"Роковое соглашение" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)

1.

Стоя у окна, она наблюдала, как высокий мужчина садился в машину и поймала себя на мысли, что хочет разглядеть номер его «девятки». Зачем? Глупо! Все, что она хотела о нем узнать, можно было спросить. Странно, они виделись уже пятый раз, а она о нем ничего не знала.

Случайное знакомство месяц назад в кафе ни к чему не обязывало. Просто она немного выпила, и к ней подсел интересный парень. Он кого-то ждал, но не дождался. Слово за слово, шутки, пара бокалов шампанского и пара танцев под игровой автомат. Красавчик появился как нельзя вовремя. В тот день Вика пребывала в кошмарном настроении. Надо заметить, что в последнее время радостная волна ее вовсе не накрывает с головой. Кругом все не так. Смотрит она на жизнь и, кроме отвращения, ничего не испытывает. День прошел, и слава Богу.

Хорошие ощущения бывают только во сне. Сны Вике снятся цветные, красивые, романтичные, сладостные, а глаза откроет – тошнота к горлу подступает. Почему такая несправедливость? Молодая красивая женщина, образованная, умная, а судьба сложилась как у прокаженной. Ни одного яркого просвета впереди. Она обречена на жалкое, невыносимое существование, где требуется только терпение и нет места простому бабскому счастью. Явь превратилась в долгий мучительный сон, а короткие яркие сны стали несбыточной мечтой.

И вот появился он! Как? Почему? Она не успела об этом подумать. Появился, и все тут. Ну по знакомились, поболтали, повеселились с помощью шампанского, она немного отвлеклась, забылась, и хватит. Только получилось все иначе. Она даже не мечтала о переменах. Перемены в ее жизни не возможны, Вика привыкла трезво смотреть на вещи. Красивых парней полно на свете. Только ей какое до них дело?

Изменить она ничего не может, карта ее судьбы очень отчетливо разрисована, до каждого поворота, до любой точки, со всеми подробностями, и Вика знала, что нет силы, способной повернуть мутный поток вспять. Вот почему она не воспринимала новое знакомство как что-то выходящее из ряда вон. Вика причислила его к категории своих сновидений. Проснулась – и все пропало. Однако сон затянулся.

Вторая встреча получилась случайной, следом за первой. На следующий день она забежала в то же кафе за забытой из-за паров шампанского сумочкой. Как это ни странно, но бармен сумочку вернул в целости и сохранности. Можно сказать, что повезло. Кроме документов и женской атрибутики в ней и деньги имелись. Но назвать удачей новую встречу со вчерашним кавалером она не могла. Сон есть сон, а он появился наяву.

– Странно, – сказала она. – Ты настоящий, а я думала, что мне наше знакомство пригрезилось.

– Я тоже так считал, – ответил он. – Зашел выпить пиво. Намешал вчера. Правда, не жалею. Вечер получился симпатичный. Неплохо повеселились. Может, повторим?

– Хотелось бы сказать «да». Но возможностей для этого мало. У меня работа, дом, ребенок, муж. Слишком много прицепов и забот.

– Я ведь не претендую на твое время и не покушаюсь на крепкую семью. Просто нам вместе весело. Мне с тобой легко.

– Впервые слышу, что кому-то со мной легко. Я очень переменчивый человек с кошмарным характером и непредсказуемыми поступками.

– Какое это имеет значение. Ничего похожего я не заметил. Нам весело вместе, остальное значения не имеет. А когда устали друг от друга, разошлись в разные стороны и забыли. Никаких обязательств, привязанностей и ответственности. Именно такие отношения – легкие и беззаботные – позволяют людям отпускать вожжи и расслабляться. Вот почему нам всегда будет легко общаться. Важно не переступать определенную черту и не углубляться в дебри души.

Вике понравилась такая постановка вопроса. А почему нет? Она чувствовала ту же легкость и свободу. Знакомство продолжалось.

