"Змеиная яма" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)

7. Всплеск эмоций

«Мерседес» затормозил возле шлагбаума, преграждавшего дорогу. Гельмут, сидевший за рулем, остался в машине, а Шефнер вышел и направился к вооруженному охраннику.

– Мне нужно проехать на объект.

– На вас есть пропуск? – холодно спросил охранник.

– Какой еще пропуск? Я хозяин этого объекта. Это моя собственность. Меня зовут Ханс Шефнер.

– У меня один хозяин – начальник охраны. Я стою на посту и выполняю приказ. Сегодня никого пропускать не ведено. Объект на спецрежиме.

– Никаких режимов я не объявлял. Соедините меня с вашим начальником.

Охранник провел Шефнера в будку, снял трубку со стены и нажал кнопку.

– Третий, я первый. К объекту подъехал «мерседес». Некий Шефнер требует, чтобы его пропустили. Выслушав третьего, он положил трубку.

– Ждите. Сейчас к вам выйдут. Шефнер вернулся в машину.

– Тут что-то не так! – возмутился он.

– Я уже давно это понял, как только Гюнтер не явился на совещание. Его нет уже трое суток.

– Кто же здесь руководит работами?

– Прораб Гаврилюк. Странно, почему Гюнтер не нанял других. По инструкции, положено три прораба – один другого контролирует. У нас на объектах работает очень опасный контингент, и во избежание сговора все, работающие непосредственно с рабами, должны сами находиться под пристальным присмотром. Прорабы меняются каждые сутки, а здесь учинили свои правила. Очевидно, Гюнтер попал под влияние.

– Гаврилюк… Да, я его помню. Его рекомендовала Ингрид. Вроде он руководил какими-то работами на Севере в одном из лагерей. Имеет большой опыт в общении с заключенными. У меня к нему нет претензий, и Гюнтер был им доволен. Жестокий и сильный человек, отлично справлялся с работой, и этот объект всегда опережал план, в отличие от ваших. Если Гюнтер ему доверял, почему я должен в нем сомневаться?

– Давай подождем. Сейчас все прояснится.

– Подождем, только чего? Я не могу понять, что происходит. Куда делся Крылов? Кто устроил на него налет в центре Смоленска? Может быть, его тоже убили? Крылов всегда был главной моей опорой. Я чувствовал себя с ним как за каменной стеной. Два года безупречной службы, ни одного нарекания. Потеря Крылова равноценна трагедии. Куда исчезла Ингрид? Уж с ней-то ничего не могло случиться. Более осторожных людей я не знаю. Если Крылов всегда был связан с риском, то Ингрид шла на него только в самых крайних случаях, когда организации что-то грозило извне. Я не могу себе представить Ингрид растерянной, испуганной или застигнутой врасплох. Она умеет просчитывать все ходы наперед.

– Сейчас, Ханс, тебе не об этом думать надо. Все они хороши были, находясь в равных условиях. Но если архив в действительности обнаружен и цель достигнута, многое, может стать непредсказуемым.

– Эти вопросы были решены еще до начала операции. Ингрид получает тридцать процентов от общего числа найденных ценностей. Американцы довольствую копиями всех документов. Договора подписаны, и ни ничего изменить не может.

– Конечно, если бы мы находились в Германии, так оно и было бы. Но мы на территории той страны, где нет законов, а те, что есть, существуют только на бумаге. Прожив здесь два года, Крылов и Ингрид это поняли и могли пересмотреть свое отношение к договорам, заключенным в Берлине. С такими деньгами совсем не обязательно возвращаться на Запад. Им и здесь можно найти применение, пустить в оборот, и через год-два появятся новые Березовские, Абрамовичи, Гусинские в лице Крылова или какой-нибудь прибалтийки Магды Вяйле.

– Я в это не верю. В них еще остался здравый смысл.

– Тебе виднее. Я высказал свое мнение, а ты решай, если, конечно, твои решения будут для кого-нибудь иметь значение.

Шефнер тяжело вздохнул.

