"Ночной всадник" - читать интересную книгу автора (Дюбэй Сандра)

3

Было уже далеко за полночь, когда Блисс проснулась, разбуженная горничной.

– Проснитесь, миледи! – восклицала Мерси, тряся ее за плечо. – Да проснитесь же!

Блисс с трудом разлепила сонные веки, отбросила с лица волосы и уставилась на горничную, стоящую у постели в одной ночной рубашке. Темные волосы Мерси были распущены и в беспорядке падали на спину. Очевидно, она тоже поднялась с постели второпях.

– Мерси, что случилось? – спросила Блисс. – Замок горит?

– Нет, миледи, упаси боже! Просто к нам стучатся трое путешественников и просят ночлега. Говорят, что дошли до замка пешком.

– В такое время?! И что это за люди? Как выглядят?

– Знатные господа, миледи. Сказали миссис Лонсдейл, что их фамилия – Вилльерс. – Горничная нахмурилась. – Имен я не запомнила, но…

– Вилльерс? Боже мой! Беги вниз, Мерси, и скажи миссис Лонсдейл, чтобы приняла их как следует! А я сейчас спущусь!

Не успела горничная выйти, как Блисс спрыгнула с кровати и принялась лихорадочно одеваться. Вилльерсы, думала она, – одна из самых известных фамилий в нынешней Англии. По-видимому, эти люди в родстве и с герцогом Бекингемом, товарищем королевских забав и одним из влиятельнейших людей в стране, и с бессменной королевской фавориткой, графиней Каслмейн. Таких людей, безусловно, надо впустить в замок и гостеприимно встретить, пусть они даже и явились среди ночи. И не стоит заставлять таких знатных гостей ждать.

Натянув платье поверх ночной рубашки, Блисс несколько раз провела щеткой по рыжим кудрям и выбежала из теплой спальни, чтобы поздороваться с нежданными гостями.

Все трое сгрудились вокруг камина, протянув иззябшие руки к весело потрескивающему огню. Блисс увидела двух женщин, одну – свою ровесницу, другую постарше, и джентльмена. Все трое были одеты в шелк и бархат и закутаны в меха. С первого взгляда в них узнавались люди из хорошего общества, и Блисс от души пожалела, что они не явились в более подходящее время, когда она смогла бы принять их с подобающей роскошью и торжественностью, как следует владелице замка.

Джентльмен заметил ее первым. Это был высокий, широкоплечий человек с густыми темно-русыми волосами, роскошной волной спадающими на плечи. Кружевные отвороты его синего камзола, украшенные золотыми нитями, сверкали в свете очага. Он улыбнулся Блисс, обнажив белоснежные зубы, а затем отвесил такой низкий поклон, словно встретился с ней в галерее Уайтхолла, а не в огромном холодном зале занесенного снегом провинциального замка.

– Я принужден просить прощения за мать, сестру и себя, – заговорил он. – Вы, без сомнения, не привыкли к столь нежданным гостям.

– Добро пожаловать, – ответила Блисс, улыбаясь ему и женщинам. – Вы в замке Четем, а я – леди Блисс Пейнтер.

– А я – Стивен, лорд Вилльерс, – ответил он. – Позвольте представить вам мою сестру Летицию и мать Дафну Вилльерс.

Блисс сделала реверанс старшей из женщин. Мать и дочь были очень похожи: обе тоненькие, русоволосые, как Стивен, зеленоглазые, с мелкими чертами лица. Красавицами они не были, но их можно было бы назвать симпатичными – если бы не холодное, алчное выражение зеленых кошачьих глаз.

Блисс пригласила всех троих в маленькую гостиную, где было легче укрыться от пронизывающего холода, чем в огромном холле. Появился слуга с подогретым вином и наскоро собранной закуской – хлебом, сыром и ветчиной.

– Объясните мне, – начала Блисс после того, как все уселись и слуга налил гостям вина, – как случилось, что в такую морозную ночь вы оказались на улице?

– Нас ограбили! – воскликнула Летиция Вилльерс. – Куда катится мир?! Честные люди уже не могут путешествовать, не рискуя жизнью!

