"Когда красное становится черным" - читать интересную книгу автора (Сяолун Цю)

5

Чэнь взглянул в окно и увидел в свете раннего утра серое мрачное здание. Затем он перевел взгляд на папку с текстом проекта «Новый Мир», лежащую на столе, и начал печатать перевод на электрической пишущей машинке. Проект был претенциозный. Переводить документ было нелегко, так как он содержал много архитектурных терминов, разбросанных по всему тексту. Чэнь сделал немного технических переводов за деньги, и ни один из них не был таким прибыльным, как этот. Обычно уходили часы, чтобы осмыслить все технические нюансы, прежде чем продолжить работу.

Чэнь взял две недели отпуска. Секретарь парткома Ли нехотя, но согласился. Он долгое время обещал Чэню отпуск, но появлялась то одна причина, то другая, и до отдыха дело не доходило. Сейчас Ли трудно было отказать Чэню в просьбе, несмотря на срочность дела Инь.

Чэнь ни словом не обмолвился о переводе, когда просил дать ему отпуск. Были и другие причины получить свободное время. Он был немного разочарован последним расследованием, хотя, как полицейский, сделал все, что было в его силах, однако, несмотря на все его усилия, он не мог предвидеть несчастье, случившееся с бедной женщиной. Министр общественной безопасности Хуан позвонил из-за границы и похвалил его за «отлично выполненную работу под руководством министерства» и пожелал ему «приложить еще больше усилий в работе, как растущему кадровому сотруднику шанхайской полиции». Секретарь Ли был недоволен тем, что его фаворита хвалят. Звонок министра Хуана для Чэня мог иметь большее значение, чем для Ли. Ли сразу оценил ситуацию. Слишком быстрый взлет Чэня он считал недопустимым. Напряжение между двумя людьми росло. В управлении было еще две вещи, которые раздражали Чэня. Море деловых встреч и горы документов. Несколько полицейских, включая одного сотрудника из их особой следственной группы, были отстранены от дела в связи с тем, что оказались вовлеченными в дело о контрабанде. Один старый сотрудник компании снова затронул вопрос о поэтических наклонностях Чэня. Это было иронично, поскольку его литературное вдохновение за последние несколько месяцев практически иссякло. На поэзию у него не было ни времени, ни сил. Все, что он сочинил, были всего лишь отрывки стихов. И он не знал, когда он сможет их соединить вместе. Кроме всего прочего, после длительного периода встреч и переговоров возник вопрос о предоставлении Юю новой квартиры. И Чэнь взял это дело на себя. Он предвидел, что если его обещание не выполнится, то реакция будет негативной. Каждый знал, что детектив Юй был человеком Чэня, и это было потерей морального облика. Как гласит пословица: «Прежде чем ударить собаку, подумай, дабы не подвести своего наставника». Чэнь должен был вручить ключи от квартиры Юю. Секретарь Ли мог работать в тени, чтобы не показываться на глаза Чэню. Какими бы ни были объяснения этих событий, Чэнь сделал вывод, что он пока не имеет достаточно полномочий в управлении полиции Шанхая.

Ну а если абстрагироваться от работы в полиции, было бы лучше заниматься чем-то другим. Он не был одним из тех людей, которые могли отдыхать ничего не делая, как в трактате Лао-цзы «Канон Пути и Добродетели». В некотором смысле работа переводчика, которую предложил Гу, была той, что ему была нужна, не считая денежную сторону дела. Проект «Новый Мир», лежащий на столе, начинался с детального экскурса в историю архитектуры Шанхая с начала века. Ему не пришлось долго думать над тем, что успех проекта полностью будет зависеть от выдумки – от ностальгии, блеска и роскоши тридцатых годов или, если быть совсем точным, от реализации этой задумки, смешивая прошлое с великолепным напитком, чашкой капучино, чтобы в девяностых годах увидеть восторг посетителей. Но затем ему показалось, что здесь кроется какая-то загадка. Когда кафе под названием «Жареная курица Кентукки» впервые появилось в Шанхае, он смеялся над этим. Он был уверен, что цены отпугнут большинство шанхайцев, но ошибся. «Кентукки» пользовалось большим спросом. В городе возникло несколько сетевых закусочных. Прошлым летом он хотел поговорить с кузиной Шань о здоровье своей матери, и Шань предложила встретиться в «Кентукки»: «Там классно. Чисто и прохладно».

