"Месть Коула Камерона" - читать интересную книгу автора (Мартон Сандра)ГЛАВА СЕДЬМАЯФейт посмотрела на Коула так, словно он рассказывал ей о встрече с инопланетянами. Коул досадовал на себя, что выплеснул на нее эту новость вот так, без подготовки. Размышляя о будущем Питера, он перебрал немало вариантов. Можно было отдать его в элитный интернат, это избавило бы его от влияния Фейт, но не от одиночества. Коул хотел помочь мальчику, а разлука с матерью причинит ему боль. Можно было увезти Фейт и Питера в тот же Нью-Йорк, оплатить их квартиру, школу... Но чем будет заполнять время Фейт? Правда, Джерген говорил, что у нее нет любовников, но это в Либерти, а что будет в большом городе? Мальчику не следует жить в такой развратной атмосфере. Было еще одно. Девяти лет отчуждения уже не искупишь. А ведь в детстве Тед был его единственным настоящим другом, и Коул хотел сделать хоть что-то в память о нем. И вот пока Коул сидел в баре и решал дилемму то ли забрать Питера у Фейт, то ли придумать, как заставить эту женщину вести себя прилично, какой-то парень забрался на соседний стул и стал несвязно изливаться: – Ты можешь верить женщине, только если приглядываешь за ней двадцать четыре часа в сутки. Такая дура! Даже ребенка с ней нельзя оставить. Коул в этот момент пришел к выводу, что шансы отсудить у матери сына равняются нулю. Поскольку Коул молчал, парень проникся к нему доверием и доверительно сообщил: – У мужиков отняли все права. А это неправильно. Ребенку нужен отец. – Да-да, – машинально кивнул Коул, а потом подумал, что это действительно правильно. Конечно, его собственный отец был далеко не подарок, но не о нем речь. Тед оказывал на Питера определенное влияние, Коул заметил это, и сейчас Питер был замечательным ребенком, но что будет потом? Теперь за него отвечает Фейт, но, будь даже она нормальной матерью, ей не удастся заменить мальчику отца. А Коул сможет. Он Питеру ближе всех по крови, он знает характер Фейт. Питеру нужен отец, Фейт нужен мужчина – в основном в качестве кормильца. Коул может стать и тем и другим. Подъезжая к дому Камеронов, он окончательно додумал эту мысль, а секунду назад обрушил ее на голову Фейт. – Что? – только и могла сказать она. – Я сказал, что ты станешь моей женой. – Ты просишь моей руки? – нервно рассмеялась она. – Я не прошу, я ставлю тебя в известность, что ты станешь моей женой. Фейт вдруг стала серьезной и грустной. – Коул, – сказала она. – Я знаю, в некоторых семьях принято жениться на вдове брата, чтобы позаботиться о ней, но... – Мне плевать на обычаи, и я не собираюсь заботиться о тебе. У меня долг перед Тедом, а ты не сумеешь вырастить сына одна. – Кто ты, чтобы судить об этом? И потом, ты сам отвернулся от брата, или забыл? – Это твоя вина. Это тебе понадобилось выйти за Камерона – все равно за какого. – Ну конечно! Все женщины только об этом и мечтают! – воскликнула Фейт, вложив в эти слова весь свой сарказм. Коул постарался ответить спокойно: – Тед умер. У него остался сын. Значит, я должен заменить ему отца. – Ну да. Вот только это соображение не заставило тебя хоть раз написать брату. – Это моя ошибка. Второй ошибки я не сделаю. Я хочу, чтобы мальчик пошел по правильному пути, и уверен – Тед тоже этого хотел. Если ты хорошенько подумаешь, ты тоже поймешь, что это наилучшее решение. – Подумаю я или не подумаю, ответ у меня один: держи свои размышления о долге и совести при себе. Иначе говоря – проваливай. Я скорее с чертом повенчаюсь, чем с тобой. Фейт отвернулась и стукнула кулаком по диванной подушке. Все лучше, чем стукнуть по голове Коула. Как ему не совестно? Теперь, после всего, делать ей предложение! Да еще с таким выражением, будто он оказывает одолжение! И каково ей слышать подобное предложение от человека, который когда-то давным-давно говорил, что мечтает разделить с ней свою жизнь, а потом... Коул положил руку ей на плечо. – Ты все усложняешь, – мрачно произнес он. – Я? По-твоему мне надо было благодарно поклониться? – Не строй из себя дурочку. – Можешь считать меня дурочкой и утешаться тем, что я буду вспоминать о твоем предложении и кусать локти. – Это легко устроить. Все твое будущее зависит от того, оставлю я тебя в этом