"Соперники" - читать интересную книгу автора (Дейли Джанет)

41

С легкостью и проворством, которые даются многолетним опытом, Чарли Рэйнуотер наклонился и оттянул задвижку ворот на выгоне, не сходя с лошади. Флейм ждала, восседая на своем жеребце, пока он их распахнет. Проехав в ворота, она посторонилась, уступая дорогу Чарли, который закрыл их с обратной стороны, опять-таки не спешиваясь. Убедившись, что задвижка на месте, он выпрямился в седле и посмотрел на пару беломордых телят, резвившихся под любящими взглядами своих херфордских мамаш.

– Моим старым глазам никогда не надоест это зрелище, – заявил Чарли, отъехав от ворот и присоединившись к Флейм. Его блекло-голубые глаза задумчиво смотрели на нее. – Вы на самом деле собираетесь осуществить свой план застройки?

– Если сумею. – «Если меня не успеют убить», – подумала она. Воспоминания о недавней встрече со смертью были еще слишком свежи.

Последние пять дней Флейм ни на чем другом не могла сосредоточиться, она стала взвинченной, раздражительной и подозревала всех и вся. Она заставила Чарли и Бена поклясться хранить тайну – они обязались не упоминать о телефонных звонкахи, о покушении на ее жизнь никому, включая Малькома. Если он узнает, то наверняка потребует ее возвращения в Сан-Франциско. Она же считала, что бежать от этих угроз равнозначно капитуляции, а капитулировать она не собиралась. Кроме того, нельзя было полностью сбрасывать со счетов возможную причастность жены Малькома ко всему этому. Как, впрочем, и Мэксайн, которая нянчила Ченса с малолетства и была убеждена, что Морганс-Уок должен был достаться ему. Или Лючанны Колтон, которая хотела раз и навсегда вычеркнуть Флейм из жизни Ченса. Это мог быть и какой-нибудь сумасшедший защитник экологии, стремившийся воспрепятствовать строительству плотины и созданию озера. Черт побери, это мог быть кто угодно. А не один только Ченс.

Окончательно запутавшись, Флейм направила лошадь к величественному особняку, стоявшему на вершине покатого холма и словно свысока взирающему на долину – к особняку, спроектированному и выстроенному ее прадедом. Вдруг ее осенило. Морганс-Уок должен был перейти к кровному родственнику! Все это время Ченс был явным подозреваемым, но только сейчас она поняла, что у него были действительно все основания желать ее смерти – Морганс-Уок автоматически достанется ему. Факты говорили сами за себя: он один окажется в выигрыше, если она сложит оружие или погибнет.

Однако, вспоминая их близость, нежную силу его рук и их ласковые прикосновения, Флейм, как ни старалась, не могла поверить в то, что Ченс способен принести ей физические страдания. Он пытался ее запугать. Вот чего он добивался. Он думал, что от страха она задерет лапки кверху. Тут она разозлилась – как он мог вообразить, что ее можно сломить угрозой насилия. С другой стороны, что в этом удивительного? Он не в первый раз ее недооценивает.

Она была настолько поглощена этими мыслями, что едва расслышала слова Чарли:

– Всякий раз, когда я смотрю на коров на зеленом пастбище, я пытаюсь представить себе кучку богачей, разъезжающих здесь на электрических картингах за мячом для гольфа. Но никак мне это не удается. Я вижу лишь реку, деревья и скотину. – Его лошадь фыркнула и прижала уши. – Похоже, у вас гости, мисс Флейм.

– Что? – Флейм, нахмурившись, смотрела на него отсутствующим взглядом.

– Я говорю, у вас гости. – Он кивнул в сторону запыленного пикапа, стоявшего перед домом.

– Интересно, кто бы это мог быть?

Кто-то стоял у входной двери – женщина. Похоже, Мэксайн с ней спорила. Флейм пришпорила лошадь, и та припустилась рысью через лужайку; густая трава поглощала стук копыт коня Чарли.

Приближаясь к дому, Флейм услышала разгневанный женский голос:

– Я знаю, что она здесь. Отправляйтесь к ней и скажите, что я никуда не уеду, пока с ней не поговорю!

– Да нет ее, – утверждала Мэксайн. – Она уехала… – тут она осеклась, завидев Флейм и Чарли.

