"Комендант планеты Фронтир" - читать интересную книгу автора (Серёгин Олег)

КОМЕНДАНТ ПЛАНЕТЫ ФРОНТИР

- Ну когда же начнется?! – нетерпеливо топала ножкой блондинка. – Зачем нас позвали к машинам так рано? У меня больше нет сил ждать!

- А я думаю, что нам вообще не стоит ехать, - робко отвечала брюнетка. – Я боюсь. Это опасно. И как из этого ухитрились сделать развлечение?

Блондинка в возмущении открыла рот.

- Ты же хотела сюда! Я не хочу одна. Я без тебя не поеду. Ты испортишь мне все удовольствие!

- Да поеду я, поеду, - отмахнулась брюнетка. – Но у меня плохое предчувствие…

Комендант планеты Фронтир, полковник, полный кавалер ордена Солнца Джаред Скармен любовался узкими спинками гостий, стоя в тени крыльца своей охотничьей резиденции. Большое сафари в глубине чужой территории предполагалось начать с минуты на минуту, как только ищейки обнаружат подходящий объект. Несколько объектов уже отвергли. Двух одиночек и самку с детенышами.

Предприятие назревало во всех отношениях необычное. Комендант собирался развлечь прекрасных клиенток по полной. Шатун-одиночка, неадаптированный элемент, самый законный и частый объект охоты, гостьям не подходил. Они желали зрелищ, ибо хлеба у них было вдоволь. Будь биопластик хорош на вкус, они бы могли им питаться.

Комендант любил и ценил женщин. В этом древнейшем из увлечений он отличался от обычного любителя так же, как смакующий столетнее вино гурман – от парня, склонного хорошо покушать. Несмотря на кровавый и грязный род своей работы, полковник Скармен был истинным джентльменом.

- Есть, - сказали ищейки хором. – Есть объект.

Но характеристик почему-то не последовало.

- Что там? – окликнул полковник егеря.

- Четырнадцать… нет, пятнадцать. Все взрослые, с оружием. Молодые парни и наставник.

- Стая с вожаком, - прошипел комендант, не желая оскорбить дамский слух. – Сколько раз повторять?!

- Полковник, - сказал егерь. – Я боюсь, что это небезопасно. Не помню, чтоб со времен последней зачистки собирался такой отряд. Что-то тут неладно. Лучше бы женщин в город, а на этих – пару гарнизонов. И в фарш.

Скармен тяжело вздохнул.

- Эдди, - сказал он. – Тут двадцать “крыс” и пятьдесят человек. Мы – тот же гарнизон. Даже лучше, потому что трезвые.

Егерь пожал плечами.

Комендант направился к девушкам.

Одна, роскошная блондинка, яркая и оглушительно сексуальная, красовалась осиной талией и округлыми формами. Пухлый задок блондинки подрагивал, когда она поводила бедрами, переступая с ноги на ногу. Вся команда уже облилась на нее слюнями, и блондинка прекрасно об этом знала.

Вторая, стриженная под мальчика прелестная брюнетка, больше молчала, была тиха и не так заметна. Но в ней взгляд ценителя обнаруживал нечто такое, перед чем блондинка могла только пасовать.

- Местры?

Девушки одновременно очаровательно скосили глаза и уголки губ.

- Разрешите представиться, - полковник щегольски стукнул каблуками. – Джаред Скармен. Вы уже видели меня на приеме, но предполагаю, что скромная персона коменданта планеты не заинтересовала вас.

Красавицы протестующе улыбнулись и потупили глазки.

- Лиспет, - мурлыкнула блондинка, поправив сбрызнутый блестками локон.

- Испел, - вымолвила брюнетка, взмахнув дымчатыми ресницами.

Полковник поклонился, приложив руку к карману мундира, как раз под значком оккупационных войск. Не следовало нацеплять мундир, отправляясь светски развлекаться: из-за адской жары под него пришлось надеть фреонный контур. Все вместе было тяжеловато для старой спины. Но мундир молодил полковника и придавал ему мужественного обаяния.