Едва он успел закончить половину листа, как кто-то легонько постучал. Он отворил дверь и увидел стоящую за ней девушку. Ее волосы касались плеч, а на бордовом пиджаке красовался университетский значок. Он признал в ней Белое Облако, маленькую помощницу, о которой говорил Гу.

– Следователь Чэнь, я приехала работать, – сказала она нежным и сладким голосом, похожим на свежеочищенный личжи [3].

Это была очаровательная девушка с лицом в форме арбузной семечки, миндалевидными глазами и сочными, как вишенка, губами.

– Гу не должен был посылать тебя сюда и вообще поступать так. – Чэнь не знал, что еще добавить, но чувствовал, что должен как-то выкручиваться.

– Он заплатил мне за то, что я должна приходить сюда, – сказала девушка с притворным страхом. – Вы же не хотите, чтобы я потеряла работу?

Белое Облако не могла помочь ему с переводом, так как он вспомнил, что она специализировалась на китайской литературе. Тогда зачем она здесь? Могут быть звонки, на которые должны отвечать секретарши. Но во-первых, ему редко звонили домой. И потом, девушка-секретарша в его квартире – что о нем подумают? Как это всем объяснишь? Да и чем она может помочь ему?

Но она уже чувствовала себя свободно, почти как дома, скинула пиджак и начала мыть чашки и пепельницу, не дождавшись его распоряжений.

Наверное, Гу велел ей.

– А как же твоя учеба?

– У меня только одно занятие вечером.

– Я не могу ничего для тебя сейчас придумать. Там на шкафу журналы. Если хочешь, возьми почитать.

– Вы очень внимательны, мистер Чэнь.

Он чувствовал себя неуютно, когда кто-то копошится позади него. Она начала перекладывать журналы на шкафу. У него не возникало никаких ассоциаций с фразой «маленькая секретарша». На ней был белый свитер с рукавами и оригинальным большим воротником. Очень стильно. Вдруг Чэнь сообразил, что незнаком с архитектурными стилями тридцатых и, если бы Белое Облако могла сфотографировать дом шикумэнь или переулок тридцатых годов на территории прошлой концессии, тогда он смог бы это представить.

Чэнь спросил, сможет ли она сделать это для него.

– Конечно, дайте мне ключи от вашей двери, – добавила она. – На тот случай, если я вернусь, а вас не будет дома.

– ОК.

Девушка ушла, вертя ключи на пальце. Надо полагать, она поняла, что именно должна была сфотографировать по его просьбе. Ее удаляющийся силуэт напомнил ему «странствующее облако», картинку с разными каннотациями в китайской поэзии, и в этот момент он подумал о «странствующем облаке, которое забудет вернуться, не подозревая о том, что весна подходит к концу», строчка из поэмы Фэн Яньсы, уже очень давно не читанной им. В классической литературе чаще, нежели реже, слово «облако» обычно было в связке с «дождем», вызывая сексуальные ассоциации.

Чэнь снова попытался сосредоточиться на работе. Это было нелегко. Ему приходилось пользоваться китайско-английским, а также иллюстрированным словарями. После работы часа или более ему в голову пришла другая мысль. Помимо того, чтобы тупо печатать, он в копии проекта будет подчеркивать маркером слова, в которых не уверен. Делать это нетрудно, но займет довольно много времени, и потребуется внимательнее вчитываться в текст. Но в то же время он таким образом получал общую и более детальную картину «Нового Мира».

Чэнь лишь однажды сделал паузу, чтобы приготовить себе чашку растворимого кофе, который время от времени прихлебывал.