Женщина обернулась, и Флейм, осадив лошадь у самого крыльца, смогла как следует ее разглядеть. Женщине было чуть больше тридцати, ее отличали высокий рост и крепкое телосложание, она была в синтетических трикотажных брюках с простроченными стрелками и хлопчатобумажной цветной блузке навыпуск, которая ее полнила. Светло-каштановые волосы были коротко подстрижены и мелко завиты – такая прическа не требовала особого ухода. Выражение ее лица было сердитым, губы плотно сжаты.

– В чем дело, Мэксайн? – Флейм спрыгнула с лошади и передала поводья Чарли.

– Эта особа… – начала было Мэксайн, но ей не дали договорить.

– Значит, вы и есть Беннет, новая хозяйка Морганс-Уока, – презрительно бросила женщина. – Хэтти здесь хватало места. Почему же его не хватает вам?

– По-моему, мы незнакомы.

– Нет. Вы ведь слишком важная птица, чтобы приехать к нам самой. Вы послали своего агента побренчать монетами у нас перед носом. – Она на шаг приблизилась к Флейм, на ее широком лице читалась горькая обида. – Если вы еще не догадались, я – Марта Краудер Мэттьюс.

– Дочь, – непроизвольно прошептала Флейм.

– Да, дочь, – выпалила женщина. – И говорю вам в лицо: наша ферма не продается! Не знаю, что уж вы там о себе возомнили, что позволяете себе совать нам свои деньги. Четыре поколения Краудеров обрабатывали эту землю, и наступит день, когда семейное дело продолжат мои сыновья или дочь. Здесь похоронены мои дед и прадед и будет похоронен отец. Все недоумевают, почему исчезают семейные фермы, – да потому, что их разрушают такие, как вы.

– Миссис Краудер… миссис Мэттьюс, – быстро поправилась Флейм. – Я не пытаюсь разрушить…

Но женщина не желала слушать.

– Сегодня утром я выставила вашего агента вон. И если только он еще раз явится и начнет приставать к отцу насчет продажи земли и портить ему настроение, дескать, отец не может как следует позаботиться о семье, – вы будете иметь дело со мной! Так что я вас предупреждаю: прекратите и лучше не упрямьтесь.

Флейм вздрогнула – последняя фраза почти слово в слово совпадала с угрозами, которые она получила по телефону. Не эта ли женщина ей звонила? И столкнула ее с дороги? При воспоминании о жутких секундах, когда на нее налетела машина, Флейм рассвирепела.

– Не угрожайте мне, миссис Мэттьюс.

– Я и не угрожаю, а просто говорю! – сказала та и, сойдя с крыльца, направилась прямо к грузовичку, покрытому слоем красной пыли.

– Похоже, вам не получить землю Краудеров, – заметил Чарли, лениво прислонившийся к седлу.

Она метнула на него острый взгляд – всякое сочувствие к женщине бесследно исчезло после очередной угрозы.

– Еще посмотрим.

– О чем спор?

При этом осторожном вопросе Мэксайн Флейм поняла, что экономка все слышала.

– Вас это не касается, – обронила она, поднимаясь на крыльцо и стаскивая перчатки. – Вы разобрали коробки наверху? Завтра вечером приезжает мистер Пауэлл, и я не хочу, чтобы он застал такой кавардак.

– Нет еще, мэм, но все будет убрано.

Прогрохотавший вдалеке гром почти заглушил звук мотора, когда Чарли подал «линкольн» к дому. Подойдя к окну передней, Флейм взглянула на зловещие черные тучи, затянувшие небо. Однако дождь еще не начался, а потому она не стала надевать перекинутый через руку плащ и не раскрыла зонтик. Приблизившись к подножию лестницы, она крикнула:

– Мэксайн, я уезжаю в аэропорт встречать мистера Пауэлла. Поменяете полотенца и можете идти домой.

Сверху донесся приглушенный ответ, подтвердивший, что Мэксайн все поняла. Флейм уже направилась к двери, когда зазвонил телефон. Поколебавшись, она подошла к столику и сняла трубку.

– Морганс-Уок.

– Тебя же предупредили, – раздался механический голос. – Почему ты не послушалась?

