"Агония страха" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)

6

Похороны проходили с огромной помпой. Судью Сергея Михайловича Журавлева хоронили с оркестром на Кунцевском кладбище. Собрался весь цвет судейской коллегии, прокуратуры и МВД. Милицейский караул, оцепление, агенты в штатском. Генеральских погон, сверкавших лампасов было куда больше, чем на совещаниях коллегии МВД.

В последние годы жизни старый судья не испытывал к себе такого внимания со стороны властей, как после смерти. Вадима опекали с особой бдительностью. Четверо железных парней закрывали его своими телами со всех сторон. Перед гробом устроили митинг, где выступали высокие чины.

Алиса сумела присоединиться к процессии еще в морге. Когда она увидела, сколько собралось народу, то смекнула, что сможет остаться незамеченной в общем потоке. К моргу подали тринадцать автобусов. К кладбищу процессию сопровождало несколько машин ГИБДД с мигалками.

Подруги Алисы из ее секции по аэробике согласились помочь любимому тренеру. Девушки элитарного клуба, платившие за занятия по триста долларов в месяц, были достаточно обеспеченными барышнями, и у каждой имелась своя машина. К делу подключилось четырнадцать молодых отчаянных голов в возрасте от двадцати четырех до тридцати лет. Алиса даже не предполагала, что посторонние люди так живо откликнуться на ее зов о помощи. Как она не подумала об этом раньше! Девчонки смогли бы и операцию с портфелем провернуть в два счета, и не было бы никакой стрельбы в сберкассе. Недооценила она своего авторитета. Впрочем, ей и в голову не приходила подобная идея.

Задача перед девушками была поставлена четкая и конкретная. Мужика, которого она им укажет, нужно взять на крючок и не упускать из виду. Девушки поняли задачу и не вдавались в подробности. Все, вооруженные мобильными телефонами, обменялись номерами, и каждый получил свой позывной. Все подъездные дороги к кладбищу просматривались со всех сторон. На каждой улице стояло по три машины, чтобы меняться во время слежки и не привлекать к себе внимания. Одна из девушек работала корреспондентом в крупной газете и прихватила с собой пару фотокамер. Ее допустили к процессии и даже позволили фотографировать митинг и последнее прощание, что позволило ей сделать более тридцати портретов Вадима Журавлева во всех ракурсах. Теперь она могла обеспечить фотографиями всю женскую команду сыщиков, которым не удалось разглядеть объект с близкого расстояния. Задача усложнилась тем, что Журавлев в этот день не пользовался машиной, – он приехал на милицейской в сопровождении капитана и еще двух парней в штатском.

Алиса очень беспокоилась, ей казалось, будто Вадим ее непременно заметит и узнает. Она еще в лифте поняла, что этот парень ничего не упускает из виду и наверняка имеет хорошую зрительную память. Если человек работал следователем, а потом переквалифицировался в вора, то он обладает достаточно острым чутьем и верным глазом. Будучи в роли охотника, он научился выслеживать хищника и ставить ловушки. Став хищником сам, он знал повадки охотников и умел обходить капканы и не пугаться красных флажков. Двуликий Янус, медаль с двумя лицевыми сторонами. И если сам Рамзес отказался связываться с этим типом, значит, за ним стоят серьезные люди.

Вычислить его полдела, надо еще влезть к нему в душу и убедить отдать портфель. А если он его выбросил? К чему хранить ненужные улики и непонятные бумажки! Правда, у Алисы теплилась надежда, что он этого не сделал. Письмо, которое она вложила в документы для Рамзеса, могло его заинтересовать. Если парень прошел школу от следователя до карманника, значит, он заинтересуется необычностью полученной добычи. Понять или разгадать ему ничего не удастся, но интерес к бумагам возникнет несомненно. Алиса еще не знала, как она будет действовать, у нее не было определенных идей и планов. Девушка знала, что задача перед ней стоит нелегкая и ее придется решить любым путем, дозволенными и недозволенными методами. Никаких ограничений в подходах быть не должно, годится все, принимаются любые условия и действия, лишь бы получить положительный результат.

Похороны закончились, и процессия двинулась к выходу. Алиса шла в десяти шагах от окруженного телохранителями Журавлева, в двух шагах шла Марго, увешенная фотоаппаратурой.

Выйдя за ворота, они проводили объект до машины. Как Алиса и предполагала, Вадим сел в ту же милицейскую машину. «Девятка» Марго стояла в десяти метрах. Девушки быстро заняли свои места. Марго села за руль, а Алиса взялась за телефон.

– Але, «Ласточка», они разворачиваются в твою сторону, перезвони «Воробью», пусть встречает их на перекрестке, поедем на пяти машинах следом. Они могут включить сирену, и мы их упустим. Вперед.

Следующий звонок и новые указания.

– "Колибри", вырывайся вперед и мчись на Кутузовский, бери с собой «Соловья». Разбейтесь по светофорам. Если они включат маяки, мы должны перейти к системе «цепочка». Пять машин ждут за каждым светофором. Вперед!

Но милицейская машина не включала сирену. За ней шли еще три патрульных автомобиля, и никто не торопился.

– Странно, они решили обойтись без поминок? – Спросила Марго.