- Элизабет и Изабелла, - задумчиво проговорил он. – Так ваши прелестные имена, милые местры, звучали лет шестьсот назад, когда, по слухам, еще встречались настоящие принцессы. Впрочем, как свидетельствуют мои глаза, принцессы еще не перевелись.

Блондинка Лиспет сложила губы в почти альковной улыбке.

- Мне кажется, рыцари тоже, - ответила Испел.

“Умна”, - подумал полковник. Он любил умных женщин. Вопреки распространенному мнению, ум в женщине только усиливал сексуальность. Нужно было всего лишь немного потрудиться над ее пробуждением. Выспренная манера выражаться действовала прекрасно.

Лиспет поправила блузку.

Под словами “доставить удовольствие женщине” комендант даже в юные годы понимал не только и не столько комплекс возвратно-поступательных движений, сколько некое дорогое и изысканное развлечение. В юности у него редко хватало денег на любимое хобби. Но теперь, шестидесятилетний, он мог себе позволить то, о чем мечтал. Комендант улыбался свысока, думая о глупой молодежи. Над ним когда-то смеялись, и вот результат: за внимание седого офицера соперничают две двадцатичетырехлетние красавицы, дочери богачей, получившие аристократическое воспитание. Многие ли из его сверстников могут похвастаться таким успехом?

Отцы этих девиц в войну сделали громадные состояния на торговле оружием. И много хороших солдат, славных веселых парней потерял полковник из-за нестрелявших пушек и невзрывавшихся бомб. Так что некоторым образом он находил для себя законное право трахать сочных дочек этих подонков. Может, выпадет случай восстановить генофонд.

- Когда же начнется? – спросила Лиспет.

- Как я и обещал, - галантно ответил Скармен, - мы покажем вам нечто необычное. Никто из гостей Фронтира не сможет сказать, что бывал на таком сафари.

- О! – сказала Лиспет так, будто собиралась тут же сделать полковнику минет.

Далеко не каждая женщина соответствовала утонченному вкусу Скармена. Сам он говаривал, что делит всех представительниц слабого пола на четыре категории: клёвых тёлок, красивых баб, привлекательных женщин и прекрасных дам, интересуясь только двумя последними. Откровенная сексапильность Лиспет будоражила немолодую плоть коменданта, но вместе с тем отталкивала.

- И что же это? – спросила Испел.

- Военный отряд.

Испел в свою очередь приоткрыла рот. Но причиной этому был явный страх, и полковник ощутил, как в нем вскипает желание защитить и уберечь нежную деву. Это было прекрасно.

- Вы их уничтожите? – азартно поинтересовалась Лиспет.

- Пожалуйста, только без крови, - взмолилась Испел. – Давайте только посмотрим и заснимем.

- Нет, с кровью, с кровью! – жарко выдохнула блондинка. – Нужно указать им на место, не так ли, полковник?

Комендант испытал глубочайшее наслаждение. Ситуация складывалась так, что он мог исполнить желания обеих прелестных гостий.

- Мы не станем стрелять в них, местра Испел, - согласился он. – Но они почти всегда нападают первыми. Так что нам волей-неволей придется обороняться.

Зрелище того, как Лиспет нагибается, входя в “крысу”, повергло полковника в юношеский восторг. Брюнетка обладала тем, что полковник определял словом “комильфо”, хотя возможно, это называлось иначе. Но блондинка была хороша, очень хороша.

Целую секунду последний из ррит стоял неподвижно против “крыс” загонщиков. Его энергеты вышли из строя, боезапасы были расстреляны, а бронированные машины х’манков надвигались, грозя бросить в песок и раздавить гравитационным излучением насмерть. Неадаптированные элементы, попав в такое положение, начинали оскорблять врага, но этот молчал. Полковника посетили нехорошие предчувствия. Девушки дрожали, прилипнув к экранам, а Скармен думал, какого черта перед ним после тридцати пяти лет беспощадного геноцида стоит превосходно обученный и тренированный молодой воин в полной экипировке.

