"Наверху" - читать интересную книгу автора (Наумова Марина)

3

Сложнее всего было привыкнуть к их одинаковости — и Рипли все время чувствовала себя неловко, общаясь со своими гостеприимными хозяевами с Нэигвас. Более или менее она могла узнавать изящную женщину с почти непроизносимым именем Нфтрлу Ыхрл — остальные были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Одинаковая одежда только усиливала сходство. Казалось, более чужие для человеческого взгляда, а значит, теоретически более похожие друг на друга, собратья Скейлси, в сравнении с жителями Нэигвас были наделены сверхиндивидуальностями.

Вот и сейчас Рипли молча смотрела на вошедшего в каюту инопланетянина и не могла вспомнить, кто же перед ней находится.

Глаза нэигвасца двигались независимо друг от друга, как у хамелеона, но на этот раз он постарался свести их как можно ближе, так что можно было подумать, что они очень широко расставлены, а не находятся почти на висках. Похоже, он был взволнован: на огромном нижнем подбородке вздулась и потемнела синеватая жилка.

— Добрый день, — выдавила наконец Рипли, не сводя с него ожидающего взгляда. Поздоровались и Скейлси с Шеди. Последняя пришла несколько минут назад и уговаривала девочку хоть немного повторить из того, что она должна была выучить еще в Зеленом Крае.

— Рады видеть вас в это утро, — сформулировал свое приветствие нэигсвасец. — Должен сообщить вам, что прибыли представители этой Планеты, — он говорил на языке Скейлси, и поэтому ее название тоже было переведено почти дословно, хотя вообще-то правильнее было бы считать эту планету тезкой Земли. — Они желают говорить с нами и с послом вашей Земли, то есть с вами. Хотят, чтобы вы вернулись в посольство — нам было так сказано. Вы согласны на переговоры?

Рипли нахмурилась. Так эти существа решили признать за ней посольские полномочия?

Это звучало слишком неожиданно, чтобы можно было поверить сразу, но в любом случае Рипли ничего не теряла.

— Хорошо, я буду с ними разговаривать, — кивнула она.

— Я передам им, — житель Нэигвас кивнул в точности так же и, развернувшись, вышел.

— Зачем? — сердито крутнула хвостом Шеди. — Это какая-то ловушка! Ты что, за такое короткое время забыла, как они охотились за нами?

— Шеди, — повернулась к ней Рипли, — раз они говорят так — у них что-то поменялось. Во всяком случае, находясь на этом корабле, я ничем не рискую. Разговор — это просто разговор. Не думаю, что после начала мирных переговоров они захотят разрушить все достигнутое только для того, чтобы отомстить нам. Да им и не за что мстить. Я склонна верить, что они искренне боялись, что я могла причинить вашей цивилизации зло, — вспомни того, из секретной службы.

— Большое Эхо? — судорога отвращения пробежала по щупальцам Шеди. — Противный тип!

— Он настолько верил, что защищает свой мир от меня, что готов был умереть, — задумчиво проговорила Рипли. — И как бы там ни было, я хочу знать, о чем они хотят поговорить со мной. После того как Нэигвас признала меня в качестве представителя Земли, им не остается ничего другого, как согласиться с этим моим новым статусом.

— А если попробуют сделать что-то не то — я им задам! — задиристо воскликнула Скейлси, давая понять жестами, что она шутит.

— Представители Планеты ждут вас, — снова распахнулась дверь, и Рипли, шутливо показав своей приемной дочке кулак, вышла.

Пожалуй, она несколько преувеличивала свое умение узнавать монстров Планеты: ни один из представших перед ней все в том же зале заседаний, где ей пришлось произносить свою речь, не был ей знаком. Один и вовсе казался темно-медным — Рипли впервые видела особь такого цвета. Он же был здесь и главным — во всяком случае, именно он начал разговор.