– Люди рассаживались по автобусам. Поминки будут. Наверняка сняли какой-нибудь ресторан. Видишь, как нашего парня опекают менты. Значит, они точно знают, что за ним идет охота. Наверняка уговорили его не ходить на поминки. Но не могут же они охранять его до бесконечности! Нам нужно выяснить, где его логово, а потом установить дежурство.

– И что это нам даст?

– Мне нужно время, чтобы войти с ним в контакт.

– Ты имеешь в виду близкий контакт?

– Чем ближе, тем лучше. Тогда слежку можно будет снять.

– Я тебе завидую. Парень он классный. Хорошо, что твой портфель не украл старик или бомж из подвала. Ты тоже телка стоящая. Одна фигура чего стоит. Но только поверь моему опыту, Аля, у таких мужиков бабы долго не держатся, будь ты хоть Клеопатрой. Он не из тех, кто жаждет сильной и крепкой любви. Использовал и выкинул. Чем ты его возьмешь? Постелью? Он и не таких видал. Жалостью? У этого человека нет принципов и сострадания.

– А ты видела, как он плакал на похоронах?

– Сентиментален, согласна, но это же отец. Я писала репортаж об одном серийном убийце. Он слезами обливался, когда смотрел, по видику мелодрамы, а потом выжигал свое имя паяльником на спинах своих жертв.

– Вадим не такой. Я сердцем чувствую.

Марго отвлеклась от дороги и взглянула на подругу.

– Бог мой, милочка, да ты никак влюбилась? Ну все, пропала девка!

– Не говори глупостей!

Милицейские машины въехали во двор районного управления милиции.

Капитан спросил Журавлева:

– Зайдешь к нам, Дик, помянем?

– Нет, Степа. Спасибо тебе за все, но мне нужно ехать.

– Ты уже решил куда?

– В Сочи, к морю. Я буду тебе позванивать.

– Мы их выловим, Вадик, будь уверен. Ориентиры у нас четкие.

– А что с этим адвокатом? Чего-нибудь выяснили? Я так его и не вспомнил.

– Адвокат работал юрисконсультом в фирме «Копирайт». Серьезная фирма, занимающаяся экономическими разработками для коммерческих предприятий. Народ в фирме работает чистый. К тому же Гольберг являлся личным или семейным адвокатом руководителя фирмы Ухова Игоря Алексеевича. Крупный экономист, доктор наук, очень влиятельный человек. Участвовал в создании правительственных программ. Но с ним нам повидаться не удалось. Он то ли в отпуске, то ли в командировке. Однако дело не в этом. Главное, что мы выяснили – Гольберг никогда не занимался уголовными делами. Это нам подтвердили в коллегии адвокатов. Сугубо гражданский профиль работы. Тем более странно, что на него наехали шакалы из таганской группировки. Никакой связи. Хотя одна зацепочка есть. Таганская группировка ходит под каким-то банком. Подробностей не знаем. Но это уже не проблема.

– А в чем зацепка?

– Я думаю, у дельцов банка есть какие-то претензии к адвокату, либо к фирме, где он работал. Возможно, бандитов натравили банкиры. Раньше Рамзес занимался выбиванием долгов, пока не перешел на легальное положение.

– Кто такой Рамзес?

– Ладно, Дик, не забивай себе голову мусором. Это наша прерогатива, а тебе нужно о себе подумать.

– Попроси ребят выгнать мою машину из вашего гаража, и я поеду.

– Одного я тебя не отпущу. Пару моих парней побудут с тобой, пока ты не сядешь на поезд.

– Брось, Степа. Тут и армия не поможет при современных технологиях убийства, а они только мне мешать будут.

– Скажи, Дик, тебе не очень жаль свою рухлядь?

– О чем ты?

– О твоей машине.

– Давно собираюсь купить новую. Но я по натуре консерватор. Привык, и расставаться жаль.

– Расстанься. Оставь ее мне. А я устрою спектакль на загородном шоссе. Врежем твою тачку в столб и подпалим. Пригласим «Дорожный патруль», они заснимут трагедию, прихватят уцелевший номер в объектив, имя твое назовут, мол, пьяный за рулем не справился с управлением, отправлен в реанимацию в такую-то больницу. Наверняка клюнут.

– А потом в палату кладете куклу и устраиваете облаву. Киллер делает выстрел по кукле, а вы его накрываете с поличным.

– Сам все понимаешь. Не зря красный диплом получил и еще меня за уши от зачета до зачета тащил.

– Ты практик, я теоретик. Ладно, заберешь мою машину завтра на стоянке Курского вокзала. Я тебе позвоню. Делай, как знаешь.

Через пятнадцать минут Журавлев выезжал за ворота райотдела. Он думал о том, что идея Степана неплохая, но только ничего у него из нее не получится. Людям Рамзеса или какого-то там банкира его убивать ни к чему. Он нужен им живым, чтобы вернуть портфель. Что толку, если они уберут вора с дороги. Ни тепло, ни холодно. Если они и сделают попытку проникнуть в больницу, то с единственной целью похитить больного, а не убить. И то это глупо. Пусть выздоровеет, а потом они его встретят в день выписки. Но об этом он не мог рассказать Степану, как и о многом другом.