– Я вас не боюсь! – возмущенно воскликнула Флейм, но связь, как всегда, уже прервалась.

Она бросила трубку и, дрожа, осталась стоять возле телефона. Зачем эта Мэттьюс опять позвонила? Неужели вчерашнего разговора ей недостаточно? Тут Флейм окаменела – ведь она могла только предполагать, что за этими звонками стоит дочь Краудеров. У нее не было никаких доказательств. Ее вновь захлестнул гнев. Кто это делает?

– Мисс Беннет? – Мэксайн стояла на лестничной площадке, удивленно нахмурившись. – Я думала, вы уехали.

– Нет еще. – Флейм покосилась на телефон. – Мэксайн… не приходилось ли вам отвечать на какие-нибудь… странные телефонные звонки?

– Странные? Что вы имеете в виду? – Она начала спускаться по лестнице, недоуменно глядя на Флейм.

– Ну, не было ли каких-нибудь странных голосов или не бросали ли трубку, как только вы отвечали?

– Нет. – Она уверенно помотала головой. – Ничего подобного не было. – Она внимательно пригляделась к Флейм. – С вами все в порядке, мисс Беннет?

Похоже, она решила, что Флейм сходит с ума.

– В порядке, – бросила Флейм и тут же направилась к двери.

Чарли Рэйнуотер поднимался по ступенькам ей навстречу.

– Вот и вы, – сказал он. – А то я не знал, слышали ли вы, как я подъехал. Держите ключи.

– Спасибо. – Взяв ключи, она двинулась к машине, затем нерешительно остановилась, повернувшись к Чарли. – Вы случайно не знаете, какая машина у Краудеров?

– У них нет легковой машины – уже нет. Они продали ее прошлой осенью, чтобы оплатить часть медицинских счетов Дэна. Все, что у них есть, это пикап, на котором вчера приезжала их дочь. – Он нахмурился. – А что?

– Просто так. – Она пожала плечами и зашагала к «линкольну», встревоженная сильнее прежнего.

Даже не разглядев чуть было не опрокинувшую ее машину, Флейм была уверена, что это не пикап. Предположим, женщина позаимствовала машину у соседей – но как она узнала, что Флейм была в том ресторане, если, конечно, не следила за ней? Однако это показалось ей абсурдным – у женщины муж, дети и больной отец, требующий ухода. К тому же эта Мэттьюс скорее была склонна сразу все высказать ей в лицо, что вчера и сделала, а не пытаться перевернуть ее машину. Это ерунда.

Усаживаясь за руль «линкольна», Флейм тяжело вздохнула. Если отмести версию насчет Марты Краудер Мэттьюс, то снова остается Ченс.

В дороге ее застал ливень. Чудовищные раскаты грома чередовались со вспышками молнии, словно показывая Флейм, что представляет собой гроза на Среднем Западе.

Из-за сильного дождя частный самолет Малькома задерживался. Флейм воспользовалась этим, чтобы позвонить детективу Барнсу из полицейского управления и сообщить ему о новом телефонном звонке, назвав точное время и передав его содержание. Вернувшись в роскошно обставленный зал ожидания в крыле для частных рейсов, она с горечью подумала, что вряд ли имело смысл звонить. Полиция все равно ничего не могла сделать, разве что пришить и эту угрозу к делу. Она села в одно из кожаных кресел и стала слушать, как по крыше барабанит дождь и зловеще гремит гром.

Дождь лил как из ведра, и Ченс, пробежавший от серебристого «ягуара» до крытого входа своего талсинского особняка, успел промокнуть насквозь. Он остановился, чтобы отряхнуть с себя воду, затем потянулся к двери. Но в этот момент она открылась изнутри, и на пороге появился его домоправитель Эндрюс в плаще и с черным зонтом в руках.

– Мистер Стюарт, я как раз собрался вас встречать с зонтом. – Угрюмый и знающий свое дело человек посмотрел на него с мягким упреком.

– Он мне уже не нужен, – живо откликнулся Ченс.

– Вижу, – проворчал Эндрюс, уступая ему проход и глядя, как с него струится вода.

– А где мисс Колтон? – Ченс машинально передал чемоданчик домоправителю, обведя глазами мраморную переднюю своей резиденции. – Я не заметил «мерседеса».

