"Ласковый дождь" - читать интересную книгу автора (Лэтоу Роберта)

Глава 23

– Доброе утро, Бриндли. Как ваши дела?

– Спасибо, все в порядке. Вы заедете?

– Нет. Если честно, я еще в постели. Чувствую себя слегка расслабленной. Мы с Рашидом решили сегодня побездельничать и провести остаток дня дома. Я собираюсь позвонить в Нью-Йорк и почитать семейные документы. Мне нужно немного отдохнуть. Я знаю, что сильнее всего на меня давит необходимость подписать бумаги о продаже своего имущества турецкому конгломерату. Рашид предлагает, чтобы вы привезли их сюда, а когда я подпишу все, что нужно, мы вместе пообедаем. Как вам такая идея?

Рашид, который читал газету, полулежа рядом с ней, оторвался от чтения и, отодвинув трубку от ее рта, нежно поцеловал ее в губы, пока она ждала ответа Бриндли. Она игриво оттолкнула его, он усмехнулся и вернулся к газете.

– Идея мне нравится. Но сможем ли мы предварительно поговорить наедине? Это крайне необходимо.

– Думаю, сможем, – ответила она с оттенком неуверенности в голосе.

– Позаботьтесь об этом, Мирелла. Это важно, а я заметил, что с вами трудно оказаться наедине, без Рашида. Сейчас вы одна?

– Нет.

– Рашид поблизости? – Бриндли понизил голос до шепота.

– Ближе не бывает, – беззаботно отозвалась она, не понимая, что затевает ее поверенный.

– Вкратце дело вот в чем. Сегодня я привезу вам бумаги на подпись. Они все в полном порядке, но если вы по какой-то причине передумаете и захотите еще раз все обдумать, не говорите об этом в присутствии Рашида. Дождитесь, пока мы останемся вдвоем. На этот случай я придумал оправдание, что один из документов потерялся.

– Почему вы думаете, что это необходимо?

– Если нас не могут подслушать, я объясню. Я буду говорить до тех пор, пока вы меня не остановите. Насколько я понимаю, ничто не мешает вам подписать документы, потому что сделка эта честная. Существует две причины, по которым вы можете не захотеть торопиться с продажей: либо вы выставите имущество на открытые торги, чтобы получить большую сумму, либо не захотите отказаться от огромного политического и финансового влияния, которым обладаете, являясь единоличной владелицей состояния. Мирелла, если я в состоянии понять суть этого дела, то и любой другой тоже это поймет. Ваше нынешнее положение чревато опасностями, особенно пока вы находитесь в Турции. С тех пор как вы отложили продажу и попросту исчезли из поля зрения или, что вернее, стали недостижимы, на нас оказывают сильное давление, настойчиво требуя полной продажи. Должен заметить, иногда это давление переходит всякие границы приличия. Так что если вам понадобится еще время, лучше прибегнуть к юридически обоснованным оправданиям. Это вас защитит. У меня нет доказательств того, что Рашид имеет отношение к этому делу, но послушайте моего совета: чем меньше людей будет знать что-нибудь о ваших делах, тем лучше для вас.

– Да, это очень интересно, Бриндли. Захватите с собой карты и, может быть, мы выберемся на экскурсию за город. До встречи. Ой, подождите, я спрошу Рашида о времени.

Бриндли повесил трубку, восхищаясь находчивостью Миреллы. Она прекрасно поняла его и мгновенно разработала план на тот случай, если им не удастся переговорить наедине: лучшей возможности сделать это, чем поездка за город, невозможно было придумать.

Он наблюдал за Рашидом и Миреллой весь предыдущий вечер и пришел к выводу, что, даже если этот легендарный плейбой не замешан в ее делах, он полностью подчинил ее себе. Рашид покорил ее своим обаянием и чувственностью, каковыми качествами Бриндли – приходилось признать – не обладал совершенно. Тем не менее он понимал, насколько серьезное место занимает сексуальная привлекательность Миреллы в расчетах Рашида.

Его изумило также и то, что в самой Мирелле теперь появилась какая-то дьявольская искорка, находящая отклик в ее любовнике. Наверное, в постели более гармоничной и страстной парочки представить невозможно.