Сейчас голова Журавлева была занята совсем иными мыслями. Рамзес убил адвоката некоего Ухова Игоря Алексеевича, находившегося в отпуске или командировке. А дочь, потерявшая документы, просит отпустить отца из заточения. Адвокат был всего лишь посредником. Очевидно, некий Ухов и является владельцем документов, которые так интересовали хозяина Рамзеса. Договориться с ним не удалось, и они его похитили, чтобы потребовать выкуп у дочери в виде тех самых документов. А значит, дочь знает цену бумагам и, возможно, способна их расшифровать. Интересно было бы посмотреть на дочку. Если она не совершенный крокодил, то с ней можно было бы скооперироваться с целью мести Рамзесу и его хозяину. Но эту мысль Журавлев быстро отмел. Что может сделать женщина? Только все испортить или стать обузой.

Он понятия не имел, что дочь Ухова едет следом за его машиной в двух десятках метров и плюс еще десяток машин, которые опекали его не хуже, чем люди Степана. Дик никогда еще не пользовался таким всенародным вниманием. Ну суперзвезда, не иначе.

Катя встретила его с кислой физиономией.

– Так, понятно. Опять билеты нужны? Хоть бы цветок принес, джентльмен хренов. Раньше без шампанского и конфет не появлялся. Всю ночь диван скрипел, а теперь и через порог не переступишь.

– Тихо, крошка, виноват. Про цветы забыл. Но у меня неприятности, серьезные неприятности. Кстати, о скрипе дивана. Я могу сегодня остаться у тебя. Вечером будет и шоколад и шампанское. Но сейчас ты позвонишь в кассы вокзала и прикажешь своим девочкам изыскать для меня резерв. Один билет на завтра в Симферополь и обязательно «СВ», а лучше целое купе.

– С телкой намылился?

– Ты меня проводишь и посадишь в поезд. В твоих силах приказать проводнику не подсаживать ко мне в купе ни единой души. Сама сдашь ему оба билета на купе. Ты ведь как-никак большая шишка на железке. Что скажешь?

Лицо Кати просветлело.

– Черт с тобой, заходи.

Он вошел в прихожую.

Женщина выглядела не лучшим образом. Голова в бигуди, халат, едва прикрывавший большой живот, грудь невероятных размеров и морщинистое лицо, блестевшее от крема. Она сняла трубку и набрала нужный номер.

– Клава, это я. Найди мне «СВ» на завтрашний симферопольский. Сейчас от меня человек приедет… Да-да, тот самый красавчик, но ты рылом не вышла на него глаз ложить.

Катя бросила трубку.

– Ты это брось – моих кассирш соблазнять. Привык бабам глазки строить, а потом они полдня ходят с мокрыми трусами. Давай вали. Шестое окно, и к вечеру чтобы здесь был, не то билеты аннулирую.

– Слушаюсь и повинуюсь, Катерина ибн Степановна. Цветы, шампанское и шоколадки обеспечены. Только сваргань что-нибудь пожрать. Три дня, кроме водки, во рту ничего не держал. Силы покидают мою плоть, а с твоими потребностями хиляк не справится.

– У меня баранья нога лежит в холодильнике.

– То, что нужно. У тебя есть время с ней разобраться. И картошечки побольше.

Журавлев отправился на Курский вокзал. За билетами стояла огромная очередь во все кассы, но шестое окно было закрыто, а на стекле стояла табличка «Администратор» и тут же табличка «Не стучите, билетов нет».

Однако он постучал и достаточно настойчиво, чем привлек внимание со стороны. За ним тут же пристроилась какая-то красотка, а за ней выстроился хвост.

– Господа, вы зря суетитесь, билетов нет.

– Чего же вы стучите? – улыбнулась девушка.

– Депутатский запрос, принцесса.

– А мы, значит, не люди.

– Я этого не говорил, но депутатов и мэров вы сами выбираете.

В окошке появилось лицо дамочки, не уступавшее в размерах этому окошку.

– Добрый день.

– Одну секундочку, – она скрылась и через минуту появилась вновь. – Вот, пожалуйста, 326-й поезд завтра в пятнадцать ноль пять.

Он взял конверт и протянул деньги.

– Сдача на конфеты к чаю.

Он отошел, окошко захлопнулось, толпа загудела. Журавлев попетлял по вокзалу, купил газеты, сигареты, выпил сока, побегал по переходам и юркнул в метро. Столпотворение не позволило вести за ним прицельного наблюдения. Впрочем, никто этого и не делал. «Синица» вернулась на вокзальную площадь и подошла к «девятке», припаркованной неподалеку от «четверки» Журавлева. Приоткрыв дверцу, она сказала:

– Так, девушки, объект сваливает на юга. Завтра в пятнадцать ноль пять на Симферополь. Номер вагона не знаю, билеты получил у администратора в конверте.

– Хорошо. Молодец, «Синичка». Занимай позицию на выезде, – сказала Алиса.

Когда девушка направилась к своей машине, Алиса тяжело вздохнула.

– Решил смыться. Трус! И что теперь делать? Не возьмет же он документы с собой в Крым. А что с него проку на юге.

Марго не была столь пессимистична.