Экипировка-то старая, поэтому энергеты и сдохли в бою. Но где выращивают на одичавшей Ррит Кадаре таких десантников дьявола? В джунглях Ахи-Эндр, в пещерах под Йиндским хребтом? Надо запросить ассигнований и выжечь заразу.

Впрочем, коменданту даже не понадобилось задействовать резаки. Двадцать боевых машин против пятнадцати солдат – это сафари, а не бой.

И сейчас Скармен собирался покорить дам.

Три боевых ленты полагались ему по должности. Одну он купил сам. Еще две были наследством покойного Лакки Джека. Полковник не любил дешевых фокусов с псевдоживой формой биопластика. Ленты срывались с его рук спокойно, как пули.

Дверца “крысы” поднялась, и полный кавалер ордена Солнца вышел, наконец, на воздух, чтобы почтить добычу встречей один на один.

Пьянящий коктейль ощущений. Рецепт: смешать охотничий азарт и гипнотический страх - вечной жертвы перед вечным хищником, - щедро плеснуть застарелой ненависти, добавить высокомерия, свойственного представителям высшей расы. И последним ингредиентом, словно алой развратной вишенкой – восхищение, на грани восторга, прекрасным, могучим, доблестным, непобедимым врагом, который заведомо будет повержен.

Что ощущает сейчас ррит?

Шесть лент полковника активировались, готовясь рвануться с его запястий.

Ррит нападают первыми.

Ну!

Скользящее движение в сторону. Мерцает силуэт, метательные ножи устремляются в воздух. Хороший мальчик. Две ленты бросаются навстречу: древнее как разум оружие против гипертехнологичного. Результат схватки известен. Ставок не будет.

От третьей ленты ррит каким-то чудом уворачивается. Неживая и немертвая субстанция падает на раскаленный песок, корчится; еще секунда пройдет, прежде чем она почувствует жертву и прыгнет снова. Этой секунды достанет воину, который собирается погибнуть в бою.

Аккуратно отделяем развлечение от поединка. Представитель вида Homo sapiens не собирается сражаться с каким-то животным. Не для того ему власть и разум.

Четвертая лента душит тварь. Беспощадно; но он ухитряется удержаться на ногах. Пятая скручивает щиколотки.

Шестая, последняя, падает поперек груди. Ррит выгибается от удушья, и биопластик вспарывает ему кожу, тут же впитывая и перерабатывая густую кровь.

Наконец-то подоспевают прочие ленты.

Пару раз комендант видывал, как ррит травят боевыми драконами.

Ничего особенного.

Дракон - четырехметровая пуленепробиваемая тварь, без дрожи не взглянешь. Это как человека тигром травить. Силы слишком явственно неравны.

Шоу не катит.

Как только ленты пришпилили страшную тварь к земле, загонщики высыпали наружу. Первыми из машины вылетели гостьи. Лиспет принялась, кокетничая, переговариваться с молодым лейтенантом, а Испел бросилась к Скармену.

- Подождите! – выкрикнул он. - Тут песок, ваши каблуки утонут, и вы обожжетесь. Сейчас я пригоню платформу.

Он запыхался, пока бегал за антигравитационной платформой, и с неудовольствием думал, что лицо теперь покраснело, а волосы встрепались. Крайне неприятно предстать в глазах Испел не боевым офицером, а жалким старикашкой.

- Станьте на платформу.

Испел благосклонно кивнула и поставила чудную маленькую ножку в блистающей стразами туфельке на антиграв. Нет, она не смотрела на него как на старикашку. Разве старикашка бросал бы ленты с такой великолепной небрежностью? Испел была восхищена им.

