кэм…

– Да, – ответил он, прижимая к простыням ее руки, которыми она пыталась его оттолкнуть.

– Да, – хрипло произнес он, зарываясь лицом в эти нежные завитки и видя перед собой средоточие ее желания.

Он медленно прикоснулся языком к ее клитору.

Вдохнул ее женский запах. Касался ее языком снова и снова, пока из ее горла не вырвался неистовый крик.

Он поднял глаза и увидел, что она откинулась на шелковые подушки. Он отпустил ее запястья, просунул руки ей под ягодицы, приподнял их и снова коснулся ее.

– Пожалуйста, – обессилено прошептала она, ничего не видя от желания, впившись пальцами в его плечи, – пожалуйста…

И он вошел в нее. Медленно. Боже, да. Медленно, хотя его сердце бешено колотилось. У нее на губах замерло его имя, и он наклонился к ней и поцеловал, дав ей почувствовать вкус собственной страсти на своих губах.

Он понимал, что вот-вот потеряет над собой контроль. То, как тесно было его телу в ее девственном лоне, вскрики удовольствия, рождавшиеся в глубине ее горла, вкус ее губ…

Она прошептала его имя, когда он вошел в нее глубже.

– Я делаю тебе больно? – спросил он. – Я не хочу причинять тебе…

Она пошевелилась. Пошевелилась еще раз, и он понял, что назад пути нет.

Одним быстрым движением он разорвал ту хрупкую преграду, которая защищала невинность его Саломеи. Она резко вдохнула; ее глаза расширились, и он заставил себя замереть, ожидая, пока не увидел того, что он так хотел увидеть на ее лице.

Сияние.

Радость.

Все то, что сейчас происходило и в его сердце.

– Саломея. Моя Саломея…

– Да, – сказала она, – о да!

Он чувствовал, что в его теле все нарастает поток чистой энергии.

– Сейчас, – сказал он, и когда из ее груди вырвался вопль экстаза, он откинул голову назад и взорвался глубоко-глубоко внутри ее золотого тепла.