— Представители Планеты приветствуют посланца Земли, — сообщил он, держа все свои части тела в легком напряжении, чтобы невозможно было прочесть по жестам его истинные эмоции и мысли. — Я являюсь независимым представителем Оппозиции. Довожу до вашего сведения, что нашим координационным правительственным органом принято решение о досрочном Большом Поединке, так как настоящий лидер оказался неспособным справиться со своими обязанностями. В частности, он ответствен за неудачу на переговорах и неправильную политику в отношении вашей планеты. Это одна из причин, по которой мы хотели бы видеть вас на Большом Поединке. В качестве независимых наблюдателей приглашены наши общие друзья с Нэигвас. Думаю, когда вопрос о власти решится, все ваши условия сотрудничества будут приняты, после чего состоится обмен дипломатическими миссиями. Также мне хотелось передать несколько слов всеми нами уважаемому посланцу Земли наедине. Вы не будете возражать? — последний вопрос относился к капитану станции нэигвасцев (капитаном Рипли называла его для удобства — произносимое на их языке слово ничего не говорило ей, но ясно было одно: он отвечал здесь как за дисциплину, так и за порядок ведения переговоров).

— Это дело посланника Земли, — ответил капитан.

— Я согласна, — проговорила Рипли и сглотнула. Что-то не нравилось ей в этом неожиданном повороте — меньше всего он напоминал признание ее заслуг в предотвращении войны. Скорее речь шла о какой-то игре или сделке.

— Во-первых, Транслятор передает вам свои личные извинения, — сообщил Медный, не меняя позы. — А во-вторых, вы можете потребовать от нас чего угодно за помощь в предвыборной борьбе. Учтите — Правитель собрался вас уничтожить без всяких переговоров.

— А вы считаете, что ваше поведение было намного гуманнее? — саркастически усмехнулась Рипли. — Довольно своеобразная точка зрения…

— Такова жизнь. Все наши, да и ваши поступки диктуются соображениями выгоды, — без тени смущения признал Медный. — Но сегодня наши выгоды могут совпасть. Вы сейчас одиноки, связи с Землей у вас нет. Так что наша помощь может вам весьма пригодиться. Если вы отбросите свои эмоции и прежние обиды, а вы, насколько мы поняли, умеете это делать, — вы поймете, что для вас это едва ли не единственный путь. Вы не можете оставаться на станции Нэигвас вечно. Кроме того, вам наверняка рано или поздно захочется связаться со своими. О личной безопасности можете не беспокоиться — послы неприкосновенны. Мы обеспечим вас всем необходимым; кроме того, народ очень признателен вам за ваше вмешательство, и вы станете всеобщей любимицей.

— Ну и чего же вы хотите взамен? — криво усмехнулась Рипли. Ее едва ли не очаровывал столь откровенный цинизм этих существ. Во всяком случае, Медный старался называть вещи своими именами.

— Исход Поединка решается не только силой и ловкостью противников, но сознанием их собственной правоты перед собой и перед народом. Если кому-то все дружно будут желать поражения — он проиграет, даже если вы подарите ему свое земное оружие. Сейчас общественное мнение не на стороне Правителя.

— А раньше, значит, было на его стороне?

— Раньше исход Большого Поединка мало кого интересовал. Но угроза войны разбудила многих равнодушных. И ваше мнение может решить многое.

— Покупаете, значит, — усмешка Рипли стала откровенней.

— А как иначе вы вернетесь к себе?

— Да… А если я не хочу возвращаться? — внимательно посмотрела на Медного Рипли. — Я говорю это так, для примера.

— Тогда вам так или иначе все равно надо устраивать собственную жизнь. Миссия с Нэигвас скоро возвратится к себе; максимум, что вы можете сделать, — это улететь с ними… Но там у них наверняка возникнет вопрос: а стоит ли иметь дело с инопланетянином, который настолько откололся от своих, что не знает даже, где они находятся в настоящий момент? Кроме того — у вас есть ребенок, которому нужно учиться. Что вы скажете на это?

Рипли опустила голову.

Медный был прав во многом. У нее действительно не было выбора; кроме того, она невольно взяла на себя не свою роль и теперь должна была доигрывать ее до конца. Что скажут столь щепетильные в вопросах честности жители Нэигвас, узнав, что официально она — никто? Правда, Рипли даже в самый критический момент ничего не утверждала: она назвалась лишь представителем своей планеты, что было сложно оспаривать, — но как знать… Все же ее приняли как официальное лицо… Да и будущее — как легко было бы просто отмахнуться от него и заставить себя ни о чем не думать!

— Я не могу вам ответить сразу, — проговорила Рипли.

— У нас не слишком много времени… Во всяком случае, вы ведь будете присутствовать на Поединке?