Скармен подвел платформу к пленнику, чтобы девушка могла им полюбоваться. Но он никак не мог предположить, что любоваться красавица будет не фигурально, а совершенно всерьез. Даже рритские дети с непривычки внушают ужас, а перед Испел распростерлась машина убийства, эффективная и беспощадная.

- Какой он красивый… - с затуманившимся взором проговорила Испел.

Комендант почувствовал себя нехорошо. Она должна была восхититься охотником, а не добычей! И что в нем красивого, в этой поганой морде…

Скармен подумал, что рехнулся. Да она же просто видит в ррит животное. Вне всякого сомнения. Точно так же она очаровалась бы пойманным волком или леопардом. С этой точки зрения тварь действительно на редкость красивая и грациозная. В самом деле, жаль и очень мешает, что вместо звериной вони от пленника исходит этот запах, немного душный и густоватый, но чарующе притягательный запах самых дорогих на свете духов.

- Какое тело… - сказала Испел. – Какая у них у всех потрясающая мускулатура. Они что же, всю жизнь кладут, чтобы развить такую?

Полковник меланхолично пожал плечами.

- Это природное.

…за что воевал старый полковник, за то ли, чтобы молоденькие шлюшки текли при виде этих паскуд, оттого что у тех красивые тела, да если б он тебя поймал, ты бы минуты не прожила, и пальчики твои нежные, тоненькие, пошли бы на серьги его трехметровой бабе, знаешь, что эти твари с нашими ребятами в войну делали, давай, погладь его, за ухом почеши…

Комендант смотрел на желтые, глубоко посаженные глаза и длинные клыки ррит. Морда хищного зверя, а никак не лицо представителя высокоразвитой космической цивилизации, побежденной людьми в долгой и страшной войне.

Хотелось пнуть его ногой в зубы. Хотелось достать “доилку” и показать красоткам, как, собственно, добывается кемайл, и что он из себя представляет. Но ведь так получится, что перед ним поверженный враг, а не животное, с которым следует обращаться гуманно.

Нужно напомнить ей, что это животное.

- Прекрасно развитая взрослая особь, - профессорским тоном объяснил комендант. – Самец. По-видимому, отличных кровей.

Испел парила над пленником на антигравитационной платформе, словно богиня. Полковник вдруг подумал, - есть ли в мифах ррит валькирии? Он подошел, неуклюже оступаясь на песке, присел на корточки и провел пальцем по мускулистой груди ррит.

- Вот, взгляните, - он улыбнулся девушке, - мышечная система напоминает человеческую, но расположение мышц другое. Половой диморфизм у них сильно выражен. У особей мужского пола нет сосков. Грудная клетка более вытянута, но грудина гибкая, как второй позвоночник. Видите пигментацию здесь и здесь? На этих участках под кожей проходят ребра. У нас здесь уже мягкий, уязвимый живот. Мать-Природа неплохо оснастила их.

Ррит молчал. Ну что ему стоило зарычать, выражая свою ненависть к человеку?! И Испел утвердилась бы, наконец, в мысли, что он всего лишь могучее животное, а не умопомрачительно сложенный молодой мужчина, которым в действительности является...

- А репродуктивная система? – поинтересовалась подошедшая Лиспет.

- По форме – такая же, - лукаво усмехнулся комендант. – Многие жалеют, что их нельзя приручить…

Испел засмеялась вместе с подругой. Комендант подумал, что, в беспокойстве из-за внезапной симпатии Испел к пойманному ррит, он совершенно забыл о блондинке.

С наступлением старости эмоциональная сфера становилась инертной. Поэтому комендант очень ценил новые чувства. Даже смутные подобия их. Он полагал, что без них его полноценная жизнь закончится и начнется убогое тление.

Он даже возревновал Испел к поганой твари, надо же.

Значит, вне всякого сомнения, брюнетка.

Да что она там высмотрела, в этих желтых глазах?!

