"Корни камня" - читать интересную книгу автора (Дяченко Марина, Дяченко Сергей)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

...Около полуночи ему приснилась мама - и он, как обычно, проснулся. Сны забываются, если вовремя не проснуться, а он не мог поз- волить себе такой роскоши.

Сон был хороший и странный. Как будто он лежит в ванне, в теплой воде - с головой, и смотрит на маму из-под прозрачной, бликующей по- верхности. А ее руки водят по телу шершавой губкой, заставляя фыркать и смеяться от удовольствия. А лицо - там, высоко-высоко - кажется солнцем над поверхностью озера. То есть он никогда не видел ни озер, ни солнца - но, наверное, все это выглядит именно так...

Он открыл глаза.

Сонно мигала синяя ночная лампа. Из угла, где дышал кондиционер, тянуло холодом; еле слышное "фыр-фыр-фыр" только подчеркивало абсолютную ватную тишину этой ночи.

Спальный квартал. Резиденция Командора. Полный комфорт.

- Саня, - хрипло сказал Ивар.

Брат спал.

Тогда Ивар встал, завернулся в огромный - не по росту - купальный халат и босиком вышел в коридор. Полосатые полы халата волочились за ним, как шлейф.

Комнаты отца располагались уровнем выше. Ивара не заботило позднее время - он знал, что отец порой не спит и до часа, и до двух. На то он Командор...

Аварийный люк был заперт, но Ивар знал отмычку. Другое дело, что не пристало мальчишке пользоваться без спросу аварийным люком - ну так на то он Ивар...

Уже сдвигая круглую, как луна, крышку, он бросил взгляд на мигаю- щую панель и удивился: отец, оказывается, отключил в спальне гравита- цию. У Ивара есть шанс выплыть из темноты в развевающемся халате, как настоящее привидение...

Выплывать он не стал.

В свете желтого светильника, имитирующего живой огонь, спальня от- ца казалась огромной и таинственной; здесь и там величественно и плавно парили брошенные вещи - прямо перед обомлевшим Иваром проплыла, обнимая рукавами воздух, белая ночная сорочка. Заселившие комнату одежды просвечивали, как медузы в толще вод; посреди спальни, в метре от пола, бился в судорогах человеческий клубок.

Ивар не сразу понял, что происходит - первой реакцией его был страх, леденящий, липкий, с холодным потом. Отец его, Командор Онов, то выгибался дугой, обращая к обомлевшему сыну запрокинутое лицо с по- лузакрытыми невидящими глазами, то сжимался в комок, стискивая в объя- тиях кого-то, и вокруг двух соприкасающихся голов стояло прозрачное об- лако летящих волос. Комнату наполняло хриплое дыхание - надрывное, со стоном, как от сильной боли.

Светильник заливал бронзой пульсирующие тела, выхватывая из по- лутьмы то рельефно напряженную спину, то гладкое женское бедро, то стиснутые на чужом плече пальцы; двухголовое существо плавно поворачи- валось над полом, и на полу ворочалась тень - огромный осьминог.

Потом женщина забилась и закричала, извиваясь в руках Командора; голос был до неузнаваемости изменен, но Ивар узнал Регину.

Он давно уже понял, что следует поскорее повернуться и уйти - и все же стоял в темноте люка, вцепившись в мокрый от пота металл. Стоял и смотрел, как тела расслабляются, как ласково фривольничают руки, как отец его блаженно улыбается, чтобы тут же спрятать лицо между круглых, как надувные шарики, грудей...

Сегодня Ивар видел во сне маму!.. Теплая вода, теплые руки... Солнце над... Он пришел, чтобы поговорить о ней с отцом...

Неслышно закрылся люк. Он стоял в темном коридоре, и ему казалось, что низкий потолок сейчас опустится на его голову.

Как?!

Как можно?!

Халат волочился следом.

- ...Я думал, ты взрослее, - сказал Саня.

Лучше бы он помолчал.

Ведь это мама, когда Ивар капризничал, ведь это мама обычно удру- ченно качала головой: "Я думала, ты взрослее..."