Только тогда она не думала, что эта самая свобода скует ее по рукам и ногам. Чем чаще она его видела, тем сильнее ее тянуло к нему. Он никак не вписывался в ее жизнь, в представления о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Вика поняла, насколько она закомплексована, консервативна, зациклена и наивна. Вся прожитая жизнь показалась ей темным, мрачным, узким коридором с каменными стенами, где нет перекрестков и боковых улочек, где нельзя свернуть в сторону, некуда убежать и спрятаться. Судьба не давала ей выбора. В какой-то момент Вике стало страшно. Страшно от того, что холодное сердце оттаяло, на душе стало тепло и легко, глаза сверкнули искрами, но странный коридор никуда не делся. Она все еще оставалась зажатой холодными стенами, словно тисками, и они казались ей кромешным адом. Чего раньше она не замечала, обречено и равнодушно двигаясь по узкой дорожке в никуда. Теперь Вика почувствовала себя растерянной и беспомощной. Мириться с кошмарным настоящим она уже не могла, но и сил бороться с ним не было.

Она стояла у окна и не могла понять, как все произошло. Все так хорошо начиналось. Вика получила отдушину и вздохнула полной грудью, ощутив свежую струю воздуха. Голова закружилась, и легкий ветерок подхватил ее, как перышко, и понес к небесам и яркому солнцу. Вот она – свобода! А приземлилось перышко в чужой постели, и легкость сменилась страстью. Она не понимала, как это произошло. Просто он ей сказал:

– Я снял квартиру для наших свиданий, мне надоели бары и пьяные рожи вокруг. Сегодня мы избавимся от всего, что нас отвлекает от уединения.

И она пошла с ним, ни о чем не думая, забыв обо всем на свете. Это была первая ночь, которую Вика провела вне дома, и она ни о чем не жалела. Как сказать, может, теперь в ней появились неведомые ей досель силы, но еще недостаточные для сопротивления роковым обстоятельствам.

Утром он ушел. Она смотрела ему вслед и больше всего на свете боялась, что он не вернется. И ни о чем другом думать не могла. Только сейчас она поняла, что ничего о нем не знает, кроме имени. Ее не интересовали подробности. Витала глупышка в облаках и радовалась. Изливала душу для облегчения, рассказывала о себе все, как лучшей подружке, а он слушал и молчал, ни слова о себе он так и не вымолвил, а Вика и не спрашивала. Кому придет в голову допрашивать персонажа из сказки? Эта ночь ее протрезвила, и она очнулась, поняв, что угодила в капкан. Теперь этот человек приобрел плоть, и она очень не хотела терять жар его тела и силу объятий.

Вика еще не понимала всего, что в ней произошло, но в сознании отчетливо проскальзывала мысль о необходимости перемен. С этой минуты она уже не сможет жить по-старому. Но где взять столько воли и мужества, чтобы раздолбить невыносимые стены и вырваться из тисков.

Уйдет от нее принц или нет, жизнь покажет. Такого к юбке не привяжешь. Но он сделал то, чего никто не смог сделать за всю ее недолгую жизнь. Он открыл ее слипшиеся глаза и показал свет. Сначала она испугалась, оторопела, зарыла голову в песок, но однажды прозревший уже не забудет яркие краски и прелести жизни.

Вика глянула на часы. Восемь тридцать утра – пора возвращаться в свою колею. Там, в ее повседневной жизни, царят ханжество, разврат, алчность и эгоизм. С этим она прожила всю свою сознательную жизнь, это стало средой ее обитания, сделало еще юную девочку озлобленной, одинокой, строптивой кошкой с острыми коготками.

Вздохнув, Вика взяла со стола свою сумочку и оставленные ей ключи от новой квартиры, из которой ей так не хотелось уходить.

А со стороны она выглядела очень удачливой и деловой дамой. Высшее образование, хорошая работа, муж, ребенок, дорогая машина, деньги, загородный дом. Благополучие так и лезет из всех щелей. Может, все ее несчастья лишь надуманы из-за обостренной мнительности? Трудно сказать.

Она пила кофе и задумчиво разглядывала чернильный прибор на своем рабочем столе.

В дверь кабинета постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла молодая красотка с пышными формами и длинными рыжими волосами. Слов нет, сексуальная дамочка.

Она не скрывала своих достоинств, а наоборот, выпячивала их с помощью глубокого декольте и короткого легкого платья.

– Привет, подруга, – красотка тут же подсела к столу и взяла вторую кружку для кофе. – Ты чего, Викуля? Плохо с головой? Крыша поехала? Ночку-то, где провела?

– Уже в курсе? Быстро.