Испел глубоко, прерывисто вздохнула.

Вот оно. Черноволосая красавица просто чувствительна к запахам. Прекрасно, у коменданта имеются и очищенный кемайл, и эсса никейя, и иланг-иланг…

- Я хочу выстрелить, - капризно сказала Лиспет. – Можно?

- Нет! – вскрикнула Испел, - Местер, пожалуйста, не убивайте его!

Немногие люди умеют сразу анализировать свои ощущения. Среди женщин – единицы. Милая Испел не сознает, чем вызвано ее тяготение к рритскому мужчине. Это всего лишь запах.

Комедант с улыбкой кивнул.

- Конечно, милая местра. Для вас – все что угодно. Я даже отпущу эту тварь на свободу. Но учтите, что он даст клятву убить нас и сделать украшения из наших костей. Хотите, я покажу вам серьги из человеческих пальцев, которые носил их вожак?

Испел содрогнулась.

- Даст клятву?..

- Думаю, уже дал.

- И… из меня?

- Из вас в первую очередь, - комендант печально развел руками. - Ведь именно вы опозорили его, сохранив ему жизнь.

- Так давайте его убьем, - предложила Лиспет. – Можно мне?

- Нет, - тихо, но решительно ответила Испел. – Отпустите. Я прошу.

“Пусть х’манк боится”, - сказал ему мудрый. – “Страх х’манка заполнит раны твоей души как целебная мазь”.

Й’тхинра был первым, кто, миновав устаревшую защиту здания, вошел в уродливое жилище омерзительных х’манков. Ненависть в его душе кипела так, что у воина сбивалось дыхание. Й’тхинра уже убил двоих, но облегчения не почувствовал. Должно быть, потому, что эти х’манки не успели испугаться.

Й’тхинра жгуче завидовал воинам звезд, которые в скорбный час поражения находились далеко от родины. Они оставались свободны. Они не должны были много лет лежать под ногами х’манков; Й’тхинра понимал, что их жизнь тоже очень тяжела, что х’манки владеют всем, и им везде приходится уступать дорогу. Что много лет эти люди живут без всякой надежды увидеть родину, без надежды оставить потомство. Но они существуют ради победы, в то время как здесь, на родной Кадаре, люди существуют ради выживания. Это унизительно само по себе. Даже если забыть и не вспоминать, что х’манки могут поймать тебя и выдоить твой детородный сок ради каких-то своих целей. Или выломать зубы, отрезать пальцы, убить ради развлечения. Й’тхинра, конечно, не отказался бы сам прирезать х’манка для своей радости. Собственно, на то, чтобы сейчас идти по спящей базе ненавистных пришельцев, он положил всю свою жизнь. Но жалкий, слабосильный, уродливый х’манк не может убивать для удовольствия. Это противоестественно.

Час настал. Х’манки не уйдут с Кадары. Они останутся здесь навечно. В виде ожерелий, поясов и серег. Кости у х’манков слабые, поэтому украшения выходят хрупкие и легко ломаются. Но ценнее украшений не бывает. Й’тхинра знавал одного мастера, который так выделывал х’манковские кости, что они становились прочными как металл.

Предаваясь этим приятным мыслям, Й’тхинра убил третьего. Но и этот не успел испугаться. Для того чтобы все получилось как надо, следовало бы поднять шум и разбудить тупых и медлительных х’манков, которые даже не понимали, что происходит. Увы, строжайше запрещено.

Й’тхинра свернул в какой-то закоулок и вышиб первую попавшуюся дверь.

Там оказалась жилая комната, маленькая, низкая и полная глупых х’манковских вещей. Воин не увидел самок, которые успели проснуться и спрятаться, но сразу их почуял. И узнал запах.