- Мамы уже пять лет... нету, - сказал Саня.

Ивар скривил губы. Он что, не соображает, о чем говорит?! Пять лет нету значит, не было никогда?..

- Они же... взрослые люди. Разве ты не понимаешь?

Саня делает вид, что понимает. Страшно мудрый в свои пятнадцать лет. Как учебник физиологии.

На маленьком экране жили своей обособленной жизнью утренние новос- ти; на долю секунды мелькнул некий напряженно работающий завод, потом Ратуша с отдаленной фигуркой отца, потом отец крупным планом - распах- нутый серый глаз на все экранное пространство. Смена ракурса... Ивар уперся взглядом в улыбающийся рот Регины. Координатор Общественного Согласия должен улыбаться... Это так оттеняет серьезность Командора...

- Ивар, - тихо попросил Саня.

Он смотрел, как движутся ее губы. Ни у одной из женщин Города нету таких круглых розовых губ в обрамлении едва заметных золотых ворсинок. Еще несколько часов назад отец пробовал эти губы на вкус.

Отвратительно. Цветная имитация из учебника физиологии - Ивару ни- когда не нравились эти уроки. Посмотрите, дети - вот пестик, а вот ты- чинки...

Она пользуется духами. Она не носит стерильного белья, и потому у нее есть свой собственный запах - запах кожи и сладкой косметики. Душ- ный запах.

- Ивар...

На экране тянулись теперь ничего не значащие кадры; равнодушный голос дважды повторил, что пропала без вести шлюпка, бортовой номер та- кой-то, с тремя членами экипажа... "Исчезновение связывают с именем на- ходящегося в розыске Кая Коваля, местонахождение... Всякий, кто распо- лагает сведениями..."

- Ивар, неужели ты думаешь, что отец... способен.. забыть маму?!

"...и поставить об этом в известность службу безопасности".

С экрана смотрело жесткое, длинноносое лицо с тонкой полоской усов над узкими губами. Старый фотопортрет, и дрянного качества.

- Ивар... Регина, ну, у них... Это другое. Не надо... осуждать.

Ивар повернулся, чтобы ответить - в этот момент динамик над дверью тихо спросил:

- Мальчики, можно?..

Он почувствовал запах прежде, чем она переступила порог. Точно та- кая же, как была только что на экране - свежая и смеющаяся; Ивар понял вдруг, что не видит на ней одежды, что взгляд его проникает сквозь ее легкий просторный костюм.

Она поймала его взгляд. Ивар готов был поклясться, что она и поня- ла его но вместо того, чтобы смутиться, тепло улыбнулась:

- Что с тобой, малыш?

Мутная волна стояла у самого горла; Ивар понял, что захлебнет- ся, если не ответит этой благоухающей твари.

И он ответил.

..."Герцогиня" была маленькой шлюпкой, подарком Сане на пятнадца- тилетие очень дорогая, красивая, удобная в управлении вещь с целым веером встроенных маршрутов.

Ивар взломал автопилот на шестой минуте после старта. Саня смол- чал, потому что была та утренняя сцена, ласковая рука Регины на Иваро- вом плече и все, что за этим последовало... Саня вспомнил пятна, покры- вавшие белое лицо брата - и смолчал.

Над главным экраном покачивался лохматый чертик на липучке - раз- думывая о направлении, Ивар сосредоточенно крутил ему хвост. Потом щелкнул по клавиатуре Саня вскинулся:

- Эй, ты чего?..

- Все свалишь на меня, - сказал Ивар сквозь зубы.

- Это запрещенный объект!

- Да?! Нет ничего запрещенного! Нет запрещенного, ясно?!

Саня замолчал, будто бы проглотив язык.

Во всех экранах рос, надвигался выпуклый бок планетки-спутника грязно-желтый, как ломоть неаппетитного фрукта; вызывающе задрав коле- ни, Ивар возлежал в кресле перед пультом. В кресле поместились бы еще как минимум два Ивара.

- Ну пожалуйста... - тихо попросил Саня. - Ивар...