– С юга вернуться за три часа можно, было бы желание. Послушай, Аля. Мы с Лолкой в отпуске, собирались куда-нибудь махнуть на отдых, но пока не решили. Здесь нам билетов не достать, а на самолет я попробую заказать через редакцию. Мы с Лолкой вылетим утром и вечером будем в Симферополе. Нам ничего не стоит встретить его с поезда и проследить, куда он поедет. Так что и там он останется под нашим наблюдением. А сейчас мы его проследим. Ведь он должен собрать вещи. Где-то у него есть еще одна квартира, если это не та, из которой он поехал на вокзал.

– Идея мне нравится. Если мы узнаем, где его берлога, то после его отъезда я найду способ проникнуть в нее и найти портфель. У меня будет полно времени.

– Класс! Кажется, не все так безнадежно, как казалось.

Но Журавлева они так и не дождались, он не вернулся к своей машине. Вадим ездил в Марьино на главную свою квартиру, ему нужны были деньги и всякая мелочь, без которой он не мог обходиться. Из вещей он ничего не брал, когда ездил на юг. Терпеть не мог таскать чемоданы. Там, на южном берегу Крыма, полно барахолок и можно обзавестись всем необходимым, а уезжая в Москву, все выбросить на помойку.

«Ласточка» в своем «фольксвагене» осталась дежурить у дома, из которого Журавлев отправиться на вокзал. В восемь часов вечера зазвонил мобильник Алисы. Разочарованные подруги все еще сидели в ожидании на площади Курского вокзала.

– Слушаю.

– Алиса, твой красавчик вернулся. Приехал на такси. Одет, как на парад. В руках черный портфель, пухлый, цветы, торт и полиэтиленовая сумка. По-моему, в ней выпивка. Вряд ли тут находится его отстойник. Наверняка он приехал к бабе.

– Все ясно, «Ласточка», давай всем отбой. Вечерком позвоню из дома.

Пленка зашипела, послышался слабый треск. Генерал протянул руку к ящику письменного стола и нажал кнопку «Стоп». Магнитофон выключился. Некоторое время он еще сидел в задумчивости, потом открыл тонкую черную папку и начал изучать документы. Спустя пятнадцать минут секретарь доложил ему, что прибыл Савельзон и ожидает приглашения в приемной. Турин кивнул головой. В эту же секунду раздался мягкий перезвон тяжелых напольных часов. Как они точны, эти олигархи, подумал генерал. Никаких погрешностей. Все выверено по секундам.

Савельзон вошел с широкой улыбкой. Да, такие люди умеют себя преподнести. Смотреть не на что, но подтянут, аккуратен, обаятелен, так и жди, что бросится к тебе с поцелуями, как к потерянному и найденному родственнику.

Они сошлись на середине ковра и пожали друг другу руки.

– Надеюсь, Юрий Палыч, вам никто не ставит палки в колеса и работа началась.

– Как это ни удивительно, я встречаю понимание и поддержку даже там, где ее не ждал.

– Очевидно, вы имеете в виду Министерство обороны? Крепкий орешек, согласен, но они по долгу службы обязаны обороняться, – Савельзон улыбнулся еще шире.

– Присаживайтесь, – генерал указал на кресло у окна, где несколькими днями ранее проходила их первая беседа.

Они устроились напротив друг друга, и Савельзон тут же заговорил свойственным ему мягким торопливым тоном.

– Мне кажется, после того, как вы сами окунулись в это, извините за сравнение, болото, наш разговор будет иметь более обстоятельный и целенаправленный характер.

– Да, нам кое-что удалось установить. Во всяком случае, схема мне понятна. Если открыть уголовное дело, то оно может затянуться на долгие годы и наберет не одну сотню томов. Если глянуть на все проще и действовать пиратским способом, как видится это вам, то пирамиду можно сокрушить в несколько недель.

– Прошу меня извинить, но мне это видится по-другому. Пирамида должна остаться нетронутой. Эффект нейтронной бомбы. Все живое вымирает, а структура остается.

– Тогда вам нужно обратиться к преступной группировке, и они выполнят заказ в считанные дни, – сказал генерал.

– Война уже идет, как вы могли догадаться. Пауки, заточенные в одну банку, сами друг друга пожрут. Войну можно и нужно остановить. На первый взгляд все просто, а это дело требует неординарного подхода. Нам нужно получить ключи к алмазам, сохранить налаженную схему, сменить персонал и продолжить работу, безболезненно, быстро и эффективно. Тогда наши труды не пройдут даром. Одной силой тут не обойдешься. Нужна ювелирно точная работа. Но для начала я хотел бы задать вам один вопрос. Вам все понятно в схеме?

– Вы сомневаетесь? Как я понимаю, мы имеем дело с трезубцем. Добытчики, военные и бизнесмены составляют эту вилку. Необходимо выяснить, кто является лидером, и, обезглавив гидру, сделать собственные перестановки. Так должна выглядеть схема в идеале.