Здесь жили те самые х’манки, с которыми он повстречался в тот злой день, когда погиб его первый наставник и товарищи, и когда он сам уже успел попрощаться с жизнью, лежа под боевыми лентами, в то время как х’манки стояли и смотрели на него и переговаривались тоненькими голосками. Он ненавидел х’манков с самого рождения, но это была ненависть обычная, отдаленная, о которой можно было иногда не вспоминать. В тот день его ненависть заполнила его целиком. Ничего больше не осталось.

Запах сказал, что х’манки спали в одной постели. Впрочем, она и была здесь одна. Неужели у них, как у людей, есть обычай “парных лезвий”?

Краем уха Й’тхинра уловил шум. Х’манка с белой головой, держась за стену, пыталась выскользнуть в дверь за спиной мстителя. Й’тхинра помнил, как эта х’манка требовала убить его.

Ну что же.

Метательный нож, такой длинный, что в руках х’манка показался бы мечом, вошел в пластик стены. По пути он рассек хрупкие кости грудины, сила удара сломала ребра х’манки, и она поникла, вытянув тоненькие руки и ноги, пришпиленная, словно вырезанная из бумаги мишень.

Вторая х’манка затрепетала от ужаса. Острый запах коснулся ноздрей Й’тхинры, и человек улыбнулся почти сладострастно.

Й’тхинра легко нашел самку, прятавшуюся в углу, и вытащил на свободное место. Теперь он смотрел на нее сверху вниз, а не наоборот, как в тот день. Она дрожала, но молчала, даже когда он перестал сильно сжимать ее слабую шею.

У х’манков нет нормальных щек, подбородка и рта. У них все лицо покрыто тоненькими перепонками, которые постоянно скукоживаются, распрямляются, изгибаются. Невозможно понять, что х’манк думает.

Й’тхинра оттолкнул х’манку и зарычал на нее. Она съежилась. Запах страха, животного ужаса наполнил комнату, смешался с ароматом недавней смерти, исходившим от тела второй х’манки, пришпиленной к стене. У Й’тхинры на миг помутилось в глазах, и он почти застонал от удовольствия. Старейшины были правы, как правы они всегда: х’манк боится, и его страх излечивает раны человеческой души. Х’манк по природе своей – изворотливая, хитрая, ловко скрывающаяся, но беззащитная добыча.

Как же сладко.

Эта х‘манка была довольно крупной для своей расы, почти доставала Й’тхинре головой до плеча. Короткая темная шерстка покрывала ее голову. Мордочки х’манков уродливые, но такие подвижные и нежные, что уродство как-то скрадывается. У самцов они время от времени целиком покрываются шерсткой, но у самок, как у людей, шерстка есть только на надглазных дугах и веках. Й’тхинра подошел и потрогал пальцем ее лицевые перепонки. Самка издала какой-то звук. Огромные глаза, казалось, занимали половину маленького личика. Й’тхинра осторожно развел ногтем складки ее лицевых перепонок. Ага, он так и знал – за ними крохотные зубки. Беленькие, плоские. Он развел складки пошире. Самка послушно приоткрыла пастишку. Вот это да! У нее есть клыки, как у человека. Почти незаметные, но есть.

Испел дрожала.

Какого черта этот красавец лезет ей пальцами в рот? Заигрывания у них, что ли, такие? Каждое ее движение вызывало глухой рык, поэтому Испел старалась не двигаться. Один раз она вскрикнула от боли, и тут же задохнулась, не в состоянии даже пискнуть. Ррит небрежно придушил ее.

Сейчас, в темноте, свободный и вооруженный, он вовсе не казался симпатичным.

Испел Айлэнд, скучающая туристка, была не просто представительницей доминирующей расы Галактики. Она была одной из максимально доминирующих ее представительниц. Дочь сенатора от Великобритании. Огромное состояние. Она имела все, что только может иметь молодая, умная и привлекательная женщина за деньги. Вопреки мнению коменданта Скармена, она прекрасно знала, что такое кемайл. Щекотливые сведения сообщила ей некогда, приглушенно хихикая, ее подруга и – временами, под настроение – любовница Лиспет, чья мать была крупнейшим магнатом от косметологии. Испел ничуть не была шокирована. Наоборот, ее это возбуждало. Это и было одной из причин, из-за которых она повелась на уговоры Лиспет и приехала на Фронтир за сафари.