— Я считаю, что ваш Транслятор — мерзавец, — спокойно сообщила Рипли. — И для вас не секрет — почему.

— Все, кто наверху, одинаковы, — невозмутимо подтвердил Медный. — Не думаете же вы, что Правитель намного лучше его?

— Не думаю, но с ним лично я не знакома. А встреча с вашим шефом, поверьте, не доставила мне никакого удовольствия.

— Мы признаем свои ошибки и готовы вам помочь. А вот поможет ли Правитель?.. Вы знаете, что ваш друг Священник был обвинен в государственной измене? Суд над ним состоялся уже после того, как вы выдернули нас из дерьма.

— Что?! — Рипли сжала кулаки.

Она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься на Медного, — пусть даже не по его вине ее друг сейчас страдал.

— Если Транслятор победит — мы сможем вернуть его… Если успеем. Вы знаете, как у нас поступают с преступниками?

— Его приговорили к смерти? — хрипло выговорила Рипли.

— По сути — да. Смертная казнь как таковая отменена, но практически любой, оказавшийся вне города, — смертник. Тем более, что приговоренных лишают природной защиты — хитина.

— Нет… — простонала Рипли, стискивая зубы. Уж лучше бы он молчал!

— Мало того, мы можем под свою ответственность пойти на нарушение закона, — продолжал свои бесстрастные выкладки Медный. — Никто и не заметит, если маленький катер отправится в Дикий лес на поиски вашего друга. Разумеется, если вы согласитесь нам помочь… И вот тут уже будет решать каждая минута. Я не гарантирую успех: может, Одинокий уже догрызает его останки, может, травяной прыгун все еще дерется с ним, ожидая, пока противник выбьется из сил… Но может, он еще жив. Есть еще вариант. До нас начали доходить слухи о некой Общине Дикого леса: это наиболее ловкие преступники, сумевшие без ничего выжить в тех условиях. Иногда они подбирают новичков, заставляя их работать на себя, пока те не умрут от усталости и голода. Впрочем — это их дело. Последняя инспекция была около двух полных солнечных периодов назад.

— Ваша склонность к шантажу меня просто добивает!

— Ну почему к шантажу, Рипли? — впервые за все время Медный позволил себе несколько изменить позу — теперь он старался изобразить любезность. — Мы не обязаны — нет, мы просто не имеем права — помогать преступнику, осужденному за государственное преступление своим государством. Любой из принявших участие в такой акции вполне может сам отправиться голышом в Дикий лес… В том числе и я. А меня отнюдь не прельщает перспектива стать мертвецом или Простым у одичавших убийц. Так что если я рискну — то не за просто так.

— Если бы вы знали, как противно вас слушать, — Рипли покачала головой — ей удалось справиться на время со своей злостью. — Не вас лично — всех вас… Вы ведь даже не обещаете, что выручите его наверняка…

— Я не люблю давать неисполнимых обещаний. Есть вероятность, что ваш друг уже мертв. А вот вам лично, вашей подруге и дочери мы можем помочь гарантированно. Лучшие условия жизни, лучшее образование… Соглашайтесь!

— Что ж, — Рипли поморщилась. Ей было противно. Противно все… — Я согласна. Только если вы обманете меня — я не буду молчать.

— Ну… Во-первых, нам незачем вас обманывать — просто невыгодно. А во-вторых, что вы можете сказать? Вам остается только поверить нам на слово… А насчет вашего бывшего Священника — приказ будет отдан немедленно… Можете помолиться за то, чтобы поисковой группе повезло.

— Замолчите, — снова сжала кулаки Рипли.

— Молчу… Так разговор окончен?

— Да, и убирайтесь побыстрее!

Она зло выдохнула последнюю фразу и опустилась в кресло — единственную по-настоящему удобную мебель здесь, на станции.

«Ну что ж, Элен, — обратилась она к себе, — можешь поздравить себя с достойным вступлением на политическую арену… Ладно, только бы со Священником ничего не случилось. В конце концов, он один стоит всех политиков вместе взятых, и если уж мне не обойтись без лжи — то пусть она пойдет на благо хоть кому-то… Только бы они не солгали! Только бы успели его выручить… А я… Что ж, попытаюсь объяснить свой поступок Шеди и Скейлси — может, они меня и простят…»