Но если Шефнер и Гельмут занимались умственной работой, то Гаврилюк, назначенный Шефнером на должность прораба, взмок от физической нагрузки. В подвале работа шла полным ходом. Выбившиеся из сил четыре человека вскрывали пятнадцатый по счету ящик. Содержимое стальных кофров придавало им силы и энергии. В углу стояло тридцать мешков, набитых доверху бесценным грузом.

Вскрыли крышку очередного кофра. Теперь они делали это с легкостью, поняв секреты запоров. Сверкавшие кольца, колье и браслеты только поначалу слепили глаза. Теперь они уже не вызывали особых эмоций, а перегружались в мешки, как зерно при помощи лопаты. Каждый спуск в склеп сопрягался со смертельной опасностью. Горючего в канистре оставалось еще на один заход. Сожгли более десятка факелов. Силы были на исходе. Освободив кофр от ценностей, они загружали его песком, запирали кофры и опускали вниз.

– Так, – вытирая пот со лба, прохрипел Гаврилюк, – там осталось пять ящиков. С нас и этого хватит силы еще понадобятся. Все с этим согласны?

Никто не возражал.

– А куда мешки девать? – спросил Кореец.

– Нам хватит двух тракторов с прицепами. Подгоняйте их ко входу. Загрузим мешки, накроем их брезентом и отгоним груз за мой барак. Пусть до ночи стоят там. За частоколом их не видно, да и кого заинтересует прицеп с мешками. Главное, чтобы здесь все выглядело пристойно. Все ящики на месте, вес подходящий, заперты, вот только стоят не так, как надо, но кто может знать, как и кто и по какому принципу их укладывал. Так, ну хватит болтать. Кореец и Гусь, отправляйтесь за транспортом. Нам пора грузиться, отгонять груз и готовить людей к ночной операции.

Урки побросали лопаты и направились к выходу.

– Да, Николай, боюсь, ты откусил кусок больше, чем в состоянии проглотить. Может быть, на начальном этапе тебе удастся обмануть Ингрид, а что дальше? Ведь с таким грузом по России не побегаешь. Все равно тебя достанут.

– Это мы еще увидим. Так, значит, ты сам вышел на этот объект через Ингрид? Уж слишком много ты о ней знаешь.

– Она меня давно интересует, и я знаю, что ты с ней встречался, приезжал к ней в гостиницу «Варшава». Я уже тогда понял, что ты на нее работаешь, и не ошибался. Когда дело касается таких денег, никто ни на кого не работает. Каждый сам по себе.

– Я давно понял, что ты парень с головой, чужак. Меня не интересует твое имя и твои цели. Ты мне нужен сейчас. Навредить ты уже ничем не сможешь. Сделаешь свою работу, получишь долю – и прощай. А там – как знаешь. Меня тебе не достать, а с Ингрид разбирайся сам. В склепе осталось еще пять сундуков золота. Вам этого хватит, если сумеете договориться. А меня это не касается. Мое останется при мне. Я тридцать лет ждал этого момента.

Из кармана бушлата прораба раздался зуммер. Он вынул рацию и нажал кнопку.

– Слушаю.

– Говорит ноль седьмой. Николай Николаич, на подъезде к зоне у первого поста гость объявился. Рвет на себе рубаху.

– Кто?

– Сам Ханс Шефнер. Его, разумеется, не пустили, но он не уезжает. Ждет объяснений. Как бы к Чепурину за помощью не побежал.

– Плевать я хотел на Чепурина. Ладно, подготовьте мне машину, я к нему сам выеду.

– Приказ понял.

Гаврилюк убрал рацию в карман.

– Что, еще один наследник объявился? – усмехнулся Журавлев.

– Пусть грызутся. Мое дело – сторона.

– Не хочешь поделиться планами?

– Всему свое время. Сам увидишь. Ладно, вывозите мешки на место. Я скоро вернусь.

– Не боишься, что сбегу?

Прораб усмехнулся. Кивнув на мешки, он сказал:

– От такого не бегут. Даже если мешок прихватишь, то с ним тем более далеко не уйдешь. Так что тяни свою лямку до конца. Я не кровожадный, в обиде никто не останется.

С этими словами прораб ушел. Вскоре появились помощники.

– А где Микола? – спросил Гусь.