Теперь ее подруга марала дорогой ковер своей кровью. Испел узнала ее убийцу: узнала по едва затянувшемуся шраму через грудь. Он слишком упрямо дергался в биопластиковых лентах, и одна из них врезалась в плоть. Тот самый ррит, которого Испел, на свою голову, уговорила отпустить. Эта тварь убила Лиспет и убьет, должно быть, ее… О, если бы можно было вернуть время на пару дней назад! Испел не стала бы разыгрывать милосердие.

Ррит оскалился ей в лицо. Молча. На мгновение Испел посетила бредовая мысль – что она потеряла слух. Но в это время где-то раздался жуткий крик убиваемого животного… человека.

Х’манка. Так ррит называют людей. Комендант планеты, галантный полковник, рассказывал… Да где же он, этот седовласый воин? Почему никто не спасает её? Она может заплатить! Много!

Звук раздираемой ткани. Испел подбросило. Ее шелковая ночная рубашка двумя платками порхнула на пол. Ррит с любопытством разглядывал обнаженное тело х’манковской женщины. Белья в эту ночь на Испел не было.

Неужели он действительно хочет ее?

Эта мысль бросила молодую женщину сначала в холод, потом в жар. Сейчас, сейчас прибудет охрана и начнется бой, из которого люди выйдут победителями, как выходили всегда. Нужно только потянуть время, чуть-чуть. Милый местер Джаред явится и спасет ее. А пока она сделает все, что угодно этой твари, о да… такой сильной и красивой твари…

Хороший мальчик. Ты же не обидишь маленькую девочку?

Желтые глаза ррит, чуть фосфоресцировавшие во тьме, сузились. Испел сглотнула.

Они – не – враги. Они - мужчина - и - женщина…

Полковник Скармен бежал к галактическому передатчику.

Уничтоженный два дня назад отряд не был случайно собравшейся стаей. Он был первым из многих. Комендант успел увидеть тридцать сообщений об уничтожении гарнизонов – все были отправлены компьютером. Автоматика фиксировала данные о смерти, переданные вживленными под кожу “жучками” солдат. Люди просто не успевали выйти на связь.

Ждать остальных сообщений Скармен не стал.

Он проклял себя всего один раз, чтобы не терять времени.

Никто не подозревал, что зреет в истерзанных недрах Фронтира – в чреве Ррит Кадары, вынашивавшей новый выводок самых страшных врагов человечества. Охотники охотились и исправно платили Скармену дань. Туроператоры выгуливали состоятельных туристов, увозивших с собой брелки из ромбовидных в сечении клыков местного населения.

И вот – атака. Реванш.

Месть.

Комендант планеты Фронтир захлопнул за собой дверь “крысы” и бросил машину вперед с таким ускорением, что едва не получил инфаркт. Сердце бешено колотилось в горле. Тело покрыла испарина. В глазах темнело, и в придачу к полной тьме, затопившей окрестности, это было страшно, как зияние могильного провала, внезапно распахнувшееся под ногами.

“Крыса” мчалась в вечно безлунной ночи Ррит Кадары – вперед, вперед, от охотничьей резиденции коменданта к Городу, единственному городу людей на планете. Скармен надеялся, что захват города, расположенного на хорошо простреливаемой местности, хорошо защищенного – не мог пройти быстро. Ррит все равно возьмут его, если уж они взяли форпосты. Только бы осталось время отправить передачу.