Мирелла повесила трубку и отобрала у Рашида газету:

– Теперь мы можем поговорить?

– Да, но сначала мне нужно сделать один важный звонок. А потом я буду в твоем полном распоряжении. – Он шутливо стукнул ее по носу согнутым пальцем.

Мирелла протянула ему телефон, а сама раскрыла «Интернэшнл геральд трибюн». Рашид набрал номер, отнял у нее газету и, швырнув ее на пол, обнял за плечи.

– Потом почитаешь. Как насчет того, чтобы уделить мне немножко внимания?

Влажный взгляд его темных, страстных глаз не вызывал сомнения в силе вложенного в него чувства, которому невозможно было противиться. Мирелла придвинулась к нему поближе и провела кончиками пальцев по его лицу, следуя очертаниям носа и губ. Он вертел головой, поддаваясь движениям ее руки, пока не услышал голос в трубке и тогда сосредоточился на разговоре, предоставив Мирелле ласково теребить густую поросль на своей груди. Она откинула простыню, разделяющую их, и села к нему на колени. Рашид вскоре закончил разговор и протянул ей трубку, чтобы она положила ее на рычаг. Когда Мирелла попыталась встать, чтобы сделать это, он притянул ее к себе, обхватив за талию.

Он начал расстегивать маленькие пуговички на ее халате, но она прервала его вопросом:

– Разве мы не хотели поговорить?

– Мы и разговариваем. С чего ты взяла, что я не могу разговаривать с тобой, если ты будешь без халата?

Она попыталась слезть с его колен, но он остановил ее:

– Или если ты будешь сидеть у меня на коленях? Останься на месте. Если бы ты знала, как сексуально ты выглядишь в такой позе! Для меня огромная радость смотреть на тебя.

Рашид расстегнул халат, обнажив ее полные груди, плоский живот и темный треугольник волос внизу. Он медленно провел указательным пальцем от ее подбородка до лобка, придерживаясь средней линии, словно хотел рассечь ее тело на две половины.

– Тебе так удобно?

Мирелла поежилась от этого необычного, пугающего жеста и кивнула.

– Хорошо, а теперь давай поговорим.

Он взял ее руку в свою и поцеловал в раскрытую ладонь. Затем осторожно лизнул ее, забираясь языком между пальцев. Мирелла вспыхнула и почувствовала, что сердце у нее учащенно забилось от такой неожиданной ласки.

– Если ты не против, начну я, – произнес он. – Сначала об Аполлоне. Я хочу, чтобы ты знала: ты потрясла меня своим подарком. Я никогда не встречал женщины, которая бы так тонко понимала меня и могла оценить мою любовь к красоте во всех ее проявлениях. Слишком часто мне приходилось скрепя сердце принимать подарки, сделанные от души и с огромным чувством, которые не доставляли мне никакого удовольствия. В каждом моем доме есть специально отведенная комната, куда я складываю подарки от богатых и тщеславных дам.

– И ты никогда их не выбрасываешь?

– Сразу выбрасываю, как только мой роман с женщиной заканчивается, – ответил он с безжалостным равнодушием. – Так что спасибо, дорогая Мирелла. – Он просунул руки ей под халат и поцеловал ее. – И еще раз спасибо. – Он взял в ладони ее груди и стал посасывать соски. – И еще раз спасибо. – Он заставил ее откинуться назад и прикоснулся языком к клитору.

– Ты всех своих женщин благодаришь за подарки таким образом? – рассмеялась она.

– Конечно, – ответил он небрежно.

– Ты неисправим.

– Правда? В таком случае и ты тоже. Расскажи, как ты купила для меня Аполлона. Начни с самого начала: как ты сбежала от телохранителей и разыскала торговца, вместо того чтобы делать прическу в салоне. И не упускай ничего. Я хотел бы узнать, как тебе удалось уговорить Адама Кори расстаться с этой статуей. Мы с ним вот уже целый год не можем договориться.

Мирелла увидела, как улыбка стерлась с его лица, а в глазах появилось то же выражение, с каким накануне он собирался допрашивать слуг о том, почему они осмелились исполнить ее приказание. Мирелле это не понравилось.