Компьютер перебил его, злорадно мяукнув:

- Посадка запрещена! Посадка на объект "Пустыня"...

Хищным охотничьим движением Ивар потянулся к динамику. Беззвучно утонула кнопка - голос, поперхнувшись, умолк, зато на экраны внешнего обзора выполз орбитальный сторож, маленький, воинственного вида спут- ник-автомат.

Саня почувствовал необходимость быть решительным. Настолько реши- тельным, что даже способным ухватить брата за воротник:

- Так, игрушки кончились. Выходи из-за пульта... Ну-ка!

Не пытаясь сопротивляться, Ивар поднял на него огромные голубые глаза:

- Давай... Тяни меня. Можешь еще лбом о стенку...

- Ах ты провокатор сопливый!

- Давай... Вот-вот...

Орбитальный сторож считал позывные "Герцогини" - и смущенно пота- щился прочь. По-видимому, весь флот, принадлежащий лично Командору, имел на этот счет некую специальную маркировку.

- Вот, - сказал торжествующий Ивар.

Саня опустил руки.

Сегодня утром Ивар плакал, забившись в узкую, как щель, душевую - плакал и думал, что его никто не видит.

- Ивар... Никто просто так ничего не запрещает. Раз запретили - значит, опасно. Опасно!.. А отец...

- Пусть спросит, я ему объясню... Я объясню ему, что если он может позволить себе...

- Замолчи! Об отце...

К удивлению Сани, Ивар печально согласился:

- Да... Отец. Зато она... Она...

Саня вспомнил, какое у Регины было лицо. Когда она услышала... Гм. А на ребенка, вроде бы, обижаться не пристало...

Желтая, в круглых выбоинах поверхность объекта "Пустыня" заняла собой экраны и экранчики. Ивар методично крутил чертенку хвост.

- Слушай меня, - сказал Саня самым твердым голосом, на какой был способен. Три минуты - и старт. И моли святыню, чтобы нас не засек- ли...

Ивар пожал плечами.

Шлюпку тряхнуло - три цепкие лапы ее впились в поверхность запре- щенной планетки. Ивар чуть улыбнулся - впервые за весь день. Кажется, это называется предвкушением. Ожиданием приключения...

- Ты, Сань, можешь и внутри посидеть. Перед законом чист, борта не покидал...

Саня ничего не ответил - только смотрел возмущенно и беспомощно.

Лохматый чертик подергивался на своей липучке, и в зеленых вспыхи- вающих глазках его поблескивало затаенное злорадство.

Над головами висело низкое, плотное, неприятно рыхлое небо. Каза- лось, подпрыгни - и можно оборвать с него клок; Ивар подпрыгнул. Из-под ребристых подошв взвилась туча пыли.

- В такие минуты, - пробормотал Саня, - я всегда вспоминаю, как сильно хотел иметь сестру.

Холмистая равнина напоминала разоренную постель, небрежно прикры- тую зеленовато-серым одеялом; Ивару тут же стало противно: в запрещен- ном, неизведанном мире, где оставить отпечаток подошвы - уже преступле- ние... постель?! Что за дурацкие, пошлые сравнения?!

Саня нервно зевнул:

- Пусто... Чего тут бояться, интересно... Ну что, возвращаемся?

Саня трусил все-таки. Ивар тоже трусил, но горечь и стыд требовали лекарства, а единственным лекарством сейчас было щекочущее, будоражащее осознание собственной отваги. Он вскинул голову, едва не стукнувшись затылком о внутреннюю поверхность шлема.

Горизонт лежал кольцом, узким обручем, и плоская, заключенная в круге равнина вовсе не походила на пустыню - скорее на степь, как ее показывают на экране, да еще и унылую, серо-зеленую, потрепанную урага- ном степь.

- И сказал юный Рыцарь единокровному брату своему: вот, пришли мы, и доселе не ступала тут нога человеческая...

- И ответствовал брат, - в тон ему отозвался Саня, - ответствовал: в наимерзейшее место затянул ты меня... маленький провокатор...

Ивар не ответил. У него вдруг мурашки забегали по спине - такой внезапный, такой сильный охватил его восторг.