Скармен лениво господствовал на этой планете уже девятнадцать лет. Смеху достойно, но прежнего коменданта сняли за излишнюю ретивость в деле геноцида. Усмирение - усмирением, но ценнейший кемайл требуется из кого-то добывать. А химики как два десятилетия назад безуспешно бились над синтезированием искусственного вещества, так бьются и по сей день. Нерентабельность этого дела заставляет власти урезать финансирование, и мало-помалу все сходит на нет. Вряд ли природный кемайл что-то заменит.

Видимо, скоро его не станет вообще. Никакого.

Комендант Скармен оказался слишком благостен для такого места, как Ррит Кадара.

Он был “наци”, то есть придерживался идеи о принципиальном превосходстве вида Homo sapiens и уникальной ценности человеческого типа психики. Он получал удовольствие от мысли, что способствует процветанию человечества и практически лично доминирует над чужой расой. Больше того, он довольно активно поддерживал партию, предоставляя возможность в полной тайне проводить на планете кое-какие изыскания. Под его крылом зрела будущность.

Дозрела.

Надо было утрудить себя. Затребовать ассигнований на зачистку. На две. На десять. С экстрим-операторами, с радарами сквозного видения, с отравляющими газами. В конце концов, Скармен мог и сам оплатить подобный удар!

Мало ли что надо было.

Теперь поздно.

В свете всех этих обстоятельств полковник не думал, что из людей Фронтира хоть кто-то останется в живых. Включая и его самого. Пытаться спасти кого бы то ни было бессмысленно. Последнее, что обязан был сделать комендант планеты – закричать на весь космос о том, что грядет война…

Й’тхинра с любопытством ксенолога разглядывал тело х’манки. Когда еще выдастся момент, чтобы спокойно удовлетворить тягу к знаниям. Мужчины х’манков похожи на людей, хотя маленькие и мерзкие, и на грудных мускулах у них зачем-то растут сосцы, словно они могут кого-то выкормить. А вот самок Й’тхинра так близко еще не видел.

Удивительно, но х’манка перед ним даже не пыталась прикрыться. Стояла спокойно, чуть изогнувшись. Словно бы не испытывала стыда за свое болезненное уродливое тело. Мало того, что х’манки меньше даже своих самцов х’манков, в то время как нормальная здоровая женщина должна быть крупнее мужчины. У х’манок всего две груди.

Как они размножаются? Это просто-таки тайна Вселенной. Слабые, беспомощные самки; они тяжело переносят роды и рожают всего одного детеныша, которого не могут нормально выкормить. Откуда вылезло столько х’манков? Может, у них на Хманкане есть какие-то другие самки? Или х’манки самозарождаются в болотной грязи, как считают некоторые? Бред, конечно, но откуда их столько?

Х’манка открыла маленький, похожий на гузку рот и что-то сказала.

Одновременно Й’тхинру окликнул К’сарха, его новый командир. Он был совсем рядом. Сказал, что всех х’манков в этом месте уже перебили. Пора двигаться дальше. На Кадаре еще многовато червей.

Что ж, придется заканчивать изучение живой особи.

Й’тхинра отступил, поглядел на голую х’манку. Они прижала ладони к бедрам, с глупым бесстрашием глядя прямо в глаза человеку. Снова открыла крохотную пасть, но ничего не сказала. Ума лишилась от испуга?

Второй нож Й’тхинры вошел ей в рот, вертикальной линией распахав напополам обе челюсти. Х’манка прожила еще миг, в который успела вытаращить глаза и посмотреть на Й’тхинру с горькой обидой.

Й’тхинра полюбовался на дело своих рук и вытащил из тел окровавленные ножи. Перед тем как уйти, он обрубил х’манкам кисти. Тонкие, легкие, белые, словно солнечные, косточки их пальцев – хороший подарок. Й’тхинра еще не заслужил права зачать выводок в женском чреве, так что серьги получат его сестры. Как бы не передрались. Их трое, а х’манок всего две.

Надо бы найти еще одну самку или самца помельче.

Aurenga

2005