– Отправился на блокпост отшивать очередного прихлебателя. Задание получено, надо выполнять. Тридцать шесть мешков, по двенадцать на брата, давайте таскать.

Дело было не из легких. Работу подогревало содержимое невзрачных, пыльных и грязных мешков с трафаретными надписями «Сахар». Две повозки были забиты доверху и накрыты брезентом. Тракторы оттащили прицепы за высокий забор, окружавший барак прораба. Журавлев обратил внимание на огромную кучу хвороста и дров, сложенных у частокола. Он обошел кучу и присел на корточки. Под хворостом стояли две канистры, от которых несло бензином. Вадим встал и осмотрелся. Гладкая поверхность котлована простиралась километра на три.

– Зачем ему хворост? – спросил он у Гуся, заливавшего солярку в бак трактора.

– Печь топить. Это в скворечниках зимой и летом живут как попало, а бугор должен жить по-человечески.

– Я смотрю на котлован и удивляюсь: зачем надо было выравнивать поверхность, будто по ней утюгом прогладили?

– А кто его знает? Площадка под строительство, а потом на ровном месте змею заметить проще. Эти стервы любят коряги, камни и ямы. Так что не зря корчевали. Но они теперь особнячок облюбовали. Их оттуда не вытравишь. А если весной травка пробьется, то тут жизни, окромя змеиной, не будет. Все захватят, хуже саранчи.

– О какой весне можно говорить, когда здесь жизнь сегодня ночью закончится!

– Нас это не касается, – уверенно заявил Кореец. Он ошибался. Гаврилюк никого не забыл, и каждый должен был получить то, что ему уготовили.

«УАЗик» проехал лесополосу и подкатил к шлагбауму первого поста, с которого начиналась зона. Прораб вышел из машины, миновал будку охраны и направился к «мерседесу». Шефнер вышел ему навстречу.

– Что здесь происходит, черт побери?! Почему меня не пропускают? – пошел в атаку хозяин объекта.

– Это я дал такое распоряжение, господин Шефнер. Мы готовим взрывные работы, и в зоне находиться опасно. Придется вам немного подождать. Приезжайте вечером вместе с госпожой Иордан, и вас пропустят. Мы ей обещали, что к одиннадцати вечера завалы будут разобраны.

– О каких завалах идет речь?

– А вы не знаете? Странно, я думал, госпожа Иордан вам доложила обстановку.

– Оставьте ее в покое и доложите еще раз.

– Пожалуйста. На прошлой неделе мы вычистили откопанный нами старый особняк. В подвале обнаружили усыпальницу с гробницами и хорошо задраенный люк в склеп. Подручными средствами попытались его открыть. При этом присутствовал начальник участка Гюнтер Краузе. Люк вскрыли, а он оказался заминированным. Гюнтер и еще шестеро рабочих погибли. В склеп никто не спускался. Мы осмотрели его сверху при помощи фонарей. В склепе лежат стальные ящики, штук сорок, может, больше. Лестницу снесло взрывом, так что нужна лебедка, чтобы туда спуститься и достать ящики. Но вчера произошел обвал в подвальном помещении. Придется взрывать, разгребать, ставить опоры и устанавливать лебедку с подъемником. Работы идут полным ходом и к полуночи будут закончены. Госпожа Иордан сказала, что пригонит сюда грузовики и заберет ящики, поэтому к полуночи мы обязаны все подготовить к их подъему, что мы и делаем. Так что не сердитесь, но сейчас в зоне находиться очень опасно. Приезжайте вечером вместе с госпожой Иордан, и вы сможете увидеть все своими глазами и забрать ящики.

– Я вижу, вы толковый работник, Гаврилюк. Хорошо, продолжайте работать. К полуночи я буду здесь. Но вы должны отдавать себе отчет, что объект является моей собственностью, а Ингрид Иордан всего лишь мой менеджер. На территории объекта действуют только мои приказы.

– Никто с этим не спорит, господин Шефнер.

– Хорошо, не буду вас отвлекать от дел. Шефнер вернулся в машину «Мерседес» развернулся и поехал в сторону шоссе.

Гаврилюк смотрел ему вслед и усмехался.