– Она вернулась из магазинов приблизительно сорок пять минут назад, сэр. – Эндрюс вынул из кармана носовой платок и отер им дно чемоданчика, прежде чем поставить его на пол из заграничного мрамора. – Она тоже попала под дождь и пошла наверх переодеться. Слава Богу, вы благополучно добрались до дому, сэр. При таком ненастье я боялся, что вы можете застрять на несколько часов.

– Мы приземлились за час до того, как разразилась гроза. – Он быстро провел пальцами по волосам, откинув мокрые прядки со лба.

– Так, значит, ты уже давно вернулся, – попеняла Лючанна, приняв театральную позу на середине величественной витой лестницы. Когда она продолжила спуск, длинная шелковая блуза ее домашнего костюма развевалась сзади. – Почему ты не позвонил и не сообщил нам, что приехал? Ты не представляешь себе, как я волновалась, думая, что ты в облаках, среди грома и молний. Где ты был все это время?

– Мне надо было кое-что обсудить с Сэмом и Молли. – Его легкая приветливая улыбка не могла скрыть беспокойства.

Не обратив на это внимания, Лючанна обняла его за шею, но, почувствовав, что у него мокрый пиджак, отстранилась.

– Дорогой, ты промок до нитки.

– Видишь ли, идет дождь, – буркнул он, иронично изогнув губы.

Лючанна повернулась к домоправителю и повелительно распорядилась:

– Эндрюс, набери мистеру Стюарту хорошую горячую ванну.

– Не утруждайся, Эндрюс, – отменил ее распоряжение Ченс. – Просто приготовь мне чистую сухую одежду.

– Очень хорошо, сэр, – ответил домоправитель, то ли поклонившись, то ли кивнув.

– Ты уверен, дорогой? – нежно промурлыкала Лючанна, приблизившись к нему и одновременно стараясь, чтобы ее шелковая блуза не касалась его мокрого костюма. – А я хотела потереть тебе спинку… помимо всего прочего. – Ее руки скользнули к нему под пиджак и поглаживали его сшитую на заказ рубашку, в то время как Эндрюс молча поднимался по лестнице, направляясь в спальню.

Ченс ухватил ее за руки и отстранился.

– Как-нибудь в другой раз, – сказал он.

Она рассмеялась, чтобы скрыть мимолетное смущение, затем взяла его за руку и повела к лестнице.

– В один прекрасный день ты пожалеешь об этом, Ченс Стюарт. Я не так часто делаю подобные предложения.

Однако он не отшутился, поднимаясь по лестнице светлого дуба, и Лючанна пристально на него посмотрела, пытаясь определить причину его странного, подавленного настроения. После стольких лет ей казалось, что она знает все его душевные состояния наизусть, но нынешнее ее озадачивало.

– Что-нибудь случилось, Ченс?

– Конечно, нет. С чего ты взяла? – Излишне резкий тон указывал на то, что ответ не вполне искренен.

– Я чувствую, что ты чем-то обеспокоен.

А его настороженный взгляд, который он попытался замаскировать небрежной улыбкой, укрепил ее в этом подозрении.

– Как говорится, женская интуиция.

– Дорогой, ты же не будешь отрицать, что я женщина. И мое чутье подсказывает мне: ты чем-то расстроен, а отсюда – эти напряженные складки у рта, – уверенно заявила она, глядя на необычайно тонкую линию его губ.

Он посмотрел на нее, оставив ее замечание без ответа. Тут раздался сильный удар грома, от которого затренькали хрустальные бра на стенах.

– Видимо, в этом виновата гроза и электрические разряды в воздухе, – сказал он.

Внезапно Лючанна поняла: какова бы ни была причина его тревоги, она каким-то образом связана с Флейм. Ее захлестнула ярость – ревнивая ярость. Она отвернулась, зная, что спорить с ним бесполезно. Флейм Беннет была запретной темой. Ченс не желал обсуждать ее с Лючанной даже в самых общих чертах. Неужели он с ней виделся? Говорил? Но это было невозможно. Он приехал прямо из аэропорта. Нет, перед приездом домой он встречался с Молли и Сэмом. Значит, эта встреча была посвящена Флейм. Никого и никогда она не ненавидела так, как эту женщину. Однако она сумеет заставить Ченса позабыть о ней. Надо только создать подходящую атмосферу.