Белое Облако вернулась где-то около половины второго с тысячью проявленных и уже отпечатанных цветных снимков. Наверное, это услуга потребовала не менее часа. В другой руке она держала пластиковый ящик с коробочками, в которых был свиной шашлык и копченый угорь, а также пакет с пампушками.

– Мистер Чэнь, вы обедали?

– Нет, я не голоден.

– Очень жаль. У меня не было сегодня времени приготовить вам еду. Я кое-что принесла из ресторана.

– Спасибо! Сколько я тебе должен?

– Нисколько, мистер Гу все мне вернет.

Ему не нравились те распоряжения, какие отдавал Гу, в том числе по поводу денег.

– Он не должен платить за мой обед.

– Вы же знаете, что мистер Гу хорошо платит мне. Пожалуйста, помогите мне сохранить работу.

Он с одобрением разглядывал фотографии. Они получились чистыми и хорошо сфокусированными. Он достал из обертки одну пампушку.

– Что ж, не могу пожаловаться.

– Пожалуйста, поешьте прежде, – сказала Белое Облако. – Пампушки еще теплые.

Они выглядели так же изысканно, как перепелиные яйца, почти прозрачные, начиненные рубленой свининой и крабовым мясом в сочетании с пряными ароматами земли и рек. Превосходная горячая начинка от прикосновений его губ вытекала из пампушки.

– Осторожнее, – предупредила она его, хихикая и поспешно вытирая его подбородок розовой салфеткой. Его смущало то, что она вытирает ему подбородок, и он понял, что обязан что-то сказать.

– Судя по книге рецептов, которую я читал, пампушка уникальна своей начинкой в виде желе из свиной кожи. При ее выпечке желе превращается в горячую жидкость. Нужно осторожнее есть ее, иначе все вытечет, и можно обжечь себе язык.

Несмотря на свои познания, он все-таки умудрился накапать на стол, и Белое Облако принесла полотенце, чтобы его вытереть. Чэнь сменил тему:

– Ты действительно мне хорошо помогаешь. Но ты же студентка, я не думаю…

– Мне нужны деньги на учебу. Мои родители безработные. Мне приходится работать не только в качестве секретарши, но и как «девушка К» в клубе «Династия» и еще кое-где.

– Как это Гу умудрился придумать такую должность, – сказал он, отправляя в рот кусочек копченого угря. Угорь был хрустящим и сочным.

– Он не может взять кредит под эту идею, – сказала она, высасывая начинку из лакомой пампушки. – Маленьких секретарш называют еще «сяоми», вы конечно же слышали это слово. И у Биг Бакса должны быть маленькие секретарши; мы – символы, вроде «мерседесов».

Он был удивлен, что она бросает слова так небрежно, даже если слова эти не были важны для нее.

– Есть и другая придуманная работа: «страстный спутник». Реклама об этой работе появилась на всю страницу в газете «Вэньхуэй дейли». Думаю, не нужно объяснять, о чем это. Верите или нет, но для этой работы требуются высококвалифицированные особы. По крайней мере закончившие университеты, умеющие поддержать интеллектуальную беседу, присутствующие на светских мероприятиях и конечно же для личных утех.

– Боюсь, я старомоден.

– Вы особенный. – Она встала и убрала остатки еды в холодильник. – Ну что ж, а я лучше сделаю что-нибудь, чтобы быть уверенной, что мистер Гу не просто так платит мне деньги.

– У меня есть кое-что для тебя: ты можешь проверить для меня значения этих слов? Это сэкономит мне много времени, но не прямо сейчас, а вечером, если у тебя, конечно, останется время, после занятий будет в самый раз.

– Конечно, я могу выучить пару новых слов. Зазвонил телефон. Как заправская секретарша, Белое Облако моментально взяла трубку:

– Дом Чэня. Ой… – Потом наступила пауза.

– Это следователь Юй. Я хочу поговорить с инспектором Чэнем.