– Не думаю, что нашей жизни что-либо угрожало, – поправил сестру Стивен, бросив на нее досадливый взгляд, а затем повернулся к Блисс. – На дороге нас остановил разбойник. Негодяй забрал все, что хотел, и поскакал прочь. Я выхватил пистолет и выстрелил в него. Наши лошади, испугавшись выстрела, понесли, экипаж перевернулся. Одну лошадь пришлось пристрелить, остальные разбежались, порвав постромки. Мы остались без экипажа и без лошадей; все, что нам оставалось, – идти куда глаза глядят на поиски ночлега. Не могу вам описать, какое облегчение мы испытали, когда увидели свет в ваших окнах и дым из труб!

– Утром я пошлю людей, чтобы они разыскали ваших лошадей и взглянули, можно ли починить экипаж, – пообещала Блисс. – Но главное, что вы целы и в безопасности.

– Надеюсь, этот негодяй разбойник не может сказать о себе того же самого! – заметила леди Дафна, разглядывая кусочек сыра с таким видом, словно никак не могла решить, съедобен ли он. – Мой сын упомянул, что выстрелил в мерзавца, но по свойственной ему скромности не сказал, что попал.

– Разумеется, попал! – просияв от удовольствия, подтвердил Стивен. – Никаких сомнений!

– Надеюсь, он лежит сейчас где-нибудь в снегу и истекает кровью! – кровожадно заметила Летиция.

При мысли о такой ужасной смерти Блисс невольно вздрогнула. Быть может, разбойник, ограбивший Вилльерсов, – тот самый, что целовал ее посреди лесной чащи всего несколько дней назад? Хоть Блисс и старалась не вспоминать о нем, но сейчас от души надеялась, что Стивен Вилльерс промахнулся.

– Я удивлена, что нам удалось застать вас в замке, – говорила в это время леди Дафна. – Обычно в это время года загородные дома закрыты. На зиму весь свет собирается в Лондоне.

– Несомненно, – ответила Блисс, подумав про себя, что леди Дафна слишком уж любопытна. – И я была бы в Лондоне, если бы не мой опекун!

– Опекун? – переспросил Стивен.

– Сэр Бейзил Холм. Он стал моим опекуном после смерти отца.

– А кто был ваш отец? – немедленно задала следующий вопрос леди Дафна.

– Граф Барторп, – ответила Блисс.

– И у вас нет близкой родни?

Блисс покачала головой.

– Никого. Я последняя в роду.

– Граф Барторп… – произнес лорд Вилльерс, как бы припоминая. – Мне казалось, что его владения расположены севернее.

– Верно, Барторп-холл находится в Йоркшире, – ответила Блисс. – Но сэр Бейзил решил, что это слишком далеко от Лондона. А замок Четем и окрестные земли – это дар отцу от короля.

От Блисс не укрылись быстрые взгляды, которыми обменялись мать и сын. Мозги их щелкали, как счеты, подсчитывая богатство рыжеволосой красавицы, в замок которой занесла их причуда судьбы.

– И вы, разумеется, уже помолвлены? – без обиняков поинтересовалась леди Дафна.

– Нет, – ответила Блисс. – Два дня назад мой опекун отправился в Лондон, чтобы подыскать мне мужа.

Собеседники перешли на другую тему, но Блисс чувствовала, что разговор не окончен. Девушка подозревала, что ей еще не раз и не два придется встретиться с семейством Вилльерс.

Едва рассвело, слуг отрядили на поиски вилльерсовских лошадей и починку экипажа. Спустившись в столовую, Блисс застала там Стивена: устроившись в огромном резном кресле, предназначенном для хозяина замка, он наслаждался обильным завтраком.

При появлении Блисс Стивен встал с места. Зеленые глаза его окинули ее взором от макушки до пят – от голубых лент в рыжих кудрях до парчовых туфелек.

– Позвольте признаться, – заговорил он, когда Блисс села на соседнее место, – что при дневном свете вы еще прелестнее, чем при свечах – хоть я и не думал, что это возможно.

Блисс пробормотала слова благодарности. Несомненно, думала она, Стивен рассыпается в комплиментах по наущению матушки. Это она приказала ему очаровать богатую наследницу. Леди Дафна уже видит в Блисс будущую леди Вилльерс.

А что скажет о такой возможности сэр Бейзил? Трудно сказать. Конечно, простой баронет едва ли может считаться подходящей парой для единственной наследницы богача графа. И все же…

– Скажите, сэр, – обратилась Блисс к Стивену, когда ей подали завтрак, – вы случайно не в родстве с герцогом Бекингемом и графиней Каслмейн?