– Я не стану тебе этого рассказывать.

– Почему?

– Потому что я обманула твоих телохранителей и слуг, и ты уволишь их из-за меня.

– Я могу сделать кое-что и похуже, – ответил он, но выглядел при этом вовсе не так страшно, как ему бы хотелось.

– Не думаю. Если ты сейчас же не дашь мне слова, что не только не накажешь слуг, но и не станешь никогда задавать мне по этому поводу вопросов, я сию секунду покину твой дом и никогда не вернусь.

– Ты считаешь, что если я дам тебе слово, для меня самого этого будет достаточно?

В его голосе слышались ледяные нотки, а в глазах стоял зимний холод. Миреллу эта холодность поразила и очень огорчила: ей было больно видеть в нем проявления жестокости и равнодушия. Она запахнула халат и выпрямилась, вспомнив вдруг о воспитанном в ней протестантской семьей чувстве собственного достоинства. Приподняв подбородок и стиснув кулаки, она ответила:

– Да, я так считаю.

– А почему ты так считаешь?

– Потому что ты еще не закончил свои отношения со мной.

Он запрокинул голову и рассмеялся. Мирелла не сразу поняла, что в этой игре кошки с мышкой мышка, похоже, победила. Она смотрела на него, и на лице ее постепенно появилась самоуверенная улыбка.

– Ты чертовски права. Твоя взяла, – согласился Рашид и, притянув ее к себе, снова распахнул на ней халат. Он жадно набросился на ее грудь и стал покрывать ее поцелуями. Но Мирелла видела, что он все еще смеется над ней, поэтому резко отстранилась, запахнула халат и заявила:

– Перестань смеяться надо мной, Рашид!

– Я смеюсь не над тобой, а над нами. Видишь ли, я думаю, что ты тоже еще не закончила свои отношения со мной.

Они посмотрели друг другу в глаза, и по обоюдному молчаливому согласию между ними установилось перемирие. Рашид снял с ее головы тюрбан, и пушистые волосы рассыпались по ее плечам. Он ласково провел по ним рукой, затем снял с нее халат и притянул ее к себе.

– Сначала обещай, что не сделаешь ничего ни своим слугам, ни телохранителям. – Она уперлась рукой ему в грудь.

– Хорошо, обещаю, – торопливо отозвался он. Ее сопротивление возбудило его, и Мирелла тоже почувствовала, как сердце ее забилось быстрее.

– Знаешь, а ты не из тех, кого легко подкупить дорогими подарками, – рассмеялась она, вытянувшись на нем в полный рост.

Спустя некоторое время они сидели в прохладной тени на балконе, где Мирелла рассказала ему все, что случилось с ней в тот день, когда она купила ему Аполлона. Ну, или почти все.

Мирелла намеренно опустила некоторые важные подробности. Она поведала Рашиду о том, что произошло на площади и позже, вплоть до того момента, когда они поссорились с Адамом в кафе. Об этом инциденте она сообщила лишь следующее:

– Не знаю, чем бы все кончилось, если бы он не подоспел вовремя и не спас меня. Однако это не дает ему никакого права нападать на меня и обращаться со мной как с последней идиоткой. Впрочем, теперь это уже не важно. Давай лучше я расскажу, что было дальше… Представляешь, я видела этого человека три раза в жизни, и каждый раз мы ссоримся.

– Не знал, что вы познакомились до того, как мы приехали с тобой к принцессе Айрин.

– Так и было. Просто как-то раз в Нью-Йорке Бриндли привез его ко мне, когда принес документы Оуджи, сославшись на то, что именно Адам их обнаружил. И тогда было то же самое: сначала он совал нос в мои дела, а потом называл меня дурой за то, что меня больше интересуют деньги, чем вся эта галиматья с наследством и Турцией.