...Прищурив глаза, стоял Белый Рыцарь на границе Мира, и Мир, за- таившись, ждал. Ждал, прикинувшись безжизненным, не ведая, что обрел наконец господина и повелителя, и скоро в небо вонзятся острые башни замков, и зазвенит, и запылает, закаляясь, сталь, и бесчисленные дру- жины явятся на первый зов своего короля... А пока он стоит и смотрит, и рука его привычно лежит на тяжелой рукояти, и полощутся на ветру цветные флаги, и застыло за спиной верное до смерти войско...

- Ива, пошли отсюда...

Мир ждет его решения, Мир готов принять из его рук любую участь... Вот поднимается над головой широкий, иззубренный в битвах меч:

- Воины... Вот родина ваших детей!..

Полководца ощутимо толкнули под лопатку:

- Хватит. Всякой игре... Пойдем.

Он нехотя опустил пустой, лишенный оружия кулак; нарочито медлен- но, заложив руки за спину, двинулся по пологому склону туда, где возвы- шалась, полузанесенная песком, странной формы каменная глыба.

Он слышал, как вполголоса ругнулся Саня. Старшему брату трудно, наверное, смириться с превосходством младшего. Ничего, Саня, потерпи. Через несколько лет Ивар сравняется с тобой ростом и силой, тогда его главенство не покажется таким обидным...

Он остановился перед выпирающим из песка камнем. Как и все предме- ты под этим серо-зеленым небом, камень не отбрасывал тени; присмотрев- шись, Ивар понял, что больше всего эта глыба походит на исполинский дразнящий язык.

- Пошли отсюда, - пробормотал Саня, безо всякого интереса глядя себе под ноги. И тут же ахнул: - Ива...

Спина Ивара снова покрылась мурашками. Не от страха - от нового предвкушения.

Пыльные башмаки Сани осторожно отворачивали песок с шероховатой, как терка, поверхности - не разобрать, то ли люк, то ли крышка, то ли просто фрагмент какого-то очень прочного покрытия.

- Ага, - констатировал Ивар тоном прокурора.

- Да уж, - Саня напряженно оглядывался, будто опасаясь свидетелей. - Объект "Пустыня"...

- Это бункер, да? - наивно поинтересовался Ивар. - Тут везде под песком такое, да?

Тогда Саня крепко, совсем уж по-мужски взял его за руку и потащил к шлюпке. Ивар понял, что сопротивляться бесполезно, и притих.

- Послушал тебя... - бормотал Саня под нос, на ходу пытаясь загла- дить, стереть с песка свои и братовы следы, - влезли-таки... Пес бы побрал все секретные объекты... И тебя вприда...

Он остановился так резко, что Ивар налетел на него сзади.

"Герцогиня" по прежнему упиралась в землю тремя кряжистыми лапами; собачьим языком свешивался трап - и у самых ступеней его стояли, глядя на братьев, двое.

Ивар и Саня остановились в нескольких шагах; незнакомцы по-прежне- му не двигались, только смотрели, привалившись спинами к опущенному трапу. Полупрозрачные шлемы благополучно скрывали выражение их лиц; се- рые комбинезоны казались вывернутыми наизнанку - ни одного знака разли- чия.

Ивар ощутил, как пусто сделалось в животе. Двое не упали с неба, на всем обозримом пространстве не было следов летательного аппарата - а значит, двое выползли из-под земли. А значит, объект не просто запре- щенный, а СЕКРЕТНЫЙ, а значит, провинность братьев значительно серьез- нее, а значит, отец ОГОРЧИТСЯ...

Впрочем, всегда остается возможность договориться по-хорошему.

- Милостивые господа, - Ивар не стал ждать, пока Саня предложит свой вариант разговора. - Известно ли вам, что посещение объекта "Пус- тыня" запрещено Сводом Правил? На каком основании вы находитесь здесь?

Саня молчал, и брат приблизительно знал ход его рассуждений: если дерзить, то маленькому, дерзость ребенка мила и вызывает улыбку, это совсем иное, нежели дерзость подростка...