Спустя двадцать минут Ченс стоял около двуспальной кровати, заправляя полосатую рубашку в итальянские брюки.

Гроза превратилась в размеренный дождь. Сверкнувшая молния привлекла его внимание к мокрому окну.

Перед внутренним взором мелькнула другая зигзагообразная вспышка, осветившая ночное небо, когда он выходил из аэропорта после встречи с Сэмом и Молли, молния осветила также голубой «линкольн» на стоянке и удалявшуюся от него женщину под зонтиком, защищавшим ее от проливного дожда. По высокому силуэту и знакомой походке он узнал Флейм – он сразу понял, что это она, даже не видя ее лица. Только одна причина могла привести ее в аэропорт: на выходные к ней прилетал Мальком Пауэлл.

Из соседней гостиной донесся резкий хлопок бутылки шампанского, прервавший его воспоминания об этой сцене под дождем. Ченс резко отвернулся от кровати, на которой несколько драгоценных ночей они спали как муж и жена, – он прогнал от себя воспоминания, как когда-то она прогнала его.

Двойные двери в гостиную были закрыты. Когда Ченс их распахнул, Эндрюс бросил на него беглый взгляд, продолжая разливать шампанское в два фужера из бутылки, обмотанной полотенцем, которое впитывало в себя капельки пузыристой пены. А развалившаяся на диване Лючанна приняла соблазнительную позу: положив руки на пышные диванные подушки, она чуть подалась вперед и запрокинула назад голову.

– Тебе лучше, дорогой? – Ее темные глаза восхищенно его оглядывали.

– Суше, – буркнул Ченс и вошел в комнату; Лючанна, взяв оба бокала, поднялась с дивана ему навстречу. – Шампанское! По какому случаю? – спросил он, беря у нее стакан.

– Дорогой, когда это нам нужен был особый случай, чтобы выпить шампанского? – С этими словами она коснулась его хрустального бокала своим.

Ченс поднес бокал ко рту, но не успело искристое вино коснуться его губ, как он резко его отдернул.

– Какого черта… – Он осекся на полуслове, бросив свирепый взгляд на Лючанну.

Она засмеялась.

– Это не яд, дорогой, а персиковое шампанское.

Он резко повернулся к домоправителю, когда тот, аккуратно обернув бутылку полотенцем, ставил ее в ведерко со льдом на специальной подставке.

– Сколько бутылок у нас осталось, Эндрюс?

– Вы велели мне купить два ящика, когда…

– Выброси. Все без остатка!

Эндрюс заморгал от такой чудовищной расточительности.

– Но, сэр…

– Я сказал, чтобы в доме его не было!

Ченс грохнул бокал о столик с такой силой, что сломал хрустальную ножку, шампанское расплескалось на серовато-бежевый ковер, бокал упал на пол и разбился вдребезги. Но Ченс, направлявшийся к двери, казалось, этого не заметил.

– Ченс, куда ты? – окликнула его пораженная и сбитая с толку Лючанна.

Остановившись у двери, он обернулся. Его взгляд был обжигающе холоден.

– В библиотеку. – Затем обратился к Эндрюсу: – Отвечай на телефонные звонки. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.

Лючанна вздрогнула, когда он с силой захлопнул за собой дверь. Она медленно перевела взгляд на персиковое шампанское в своем бокале.

– Он велел тебе купить его, когда привез ее сюда, верно, Эндрюс? – тихо и с упреком проговорила она.

После короткой паузы домоправитель ответил:

– Да, мэм, кажется, это было тогда.

Она подошла к ведерку для шампанского и, вылив содержимое бокала на лед, посмотрела на Эндрюса.

– Что ты стоишь? Ты же слышал мистера Стюарда. Выкинь его. Сейчас же!

Повернувшись к нему спиной, она, все еще держа пустой бокал, крепко прижала руки к груди.

Послышалось легкое движение, затем почти бесшумно щелкнула дверь. Оставшись одна, Лючанна взглянула на бокал. В припадке гнева она швырнула его об стену и зажала уши, чтобы не слышать звон дорогого хрусталя, разлетевшегося на мелкие кусочки.