– Узнаю своего друга Адама, – рассмеялся Рашид. – Он не выносит людей, не проявляющих должного интереса к той стране, которую он считает своей второй родиной. Путь тебя это не огорчает. Итак, что было дальше? Он отчитал тебя за то, что ты заявилась на рыночную площадь, и…

– Я вышла из себя, расплакалась и накричала на него. Эта реакция была вызвана, конечно, не ссорой с ним, а тем, что мне пришлось пережить на площади. К тому же я огорчилась, что, пройдя через весь этот кошмар, так и не купила статую. Он был потрясен, когда узнал, что я рисковала жизнью, чтобы сделать тебе подарок, и что готова вновь туда вернуться. Наверное, у меня была истерика, потому что он согласился продать мне статую, считая это единственной возможностью привести меня в чувство. Выяснилось, что он оказался в это время на площади потому, что побывал у торговца и купил Аполлона.

Рашида захватил ее рассказ, он злился на нее и на своих бестолковых телохранителей, но одновременно восхищался ее неугомонностью и способностью совершать рискованные поступки, несмотря на то что он не спускает с нее глаз. Неужели она действительно способна разорвать их узы и уйти от него? Рашид пришел в ярость. Он обещал ей не наказывать слуг, но ничто не могло помешать ему наказать ее саму.

– Он постарался меня успокоить и сказал, что продаст мне статую, – повторила Мирелла. – Он видел, что я одержима идеей подарить тебе именно Аполлона. Когда я объяснила, что хочу отблагодарить тебя за щедрость и, главное, за то, что из-за тебя я оказалась в Турции, он обезоружил меня, заявив, что доставит статую в твой дом до полуночи. Вот как я купила тебе подарок. Разумеется, я не могла отказаться от его предложения. Теперь же я оказалась в сомнительном положении, потому что задолжала человеку, который считает меня безответственной дурой, зацикленной на деньгах и на любви к тебе. Он отвез меня в отель, за всю дорогу не сказав мне ни слова.

– И конечно же, это он, а не ты устроил переполох с освещением и сумел договориться со слугами, которые знают его, как моего ближайшего друга. Он знал о постаменте, который я купил несколько месяцев назад для статуи. Тогда он лишь посмеялся, заверив меня, что уже договорился с антикваром и Аполлон почти на сто процентов принадлежит ему. Мирелла, тебе удалось заполучить самого прекрасного Аполлона из всех, какие когда-либо существовали, если не считать оригинала, жившего в Древней Греции. Ему место в Лувре, в Британском музее или в «Метрополитен» – там он со временем и окажется, когда я пожертвую его этой стране. А пока он принадлежит мне, я буду восхищаться им и ценить его, как твой подарок, добытый с таким трудом. Теперь о другом. Я запрещаю тебе впредь совершать подобные безрассудные глупости! По крайней мере пока ты со мной. Я этого не потерплю. Все, что ты захочешь сделать, ты должна сначала обсудить со мной.

– Рашид, ты мне не хозяин. Не забывай, что я всего лишь твоя гостья.

– Избавь меня от этих никчемных разговоров! Пойдем лучше еще раз посмотрим на Аполлона.

Он схватил ее за руку и потащил за собой в холл, не обращая внимания на ее иронические протесты и обвинения в жестокости. Они остановились на верхней площадке лестницы, откуда был виден Аполлон, и переглянулись. Рашид обнял ее за талию, с укоризненной улыбкой покачал головой и повел вниз. Мирелла больше не сопротивлялась, снова очарованная красотой статуи.

Позже они прогуливались по саду и слушали пение соловьев, прятавшихся в густых кронах кипарисов.

– Рашид, я скоро оставлю тебя, – тихо произнесла Мирелла. – Ты ведь знаешь об этом?

– Да, знаю.

– Когда это произойдет, для нас все будет по-другому.

– И это я знаю.

Они подошли к каменной скамейке у пруда и сели на нее, повернувшись лицом друг к другу. Он ласково перебирал пряди ее волос и улыбался.

– Только произойдет это не раньше чем через несколько дней. Наш роман должен сам собой подойти к концу. Тогда мы расстанемся. А когда встретимся снова – мы оба знаем, что это неизбежно, – мы начнем совсем другую, новую историю.

Они поцеловались и вернулись в дом. Рашид отправился к себе в кабинет, чтобы сделать несколько деловых звонков, а Мирелла в свою комнату, чтобы тоже заняться делами.