– В идеале, но не в данном случае. Вся сложность, Юрий Павлович, состоит в том, что в нашем случае нет лидера. Иначе все случилось бы намного раньше и без нашего вмешательства. О трезубце вы заметили очень верно, но он неразделим. Обломи одно звено, и это уже не трезубец, а бесполезная железка. Для наглядности приведу один пример. Директор банка не может открыть хранилище собственным ключом и войти в него. Дверь закрыта на три замка. Один ключ у директора, второй у главбуха, третий у начальника охраны. Чтобы попасть в святая святых, они должны собраться все вместе. Мы имеем перед собой ту же схему. Ее создавали очень умные люди. Триумвират состоит из добытчика, банкира и ювелира. Никто не может действовать самостоятельно. Каждый камешек под контролем. Идею разрабатывали военные стратеги. План добычи и контроля над ней принадлежит им. Банкиры дали деньги на создание треста и потребовали свою долю. Ювелиры превращали сырье в товар, переправляли его за рубеж и продавали. Тут вновь включались банкиры и легализовывали выручку и приумножали ее в два-три раза. А потом эти деньги оседали на счетах дельцов в зарубежных банках, но уже как легальный капитал, который в Россию никогда не вернется.

– Схема сама по себе не новая. Если я вас правильно понял, дело выглядит таким образом. Идея пришла в голову бывшему генералу, а ныне крупному чиновнику из Якутии господину Казакову. Он, как опытный хозяйственник, очень быстро понял, что под его ногами лежат несметные богатства, которыми он может пользоваться безнаказанно, получая огромную прибыль, реализованную в валюте и банковских счетах за рубежом. Одному такую глыбу не поднять, да и отдаленность от центра не позволит ему контролировать дальнейший ход событий.

Продавать алмазы оптом, как семечки, в обмен на мешки с долларами, которые некуда деть, кроме как кинуть в погреб, где хранятся соленые грибы? Нет. Казаков человек не тех масштабов. Да и страна у нас не стабильная. Возьмут и отменят все операции с валютой и старые статьи в уголовный кодекс на место поставят. Вот Казаков и обращается к своему другу Прибыткову. Генерал сидит в Москве, занимает ответственный пост и является мужем его родной сестры. Штабист с расчетливым умом и незапятнанной репутацией. Так образовался первый зубец.

Прибыткову также понадобились помощники для раскрутки дела. Долго искать не пришлось. В то время генерал Ступка, начфин Московского округа, занимался обустройством дач для генералитета в Московской области. В работе Ступки были обнаружены крупные недостачи. Речь идет о хищениях при строительстве объектов в округе ПВО. Дело передали в главную военную прокуратуру. Тут Ступка, который контролировал строительство особняка для Прибыткова, пришел к последнему на прием и упал на колени. Ведь ни для кого не было секретом, что Прибытков дружит с заместителем главного военного прокурора генералом Трояновским. Прибытков спас начфина и этим взял его в свои ежовые рукавицы. Так Прибытков окружил себя надежными партнерами и подключил их к делу.

По роду своей службы начфин имел дела с банками и Министерством финансов. Ступка должен был достать деньги, большие деньги, под мероприятие, которое не гарантирует стопроцентной отдачи. Есть только идея и возможности. С этим предложением он обращается к куратору по военным ведомствам Министерства финансов господину Ромову. Возможно, Ромов и не ввязался бы в эту историю, если бы не имел близкого друга, занимавшегося ювелирным бизнесом. Так к делу приобщился господин Шатырин, и образовался второй зуб в нашей вилке. Крупный ювелир, имеющий лицензию на вывоз ценностей за рубеж, сеть торговых предприятий, участвующий в международных выставках ювелирных изделий и завсегдатай лондонских и парижских аукционов. Шатырина идея заинтересовала. И все же объединению не хватало средств. Но даже не в этом проблема.

Деньги должны быть чистыми, чтобы пускать их в новый оборот. А такие деньги может дать спонсор, либо банк. Пять лет назад никто долгосрочных финансовых договоров не подписывал. Сегодня тебе дали кредит, а завтра верни его со ста процентами сверху. Ромов и Шатырин обращаются за помощью к бывшему сокурснику Леониду Грачеву, королю компьютерного рынка. Грачев с пониманием отнесся к делу, но объяснил, что кредиты в наше время не в моде. Нужна доля. Его жена, их же сокурсница, работает в крупном банке.

Хозяин банка Басов в свое время помог Грачеву встать на ноги и сделать ошеломляющую карьеру на рынке вычислительной техники. Басов не требовал возврата денег. Он вошел в долю и получил во сто крат больше. Если Ромов и Шатырин дают им треть прибыли, то Грачев и Басов выделяют необходимые средства. И Грачев тут же делает встречное предложение – выручку от реализации алмазов вкладывать в закупку товаров за рубежом по бросовым ценам и реализовывать их в России. По этой схеме один доллар с каждого алмаза может принести десять долларов, официально заработанных. Так появился третий заключительный остроконечник, образовавшийся при слиянии в трезубец.

Все, что я вам рассказал, это лишь приблизительная схема, черновик, составленный после изучения материалов и наработок. Возможно, он далек от истины, но лишь в мелочах. А в целом дело выглядит именно так. За пять лет существования концерна, сумма, реализованная на ворованных алмазах, составляет астрономическую цифру. Теперь, уважаемый Юрий Маркович, я хотел бы выслушать вас. Как видите вы возможности борьбы с таким мощным триумвиратом? Я весь внимание.

В течение всего времени, пока говорил генерал, с лица Савельзона не сходила улыбка. Он не скрывал своего восхищения, и генерал чувствовал это.