– Совершенно верно, – с нескрываемой гордостью ответил Стивен. – Мы троюродные кузены. И не побоюсь сказать, что и его светлость, и ее милость отличают нас своей дружбой и интересом.

Вот это уже хуже, сказала себе Блисс. Сам по себе Стивен, лорд Вилльерс, немногого стоит, но родственные связи с двумя влиятельнейшими людьми в Англии сделают его в глазах сэра Бейзила ценным партнером. Опекун сочтет дело выгодным во всех отношениях: Блисс войдет в могущественное семейство, клан Вилльерсов, известный своей алчностью, получит ее состояние, и самому сэру Бейзилу от этой сделки непременно что-нибудь перепадет.

В холле послышался шелест пышных юбок, и в столовую влетела леди Дафна. В фарватере у нее тащилась мрачная, заспанная Летиция. Улыбнувшись Блисс своей холодной, неискренней улыбкой, леди Дафна села за стол и нетерпеливо указала дочери на соседнее место.

– Ну что? – обратилась она к сыну, едва слуга поставил перед ней прибор. – Ты уже с ней поговорил?

– Еще нет, матушка, – смущенно ответил Стивен. – Я намеревался…

– Тянуть нет смысла, – прервала его леди Дафна. – Думаю, наша дорогая хозяйка уже догадывается о наших намерениях. – Она обернулась к Блисс. – Дорогая, мой сын собирается по возвращении в Лондон просить у лорда Холма вашей руки. Как вы полагаете, ваш опекун примет его предложение?

– Мадам, стоит ли так торопить события? – покраснев, возразила Блисс. – Мы с лордом Вилльерсом едва знакомы…

– Вздор, дитя мое, – бесцеремонно прервала ее леди Дафна. – Обойдемся без этих девичьих ужимок. Я спрашиваю, как взглянет на наше предложение ваш опекун?

Несколько мгновений Блисс просто смотрела на нее во все глаза, не в силах подобрать ответ. Ее мнения никто не спрашивает. Никому нет дела до того, сможет ли она ужиться с лордом Вилльерсом, будут ли они счастливы вместе. Важно лишь то, что скажет об этом сэр Бейзил. Ее судьба – в руках надутого, бесчувственного старика и сухонькой женщины с хищной улыбкой и безжалостными зелеными глазами.

– Я уверена, сэр Бейзил сочтет, что над вашим предложением стоит подумать, – честно ответила она наконец. – Но вы понимаете, миледи, что я должна получше познакомиться с мужчиной, прежде чем…

– Да, да, дорогая, разумеется, – все с той же холодной улыбкой ответила леди Дафна. Очевидно, она не сомневалась, что Блисс, как и ее собственные дети, сделает все, что ей скажут.

Блисс прикусила язык, чтобы не выпалить рвущиеся из сердца резкие слова. Она поклялась, что не выйдет замуж без любви, и сдержит клятву, какие бы планы ни строила леди Дафна!

Когда слуги вернулись в замок с каретой Вилльерсов и тремя уцелевшими лошадьми, Блисс встретила их с радостью. Карета почти не пострадала при крушении, и Блисс охотно одолжила гостям недостающую лошадь, мечтая только об одном – чтобы семейка Вилльерсов наконец убралась из Четема.

Закутавшись в тяжелую шубу, Блисс стояла у ворот и провожала взглядом удалявшуюся карету. Незваные гости утомили ее до крайности. После завтрака леди Дафна пустилась рыскать по комнатам, разглядывая мебель и старинную утварь так, словно подсчитывала стоимость обстановки. Летиция молчала и пожирала глазами наряд и драгоценности хозяйки. От этого Блисс охватило мерзкое чувство: сама себе она казалась рабыней, выставленной на продажу.

Что же до самого Стивена, лорда Вилльерса – он, несомненно, красавец и настоящий светский джентльмен, с ним приятно было бы танцевать в Уайтхолле, выслушивать его замысловатые комплименты, быть может, даже позволить ему сорвать с губ случайный поцелуй… но что-то подсказывало Блисс, что доверять ему свое будущее не стоит.

Надвинув на лоб тяжелый капюшон и сунув руки в меховую муфту, Блисс побрела в парк, окружающий замок. В этом месте лес подходил к замку совсем близко. Порой шаловливая козочка или гордый олень выбегали из чащи на открытое место, на мгновение замирали, кося на замок огромными удивленными глазами, и снова скрывались в лесах. Погрузившись в глубокую задумчивость, Блисс сама не заметила, как дошла до башни, возвышающейся над обгорелыми развалинами западного крыла.