доме или, как вариант, дам тебе денег. А если нет? Куда ты пойдешь? В барак? А где будешь работать? Продавать гамбургеры? А каково будет Питеру в этой твоей жизни? Фейт не сказала ему, но он очень точно описал ее будущее. – Ты насмотрелся мелодрам. – Подумай о сыне. Если ты действительно любишь его... – Придурок! – Если это правда, позволь мне вырастить его как собственного ребенка. Как ни больно ей было слышать эти слова, Фейт не сдалась. Она скрестила руки на груди и сказала: – Нет. – Я ведь могу заставить тебя. Хочешь убедиться? – Интересно, как? Стукнешь меня по голове и, взяв наперевес, отнесешь в мэрию? – Эффектно, но мне это незачем. – Дану? – Представь себе. Коул стоял напротив нее с таким умным видом, какой всегда напускал на себя, если мысль, пришедшая в голову, казалась ему особенно здравой. Вот так же он выглядел, когда впервые пригласил ее на это злополучное озеро. «Ты действительно хочешь посмотреть Джеймса Бонда? Я спрашиваю, потому что если нет, то у меня есть идея получше». Подумать только, именно с этого и начались ее теперешние несчастья. – Ну, значит, ты решил прибегнуть к гипнозу, – сказала она, чтобы хоть что-нибудь сказать. – Я просто заберу у тебя ребенка. Ты слышишь, Фейт? Я заберу Питера. – Я слышала. Но это не пройдет, Питер мой сын. – И мой племянник! – Мой сын. А ты можешь идти, откуда пришел. Хватит уже тебе поучать меня, без тебя разберусь, где белое, а где черное. – Еще раз спрошу: как ты заполучила моего брата? – Не твое дело. – Позволь, угадаю. Однажды он постучал в твою дверь и сказал: «Привет, я брат Коула, не нужна ли тебе помощь?» В устах Коула это звучало отвратительно, но его слова были так близки к истине! – Конечно, так оно и было! Тед всегда был добрым самаритянином. А ты... ты выдавила слезинку и сказала, что ты так одинока. Наверное, это было просто, ведь Тед до этого не натыкался на таких, как ты. Мы оба были тогда записными идиотами, а ведь отец нас предупреждал... – Предупреждал, конечно, насчет меня? – Верно! А я ему ответил, что, мол, не стоит беспокоиться, уж я-то получу то, что мне нужно. Разве Фейт не говорила себе об этом много раз? Почему же тогда эти слова ранили ее? – Ну, что ж, – сказала она наконец. – Ты действительно тогда получил все, что хотел, а я – нет. Какая разница, если все это было игрой? Я ведь никогда не любила тебя. Никогда. И он поверил. – Наконец-то правда. – Почему бы и нет, ведь нас больше ничего не связывает. – Нет. Нас связывает Питер. И только он заставляет меня думать об этом браке. – Ты опять? – Я и не думал оставлять эту тему. – Ну, хорошо. Неужели ты действительно затеваешь эту шутовскую свадьбу из моральных соображений? – Тебе нужна крыша над головой, Питеру нужен отец. Это выход. – Ты уверен, что это не твои комплексы? В том смысле, что я выбрала твоего брата, а не тебя. – Я счастливчик, что мне удалось вовремя сбежать. – Допустим, мы поженимся. Кому от этого будет хорошо? – Питеру. Для меня только это имеет значение. Можешь быть уверена, я буду любить его как собственного сына. – Нет. – У тебя нет выбора. Если ты откажешь, я отберу у тебя ребенка. Через суд. – Нет... Ты понимаешь, как это подействует на него? – Я же не дурак. И если ты оставишь мне выбор, я не стану этого делать. Я вижу, что он любит тебя, и верю, что ты любишь его. – И на том спасибо. – Я не говорю, что это легко, но люди женятся и по менее вескому поводу, чем благополучие ребенка. – Тысячи мальчишек растут без отца. – Эти тысячи не являются моими племянниками. – Какой ты благородный! – Мальчик одинок и несчастлив. Ты сама сказала, что сверстники отвернулись от него. – Поэтому я и хочу уехать. – Куда бы ты ни уехала, ты всегда останешься тем, чем была, – грязью из трейлерного парка. – Не смей так говорить! – Я просто искренен. Ну хорошо, не хочешь думать о Питере, подумай о себе. Ты снова будешь богата, даже еще богаче, чем за Тедом. Правда, тебе не удастся держать меня на расстоянии. Фейт ни на минуту не усомнилась в его словах. Было видно, что он готов подписаться под каждой буквой. – Коул, мне уже не семнадцать, – напомнила она. – И я не ребенок, которого можно испугать пустыми угрозами. – Запомни кое-что. Я не угрожаю. Я обещаю. И