– Схема не имеет погрешностей. Такую стену кувалдой не разобьешь, но я с самого начала об этом говорил. Наше преимущество заключается в том, что эта стена гниет изнутри и от нее остался только устрашающий вид. Должен отметить, вы виртуозно сделали свою работу, в чем, собственно, я не сомневался. Вся беда наших противников заключается в том, что они так и не сумели создать общую команду. Недоверие вместо чувства локтя рано или поздно приводит к краху. Небольшого толчка достаточно, чтобы все пошло насмарку. Такие толчки произошли – аресты в Якутии, провал двух курьеров, облавы налоговиков на ювелирные фирмы. Они даже не поняли, откуда ветер дует, и тут же взъерошились и встали в стойку.

Одна случайность привела все звенья в состояние войны. Результат того, что каждый тащил одеяло на себя и у них не было одного мудрого лидера. Эту ошибку они совершили при строительстве фундамента. Каждый требовал гарантий, и они их выработали соответственно своим подходам. Военные штабисты составляли планы согласно своим взглядам, через призму военных игр, наподобие «казаков-разбойников». Банкиры разрабатывали свои планы безопасности и гарантий, а ювелиры вынуждены были принимать условия.

Как вы верно заметили, алмазы привозились в Москву военными курьерами генерала Прибыткова. Казаков осторожничал и никогда ни с кем не имел дел, кроме своего родственника. Правильный подход. Далее эти камешки попадали на перевалочный пункт в ювелирные фирмы, которые работали под патронажем команды Грачева-Басова. Потом они пересчитывались и оценивались ювелиром из команды Шатырина, после чего заносились в каталог, фотографировались и отправлялись на хранение к генералу Прибыткову.

Ключ заключается в следующем. Прибытков выделил несколько десятков воинских частей, расположенных в ближайшем Подмосковье и находившихся под специальной строгой охраной. Ни один посторонний человек проникнуть на территорию части не способен. И вот Прибытков устраивает экскурсию для своих партнеров. Он лично сопровождает высоких гостей на военные объекты, вырядив их в мундиры. Тут и начинается игра в казаков-разбойников. Каждый член триумвирата создает для себя условия безопасности и секретности на территории особого объекта. Здесь алмазы должны быть спрятанными, но так, чтобы хозяева объекта не знали места и не смогли бы откопать сокровища.

Они действуют методом выдвижного штатива – треноги или антенны. Из штатива выдвигается первая ступень и, дойдя до конца, стопорится. Из нее выдвигается следующая ступень и, дойдя до предела, защелкивается. Так и здесь. Прибытков привел Шатырина и Басова на объект и остался у ворот. Басов по карте объекта выбирает определенный квадрат, который без карты не найти, и приводит туда Шатырина. Здесь Басов встаёт на стопор, а Шатырин находит подходящее место в квадрате, закапывает алмазы и оставляет метку. Задвигается штатив тем же образом, как и раздвигался. Прибытков знает номер части, Басов квадрат на территории, а Шатырин место хранения. Такая страховка всех устраивала. Идея тройного ключа наверняка принадлежит банкиру. По моим сведениям, на каждом из объектов заложено по несколько десятков тайников. Объектов много.

С самого начала создания коалиции Казаков начал посылать в Москву из Якутии алмазов столько, сколько падает капель в проливном дожде. Им нужно было показать свои возможности и заверить всех партнеров, что источник надежен и постоянен. В итоге алмазов собралось столько, что их не успевали обрабатывать. Вот тогда и встал вопрос о хранении. Требовались гарантии сохранения камней под общим надзором. Каждый внес свой вклад, и теперь алмазы стали общим достоянием.

Возникает вопрос: а почему не хранить все алмазы вместе? На него есть ответ. После требований, предъявленных каждой стороной, генералы, не лишенные собственных амбиций, выдвинули свои условия, главное из которых звучало так: «Пока мы не получили свою долю с предыдущей партии, следующую не получите». Каждый старался обезопасить себя, как мог. Вот почему все время существования алмазного концерна между ними незримая вражда. Отсутствие лидера, игра в свои ворота. Их спасает от открытой войны только полная зависимость друг от друга.

Но, кажется, пришло то время, когда границы мира повисли на волоске. Стоит нам упустить момент, и алмазы останутся в земле навсегда. А их на миллионы долларов зарыто на мелкой глубине под солдатским сапогом. Наше дело их достать, реализовать и использовать по назначению. Систему мы можем оставить старую, источник тоже. Поэтому наша операция не должна переходить Якутские границы. Казаков сидит на своем месте. Пусть сидит. Когда мы возьмем ключи в свои руки, я сам лично слетаю в Якутск и встречусь с алмазным бароном. У него не останется выбора. Либо он примет нового хозяина и продолжит работать под проценты, либо сгниет в тюрьме.

– Широкий размах, в вашем стиле. Вы даже раскраснелись, Юрий Маркович.

Савельзон на минуту замолчал. Он и впрямь вошел в раж и выставил себя напоказ, что с ним случалось крайне редко. Этот человек умел держать себя в руках. Впрочем, оба собеседника стоили друг друга, каждый знал себе цену. Они не смогли бы стать приятелями, но на данный момент вынуждены были объединять усилия ради общей цели.

– Так что вы говорили о ключах? – задал вопрос Турин.

Савельзон вновь расплылся в улыбке.