Тучи сгустились, и в воздухе закружились первые снежинки. Они становились все крупнее, и скоро уже целые хлопья падали на заснеженную землю – белое на белом, – грозя стереть с лица земли цепочку следов Блисс…

И вдруг…

Сперва внимание Блисс привлекли следы лошадиных подков. Полузасыпанная снегом цепочка следов вела к замку. Заинтересовавшись, Блисс двинулась по следам – и миг спустя взор ее поразило алое пятно на белом, словно платье невесты, снегу.

Блисс ахнула. Приглядевшись, она заметила впереди еще пятно, а поодаль – еще и еще… Кто бы ни был всадник, явившийся в замок под покровом ночи, он истекал кровью. Блисс подняла глаза – след вел…

К той самой двери, которую Блисс строго-настрого запретили открывать. К той самой двери, что сейчас, в этот самый миг, отворялась, медленно поворачиваясь на несмазанных петлях.

Не теряя ни секунды, Блисс спряталась за стволом старого дуба. На пороге башни появился конюх Айзек: в руках у него были какие-то тряпки и бадья, полная воды, от которой шел пар. Боязливо оглянувшись, Айзек положил тряпки и вылил воду на землю; Блисс заметила, что вода в бадье розовая, словно окрашенная кровью. Затем конюх подобрал тряпки, сложил их в пустую бадью и устало побрел прочь.

Блисс подождала, пока он скроется из виду, и бросилась к башне. Снежный покров растаял там, где горячая вода пролилась на землю, и влажная бурая проталина у двери указывала место, где Айзек опорожнил свою ношу.

Блисс оглянулась в сторону замка. Нет, ее никто не видит. Замирая от волнения, девушка взялась за дверную ручку – та легко подалась под ее пальцами. Блисс отворила дверь и вошла.

Сквозь узкие щели бойниц сочился в башню сумрачный серый свет. Пол был посыпан соломой. В углу привязан могучий жеребец; он вздрогнул и подозрительно покосился на девушку. Блисс осторожно обошла коня и начала подниматься по узким, выщербленным временем ступеням винтовой лестницы.

Блисс шла медленно, опасливо глядя себе под ноги. Перил у лестницы не было; один неверный шаг – и девушка полетела бы вниз, на каменный пол.

Лестница вывела ее на площадку перед прочной, обитой железом дверью. Блисс остановилась, прижав руку к отчаянно бьющемуся сердцу. Какую бы тайну ни скрывал здесь Айзек, через несколько мгновений его секрет будет раскрыт.

Блисс взялась за ручку и, секунду поколебавшись, распахнула дверь. Петли были густо смазаны, и дверь отворилась совершенно бесшумно.

Взору Блисс открылась слабо освещенная восьмиугольная комната – верхнее помещение башни. Огонек единственной свечи освещал скудную обстановку. Окна, немногим более бойниц, служащих для защиты замка, были забиты. В комнате было ненамного теплее, чем на улице, слабое тепло исходило из медной жаровни на полу.

У стены стояла кровать с балдахином – занавеси на ней были плотно задернуты, чтобы не впускать холод, и лишь со стороны жаровни оставлена узкая щель, позволяющая проникать теплу. На столе, к которому была придвинута пара ветхих стульев, Блисс увидела остатки еды и наполовину опорожненную бутыль вина.

Медленными, робкими шагами Блисс двинулась к кровати. Занавеси слегка дернулись, и она остановилась в испуге. Там кто-то есть: он прислушивается к ее шагам, ждет ее приближения. Но кто? И почему он прячется?

«Как не стыдно трусить!» – строго сказала себе Блисс. В конце концов, она хозяйка замка и имеет полное право знать, кто поселился в заброшенной башне! Решительно шагнув вперед, Блисс взялась за занавеску в изножье кровати и отдернула ее одним резким движением.

Крик ужаса вырвался из ее груди, и Блисс отступила на шаг, прижав руку ко рту. На кровати лежал тот самый разбойник, чьи темные глаза, сумрачные речи, чей горячий поцелуй каждую ночь являлись ей во сне. И в руке его чернел пистолет, направленный ей в сердце.