исполняю обещания. – Суд не отнимет ребенка у матери и тем более не отдаст его первому встречному. – Я его дядя, Фейт. Если бы судьба вздумала пошутить, я мог бы оказаться его отцом. Умом она понимала, что он просто хочет оскорбить ее, но душой... Слова Коула гремели в ее ушах, как трубы Страшного суда. Фейт пошатнулась, Коул схватил ее за руки и не дал упасть. – Фейт! Ей хотелось сказать, чтобы он убирался, но не было сил. Комната кружилась вокруг нее, в глазах рябило. Она почувствовала, что Коул подхватывает ее на руки. – Не вздумай терять сознание, – проворчал он. – Сейчас все будет в порядке. Коул усадил ее в кресло. – Посиди, я принесу воды. Фейт покачала головой. – Не надо мне воды. – Она глубоко вздохнула и произнесла: – Пожалуйста, не делай этого. – Значит, обморок – еще одно проявление твоего таланта? Не было смысла доказывать ему, что она не прикидывалась. – Коул, пожалуйста, – начала она. – Не трать слова впустую. У тебя есть выбор: замужество или суд. – Это жестоко. – Это щедро. Тысячи женщин плясали бы от счастья, если бы им предложили стать миссис Коул Камерон. – Я не из них. – Зато в семнадцать лет ты была в их числе. Он не верит. Не верит, что она готова была выйти за него, когда он был никем, что ей была нужна только его любовь. Ну и ладно. – Ты прав, – сказала она. – Я потеряла голову, но при чем тут ты? Ты сам сказал, что мне было нужно имя, а не мужчина. Коул сделал шаг вперед. – Поосторожнее... – А что еще ты можешь мне сделать? Ты уже пригрозил, что отнимешь у меня сына, – ее голос предательски дрожал. – Но с меня довольно. Уходи. – Сегодня ты постоянно пытаешься избавиться от меня, но были времена, когда ты умоляла не покидать тебя. – Это тоже было игрой, – мужественно соврала Фейт. – Не стоит недооценивать противника, Фейт. Я еще ни разу не проигрывал. – Потому что ты играешь без правил. – Зато я побеждаю. Понимаешь, что это значит? – Понимаю, но я не беззащитна. Есть организации, созданные, чтобы защищать таких, как я. – И они отдадут Питера во временную семью. Это и есть твоя любовь к нему? – Я люблю его, а он – меня. Если ты отнимешь его, он возненавидит тебя. И будет несчастен. – Он привыкнет. К тому же он пострадает по твоей вине, ты же не хочешь принять мое предложение. – Ты послушай сам, что говоришь! Ты зверь! – Когда я скажу Питу, что хотел, чтобы все мы стали одной счастливой семьей, он не будет считать меня зверем. – Питер! Моего сына зовут Питер! – Она взглянула ему в глаза. – Ты презренный, жалкий... О, если бы ты не возвращался! Коул железной рукой взял ее за плечо. – Ты и не заметишь, что стала моей женой. Твое имя по-прежнему будет Камерон. У тебя будут деньги. Вся разница будет в том, что на этот раз ты будешь спать с мужем. – Я скорее в монастырь уйду. – Ты этим угрожала моему брату? – Я ничем ему не угрожала, я любила его. – Любила? Неужели? Ты была с ним так же нежна, как и со мной? – Это было сто лет назад, и это была не любовь, а секс. Коул стиснул ее в объятиях. – Ты права, и это был отличный секс. С Тедом у тебя было то же? – Нет, не то же. Я ведь не любила тебя. – Любовь! Для тебя это пустой звук. Мы одного поля ягоды, детка: эмоции никогда не затуманят нам мозги. – У тебя действительно нет сердца. Неужели ты думаешь, что Питеру будет хорошо с тобой? – Любовь к ребенку – это совсем другое дело. Любовь к женщине делает человека слабым, но то, что соединяет мужчину и женщину, – это не любовь. Раньше я этого не понимал, я бредил тобой как безумный. Ты научила меня тому, что любовь – это только слова, а желание... Что бы он ни говорил, он сам противоречил своим словам. Коул хотел быть грубым, но помимо воли прикоснулся к ее губам так, словно это было что-то тонкое и хрупкое. – Фейт, – прошептал он, и это был голос из прошлого, давнего лета, когда земля исходила теплом, а души людей – любовью. Настоящее перестало существовать. Но настоящее вернулось раньше, чем их губы соприкоснулись во второй раз. Оно негромко скрипнуло дверью и приняло облик мальчика в пижаме и с плюшевым мишкой в руках. – Эй, вы чего? – спросил он с легким укором. Фейт не могла вразумительно ответить на этот вопрос, ей и самой хотелось бы знать, что происходит. |
||
|