– Одну минуточку. – Она повернулась к Чэню, держа трубку в руках, и прошептала ему на ухо: – Вас спрашивает следователь Юй. Вы хотите поговорить с ним?

– Конечно, – ответил он.

– Извините, что беспокою вас, шеф, – сказал Юй, запинаясь.

– Да ладно, Юй. Чем обязан? – Он негромко сказал Белому Облаку: – Ты можешь идти. Я тебе завтра позвоню.

– Не стоит. Я приду приготовить вам завтрак, – сказала она. – Увидимся.

– До встречи. Не беспокойся насчет завтрака.

– У вас гости? – осторожно поинтересовался Юй?

– Секретарша, – сказал Чэнь, добавив: – Я работаю над сложным переводом. Она мне помогает.

– А, сяоми. – Юй даже не пытался выказать удивление.

– Гу настоял на том, что она должна мне помогать, – объяснил Чэнь. Юй, должно быть, был единственным из тех, кто не вдавался в детали. – Вам ясна картина преступления?

– Да, но там есть не все, что мне нужно, я вам уже говорил. Исходя из времени совершения убийства и того факта, что никто в это время не видел неизвестного входящим или выходящим из помещения, следует предполагать, что убийцей может быть один из жильцов шикумэня. Того же мнения придерживается и Почтенный Лян.

– Вы исключаете другие версии?

– Пока нет.

– Относительно жильцов дома какие есть соображения?

– Я уже думал об этом, – сказал Юй. – Я звонил в шанхайское издательство. Она мало получила с этого романа. Нашел немного денег в ящике ее стола и еще несколько писем из-за границы. Возможно, у нее был еще какой-то проект или другая книга. Это действительно может стать делом государственной важности. Работала ли она на правительство или на кого-то в правительстве? Она могла это скрывать.

– Насчет ее контактов за границей органы общественной безопасности должны располагать сведениями. Они должны нам помочь. – Чэнь не мог сказать большего по телефону.

– Они конечно же могут. Смазали всю картину преступления, когда производили обыск в ее комнате, и не сказали нам, что там искали.

– Это у них, должно быть, установившаяся практика, если убита диссидентка. Если они оставили те письма в ящике, наверное, в них ничего не было.

– Есть еще одно обстоятельство. Я не нашел в ее комнате банковской книжки, – сказал Юй. – Если убийца взял ее, он сразу же может снять деньги со счета, но сведений, что с ее счета снимали деньги, не поступало.

– Убийца, скорее всего, побоится пойти в банк. Инь могла оставить свои сбережения в банковской ячейке.

– В ячейке? – переспросил Юй. – Я читал об этом в одном детективе, который вы перевели.

– Конечно, в Шанхае можно сделать все. Заплатите определенную сумму, и банк положит все ваши ценности в небольшой сейф.

– Я все проверю, но сначала, в первой половине дня, схожу к ней в институт, хотя не думаю, что найду в ее институтском досье нечто необычное, – добавил Юй. – Я дам вам знать, как только выясню что-либо. Спасибо, начальник.

Остаток дня Чэня не был богат событиями, если не считать еще нескольких звонков. Первым позвонил Гу.

– Как идут дела, мистер Чэнь?

– Медленно, но верно. Я имею в виду работу по переводу, если вы об этом спрашиваете.

– О-о… об этом я не беспокоюсь. Я уверен, что проект в надежных руках, – сказал Гу, посмеиваясь. – А как вам Белое Облако?

– Она мне помогает, – сказал Чэнь, – но лучше бы ей сосредоточиться на своей учебе. Не думаю, что это хорошая идея – приходить ко мне каждый день.

– Если она вам не нужна, я могу отозвать ее обратно. Я просто считал, что было бы неплохо, если она вам будет помогать. Для нее это счастье, поработать с вами. Она многому может научиться.