– Дело в том, что я начал свое расследование еще год назад, когда мне в руки попала компьютерная распечатка, но о ней чуть позже. Я хочу продолжить линию схемы. После того, как Казаков и Прибытков получали свою долю от реализации, к Прибыткову приходил курьер с запросом на новую партию, где говорилось, какая партия должна быть выделена – количество камней, вес и фотографии. Запрос на новую партию присылался за двумя подписями: Шатырина или Ромова, с одной стороны, и Грачева или Басова – с другой. К запросу прилагался конверт с номером тайника. Что означает номер? У генерала Прибыткова есть свой каталог. В нем значатся все тайники под номерами, а он только один по своему каталогу может найти и узнать, в какой воинской части располагается тайник с этим номером.

Свой каталог есть у Грачева и Басова, где значатся номера тайников. Но они не знают, в каком районе находится воинская часть. Они лишь прилагают к запросу номер квадрата по карте и фотографию ориентира, от которого отсчитывается расстояние. Третий каталог с номерами тайников хранится у Шатырина и Ромова. У них проставлен номер, расстояние от ориентира, направление по компасу и метка, под которой следует копать. Прибытков командирует в эту часть доверенного офицера с миссией инспектора и вручает ему конверт с ориентирами. Тот выполняет задание, не имея понятия, что он выкапывает и привозит. Но Прибытков, Грачев, и Шатырин знают, сколько там камней, какой их вес, размер и количество. От Прибыткова камни переходят к Грачеву, а от него переправляются Шатырину для дальнейшей обработки и реализации. Круг замыкается.

К этому надо добавить, что каталоги руководители у себя не хранят, слишком рискованно. Для этого есть ключники, люди глубоко законспирированные. Они туго знают свое дело и ориентируются только в собственном коридоре. Подумайте на секунду, что будет, если кто-то потеряет свой каталог? Он лишит всех остальных ориентиров. Ну а теперь представим себе человека, у которого на руках окажутся все три каталога. Тут дело обретет катастрофический характер. Весь трезубец потеряет свои богатства и обанкротится. Но и человек, получивший каталоги, вряд ли в них разберется. Это во-первых, а во-вторых, он не сможет попасть в зону. Скорее всего, он и продать эту информацию не сможет, если только не собственным хозяевам каталогов.

Однако если эти каталоги попадут в наши руки, то картина будет выглядеть иначе. У нас есть рычаги управления, власть, сила и возможности. Мы всем определим свое место. А в первую очередь, в кресло генерала Прибыткова сядет наш человек и курьерами станут наши люди. Нам хватит трех недель, чтобы ликвидировать все тайники и собрать все алмазы под одной крышей.

Турин вздохнул.

– Все то, что, как вам кажется, упрощает задачу, на самом деле только ее усложняет. Согласен, любого генерала мы можем заменить, бандитские крыши распихать по тюрьмам, банкиров разорить, а ювелиров спугнуть. Они сами сбегут. Но найти трех агентов-ключников – дело непростое, особенно в то время, когда все группировки находятся в состоянии войны или на ее грани. Жаль, вы не вышли с вашей идеей к нам год назад, когда алмазный клан находился в состоянии относительного покоя. Ну а теперь напомните мне, как к вам попал документ, благодаря которому вы взялись за собственное расследование.

– К сожалению, это не мой личный секрет, но в двух словах могу пояснить. Искали одного человека, но по ошибке набрели на другого. Речь идет о военном. Он занимался подчистками. Что это значит? После того, как курьер забирал камни из тайника, он оставлял в нем подтверждение, а именно – тот самый конверт с ориентировками, который ему передавал генерал. Тайник рассекречивался, и туда посылался экспедитор, делающий проверку. Он извлекал конверт и возвращал его генералу. Прибытков давал сигнал остальным, что объекта под номером таким-то больше не существует. Номер удалялся из всех каталогов. Простая формальность, без нее можно было бы обойтись, но бюрократические натуры штабистов предпочитали все фиксировать.

Так вот, такой чистильщик попался одному из моих знакомых. Слава Богу, мой знакомый оказался человеком с головой. Поняв, что выловил не ту рыбу, он сделал копию с документов и отпустил курьера на все четыре стороны. Непонятный материал его не заинтересовал. И вот однажды, желая сделать мне любезность, он подарил мне эти копии. Меня они заинтересовали. Дело в том, что я лично знаю Шатырина и неоднократно бизнес сталкивал наши интересы как в России, так и за рубежом. Правда, наши сделки не имели широких масштабов, но тем не менее. И разумеется, я знал, чем занимается Шатырин, кто под ним ходит и сколько он весит в финансовом смысле. Вот почему пакет меня заинтересовал. Я провел некоторые параллели и понял, с кем можно связать находку.

Савельзон достал из папки конверт и протянул его Турину.

– Возьмите. Я постарался сделать из копии оригинал, точнее – максимально приблизить ее к оригиналу.