– Я в курсе с трех часов ночи, милая. Твой Митька ко мне приперся в четвертом часу. Тебя искали. Он еще вчера вечером с дачи приехал, а жены дома нет. Ждал, ждал и начал поиски. Я пришла домой в первом часу. Вижу, твой номер на определителе, но перезванивать не стала. А это, как выяснилось, он названивал, а потом приперся. Думал, что мы с мужиками развлекаемся. Хотел накрыть.

– А ушел от тебя утром?

– Да ты чего?У меня месячные… И потом…

– Значит, злой ходит.

– Викочка, мне тридцать один год, а твоему Мите сорок девять. Улавливаешь разницу?

– Нет, Наташенька. Мне двадцать семь. Я моложе тебя на четыре года и хорошо знаю способности своего престарелого мужа. Он любому молодому фору даст. Что тебе рассказывать, сама все знаешь.

– Ревнуешь что ли?

– Брось, Наташа. Ты не одна у него. Пусть вас еще десяток у него будет, может, ко мне меньше приставать станет. Самец неугомонный. Но перед смертью все равно не надышится.

– Бунтовать решила? Не нравится мне твое настроение. Как пить дать, завтра в темных очках на работу придешь.

– Летом нормально. Зимой смешно выглядело. Но на мне как на кошке заживает. Не замечала?

– Не нравится мне твой тон. Ты сегодня какая-то не такая. Что с тобой? А если Митька возьмет и выгонит тебя из дома?

– Не волнуйся, тебя на мое место не возьмет. Кандидаток на мою постель много, ты не выдержишь конкурса. А меня, к сожалению, он не бросит. Слишком крепко мы повязаны. До гробовой доски, надеюсь, его, а не моей.

– Не зарекайся. Он здоров, как буйвол. Такие по сто лет живут и еще трахаются. Я видела, как он в баре трем бритоголовым быкам зубы пересчитал. Злобы в нем больше, чем силы. Он же убить может.

– А ты знаешь, из-за чего все началось? Ему на больной мозоль наступили. Один из тех бритых к столику нашему присел, когда ты танцевала, и очень вежливо сказал: «Извини, папаша, можно я с твоей дочкой потанцую?» Вот он им и показал папашу.

– И все ему с рук сходит. Мужиков на «скорой» увезли, а Митьке ничего.

– Так он ментам по сотне баксов отвалил, и они ретировались. К ментам за помощью ходить бесполезно. Я даже и не думала. Дмитрий Алексаныч у нас – почетная личность, крупный бизнесмен. С полковником милиции в баньке парится, все у него куплены, все подмазаны.

– И как же ты с ним справляешься?

– Секрет. Вот когда он тебе морду набьет, я тебе скажу, как защищаться. А пока я не против, чтобы он и тебе глаз подбил. Уж очень ты надоедлива, Наташенька. Заставляешь меня в машине ждать, пока вы в моем гараже трахаетесь. Вы с Митей любите экзотику. В лифте не пробовали?

– Хватит язвить, Викуша. У тебя, кроме меня, подруг нет. Зря ты обстановку нагнетаешь. Что я тебе сделала? Мы с тобой не один пуд соли съели. Я не виновата, что мой мужик в тридцать пять, загнулся, а твой живет и здоровеет. Спился Витечка мой и оставил меня на бобах. Хорошо еще работа нормальная, до сих пор за него долги раздаю. А то пришили бы где-нибудь в подъезде.

– Кто тебе мешает замуж выйти? Детей нет, свободна, квартира, обеспечена.

– За кого? Где ты мужиков настоящих видела? Дармоеды. Думает, переспал один раз и я ему по гроб жизни обязана? Я хочу, чтобы нужна была как человек, женщина, чтобы меня любили, а не мою квартиру и зарплату. Настоящих мужиков всех разобрали, и их на привязи держат. А хлам мне не нужен. Дерьмо-дерьмом, а мнит о себе будто пуп земли.

– Ты только не распаляйся, Наташенька. Я не жадная. Митя нас обеих утешит. В одном он хорош – денег из баб не тянет и на квартиры не зарится. Сам все имеет. А может, повзрослел или перезрел, не надеется на подачки.

Наташа долго разглядывала Вику непонимающим взглядом, потом тихо произнесла:

– Странная ты сегодня, подруга. Тебя словно подменили. Митька – твой муж. Ты с ним семь лет прожила, ради него молодого бросила и так рассуждаешь.