Не так уже и плохо иметь постоянного ассистента, думал Чэнь, несмотря на все его возражения. Молоденькая, симпатичная. Не было ничего такого, что вызывало бы у него чувство стыда. Если вода слишком прозрачная, в пруду не остается ни одной рыбки.

– Кстати говоря, как насчет того, чтобы в выходные поужинать со мной в «Династии»? – спросил Гу. – Вы, должно быть, слышали о нашей сауне. А теперь в нашем заведении появилось новое блюдо – «креветка из сауны». Речная креветка, живая, разумеется.

– «Креветка из сауны»?! Мой желудок уже в нетерпении, жду не дождусь, когда закончу перевод.

Через несколько минут после звонка Гу Чэнь попытался представить себе, что же это была за креветка.

Следующий звонок был неожиданным. Это звонила Пэйцинь, жена Юя, превосходная домохозяйка, обладающая прекрасными кулинарными способностями и не менее хорошим вкусом в области китайской литературы. Чэнь не разговаривал с ней с тех пор, как им отказали в квартире.

– Вы в курсе того, что Юй ведет дело Инь? У него совсем нет времени для чтения. Поэтому я собираюсь прочитать роман «Смерть китайского профессора» за него. И не только этот роман, но и остальные материалы, которые имеют отношение к нему, интервью, рецензии. Правда, для этого понадобится некоторое время, чтобы порыться в библиотеке. Вы не знаете, как поскорее найти материал?

– Я не читал «Смерть китайского профессора». – Чэнь слышал о романе, но после того, как прочитал отзывы, не купил его. Истории о преследовании интеллигенции не были для него новостью. Отец Чэня, последователь неоконфуцианства, также был физически уничтожен во время культурной революции. – Боюсь, ничем не смогу вам помочь.

– Инь принадлежала к шанхайскому отделению Союза писателей Китая. Вы были когда-нибудь представлены ей на какой-нибудь встрече?

– Я не помню, чтобы встречался с ней, – ответил Чэнь после продолжительной паузы. – В шанхайском отделении Союза писателей есть небольшая библиотека. Это по дороге в Цзюйлу. Обычно члены Союза приносят туда книги и рецензии. Иногда авторы забывают это сделать, и библиотекари вынуждены собирать их. По крайней мере, там должен быть сборник ее публикаций. Имя библиотекаря Куан Мин. Я позвоню ему. Он сможет вам помочь.

Об одной вещи старший следователь Чэнь при разговоре по телефону умолчал. Секретные сведения о писательнице-диссидентке в архиве конечно же были. У Пэйцинь не будет проблем найти то, что ей нужно.

– Спасибо, мистер Чэнь. Когда у вас будет время, приходите в наш ресторан. Теперь у нас новый повар, весьма неплохой. Он спец по блюдам сычуаньской кухни.

– Спасибо, Пэйцинь, за то, что вы помогаете нам, – сказал Чэнь.

Позднее он задумался, почему Пэйцинь пригласила его в ресторан, а не к себе домой. Как член домкома, он часто размышлял над тем, что те, кому не довелось получить квартиру, включая Пэйцинь, никогда не поверят в то, что он сделал для них довольно много.

Третий звонок был от Лу Иностранца, который сделал себе имя еще в школе благодаря тяге ко всему заграничному. Он был его давним дружком и регулярно звонил ему из ресторана под названием «Подмосковье». Не в первый раз Чэнь получает радушное приглашение отобедать в новом процветающем ресторане.

– Я звонил тебе на работу. Мне сказали, ты в отпуске. Ну, теперь-то у тебя наверняка найдется время пообедать в нашем ресторане.

– Не на этой неделе, Лу. Я должен поскорее закончить перевод проекта для мистера Гу из клуба «Династия», он также руководитель проекта «Новый Мир». Думаю, ты знаешь его.

– А, мистер Гу. Он попросил тебя сделать для него перевод?

– Да, это его деловой проект, – сказал Чэнь. – А как твои дела?