Незнакомцы молчали, и Ивар снова ощутил холодную пустоту под ло- жечкой. Что, им охота помучить провинившихся пацанов?..

Воспитатели молчат иначе. Гневно молчат, патетически молчат, гроз- но, насмешливо - но не так вот, мертво. Сухо, будто и не зная, что ска- зать.

Он перевел дыхание:

- Господа, потому что перед вами - сын Командора Онова... - он приосанился, оглянулся на брата: - и еще один его сын... Зачем нам все усложнять? Зачем нам расстраивать Командора, а?..

Незнакомцы молчали; Ивар набрал в грудь побольше воздуха:

- Господа, мы все понимаем, ваша служба... Но если вы проявите к нам неуважение - гнев Командора будет... еще больше. Вот честное слово.

Полупрозрачные шлемы качнулись - кажется, незнакомцы обменялись взглядами.

Ивар иссяк. Снова оглянулся на брата, на этот раз сердито и оби- женно: ну?!

И тогда заговорил кто-то из незнакомцев - не сразу и разберешь, кто. Голос был незнакомый, насмешливый, с еле слышным... кажется, это называется акцентом. Непривычное произношение совершенно обычных слов:

- По-видимому, молодые люди посланы в запретную зону с инспекцией?

Саня торопливо шагнул вперед:

- Вероятно, произошло недоразумение. Пожалуйста, дайте нам пройти на шлюпку мы сразу стартуем... Если хотите, - голос Сани дрогнул. - Если хотите, можете связаться с нашим отцом... Хоть это... не очень же- лательно.

- С Командором Оновым? - медленно, чеканя каждое слово, поинте- ресовался второй голос, тоже незнакомый. Саня закивал, ударяясь лбом о прозрачное забрало своего шлема:

- Да, да... Мы его сыновья. Поверьте, мы сами смогли бы решить все проблемы, связанные с... э-э-э... со Сводом Правил.

Незнакомцы снова переглянулись, но не двинулись с места, и тогда Ивару сделалось совсем уж не по себе.

Ситуация была... да чего там, бывают такие ситуации. Но вот молча- ние их было ненормальным. Нечто, проскалзывающее в голосах... в по- зах... и, наверняка, во взглядах, черт бы побрал эти дымчатые забрала, скрывающие лицо...

Он ощутил себя школьником, которого за невыученный урок потащили вдруг на плаху, под этот, как его, железный топор.

- Дайте же нам пройти! - выкрикнул он до непристойности тонким го- лосом.

Иначе, нежели страхом, никак не объяснить было ту паническую пос- пешность, с которой он попытался проскользнуть мимо серых комбинезонов к трапу - и уже почти проскользнул, когда кто-то из незнакомцев лениво шевельнул плечом. Едва удержавшись на ногах, Ивар отлетел на прежнюю позицию, и, не удержавшись, немножечко упал на опешившего Саню.

- Что вы делаете!.. - голос Сани дрогнул.

Переводя дыхание, Ивар процедил сквозь зубы:

- Командор... еще... да как вы смеете меня... касаться?!

Незнакомцы переглянулись в третий раз. Обладатель акцента заметил, похоже, с усмешкой:

- Прошу прощения, сударь...

В руках у него появился плоский потрепанный телефон; пискнув, за- горелся зеленый маячок связи. Ивар и Саня напряглись.

Обладатель акцента быстро, вполголоса заговорил, обращаясь не к мальчикам и не к товарищу, а к кому-то невидимому на том конце связи; в наушниках братьев разразился одинаковый треск, и разобрать удалось немногое:

- Двое... в точку... ничего нельзя сделать... сыновья Онова... да... да... нет... шлюпка... не знаю... да... понял... да.

Разговор закончился, зеленый маячок подмигнул и погас.

- Ну? - поинтересовался Ивар в надежде, что собеседникам странного незнакомца удалось его вразумить. - Мы можем наконец лететь?

Молчание.

Нехорошее предчувствие, исподволь нараставшее в душе Ивара, расте- клось теперь по всему телу - будто прокололи мешок с густой вязкой жижей.