В курьерском пакете лежало три конверта, обычные почтовые конверты с видами городов без марок. На одном из них изображена Петропаловская крепость, на втором – Красная площадь, на третьем – Центральная площадь Якутска. Генерал вскрыл конверт с изображением Якутска. На чистом листе в одну строчку стояла надпись:

Савельзон тут же прокомментировал:

– Первое число означает номер тайника. Как видите, их свыше трехсот. Трудно себе представить, сколько алмазов зарыто в земле, если в каждом из тайников хранится, по меньшей мере, двести камней. Далее Прибытков обозначает номер части, где расположен тайник, и фамилию командира части. Из этого становится понятным, что командиры каким-то образом связаны с деятельностью группировки, либо слепо выполняют приказ высокого начальства, пропуская курьера на территорию секретного объекта. Далее стоит дата, когда должно произойти вскрытие тайника.

– Тут все достаточно ясно, только номер тайника еще не означает их количества на сегодняшний день. За пять лет деятельности их могло набраться больше тысячи. Но ведь одни опустошались, а новые закапывались. Очевидно, поддерживается определенный баланс прихода и расхода.

Турин вскрыл конверт с видом Красной площади. Здесь, помимо такого же листа, лежала фотография, где был изображен пейзаж: слева лес, справа уклон и речка. Сквозь лес проходила просека со столбами электропередачи. На одном из столбов стоял красный крест, сделанный фломастером. Турин отложил фотографию и развернул лист. И тоже только одна строчка.

И опять Савельзон начал комментировать содержание:

– Что касается первой цифры, то мы о ней все знаем. Вторая означает квадрат. Очевидно, карту курьеру выдавал командир части, либо сам Прибытков. А возможно, курьер сам служил на данном объекте и знал, как он разбит на квадраты.

– Вряд ли. По моим данным, Прибытков тасует курьеров, как карточную колоду. Офицер из Кубинки едет с инспекцией в Солнечногорск, а офицер из Солнечногорска – в Раменки. Тут целая паутина получается. Ему бы не в штабе служить, а в контрразведке.

– Да, генерал не лишен фантазии. Ну а далее, как вы видите, идет ориентир с приложенной фотографией и направление от него.

Содержание третьего конверта выглядело так:

– На этом листе не значится число, – сказал Савельзон. – Очевидно, он исходил от заказчика, а именно от Шатырина из Питера. Он давал знать, что полученная им партия уже обработана. Алмазы превратились в бриллианты, и он нуждается в следующей партии сырья. Каждый в своем каталоге имеет точные данные, в каком тайнике что лежит. Очевидно, Шатырин решает, какой тайник вскрывать. Он исходит из потребностей за границей, где вчера просили прислать полуторакаратовые бриллианты, а завтра заказывают каратовые. Если вы помните, все камни откалиброваны и в каждом тайнике лежат алмазы разных размеров, отсортированными партиями.

Шифровка Шатырина самая сложная. Совпадают только две цифры: номер и направление. Метраж, очевидно, измерялся шагомером. Курьер углублялся на шестьсот шестьдесят шагов вглубь леса, если судить по фото, выходил на опушку, поворачивал на север, проходил еще тридцать метров и упирался в дуб, росший на опушке. Тут говорится, что копать надо в метре от дуба с лесной стороны. Вот, собственно говоря, и вся схема.

Теперь, Юрий Палыч, вы должны определить для себя приоритеты. На данном этапе нас не должны интересовать ни люди, ни погони, ни трупы, ни стрельба. Пусть этим занимается милиция. Нам нужны только каталоги. Любым путем. Промедление смерти подобно. По моим данным, нефтяные магнаты будут вкладывать деньги в другого кандидата. Такой оборот меня настораживает. Мою ориентацию они не поддерживают, и их я не очень беспокою. Элементарные подсчеты им говорят, что я не смогу вложить в предвыборную компанию больше, чем они. А значит, меня не расценивают, как серьезного конкурента. Но если наш план сработает – а о нем знают только самые надежные и заинтересованные люди – то мы сумеем сбросить их с коня на самом ответственном витке предвыборной гонки. Наш удар должен стать неожиданностью для всех, даже для единомышленников и партнеров, в тот самый момент, когда уже будет поздно что-либо изменить. Даже если кто-то и узнает о том, какую операцию вы проворачиваете, никто не станет проводить параллели между мной и секретным следствием ФСБ. Теперь, когда вы имеете все карты в руках, я исчезаю из вашего поля зрения. При наличии новой информации я найду способ, как переслать ее вам.

– Так или иначе, но мне придется заниматься и убийствами и трупами. Чтобы убрать Прибыткова, банкира, бизнесмена, ювелиров и прочую шпану, одного компромата мало. Нужны очень веские причины, приравненные к обвинению в тяжких преступлениях. Сколько ни маскируйся, а дело заводить придется. То, что они начали между собой войну, облегчает мою работу. Трупы уже есть, и они еще будут.

Савельзон встал.

– Не смею вмешиваться в работу профессионалов, где чувствую себя дилетантом. Мне кажется, политическое руководство страны не ошиблось, порекомендовав мне обратиться именно к вам.

Турин пожал руку олигарху, и они простились. После того, как бронированный «мерседес» отъехал от госдачи, Турин нажал кнопку селектора на письменном столе.

– Машину к подъезду, едем в Управление. Вызвать ко мне в кабинет майора Виноградова и полковника Медведева. Пусть ждут. Выезжаем через пять минут.

Генерал достал кассету из магнитофона, сунул ее в карман пиджака и покинул резиденцию.