– Отлично. Мы отыскали несколько картин с изображением русских девушек в старом Шанхае. Теперь ими увешаны все стены. Ночные клубы с полуобнаженными русскими девушками на сцене всегда переполнены. Это все равно что вернуться назад в старый Шанхай.

– Потрясающе.

– Думаю оборудовать в ресторане сцену. У гостиницы «Мир» работает одна музыкальная группа. Там старики, играющие джаз. Мы же сделаем лучше. У нас на сцене будет молодая группа и русские девушки, – гордо добавил Лу. – Девушки на старых картинах и в реальной жизни.

– «Подмосковье» не более чем ресторан для таких гурманов, как ты.

– Да, это так, но у людей появились деньги. Они хотят больше, чем поесть. Им подавай атмосферу, культуру, историю, все ценности, сколько бы это ни стоило. И только в процессе всего этого они начинают понимать, что действительно не зря сорят своими деньгами.

– Тогда это должно быть очень дорого.

– Что ж, люди хотят платить деньги. Появился новый термин – «очевидные затраты». И новый слой общества – средний класс. «Подмосковье» стал рестораном для престижных людей. Некоторые только из-за этого и приходят сюда.

– Это здорово, Лу.

– Так что приглашаю, Чэнь. Я только что достал немного икры, великолепной русской икры. Абсолютно новый вкус, мне это начинает нравиться. Ты помнишь, я впервые прочел об этом в русском романе. Мой рот наполняется слюной. Это, несомненно, черный жемчуг. А, еще водка. Что ж, вместилище наших сердец пополняется.

– Мне нужно работать. – Чэню пришлось прервать Лу. Лу мог разглагольствовать часами, когда разговор заходил о еде. – Я попытаюсь выбраться в ресторан на следующей неделе.

Позже Чэнь подумал, что в этих звонках есть что-то общее. Восхищение кухней – одно из них. Не только это, но и другое. Лу также говорил о ностальгической культурной атмосфере в его ресторане. В результате этого разговора Чэнь проголодался, но продолжил работать, так как решил более двух или трех часов работать без перерыва. Как будто он доказывал правду, которую он сказал Лу по телефону.

Спустя некоторое время он снова просмотрел снимки, которые принесла Белое Облако. Ему не удалось увидеть пышность и шарм тридцатых. Возможно, это из-за грязи и пыли, скопившейся за все эти годы построения социализма. Как члену партии, это показалось ему слишком циничным. Как можно так думать? Но это было то, о чем он думал.

Наконец он достал оставшуюся еду, загрузил все в микроволновую печь и поел без всякого аппетита. Возможно, он должен был сначала обратиться к литературе, где описывается старый Шанхай, и не только к книжкам, написанным в шестидесятых годах, которые он читал в детстве, но и еще более ранним изданиям. Он вытащил пару листов бумаги и, прежде чем налить себе чашку кофе, что-то написал внизу. Он знал, что это сейчас неправильно. Вдыхая кофейный аромат, он сознавал, что становится все более зависимым от кофеина, но в тот момент об этом не заботился. Ему хотелось собраться с духом.

В этот день он работал допоздна. Чэнь ощущал усталость и еще внезапное, более, чем когда-либо, одиночество. В голову ему пришло несколько строк, когда-то процитированных друзьями:

Это строки из стихотворения Су Дунпо. Тогда это было политическим комментарием, но они часто произносились как метафора о сложности выбора ветви, на которую надо забраться во что бы то ни стало. В любом случае друзья, которые их цитировали, были под защитой своей собственной жизни.

А потом он услышал знакомый звук, как будто дикий гусь падает среди кленовых листьев. За окном стрекотал сверчок. Будучи мальчишкой, он не придавал значения тому, зачем сверчок так энергично скрипит своими крылышками, и только потом понял, что сверчок поет о триумфе над побежденным противником. Плохо быть сверчком, победившим или нет, если ты всегда будешь кружиться и кружиться внутри маленького глиняного горшка, подталкиваемый золотой погонялкой в руке мальчишки.