– Молодого я не бросала. Я с Гришей года не прожила, как его упекли на семь лет в зону. А мне лишь девятнадцать было. Через месяц я о нем уже забыла, а тут Митя появился. Солидный, богатый, ухаживал красиво, цветы охапками таскал. Вот и охомутал безмозглую дурочку. Одного у него не отнимешь – учиться меня заставил, лишнюю дурь из башки выбил. Хоть на этом спасибо.

– А я думала, ты его любишь.

– Это не любовь, это особый случай, клинический. Но тебе знать подробности незачем. Удивительно, что я до сих пор в дурдом не попала. Ладно, не бери в голову.

В кабинет заглянула секретарша директора.

– Любовская, тебя шеф вызывает.

Секретарша скрылась.

– Еще один рвотный порошок, – скривилась Вика, вставая с рабочего кресла. – Тоже Богом обиженный.

– Ты только не хами ему, Викуля. Пусть он и сволочь порядочная, но зарплату вовремя платит.

– Это не он, это я вам зарплату плачу, – резко отрубила Вика и вышла из кабинета.

Савелию Львовичу Уткину недавно исполнилось пятьдесят. Бизнесмен от Бога, он имел очень неуживчивый характер. Коллектив от него стонал. Выгнать с работы мог за пустяк. Люди терпели, потому что платил хорошо и вовремя, но не все знали, чего стоила его доброта. Финансовую политику фирмы вела Виктория Дмитриевна Любовская. А гендиректор только подписывал финансовые документы, чаще разглядывая оголенные коленки своего главного финансиста, а не бумаги, поданные на подпись.

Вика зашла в просторный кабинет своего шефа как в свой собственный.

– Сава, ты отвлекаешь меня от работы. Как только Катьку отправляешь на обед, так меня вызываешь. Мне надоели твои извращения на столе и на ковре. Катька молодая, ей в диковинку, вот с ней и экспериментируй, а с меня хватит. Сделал из меня шлюху доморощенную.

– Ты чего это, белены объелась?

Очевидно, Вика недалека от истины – генеральный директор был малоприятным мужчиной. Слишком толст, слишком лыс и не очень обаятелен. Но сам о себе он, разумеется, имел другое мнение.

– Да. Я объелась белены, и теперь в упор тебя не вижу. И не протягивай лапы, у меня месячные. Уткин отпрянул.

– У тебя двадцать восемь дней месячные, остальные выпадают на выходные. Ты меня лучше не зли, Виктория. Менять порядки я тебе не позволю. Ты и так здесь как черный кардинал, закулисная королева. Не забывайся. Кто тебя в люди вывел? Кто финансовым директором сделал? Покажи мне женщину в Москве, которая зарабатывает больше тебя?

– Брось, Сава. Кто, как не я, знает о денежных оборотах, которые вертятся в фирме? С такими деньжищами я должна получать втрое больше.

– Ты можешь ничего не получить. Пойдешь в домохозяйки, а твой муженек за цент удавится, на сигареты не выпросишь. Вот тогда оценишь мою благосклонность.

– Дурак ты, Сава. Финансовых директоров не увольняют, их убивают. Я же тебя на сто лет посадить могу. У меня имеются все копии твоих финансовых афер. Так что ты меня не зли. И запомни, больше твоя грязная ручища под мою юбку не залезет. Меня тошнит от твоей рожи.

Щеки Уткина тряслись, как желе, глаза налились кровью. Он подскочил к Вике и ударил ее по щеке. Зря он это сделал. Дикая кошка вцепилась в его лоснящуюся физиономию с такой силой, что мужик завопил на все здание нечеловеческим голосом. По лицу потекла кровь.

В кабинет с визгом влетела секретарша, почему-то не ушедшая на обед. Потом присоединились другие. Но оттащить Вику оказалось делом не простым. Кошачья хватка походила на бульдожью. Скандал получил широкий резонанс. Никто не знал, чем все может закончиться. Даже гадать не хотели, но поджилки тряслись у каждого, от главного инженера до уборщицы.

Вика не дожидалась результатов, ей на все было плевать. Она заперла свой кабинет и ушла в бар пить водку в разгар дня, когда жара зашкаливала за тридцать градусов. День еще только начинался.